Шантажисты разослали мои нюдсы всем моим близким

22-летняя хореограф Елизавета (имя изменено) из Москвы стала жертвой мошенников: ее вынудили раздеться на камеру, а потом отправили компрометирующие фотографии ее близким и требовали деньги за то, чтобы прекратить эту рассылку. Шантаж продолжался больше года — вымогатели писали Елизавете каждый день и даже угрожали убить ее родных. Мошенники сумели внушить ей, что она сама виновата в произошедшем — из-за этого Елизавета оказалась на пороге суицида и бросила карьеру танцовщицы. Она рассказала «Холоду» о том, как она попала в лапы шантажистов и как смогла вернуть желание жить и любимую профессию.

«Как будто другой человек попадает тебе в мозг и руководит тобой»

Моя жизнь всегда вертелась вокруг танцев. Я училась на педагога-хореографа, работала с детьми: ставила им номера, ездила с ними на баттлы, соревнования. Потом я начала организовывать танцевальные мастер-классы, привозить хореографов из разных городов, стала преподавать не только детям, но и взрослым. Тогда я жила в своем родном городе — это небольшой город рядом с мегаполисом — и была там на слуху: в профессиональном сообществе меня многие знали.

В 2022 году я переехала в Москву, чтобы развиваться как танцор. Начала сниматься в клипах музыкантов, даже поучаствовала в танцевальном шоу на Первом канале. В этот период я чувствовала себя в своей профессии очень хорошо.

Я состояла в чатах, где публиковались объявления о кастингах для разных съемок — площадок типа «Озона» и «Вайлдберриз», клипов звезд, каких-то телевизионных проектов, где требовались модели-танцоры. 

В феврале 2023 года в одном из таких чатов я увидела пост: требуются девушки, модели-танцоры, от 18 до 25, на съемки клипа. Это был клип какого-то рэпера, уже не помню какого — но из разряда тех, у которых в клипах есть всякая грязь.

Я перехожу в аккаунт человека, который разместил этот пост, и вижу, что это букер (менеджер, который отвечает за рекрутинг моделей. — Прим. «Холода») из известной модельно-актерской школы. Я знала эту школу, потому что однажды уже приходила к ним на кастинг. У них большой продакшн, свое помещение в Москве, есть наработанное годами имя.

Я обрадовалась, прислала этому букеру свои характеристики, параметры, фотографии. Он мне сказал, что нужно будет пройти очный кастинг, назначил время и назвал адрес площадки. А следом написал: перед очным отбором нужно пройти дополнительный кастинг в онлайн-формате, с помощью видеозвонка. Это мне тоже не в новинку: обычно модели делают видео-визитку, где представляются, рассказывают, где учились. Так что на предложение созвониться я ответила: без проблем.

Но организовывалось все как-то слишком быстро. Обычно процесс занимает несколько дней, а тут как-то раз-раз-раз — и все. Букер говорит: давайте прямо сейчас и созвонимся. Я в этот момент была дома и подумала: а почему бы и нет?

Букер предупредил, что во время звонка нужно будет помимо рассказа о себе, обязательно надеть белье или купальник, встать перед камерой и покрутиться со всех сторон, чтобы он посмотрел, как я выгляжу без макияжа и без одежды.

На очном кастинге эта просьба звучала бы абсолютно нормально, но на видеозвонке у меня еще никогда такого не было. Я подумала: «Блин, что-то здесь как будто бы не то. Но ладно, это же огромная, классная компания, которая действительно работает с артистами, чего мне бояться».

Я не сообразила в тот момент, что нужно позвонить в администрацию этой компании и спросить, а действительно ли у них работает такой человек. Букер меня торопил: давай созваниваться сейчас, потому что слишком много заявок, и, если вы сейчас не попробуете, место уйдет кому-то другому. 

Мы созвонились, я представилась, рассказала о себе. Он говорит: «Нужно, чтобы вы показали на камеру свой паспорт, чтобы мы зафиксировали, что это на самом деле вы». Я это сделала. Он говорит: «Хорошо, теперь можете переодеться в купальник». Я переоделась, покрутилась перед камерой. Сам он был с выключенной камерой.

Я не сделала ни запись экрана, ни скриншоты, потому что находилась как под гипнозом. Как будто другой человек попадает тебе в мозг и руководит тобой. 

«Ты попалась, молодец. Я на тебе сделаю офигенные деньги»

В какой-то момент во время звонка он сказал: «Знаете, что-то вы не совсем в форме, недостаточно хорошо выглядите для наших съемок». Я ему: «А в чем проблема?» Он такой: «Давайте представим, вот вы снимаетесь в клипе этой рэп-звезды. Сделайте так, что вы будто прижимаете руками свою грудь». Я говорю: «Зачем?» А он мне: «Ну мы же хотим, чтобы вы прошли, правильно?» Я такая: окей, хорошо, ладно. 

Прижимаю грудь внешней стороной предплечья, чтобы она приподнялась. Он говорит: «Теперь представьте, что вы танцуете перед этой звездой и он вас отбирает. Вы же танцор, вот и покажите, что умеете». И вот я стою в купальнике, начинаю перед камерой танцевать.

Он постоянно говорил мне фразы из разряда «Ой, ну ты что, не хочешь, чтобы ты прошла кастинг?» При этом модельный букер, который работает в крупной компании, никогда в жизни так не скажет: к тому моменту у меня за плечами было много кастингов, и никогда люди не позволяли себе так разговаривать. Но в этот раз я подумала почему-то: «Ладно, может быть, он просто сам по себе такой человек».

Он отдавал все новые команды: «А давай еще вот так ручки сделай, а давай вот так, а еще посильнее грудь сожми, а еще приспусти лямки… А давай попробуем, чтобы ты вообще сняла все». Тут я говорю: «Нет, это уже наглость. Такие кастинги по видео не проходят, вы что, гоните?» Он соглашается: «Ну ладно, давай ты все снимать не будешь, но давай ты хотя бы просто своими руками прикроешь грудь».

Я это делаю — и, слава богу, в мою затуманенную голову приходит мысль, что это уже какая-то херня. Я говорю: «Знаете, я ухожу с этого кастинга, мне сейчас не подходит то, как вы разговариваете, как вы работаете». Он начинает еще сильнее на меня психологически давить: его голос становится более громким, грозным, он начинает наезжать.

Я заканчиваю звонок, резко удаляю чат с ним в телеграме и тут начинаю осознавать, что сделала полную херню. Это все выглядит очень тупо, и это можно очень классно нарезать и преподнести в фиговом свете.

Он пишет: «А чего ты удалила чат? Вообще-то все прошло хорошо, жди рассмотрения твоей кандидатуры». Я отвечаю: «Знаете, нет, это все выглядит как подстава какая-то». А он мне в ответ, мол, ну да, ты все правильно поняла, на самом деле я просто чувак, который тебя развел, и ты попалась, молодец, я на тебе сделаю офигенные деньги. 

Они внушали, что я буду позорищем своей семьи

Я подумала: «Охуеть». Просто не было слов. Тогда я встречалась с молодым человеком, и мы готовились к свадьбе. Я понимала, что, если он увидит что-то подобное с моим участием, выставленное непонятно в каком свете, у него будет очень много вопросов.

Через две недели мне написали с непонятного аккаунта: скидывай 20 тысяч рублей, и мы от тебя отстанем, а если не скинешь, будем делать рассылку твоих фотографий по всем твоим знакомым, писать твоим родственникам — и напишем, что ты проходила кастинг не в клипе сниматься, а устраиваться на работу в эскорт-агентство.

Я сразу заблокировала этот аккаунт — но мне стали писать каждый час с новых номеров. И не просто шантажировали — угрожали:  

Насколько я поняла, они, завладев моими данными — фото паспорта, номером телефона, — смогли отследить, какие у меня есть банковские операции, сколько денег в каких местах я трачу. Они называли мне конкретные локации магазинов и кафе, куда я хожу.

Это ощущалось как настоящее преследование. Спустя дня два таких непрерывных сообщений у меня начала страшно ехать кукуха. Мне казалось, что я схожу с ума. Но никаких денег я им не отправляла.

Поэтому шантаж пошел по нарастающей. Видимо, они нашли в каких-то базах данные о моей семье, потому что стали писать: «Твоя мама — такая-то и такая-то. Она сейчас в таком-то месте». Потом они обнаружили, что у моего отца есть судимость. Я об этом сама не знала. Написали: «Твой папа, оказывается, был судим, понятно теперь, в кого ты такая раздолбайка». И угрожали: «Мы знаем, где он сейчас находится. Ему пизда. Подойдем, по башке его ударим, и все, папы у тебя не будет больше».

Мои папа с мамой в разводе, и с отцом отношения у меня никогда не клеились. Но в тот раз я в слезах и истерике нашла его телефон, позвонила, рассказала ему все. Он объяснил мне, что у него правда есть условная судимость за то, что они с друзьями когда-то украли детали с завода.

Мы проговорили с ним два часа, он меня успокаивал, говорил: «Вообще на это не ведись, это все хрень. Подумай, что реально эти люди могут сделать? Они, скорее всего, просто нашли базу данных, которая есть у полиции, и тобой манипулируют, чтобы ты скинула деньги. Чтобы физически кого-то выследить и по голове ударить, у них слишком крутая должна быть логистика — что, они в каждом городе имеют сотрудников, которые убивают людей, что ли?»

Но я к тому моменту под этим психологическим давлением находилась уже неделю — и естественно, всему, что они говорили, верила. Они внушали мне, что я плохая, что я буду позорищем своей семьи.

«У нас таких пациентов, которые тут ревут, огромное количество» 

После этого, поскольку денег я им не отправила, они сделали первую рассылку по людям, которые были у меня в друзьях во «ВКонтакте». Прикрепили несколько скриншотов с видеозвонка и написали сообщение: «Шлюха такая-то. Если хочешь больше фото и видео, то отправляй деньги по этим реквизитам».

Во «ВКонтакте» у меня 1200 друзей из разных городов и стран, в том числе мои ученики и их родители. Естественно, все ломанулись мне писать: «Что случилось, что происходит?» Куча людей в моем родном городе об этом узнала. Все это обсуждали, пересылали друг другу.

Но разослали эти люди фото не всем — и продолжили шантажировать меня, угрожая продолжить рассылку. На протяжении двух месяцев мошенники писали мне каждый день, каждый час.

Однажды я шла по улице в Москве — и они прислали мне сообщение типа «О, повернись-ка в эту сторону, я на тебя посмотрю». И в этот момент у меня просто дрозд полетел: я начала кричать и плакать. 

Тогда я впервые сообразила позвонить в полицию: сказала, что меня преследуют и шантажируют. И пошла в свое отделение писать заявление. Я рассказала полицейским всю историю, показала скриншоты. Спрашиваю: «Что делать?» А они: «Честно говоря, мы бессильны. Эти люди постоянно меняют свои аккаунты и банковские реквизиты, и мы не можем их выследить».

Шантаж тем временем продолжался. Они писали, что позвонят моей маме и скажут, что я эскортница. А когда я после этих сообщений звонила маме и рассказывала, что со мной происходит и чем мне угрожают, — писали, что знают, что я ей звоню. Они постоянно получали все новые данные обо мне.

Или: «О, ты на такси поехала, нифига не экономишь для того, чтобы выпутаться из этой всей ситуации». И параллельно они продолжали рассылать скриншоты моим знакомым. Потом создали группу во «ВКонтакте», где разместили все эти видео и фотографии. Публиковали эти подборки с разными подписями: тут я якобы на собеседовании в эскорт-агентстве, тут — якобы с каким-то клиентом на видеосвязи. Эти посты они тоже рассылали людям из моего списка друзей.

Больше всего меня убивало даже не то, что эти снимки рассылают, — а то, что люди вокруг меня начинают разговаривать об этом, обсуждать, спрашивать у меня что-то. То, что произошла огласка. Я понимала, что кто-то думает: «Бедная Лиза», — а кто-то: «Да она, оказывается, вот какая». Это так на меня давило, что я думала: еще чуть-чуть — и я просто выйду из окна.

И тут мой парень говорит, что я сама виновата 

Я чувствовала, что с каждым днем мне становится все хуже. У меня начались какие-то предобморочные состояния, я перестала нормально есть и спать. Эту резкую перемену во мне, естественно, замечал мой парень. Была здоровой, веселой, радостной девочкой — и вдруг что-то случилось. 

Но я ему ничего не рассказывала: мне было стремно. В разговорах с ним я списывала все на какие-то проблемы с работой и семьей. Мои родители, мои друзья — все вокруг все знали, а для него я никак не могла даже слов подобрать, чтобы объяснить, что меня обманули.

Чтобы мошенники не добрались до него и не прислали ему скриншоты, я придумала целую схему. Я сразу, как только все произошло, удалила его из друзей во «ВКонтакте», а потом залезла в его телефон и настроила его аккаунт так, чтобы незнакомые люди не могли писать ему личные сообщения.

Какое-то время это работало. Но однажды он сам открыл в настройках возможность писать ему в личку — и следующая волна рассылки, которую делали мошенники, дошла до него. К тому моменту они загрузили мои данные и фотографии на сайт под названием «Рынок шкур». Как раз ссылку на этот сайт моему парню и прислали: там моя анкета, видео, где я стою в нашей квартире в купальнике, спустив лямки и придерживая грудь. 

Он был в этот момент на работе. Позвонил мне в истерике, орал. Еще по телефону я ему начала объяснять, что на самом деле случилось, но он сказал, что не верит мне. После этого мы неделю не разговаривали. Потом я попыталась ему объяснить, что нет никакого эскорт-агентства, рассказала, как ходила в полицию.

Но все равно эта ситуация его сильно задела. Видимо, у него в голове засели те первые мысли, которые к нему пришли, когда он получил эту рассылку — о том, что я действительно на такое способна. 

То есть он вроде поверил мне, но тем не менее остался при мнении, что я все равно «поступила херово», потому что повелась, «сама заварила эту кашу»: захотела в каком-то клипе сниматься. Он говорил, мол, естественно, тебя бы никто не позвал ни в какой клип. Ему было не важно, в чем правда, — а было важно, что тысячи людей, которые меня знают, видят эти фото и думают обо мне плохо, и это общественное мнение причиняло ему боль.

Думаю, отчасти дело в том, что он вырос в деревне, у него строгое воспитание. У нас и раньше возникали конфликты, например, на почве того, что я занималась танцами в направлении high heels — а это всегда открытые наряды, короткие шортики. Он знал об этом, разумеется, когда мы вступали в отношения, и всегда говорил, что это красиво и классно. А потом, когда мы съехались, начал говорить другое: «Давай-ка ты, наверное, все-таки в штанишках будешь танцевать». Его точка зрения в том, что всякие сексуальные танцы — это, конечно, круто, но только до тех пор, пока это не будет делать твоя жена. Пока она твоя девушка, то ладно, а как только она становится твоей женой — все, ты можешь видеть ее сексуальной, а все остальные — нет. 

Мы много ругались из-за этого, меня это, естественно, не устраивало. Потом он вроде начал с этой частью моей жизни мириться. Но ситуация с мошенниками подкосила наши отношения. Я в такой уязвимой позиции, меня шантажируют, угрожают убить моих родителей — и тут мой парень говорит мне, что я сама во всем виновата.

Пару месяцев после того, как ему прислали ссылку на компрометирующие видео со мной, мы еще жили вместе. Скандалили. Но в итоге расстались. Не только из-за этой ситуации — но из-за нее тоже.

Я поверила в байку, которую мне навязали

Мошенники не только угрожали мне и вымогали деньги. Они еще и внушали мне, что я сама виновата в том, что произошло. Они писали прямым текстом: «Дотанцевалась, сама виновата. Ты крутишься в этой танцевальной сфере, ты ходишь на эти кастинги, ты всем этим интересуешься. Если бы ты занималась чем-то другим, ничего бы не случилось». 

Я запомнила все эти фразы и держала их в голове. Я поверила в байку, которую мне навязали, думала: «Вот я захотела танцевать в клипе и пошла на кастинг. Если бы я не танцевала и не была бы хореографом, скорее всего, я бы не попалась в ловушку мошенников».

А танцами я занималась с самого детства. Восемь лет в своем родном городе я училась в балетной школе, потом ушла в современные направления. Я прямо жила танцами. Это было мое кредо, моя суть, мой смысл жизни.

Но в тот период, когда меня шантажировали, я начала думать о том, что все, что касается танцев, влияет на меня пагубно. Я начала замечать, что на каждой тренировке плохо себя чувствую: тут болит, там болит, колено потянуло, еще где-то прихватило. Нахожусь в танцевальном зале — мне плохо. Выхожу — чувствую себя нормально. Не знаю, была это психосоматика или нет, но в тот же период у меня случилась проблема со стопой — пришлось делать мини-операцию. После этого я некоторое время не могла ходить, не то что танцевать.

У меня была вторая работа: съемки и монтаж видео для брендов, для блогеров. Я стала заниматься ею, а в клипах сниматься бросила. И перестала ходить на танцы, мастер-классы и обучения. Перестала отвечать всем своим клиентам. Говорила: идите в такую-то танцевальную школу, потому что я больше, скорее всего, никогда в жизни не буду преподавать.

Так я и жила: под постоянной кибератакой от мошенников, с постоянными сообщениями от людей, которые во время очередной волны рассылки получили мои нюдсы. Я не могла себя содержать, влезла в долги, нога не ходила, я не могла выйти из дома даже в магазин.

Эта петля с каждым днем все туже затягивалась. И у меня появилось ощущение, что я внутренне умерла. Я не понимала, в чем вообще смысл жизни.

Все нам отвечали, что бессильны

Прошло полгода — рассылка моих фотографий по знакомым продолжалась. Сами мошенники по-прежнему писали мне раз в пару дней. Прошел год. Рассылка все еще происходила примерно раз в месяц. Каждый раз они придумывали какие-то новые подписи к скриншотам, которые рассылали. И писали мне, рассказывали: «Сегодня твои фотографии купили столько человек, а сегодня — столько. Мы уже такую-то сумму на тебе заработали. Что ты там, не одумалась? Может, все-таки скинешь бабок?»

Я все это показывала маме и бабушке, потому что не могла самостоятельно решать, что мне делать, что писать, как реагировать. Они меня поддерживали. Говорили: «Просто блокируй».

Я пошла к психотерапевту, а еще на год переехала жить в Азию, где я себя чувствовала более безопасно. Когда находишься не там, где тебя обидели, жить становится легче. Для меня это была очень хорошая перезагрузка.

В какой-то момент я решила посмотреть, что еще опубликовано на том сайте, куда мошенники залили мои фотографии и личные данные. А там, кроме моей анкеты, опубликованы данные еще около тысячи девушек.

Я решила найти их: копировала их имена с сайта и искала их соцсети. Мне стало интересно, а как другие девушки, с которыми, видимо, произошло то же, что и со мной, на это реагируют, как себя чувствуют, как они помогают себе, поддерживают себя.

И я начала писать им. Всех, естественно, охватить не могла — написала, наверное, 20 девушкам. Некоторые ответили. Одна из девочек ответила мне, мол, спасибо, что написала, но прости, к сожалению, я не могу об этом разговаривать, потому что мне плохо и больно.

С другими девушками мы просто мило пообщались, посмеялись над этой ситуацией, постебались сами над собой и пожелали друг другу хорошего дня. К тому моменту прошло уже полтора года с начала шантажа — я уже могла над этим стебаться. Конечно, меня это все торкало. Но почему бы и не поржать с той, у которой случилось то же самое.

А потом мне самой написала незнакомая девушка. Сказала, что увидела меня на этом сайте и что она тоже попалась на эту удочку. И предложила собрать остальных девушек в большой чат, чтобы мы могли держаться вместе: пойти в полицию, написать коллективное заявление. Чтобы мы могли за себя постоять.

Мы действительно организовались и несколько раз ходили группами по разным инстанциям. Но ничего не добились: все нам отвечали, что бессильны. Ничего не могут сделать, никого не могут привлечь, никого не могут найти. Но наш с девушками чат по-прежнему существует, и мы все друг с другом общаемся.

Сейчас я к произошедшему отношусь нейтрально. Ну, было и было. Что мне теперь, всю жизнь, что ли, из-за этого переживать.

Единственное, что меня задевает — это когда люди в моем окружении упоминают об этом в каком-то негативном ключе. Было несколько знакомых, которые, получив рассылку и выслушав мой рассказ о том, что произошло, реагировали вроде: «Да как ты могла поверить, что тебя кто-то вообще возьмет сниматься в каком-то клипе?» Были и те, кто сказал что-то типа: «Понятно теперь, почему ты так часто путешествуешь, потому что ты, вон, с эскорта, оказывается, зарабатываешь». 

Потому что эта рассылка происходит в очень провоцирующем формате. Люди видят, что я могу, например, в коротких шортиках, в открытых образах потанцевать на публике. И это в сознании людей сплетается с тем, что мошенники пишут в своей рассылке.

Чтобы преодолеть последствия шантажа и травли, я много работала с психологом, и некоторое время назад я наконец-то смогла снова включиться в танцы и начать преподавать. И сейчас я тоже стала учиться на психолога. Я подумала, что раз так вышло в моей жизни — значит, пойду по этой дороге.