Из-за сахарного диабета 31-летняя Юлия Буга набрала почти 35 килограммов и четыре года пыталась похудеть. Врач назначил ей семаглутид (действующее вещество «Оземпика») и два других лекарства. От них ей становилось плохо, но врач убеждал ее продолжать прием, и в итоге она попала в реанимацию. Буга рассказала «Холоду», как чуть не умерла из-за врачебной ошибки.
В 2021 году у меня часто случались панические атаки, и я пыталась заглушить тревогу едой. Тогда же я съехала от родителей. Я впервые стала жить одна, поэтому плохо питалась. Я всю жизнь была стройной и много двигалась, а тут стала весить 82 килограмма.
Когда я решила сдать анализы, показатель глюкозы у меня был 18 — при норме в 5,5 единицы. Меня отвезли в больницу и диагностировали диабет первого типа. Врачи сомневались в диагнозе: первый тип диабета чаще всего проявляется в детстве (это не так, большинство людей узнает о диагнозе во взрослом возрасте. — Прим. «Холода»), и при нем люди быстро худеют. Мне было 27 лет, и я, наоборот, резко поправилась. Спустя два года меня снова госпитализировали — с подозрением на второй тип, но все равно оставили прежний диагноз.
Диабет первого типа — аутоиммунное заболевание, при котором иммунная система организма атакует и разрушает клетки, вырабатывающие инсулин. По последним исследованиям, более 50% случаев диабета первого типа впервые диагностируются у взрослых пациентов, среди американских пациентов 37% впервые получили диагноз в возрасте старше 30 лет.
Диабет второго типа возникает, когда организм не вырабатывает достаточно инсулина или клетки организма неправильно реагируют на инсулин, и поэтому в крови накапливается сахар. В отличие от второго типа, при первом необходимо принимать инсулин каждый день, чтобы контролировать уровень глюкозы в крови. При втором типе часто возможно обойтись без инсулина, если человек изменит образ жизни.
Мне нужно было сбросить вес, но ни спорт, ни диеты, ни здоровое питание никак не помогали. Мне было тяжело: цифра на весах казалась немыслимой, и я не могла принять свое тело. К тому же с диабетом было довольно непросто жить: приходилось постоянно контролировать уровень сахара и питание, всегда носить с собой инсулин. Каждый день нужно было думать, что я могу съесть и выпить.
Потерпеть, чтобы стать худой
В 2023 году я обратилась в частную клинику. Эндокринолог посмотрел мои анализы и сказал, что у меня все же не первый тип диабета, а второй. И объяснил, что у меня снижена функция поджелудочной железы из-за лишнего веса. Он убеждал меня, что я похудею и что мы вылечим диабет. А похудеть я, по его словам, смогу с помощью «Оземпика».
Тогда я уже слышала об этом препарате — знала, что на нем худеют звезды. Мне было интересно, что это такое, хотя я и опасалась его принимать из-за побочных эффектов. Но решилась попробовать: тогда я боролась с лишним весом уже четвертый год, и «Оземпик» казался мне последним шансом.
Также врач назначил мне препараты «Соликва», «Сигдуо Лонг» (лекарства, которые назначают при диабете второго типа и которые нельзя принимать при первом типе. — Прим. «Холода»). Врач посоветовал российский аналог «Оземпика» — «Семавик». За одну упаковку «Оземпика», которой мне хватало на три месяца, нужно было заплатить от 33 до 56 тысяч рублей, а российский препарат стоил в разы дешевле — пять-шесть тысяч. С 2024 года я начала колоть препарат в минимальной дозировке и принимать два других лекарства.
Я начала худеть — за 10 месяцев сбросила 10–12 килограммов. Я колола «Семавик» раз в неделю, и пик его действия выпадал на третий-четвертый день. Несмотря на минимальную дозировку, эти дни я чувствовала себя очень плохо: меня тошнило, был понос и слабость, не было аппетита. Вскоре я вовсе перестала получать удовольствие от еды.
Я жаловалась врачу, но он убеждал меня, что это нормальная реакция организма — мол, значит, препарат работает. Он советовал мне есть больше яблок, пить больше воды и зеленого чая с лимоном. И говорил: «Нужно просто перетерпеть».
Я ему верила. Мне очень хотелось стать худой, войти в ремиссию и начать жить полноценно. Ведь, как говорил врач, у меня был второй тип диабета, который, в отличие от первого, можно вылечить (полное излечение от диабета второго типа невозможно, но можно добиться стойкой ремиссии — длительного поддержания уровня глюкозы в пределах нормы. — Прим. «Холода»).
Меня рвало даже от воды
В апреле 2025 года я созвонилась с эндокринологом, и он спросил: «Хотели бы вы еще похудеть?» Я ответила: «Конечно». Вес все еще был большой, и мне было тяжело двигаться и заниматься спортом. Тогда врач увеличил дозировку лекарства в два раза.
В первую неделю все было как обычно, а на вторую я почувствовала себя плохо — у меня почти не было аппетита, а сахар упал. На третью неделю приема стало еще хуже: аппетит полностью пропал. Утром я съедала одно жареное яйцо и яблоко, а вечером — кусок хлеба и вареное яйцо. И каждый раз после еды меня рвало — желудок будто бы отказывался принимать пищу. Так продолжалось пять дней.
Вскоре я даже не могла пить воду — меня сразу тошнило. Когда через сутки это не прошло, я вызвала скорую, но они лишь пожали плечами и сделали мне противорвотный укол. Мне полегчало на несколько часов, а потом все началось по новой. Всю ночь я провела в обнимку с тазиком.
Все это время я постоянно писала эндокринологу, что плохо себя чувствую и не могу есть. Он говорил, что мое состояние — это фрустрация: якобы я слишком эмоциональная и остро реагирую. Единственное, что он советовал — сделать противорвотный укол. Потом он вовсе перестал отвечать на жалобы и только писал: «Все нормально, нужно просто перетерпеть, и отпустит».
На следующий день я снова вызвала скорую. Они сказали: «Ой, у вас на всю квартиру стоит запах ацетона». Дело в том, что если человек с диабетом первого типа голодает, у него может развиться состояние кетоацидоза — когда организм начинает расщеплять жиры из запасов и возникает избыток кетоновых тел, в том числе ацетона. Организм не успевает их выводить из крови, и начинается тяжелое отравление. Это очень опасное состояние, и, если бы мы не вызвали скорую второй раз, все могло бы закончиться комой. А дальше как повезет — вышла бы я из нее или нет.
Меня забрали в больницу и положили в реанимацию. Там я провела три дня, а потом меня отправили в эндокринологическое отделение. Легче мне не становилось, и примерно через сутки меня снова забрали в реанимацию — еще на четыре дня. Мне ставили минимум по шесть литров капельниц, поэтому я ужасно отекала, и ноги выглядели как тумбы. Было очень страшно, и я поняла, что хочу только выздороветь, а остальное мне все равно.
Я лежала в очень хорошей клинике, но никто из специалистов первое время не мог понять, что со мной происходит. Меня отправляли по всем врачам, делали КТ всего тела, КТ с контрастом, УЗИ. Анализы были плохие и показывали воспаление. Каждый день ко мне приходил консилиум врачей: они расспрашивали меня о состоянии и пытались выяснить, что происходит.
Как мне объяснили врачи, такой случай был первым в их практике. Они знали про этот препарат, но такую реакцию на него еще не встречали. В итоге специалисты сделали два заключения: во-первых, у меня непереносимость этого препарата, во-вторых — у меня диабет первого типа, при котором такое лекарство принимать нельзя.
Через неделю я пришла в норму, и меня снова перевели в эндокринологию. Я все еще чувствовала сильную слабость: не могла ни встать, ни одеться, ни дойти до туалета.
Около 10 дней мой желудок не работал, и меня кормили через капельницы. Когда я наконец смогла есть и мне принесли гороховый суп, мне показалось, будто это самое вкусное, что я ела в жизни.
Без «волшебной» таблетки
Пока я была в реанимации, мой телефон был у мамы: в это время тот врач поставил в чате режим исчезающих сообщений, а затем стал названивать, но мама не брала трубку. В больнице я провела две недели, и когда меня выписали, я отправила ему досудебную претензию, но он меня проигнорировал. Единственные сообщения от него были поздравление с Пасхой и вопрос: «Как ваше здоровье?» Я ничего не ответила.
Я считаю, что врач был неправ. Одно дело — накосячить с препаратом, ведь организм может отреагировать по-разному и никогда не угадаешь. Другое дело — продолжать отвечать на мои жалобы «все нормально, потерпите».
Я не знаю, буду ли я подавать на него в суд: первый раз я записывалась к нему на прием в клинику, а потом мы общались только онлайн. У меня нет официальных заключений от него — это моя ошибка. В любом случае сейчас мне гораздо важнее заниматься своим здоровьем и восстанавливаться, чем устраивать разборки.
После реанимации у меня начались когнитивные проблемы — было тяжело думать, я все забывала. Чтобы улучшить кровообращение в мозге и восстановиться, я пью витамины. Сейчас из-за низкого ферритина у меня часто падает давление и кружится голова. А панические атаки усугубились, и теперь я работаю над этим с психотерапевтом.
Я репетитор по английскому и из-за проблем со здоровьем почти месяц не могла проводить уроки. Я лишилась заработка и была вынуждена покупать дорогие витамины и лекарства. По моим подсчетам, я потеряла около 200 тысяч рублей.
Сейчас я вешу 70 килограммов, и мне желательно сбросить еще 20. Врачи составили мне диету, подобрали витамины, инсулин и его дозировки. Я ежедневно хожу на прогулки и три-четыре раза в неделю на тренировки в зал. Я вижу результат, но не такой быстрый, как на препаратах.
Я не считаю «Оземпик» и его аналоги плохими препаратами — они действительно помогают сбросить вес. Но важно следить за здоровьем, сдавать анализы перед приемом и в процессе и всегда советоваться с несколькими врачами.
Впрочем, сейчас я думаю, что не стоит принимать такие лекарства, если нет острой необходимости. Одно дело — когда у человека третья степень ожирения и он не может ходить без одышки, другое — если это 10 лишних килограммов. С таким можно справиться и без волшебной таблетки.
«Холоду» нужна ваша помощь, чтобы работать дальше
Мы продолжаем работать, сопротивляясь запретам и репрессиям, чтобы сохранить независимую журналистику для России будущего. Как мы это делаем? Благодаря поддержке тысяч неравнодушных людей.
О чем мы мечтаем?
О простом и одновременно сложном — возможности работать дальше. Жизнь много раз поменяется до неузнаваемости, но мы, редакция «Холода», хотим оставаться рядом с вами, нашими читателями.
Поддержите «Холод» сегодня, чтобы мы продолжили делать то, что у нас получается лучше всего — быть независимым медиа. Спасибо!
