Я два года жила в Корее и чувствовала себя чужой

В 2022 году Мэдэгма вместе с партнером отправилась на заработки в Корею. Она с нуля выучила язык, работала уборщицей и разнорабочей на заводах. Через пару лет она поняла, что никогда не почувствует себя своей среди корейцев. Тогда она решила поехать в долгое путешествие, но в конце концов устала от впечатлений и вернулась в Россию. Однако осознала, что больше не чувствует себя в России как дома. Мэдэгма рассказала «Холоду», чему ее научил опыт жизни в другой стране и путешествий по Азии и какими способами она теперь пытается вернуть себе «чувство дома».

Работать всю жизнь продавцом я не хотела

Я всегда мечтала уехать из родного села в восточном регионе России и после окончания школы поехала учиться на географа в ближайший областной центр. Жила в общежитии и много работала. Сначала официанткой в кафе и ресторанах, потом бариста. В итоге устроилась продавцом-консультантом в этнический магазин, где продавались изделия наших местных мастеров. 

На новой работе я познакомилась со своим будущим молодым человеком, который хотел отправиться на заработки в Корею. Многие его знакомые несколько лет жили в Корее и, когда возвращались, могли себе позволить квартиру и машину. Я решила поехать с ним, так как после окончания института не знала, куда податься. Работать всю жизнь продавцом-консультантом я не хотела, а тут такое приключение!

До этого я никогда не выезжала за границу и не жила с парнем. Было очень страшно, но я просто закрыла глаза и поехала. Дело было зимой 2022 года. Мы приехали в город Ансан недалеко от Сеула — там много предприятий и, соответственно, работы. Я совсем ничего не знала и вместо того, чтобы обратиться за помощью в телеграм-чаты русского сообщества в Корее, сама искала квартиру. Ходила по улицам, фотографировала объявления, переводила и кое-как, не зная корейского языка, звонила на указанные там телефоны.

Мне повезло: я практически сразу же нашла нам с парнем комнату. Она была совсем простенькая, в ней было холодно из-за старых деревянных окон, по полу бегали тараканы, но зато стоила она совсем недорого по корейским меркам. В месяц за нее мы отдавали 300 тысяч вон (по нынешнему курсу это около 17,5 тысяч рублей. — Прим. «Холода») плюс залог — 500 тысяч (29 тысяч рублей по нынешнему курсу. — Прим. «Холода»). 

В первые месяцы пребывания в Корее я на базовом уровне выучила язык. Сначала — алфавит, во вторую очередь — разные глаголы. Мне дистанционно помогала подруга: она учила корейский самостоятельно, когда училась в школе, а потом в университете и сейчас работает в корейской компании в Москве. Вообще это не было трудно для меня: корейский мне показался легким и логичным.

Самая тяжелая работа в жизни 

А еще учить язык мне помогала практика. Мы с моим молодым человеком сразу же принялись за работу — благо найти ее было легко. Специализированные чаты изобиловали предложениями: требуется столько-то человек на день-два на литейный завод или предприятие по сборке автомобилей. В Корее такая работа называется арбайтом, и за день арбайта в 2022 году можно было получить 100 тысяч вон (5800 рублей по нынешнему курсу. — Прим. «Холода»), в ночную смену 120 или 150 (около 7000–8000 рублей по нынешнему курсу. — Прим. «Холода»).

Мой молодой человек работал строителем, а я уборщицей. Наша бригада отвечала за уборку 60-этажных небоскребов на всех этапах по мере их введения в эксплуатацию. Сначала мы убирались в грязи и цементе, холодных и обесточенных домах. Мыли туалеты и драили лестничные площадки. Потом готовили к сдаче или продаже квартиры, уже оборудованные мебелью и всем необходимым. Звучит несложно, но на деле эта была самая тяжелая работа в моей жизни. 

Я вставала в четыре утра, готовила обед, который брала с собой, и два часа добиралась до объекта. В семь утра мы принимались за работу, в шесть вечера заканчивали. В конце дня болело все тело. Я приезжала домой и сразу же засыпала. Но за это хорошо платили. 

Уже через полгода такой жизни мы с молодым человеком смогли перебраться из нашей комнаты в другую, попросторнее и поновее. Ее аренда обходилась нам в 400 тысяч вон в месяц (около 23 тысяч рублей по нынешнему курсу. — Прим. «Холода») плюс залог в миллион (около 58 тысяч рублей по нынешнему курсу. — Прим. «Холода»). 

Я работала не только уборщицей, но и разнорабочей на заводах. Непродолжительное время проработала в гигантском холодильном цеху. Туда привозили коробки с герметично упакованными замороженными продуктами, на каждой упаковке — код. Мне выдавали список с кодами, и я по нему собирала заказы. В камерах цеха было невыносимо холодно, женщинам работалось там тяжело, некоторые работницы рассказывали, что страдали от цистита. 

Порой сложно бывало понять, для чего ты работаешь. Но люди и не задавались этим вопросом. Приходили и работали, лишь бы в конце выдали деньги. Это, однако, случалось не всегда: меня один раз кинули на полтора миллиона вон. Панджанним (так называются бригадиры-посредники) говорила всей бригаде, что заплатит потом, и в итоге оставила нас всех без зарплаты и перестала отвечать на звонки. Мы предположили, что она сбежала на родину в Китай.

Корейцы чураются ручного труда, и бригадирами у нас были преимущественно китайцы. Работников много из Таиланда, Вьетнама, Индонезии, Казахстана, Киргизии и России. Некоторые из них нелегалы. 

В круг близких иностранцу никогда не попасть

Так работали все — не мы первые, не мы последние. Но от слухов, что то тут, то там на заводах проходили рейды и отлавливали людей, было тревожно. Но неустроенным в Корее, я думаю, чувствует себя любой иностранец, вне зависимости от того, в порядке у него бумаги или нет. 

В корейском обществе существует ярко выраженная иерархия. Отражение этого есть даже в языке: в корейском принято обращаться к людям по-разному в зависимости от того, насколько они уважаемы. Например, cказать пожилому человеку, который находится на верхушке иерархии, «ты» — грубое нарушение приличий. 

У меня азиатская внешность, и меня часто принимали за «свою» и удивлялись, когда я рассказывала, что приехала из России. Когда узнавали, что я не местная, прощали мне мои неловкие формулировки. С иностранцами корейцы держатся дружелюбно. Но близко к себе их не подпускают. Корейцы вообще снимают маски в присутствии только самых близких людей, в круг которых иностранцу никогда не попасть. 

Корея подарила мне невероятные впечатления. Это очень классная, развитая страна. Как бы шаблонно это ни звучало, там правда все сделано для людей. Везде очень красиво — набережные, беговые дорожки. У нас в России, если забираешься в горы, делаешь это как дикарь, пробираешься по непроходимым тропинкам. В Корее даже горные тропы оборудованы по высшему разряду: всюду есть подвесные дорожки. 

Но такая забота о гражданах и их безопасности иногда доходит до абсурда. Однажды нам с парнем свистели в свисток блюстители порядка из-за того, как мы катались на катке. В Корее все катаются на коньках строго в шлемах и перчатках, ездят друг за другом по часовой стрелке близко к бортикам. 

Несмотря на всю красоту, в Корее я себя чувствовала не в своей тарелке. Я очень искренний человек и экстраверт, но в Корее у меня никак не получалось наладить связь с людьми, продвинуться дальше вежливого смолл-тока. Я чувствовала не то что лицемерное отношение к себе, но нежелание людей поделиться своими искренними эмоциями, и в итоге получилось так, что я стала закрываться в себе. Мы с парнем жили в своем маленьком мирке с ощущением, что мы одни против всех.

Я человек чувствительный, каждую ситуацию пропускаю сквозь себя. И временами мне было тяжело из-за больших нагрузок на работе и стресса эмиграции. Я скучала по дому, где все понятно и привычно, по друзьям и родным. В такие моменты мне помогало осознание того, что я не одна, со мной мой молодой человек. Помогло и то, что мне удалось уйти с арбайтов. Один блогер разместил у себя сторис, что продвигает корейскую стоматологическую клинику на русскую аудиторию и ищет человека себе в помощники. Я выполнила тестовое задание лучше других претендентов и стала ему помогать в качестве СММщика. 

Потом в таком же формате продвигала и другие корейские бизнесы: они хотели привлечь русскоговорящих клиентов, которых в Корее немало. Эта работа не приносила мне столько денег, сколько тяжелый труд, но нравилась мне намного больше. Я начала вести собственный блог и многому научилась, работая с соцсетями брендов. 

Мы с молодым человеком изначально планировали съездить в Корею на заработки и вернуться, но четкого плана не имели и в будущее не заглядывали. Прожив в Корее два года, мы поняли, что оставаться дольше не намерены. В августе 2024 года мы накопили достаточно денег и захотели отправиться в длительное путешествие. Я молодая, у меня нет ипотеки, детей и прочих обязательств. Когда, как не сейчас?

Когда мне захотелось домой

Прежде чем отправиться в путешествие по разным странам, мы пробыли три месяца дома. Навестили своих бабушек в их деревнях, повидались с друзьями. Пребывание дома очень радовало. Я думала: «Боже, как хорошо и душевно по сравнению с тем, как мы жили в Корее». Но анализировать свои чувства у нас особо не было времени. Мы собирали вещи, готовили документы, продумывали маршруты.

И в ноябре отправились в путешествие. Сначала мы побывали в Киргизии и Таиланде. Ощущения были такие, будто мы сначала попали в клишированный Советский Союз, а потом — в мультик про Моану. Смена обстановки была ошеломительной, при виде моря и пальм я радовалась, как ребенок. Хотя мы с парнем оба продолжали работать (я развивала собственный блог, вела несколько проектов, а в апреле запустила обучение блоггингу — делилась тем опытом, который приобрела в Корее), нам казалось, что вот он — долгожданный отпуск после усердной работы и стресса эмиграции. 

Паттайя, Пхукет, остров Кут — вот только некоторые из множества локаций, где мы побывали. Из Таиланда мы отправились во Вьетнам и, объездив его вдоль и поперек, улетели на Бали. Там я влюбилась в природу: в черные пляжи, дикие леса, водопады и нереальные закаты. Во Вьетнаме — в людей. 

Принято считать, что Вьетнам — худшая и более бедная версия Таиланда, но мне он очень понравился, показался родным из-за отсутствия пафоса и того, что люди там больше похожи на нас. В Таиланде и на Бали местные только и знают, что получают удовольствие от жизни, а во Вьетнаме люди посерьезнее. Видно, что живут в стране, где еще свежи воспоминания о войне. После месяца на Бали мы вновь вернулись в Таиланд и во Вьетнам, чтобы посмотреть те места, в которых еще не успели побывать.

Несмотря на все эти красоты и впечатления, в какой-то момент я потеряла опору. Мы не успевали разбирать чемоданы, настолько быстро сменялись локациии. Мы вечно были в разъездах, и мне не удавалось нигде выстроить свою рутину. Поэтому под конец путешествия мы взяли более размеренный темп, перестали пытаться быть везде и сразу. От этого стало легче.

Но вскоре ко мне пришло новое понимание. Мы приехали на остров Нуса-Пенида, туристическую локацию с видом как c заставки Windows. Выехали в три часа утра, чтобы успеть сфотографироваться там на рассвете, когда еще не соберутся толпы туристов. Было очень красиво, но восхищения я не испытала. И тогда я поняла, что пришло перенасыщение. Я знала о таком от других путешественников, но не думала, что я тоже устану от красоты и впечатлений. Мне захотелось домой, и в мае 2025 года мы вернулись в Россию. 

Вернулась домой и превратилась в ребенка

Я думала, что дома будет классно и комфортно, как в те три месяца, что мы провели здесь до нашего отъезда в путешествие. Но скоро я поняла, что что-то не так: дома я себя больше не чувствую как дома. Хорошо знакомый мне город ничуть не изменился, все было как всегда, но я стала чувствовать себя в нем чужой. Мне было грустно и очень плохо. Я готовила себе завтрак и плакала, могла расплакаться посреди деловой встречи. Я не понимала, что со мной происходит, и злилась на себя. 

После Кореи я почувствовала себя самостоятельной женщиной, смелой и сильной. Забрось меня в любую страну, и я не потеряюсь. А тут я вернулась домой и превратилась в ребенка, который ничего не знает. 

Это чувство не покинуло меня и во время встречи с друзьями. Я ожидала, что мы как всегда здорово и непринужденно проведем время, но общение было натянутым. Я поняла, что за это время я выпала из их жизни, а они — из моей. 

Сейчас я понимаю, что это нормально: когда нет общего опыта, дружба может ослабнуть. Но тогда меня это очень сильно расстроило. Я думала, что мы с друзьями продолжим быть на одной волне, даже если наш жизненный опыт будет очень разным. Но оказалось, что я себя чувствовала комфортнее в компании путешественницы, с которой мы сблизились во Вьетнаме, чем среди своих старых друзей. 

Я думаю, что очень сильно выросла как личность за эти годы. Посмотрела, как живут люди в других странах, избавилась от многих ограничений и предрассудков. У меня расширился кругозор, и, вернувшись в свой пузырь, я поняла, что мне в нем тесно. У нас с друзьями мало общих тем и интересов.

Усугубляло мое состояние и то, что мы с парнем жили не одни. Мы поселились в доме его семьи, он уходил на работу, а я оставалась работать из дома. Когда мы жили одни, мне не составляло труда помыть посуду и убраться в квартире, но тут я выдумала себе, что обязана выполнять всю работу по дому, чтобы показать родственникам  своего парня, что я хорошая хозяйка. Но на это у меня совсем не было энергии, и меня это тяготило. 

Не прошло и нескольких недель такой жизни, как я поняла, что стоит что-то менять. Мне было страшно, хотелось закрыться от внешнего мира, и я уехала к бабушке в деревню.

Отстать от себя

В деревне я дала себе установку, что буду делать только то, что хочу. В городе появляется ощущение, что ты должен быть лучше всех, быть занятым и добиваться успешного успеха. А в деревне от тебя никто ничего такого не требует, и мне удалось от себя отстать. Первое время я спала до 10 утра, прыгала на пружинной кровати — в детстве это было мое любимое развлечение, лежала на траве. Потом уже сама стала вставать в шесть утра, не потому что надо, а потому что хотелось. 

Утром к нам заходили соседи, от этого в доме всегда стоял приятный шум голосов. Я помогала бабушке сажать картошку и помидоры, ходила за водой на водокачку. В детстве я думала: «Ай, надоело на водокачку ходить!» А сейчас делала это с удовольствием. Шла по дороге — у нас там нет асфальта — и вспоминала, как мы с соседскими ребятишками прыгали с камня на камень по ней. Было очень приятно вот так окунуться в детство. Весна в деревне тоже ощущается совсем иначе, чем в городе. Ты наблюдаешь за тем, как цветет и просыпается природа, и сам просыпаешься. 

В доме моей бабушки в свое время жила еще моя прабабушка. Я нашла старые фотопленки, детские фотографии мамы и теть. И это тоже во мне очень отозвалось. В подростковом возрасте я не чувствовала надобности поддерживать родственные связи, думала: «Ай, нафиг! Зачем мне эта деревня? Хочу в город». Но сейчас я, как никогда, хочу общаться со своими родственниками, ездить к ним в гости, помогать и участвовать в их жизни. Потому что никого роднее у меня нет. Почувствовав холод от корейцев, я стала очень ценить деревню, где я всегда своя, где меня любят и ждут. 

Обратная адаптация

Я поделилась своим ощущением потерянности после возвращения из эмиграции у себя в блоге. Один из роликов завирусился и собрал больше миллиона просмотров. Я ожидала, что люди, которые никогда с таким не сталкивались и не меняли место жительства, станут меня упрекать: «Ты пожила в классной стране Корее, попутешествовала, приехала домой и еще жалуешься?» 

Но на деле реакция была позитивной. Многие писали мне, что чувствуют то же самое после того, как вернулись домой из эмиграции. Мне даже подсказали, что у такого состояния есть название — обратная адаптация. И многим тяжело, потому что они в этом одни и не понимают, что с ними происходит. Одна девушка рассказала, что так три месяца не выходила из дома — была в депрессии.  

Я почитала истории подписчиков, провела внутреннюю работу и наметила план восстановления. Я решила, что вернусь в город без каких-либо ожиданий, дам себе время и не буду ругать себя за то, что мне плохо. Пожив две недели в деревне, я вернулась в город, и мне пока удается придерживаться этого плана. 

Я помогаю себе тем, что стала обустраивать свою комнату так же, как это делала по приезде в Корею. Расставляю лампочки и корзиночки, обустраиваю все так, как мне нравится. Соблюдаю ритуалы, которые помогают в период потерянности. По утрам записываю мысли в блокнот и делаю зарядку, потом включаю музыку и танцую под нее. Это помогает мне заземлиться и поднимает настроение. 

По дому делаю только то, что хочу, полы каждый день не мою и не чувствую больше по этому поводу вину. Родственники моего парня относятся к этому с пониманием. Оказывается, они замечали, что я чувствую себя несчастной, и переживали за меня.

У моего молодого человека не было обратной адаптации. Возможно, это оттого, что он весь в работе и пока не имел возможности остановиться и понять, что чувствует в связи с возвращением домой. Несмотря на это, он хорошо понимает, через что прохожу я, и поддерживает меня. 

Я рада, что подняла эту тему у себя в соцсетях. Мне кажется, такое ни в коем случае нельзя держать в себе. Это абсолютно нормально, многие люди через это проходят, и от этого можно излечиться, если дать себе время и снизить требования к самим себе. 

Именно этим я сейчас и занимаюсь. Потихоньку восстанавливаюсь и ищу новое окружение. Мне все еще бывает плохо, но теперь я умею с этим справляться. В ближайшее время я точно не собираюсь никуда уезжать. Я хочу отдавать приоритет комфорту, а не новым впечатлениям.  

Свое будущее с молодым человеком мы связываем с Россией. Россия как любая другая страна — не идеальна. Например, меня очень расстраивает отношение к жителям восточных республик. У нас мультикультурная страна, но при этом в Москве и Петербурге тебе могут отказаться сдать квартиру из-за неславянской внешности, а россиян с узкими глазами называют китайцами и удивляются, что мы говорим по-русски и образованы. А по роликам—опросам в интернете выясняется:

Но я понимаю, что, несмотря на эти проблемы, роднее места на земле у меня нет. Мне никогда не нравилась поговорка «где родился, там и пригодился». Я считаю, что могу сама решать, где мне жить. Но сейчас я понимаю, что в ней все же есть доля правды. Путешествовать и смотреть на мир — очень здорово, но жить я хочу среди своих родственников и людей со схожим менталитетом. Теперь я знаю, что ощущение дома легко потерять, и не хочу привносить в свою жизнь лишние трудности, которые появляются с каждым переездом.