15 марта в России началось голосование на президентских выборах. Их результат считается предрешенным, интриги — минимальны. Например, сможет ли администрация Путина обеспечить ему преодоление планки в 80% голосов? Кто из тройки Даванков-Харитонов-Слуцкий и с каким результатом займет второе место? Куда более актуальный вопрос для россиян — что будет происходить в стране после переизбрания Путина? Чтобы ответить на этот вопрос, «Холод» обратился к «послевыборному» опыту других авторитарных режимов и вспомнил, как действовал Путин после выборов в 2000, 2004, 2012 и 2018 годах.
Чтобы не пропускать главные материалы «Холода», подпишитесь на наш инстаграм и телеграм.
Утро после голосования в автократии
Главный страх, связанный с «Россией после 17 марта», — возможное усиление репрессий. Его логика прозрачна: до выборов режим старается лишний раз не тревожить граждан, чтобы не спровоцировать протестное голосование, однако после того, как посчитают все бюллетени, репрессивная машина будет запущена на полную мощность.
Если говорить об авторитарных режимах вообще, то статистические исследования подтверждают эти умозаключения лишь отчасти. С одной стороны, в течение полугода до выборов в автократиях действительно наблюдается некоторое снижение общего количества репрессий в сравнении с периодами вне электоральных циклов. С другой, в преддверии выборов власти, напротив, усиливают давление на политических активистов, чтобы те не помешали им добиться нужного результата.
То есть в период до дня голосования рядовые избиратели могут чувствовать себя даже более спокойно, чем обычно, а вот активные участники оппозиционных движений находятся в группе риска.
Однако еще более интересный вывод состоит в том, что уровень репрессий, наблюдаемый сразу после выборов, существенно не отличается от того, который свойственен авторитарным режимам вне избирательного периода.
Это может внушать надежду, но не стоит забывать: прямо сейчас Россия вряд ли представляет собой типичный для современного мира авторитарный режим. Страна находится в состоянии интенсивного вооруженного конфликта, власть перешла к убийствам оппозиционных лидеров и открытому преследованию несогласных. Не допускаются даже намеки на появление альтернативы (в лице Дунцовой или Надеждина). В общем, политологические исследования позволяют выявлять зависимости и тренды, но не формулировать универсальные законы, применимые к каждому случаю.
Другой частый спутник авторитарных выборов — «политические бюджетные циклы». Так ученые называют склонность уже контролирующих власть политиков увеличивать бюджетные расходы в предвыборный период. Современные авторитарные режимы выживают не только с помощью внушения избирателям страха, но и покупки их лояльности. Если граждане получат от диктатора дополнительные блага незадолго до похода на избирательные участки, шанс добиться их добровольной благосклонности станет гораздо выше.
К примеру, известно, что в период правления Хосни Мубарака в Египте в год выборов истощались бюджетные резервы, возрастала инфляция и даже подскакивал уровень потребления калорий на душу населения. Сделать «правильный» для режима выбор всегда проще на полный желудок.
Это типичная модель поведения и для Владимира Путина. Только в феврале 2024 года он поручил повысить оплату труда для медиков, а также работников системы образования. После выборов российские власти, как правило, становятся гораздо более скупы на обещания и дополнительные выплаты. Как именно это происходит — опишем дальше.
Более того, возникает вопрос о том, как справиться с уже взятыми на себя обязательствами. Планы, озвученные Владимиром Путиным в недавнем послании Федеральному собранию, эквивалентны сумме от 7,5 до 17 триллионов рублей. Судя по всему, правительство рассчитывает привлечь дополнительные средства за счет повышения налогов.
Источники «Важных историй» сообщают, что налог на доходы физических лиц с доходами от одного до пяти миллионов рублей в год может быть повышен с 13 до 15%, а граждане с доходами выше пяти миллионов в год могут начать платить 20%. Конечно, налоговая реформа обусловлена не только желанием повысить социальные расходы, но и все более раздувающимся военным бюджетом.
Наконец, после выборов российских чиновников вероятно ожидают перестановки. При этом не стоит рассчитывать на появление большого количества новых лиц. На протяжении последних 24 лет Владимир Путин чаще всего отдавал предпочтение не «темным лошадкам», а уже хорошо знакомым управленцам и политикам.
Например, в 2016 году Вячеслав Володин перекочевал из кресла первого замглавы администрации президента на пост спикера Госдумы; мэр Москвы Сергей Собянин успел поработать в той же администрации президента и правительстве; премьер-министр Михаил Мишустин ранее руководил Федеральной налоговой службой. Поэтому после 17 марта уже примелькавшиеся россиянам чиновники, скорее всего, сохранят высокое положение в системе власти, возможно, просто сменив один кабинет на другой.
Смысл этой бесконечной ротации элит часто объясняют нежеланием Путина позволять своим сподвижникам слишком прикипать к одному месту, обрастая прочными связями и влиянием. А отсутствие масштабных перестановок до выборов, скорее всего, обусловлено желанием не ломать стабильно работающую систему управления в решающий для режима момент.
Кроме того, для целого класса российских элит, в первую очередь — губернаторов, именно выборы являются своеобразным тестом на «профпригодность». Многочисленные исследования показывают, что сохранение главами российских регионов своих постов напрямую зависит от способности обеспечить необходимый электоральный результат для Владимира Путина или «Единой России».
2000: Путин против регионов и олигархов
Российское поствыборное будущее также может быть осмыслено с помощью ее прошлого. Владимир Путин намеревается избраться на пост главы государства уже пятый раз. Каждый из предыдущих президентских сроков начинался с борьбы свежеизбранного лидера с людьми или явлениями, которые потенциально могли угрожать его власти.
Молодой (ему не было и 50 лет) экс-директор ФСБ Владимир Путин быстро набирал популярность еще на посту премьер-министра. Образ энергичного чиновника резко контрастировал с тяжело больным и несвязно выступающим на публику Борисом Ельциным. Народной любви ему добавляла жесткая позиция премьера по Второй чеченской войне: именно тогда, в сентябре 1999 года, Путин пообещал «мочить террористов в сортире». В марте 2000 года Путин победил на своих первых президентских выборах с почти 53% голосов; ближайший преследователь, лидер КПРФ Геннадий Зюганов, набрал только 29%.
Несмотря на популярность, в начале первого срока Владимир Путин не обладал монополией на власть. К концу правления Бориса Ельцина ведущую роль в российской политике играли олигархи — предприниматели, сумевшие сказочно обогатиться во время перехода к рыночной системе экономики. Во второй половине 1990-х годов СМИ даже использовали для описания российского режима термин «семибанкирщина», намекая, что реальная власть находится в руках таких влиятельных бизнесменов как, например, Борис Березовский или Михаил Ходорковский, а не президентской администрации или парламента.
С момента завершения выборов не прошло и трех месяцев, когда по обвинению в мошенничестве был арестован, а затем отпущен под подписку о невыезде медиамагнат Владимир Гусинский. Вскоре он был вынужден продать свою медиагруппу Газпрому и покинуть Россию. Так государство получило контроль над самым ценным активом Гусинского — телеканалом НТВ, который ранее открыто критиковал нового президента.
Следующей жертвой режима стал Борис Березовский, cамый богатый человек страны в 1997 году по версии Forbes. Узнав о том, что Генпрокуратура готовится повторно предъявить ему обвинения по делу о хищении средств у компании «Аэрофлот», Березовский принял решение не возвращаться в страну из зарубежной поездки. Позже ему придется продать Роману Абрамовичу свои доли в «Сибнефти», «Русале» и ОРТ (Первом канале).
Новые правила игры были окончательно озвучены Владимиром Путиным на так называемом «шашлычном совещании» 2001 года: президент страны пригласил крупных бизнесменов к себе на дачу на шашлыки, где якобы попросил их не лезть в политику, взамен пообещав избавить от проблем с правоохранительными органами.
Президенту вняли не все: в 2003 году Михаил Ходорковский, богатейший человек страны, открыто заявил о намерении финансировать оппозиционные политические партии, а также принимать более активное участие в политической жизни страны. В октябре Ходорковский был арестован по обвинению в хищениях и уклонении от уплаты налогов. Он провел в колониях более 10 лет.
Люди с деньгами были не единственной проблемой для Путина. Кроме них, в России существовало большое количество политиков, обладавших контролем над реальными процессами «на земле». Главным образом — главы российских регионов. В 1998 году они объединились в избирательный блок «Отечество — вся Россия» (ОВР). К нему присоединились такие влиятельные политики, как мэр Москвы Лужков, губернатор Санкт-Петербурга Владимир Яковлев и президент Татарстана Минтимер Шаймиев.
Одним из председателей объединения был избран Евгений Примаков, видный политик еще советской эпохи. СМИ пророчили ОВР победу на парламентских выборах 1999 года, а Примакову — президентский пост. Этому было не суждено сбыться. ОВР заняла на выборах только третье место, проиграв КПРФ и недавно созданной кремлевской партии «Единство».
Победители выборов разделили между собой почти все парламентские должности, оставив ОВР не у дел. Примаков отказался от идеи участвовать в выборах, а значительная часть депутатов объединения начала поддерживать Владимира Путина, пока еще исполняющего обязанности президента. Жирная точка была поставлена в 2001 году, когда «Единство» поглотило ОВР, образовав хорошо знакомую россиянам партию «Единая Россия».
Весной-летом 2000 года Владимир Путин нанес по самостоятельности региональных лидеров несколько ударов. Во-первых, вся территория России была разделена на семь федеральных округов, в каждый из которых назначался представитель президента, фактически — смотрящий за действиями местных политиков. Во-вторых, был упразднен закон, по которому главы российских регионов напрямую представляли свою территорию в верхней палате российского парламента. Реформа значительно снизила их лоббистские возможности на федеральном уровне.
Проблемы олигархов и губернаторов не вызывали сострадания у большинства россиян. Страна стремительно богатела за счет нефтяного бума и успешных экономических реформ, а сделавших состояние в 1990-х бизнесменов или всемогущих «региональных баронов» нельзя было заподозрить в кристальной честности. Тем не менее именно во время первого срока Владимиру Путину удалось радикальным образом снизить влияние тех, кто обладал возможностями оспорить его статус.
2004: Путин против институтов
Итак, влиятельные оппоненты либо стали вашими партнерами по партии «Единая Россия», либо находятся в тюрьме или Лондоне. Конечно, вам удается без значительных препон выиграть президентские выборы: в 2004 году Владимир Путин получил более 71% голосов. Вашим следующим вполне логичным шагом может стать разрушение тех правил, которые создают саму возможность для появления в российской политике новых сильных игроков.
Меньше чем через полгода после избрания Путина на новый срок террористы захватили заложников в бесланской школе №1. Погибло больше 300 человек. Прикрываясь соображениями безопасности, Владимир Путин отменил прямые выборы глав субъектов Российской Федерации: теперь губернаторов должны были назначать региональные парламенты по предложению президента. Это свело к минимуму вероятность возникновения в России независимого от Кремля главы региона, обладающего народной поддержкой.
Помимо распоясавшихся губернаторов, Путин получил в наследство от Бориса Ельцина досадное недоразумение в виде не полностью подконтрольного парламента. Чтобы решить эту проблему, в 2004 году российские власти значительно усложнили правила регистрации политических партий. Например, теперь партия могла участвовать выборах на законных основаниях, только если в ее рядах было более 50 тысяч человек (ранее требование ограничивалось 10 тысячами). При этом члены партии должны были быть относительно равномерно рассредоточены по разным региональным отделениям.
Другим важным новшеством стала отмена выборов депутатов Госдумы по одномандатным округам. До этого российские избиратели могли отдельно проголосовать за политическую партию и отдельно — за конкретного политика, который выдвигался либо от партии, либо самостоятельно; теперь им предстояло выбирать только между партиями, которые в дальнейшем распределяли места в парламенте между своими представителями. Более того, чтобы провести в парламент хотя бы одного депутата, партии надо было набрать минимум 7% голосов (до этого — 5%).
Несложно догадаться, что конечным результатом реформ стало драматичное снижение многообразия российского парламента. Если после выборов 2003 года среди депутатов Госдумы можно было обнаружить представителей партий «Родина», «Яблоко», «Союз правых сил», Аграрной партии, множество самовыдвиженцев и даже члена блока «Великая Россия — Евразийский Союз», то в 2007 году свои фракции в парламенте смогли сформировать всего четыре политические силы: «Единая Россия», КПРФ, ЛДПР и «Справедливая Россия». Каждая из представляющих «парламентскую оппозицию» партий с годами становилась все более зависимой от Кремля. Так Владимир Путин избавился от потенциальных угроз не только в региональной, но и федеральной парламентской политике.
Примерно тогда с Владимиром Путиным происходит еще одна важная трансформация: он начинает всерьез подозревать, что угроза его власти может исходить не только изнутри страны, но и извне. Сейчас это кажется фантастическим, но 20 лет назад его можно было назвать «прозападным» политиком. Второй после Беларуси страной, которую Путин посетил после официального вступления в должность президента, стала Великобритания.
11 сентября 2001 года Путин был одним из первых мировых лидеров, кто позвонил президенту США и выразил соболезнования в связи с терактами. Еще в 2005 году в Москве проходил масштабный саммит Россия-Евросоюз, во время которого были утверждены дорожные карты по формированию «общих пространств сотрудничества».
Тем не менее уже во время второго президентского срока в публичных выступлениях Путина появляются враждебные к Западу нотки. Вероятно, не последнюю роль в этом сыграла серия демократических революций, прокатившихся по странам постсоветского пространства.
В 2003 году после попытки фальсифицировать парламентские выборы с поста президента Грузии был смещен Эдуард Шеварнадзе; власть перешла в руки молодого реформатора Михаила Саакашвили. В 2005 году был свергнут авторитарный президент Кыргызстана Аскар Акаев. Но самой болезненной для Путина, вероятно, стал Оранжевая революция в Украине.
Кремль открыто поддерживал пророссийского кандидата на пост президента Виктора Януковича: Путин регулярно проводил встречи с ним, в Киеве высадился десант московских политтехнологов, Украина получила огромную скидку на газ. Во время второго тура голосования были выявлены массовые фальсификации, возмущенные украинцы вышли на Майдан, Верховный суд встал на сторону протестующих. Победу в третьем туре одержал оппонент Януковича Виктор Ющенко.
В книге «Вся кремлевская рать» Михаил Зыгарь предполагает, что эти события, равно как и обсуждение вступления Украины и Грузии в НАТО, заставили Владимира Путина поверить, что Запад не только стоит за демократическими революциями, но и хотел бы реализовать такой же сценарий в России.
В 2008 году президент переместился на должность премьер-министра: Конституция запрещала одному и тому же человеку находиться на высшем посту более двух сроков подряд. Однако ни основной закон страны, ни сама политическая система, перестраиваемая в соответствии с интересами Путина в течение восьми лет, уже не могли помешать ему вернуться к власти в 2012 году. Еще более всерьез и на еще более долгий срок.
2012: Путин против россиян и «коллективного Запада»
Во время президентского срока Дмитрия Медведева худшие страхи Владимира Путина стали реальностью: в 2011 году «Единая Россия» не самым честным образом победила на парламентских выборах, и в Москве начались самые масштабные протесты в новейшей российской истории. Путин, разумеется, не упустил возможность обвинить во всем США.
После возвращения в Кремль в 2012 году (с результатом 63,6%) Владимир Путин объявил войну россиянам, которые посмели поставить под сомнение легитимность режима. В мае 2012 года были возбуждены уголовные дела по факту массовых беспорядков и насилия в отношении представителей органов правопорядка. Позднее дело назовут «Болотным», обвинения получат 35 человек. В июне власти ужесточили закон о митингах, увеличив штрафы за «нарушение порядка проведения митинга» и запретив выходить на них в масках.
В июле был принят первый закон об «иностранных агентах», который осложнил работу организаций, получающих иностранное финансирование. Параллельно были заложены основы государственной цензуры в интернете: в России появился реестр запрещенных сайтов, а чиновники получили возможность блокировать сайты без решения суда.
Это было только началом: в 2013 году в России приняли закон, позволивший блокировать сайты за «призывы к массовым беспорядкам»; в 2014 году Уголовный кодекс дополнили статьей, которая позволила сажать на пять лет активистов за «неоднократное нарушение правил проведения митинга»; в 2016 году был принят «Пакет Яровой», обязавший, к примеру, операторов связи хранить данные пользователей, а интернет-сервисы — делиться конфиденциальной информацией своих клиентов по просьбе ФСБ. Началось прямое устранение оппозиционеров: в 2015 году у стен кремля убили Бориса Немцова, в том же году впервые попытались отравить Владимира Кара-Мурзу-младшего.
На фоне протестов Путин начал все чаще говорить о патриотизме и обеспокоился хрупкостью российских «духовных скреп». По-видимому, скрепы должны были быть зацементированы с помощью, например, принятого в 2013 году закона о запрете «пропаганды ЛГБТ». Но самый простой путь к пробуждению в россиянах нужной властям разновидности патриотизма и заодно любви к президенту был обнаружен во внешней политике.
В 2013 году Украина протестовала против отказа президента Виктора Януковича от подписания соглашения об ассоциации с Евросоюзом. В результате попыток подавления уличных акций погибло более 100 человек. В феврале 2014 года Верховная рада отрешила Януковича от власти, бывший президент экстренно эвакуировался в Россию.
Тогда же началась переброска российских войск в Крым: военные без опознавательных знаков появились у правительственных учреждений республики. Вскоре на полуострове был проведен референдум, по результатам которого Россия присоединила Крым к своей территории. Немного позже, весной 2014 года, в Донбассе началась война между вооруженными силами Украины и формированиями самопровозглашенных ДНР и ЛНР при активном участии российской армии.
Крым стал настоящим подарком для Владимира Путина: в 2000-е годы основой его легитимности был стабильный экономический рост, а когда этот ресурс оказался исчерпан, власти сумели найти ему замену в виде чувства гордости за геополитическое «величие» страны. Подавляющее большинство россиян поддержало аннексию, рейтинг президента достиг рекордных значений. «Крымский консенсус», как его окрестили в СМИ, был размыт только к 2018 году, когда власти провели непопулярную пенсионную реформу.
Так Владимир Путин угодил в порочный круг взаимозависимости между внутренней и внешней политикой, а также собственными представлениями о реальности. С одной стороны, действия России в Украине и последующее обострение отношений с западными странами кажутся ему абсолютно оправданным: в президентской картине мира Евромайдан представляется не чем иным, как государственным переворотом, организованным при участии ЦРУ. С другой, в 2014 году он обнаружил, что внешняя агрессия оборачивается значительным ростом рейтинга.
В условиях, когда многих россиян перестала удивлять относительная безопасность на улицах и доступность базовых материальных благ, эта перспектива оказалась слишком соблазнительной. По-видимому, на что-то похожее Владимир Путин рассчитывал и в 2022 году.
Конечно, третий срок Путина не состоял только из мрачных событий. Некоторые решения можно трактовать как вполне «оттепельные»: допуск Алексея Навального до выборов мэра Москвы в 2013 году; освобождение Михаила Ходорковского; возврат прямых выборов губернаторов и некоторые другие реформы. Однако каждое из этих решений тоже может объясняться желанием укрепить авторитарную власть.
Ходорковский был отпущен для улучшения (отмывания) международной репутации перед Олимпиадой в Сочи; допуск Навального должен был продемонстрировать способность режима уверенно побеждать оппозицию даже в умеренно честной борьбе (вышло так себе). Прямое избрание глав регионов, повышающее легитимность власти на местах, вернули вместе с муниципальным фильтром: чтобы выдвинуться на губернаторских выборах, кандидат должен собрать определенное число подписей депутатов муниципальных советов, которые почти повсеместно контролируются «Единой Россией».
С 2014 по 2018 год Владимир Путин нанес множество болезненных ударов по гражданскому обществу. Несмотря на это, сотни тысяч россиян находили в себе смелость выходить на улицы: на антивоенные протесты в 2014 году, на марш памяти Немцова в 2015 году, на акции против коррупции в 2017 и 2018 годах. В 2019 году люди выступали против недопуска независимых кандидатов на выборы, пытались защитить Алексея Навального в 2021 году и Украину в 2022-м. Но с каждым разом делать это становилось все сложнее и опаснее.
2018: Путин против всех
Четвертый срок Владимира Путина представляет собой наглядную иллюстрацию того, что может сделать политик, планомерно уничтоживший все существовавшие сдержки и противовесы для своей власти. Непопулярное решение, которое будет принято в штыки одной из самых лояльных частей электората? Получайте пенсионную реформу. Арест излишне самостоятельного губернатора? У нас таких нет, но можем посадить пользующегося настоящей, а не воображаемой популярностью Фургала.
Надругательство над остатками демократических норм в Конституции? Пожалуй, стоит организовать референдум прямо в разгар смертельной эпидемии. Самый масштабный вооруженный конфликт в Европе со времен Второй мировой войны и изоляция страны от доброй половины мира? Получите и распишитесь. Отравление, заключение в тюрьму и смерть самого популярного лидера оппозиции? Разумеется.
Парадокс этой ситуации состоит в том, что, воюя со всем миром, Владимир Путин рано или поздно начнет бороться с самим собой. Возможно, это происходит уже сегодня. Вооруженные наемники не могут пойти маршем на столицу страны, где все находится под полным контролем. Вне зависимости от того, чем закончатся текущие выборы, 2024 год почти наверняка станет знаковой точкой в эпохе «Путин против Путина».
