Девочки, у меня все будет прекрасно

За более чем полтора года, прошедшие с 24 февраля 2022 года, в городах России подожгли или попытались поджечь множество военкоматов и административных зданий. Нередко эти акции проводили люди, желающие таким образом выразить протест против действий России в Украине, но далеко не всегда: во многих случаях бутылки с «коктейлем Молотова» бросают одинокие пожилые люди по указанию телефонных мошенников, которые к тому времени уже оставили своих жертв без денег, а иногда и жилья. После этих акций судят именно поджигателей, иногда — по тяжелым уголовным статьям, предполагающим долгое тюремное заключение. Спецкор «Холода» Мария Карпенко узнала историю 61-летней Галины Рыбкиной, которая пыталась поджечь офис «Сбербанка», — и рассказывает о том, как пенсионеры в России становятся невидимыми жертвами «спецоперации».

Чтобы не пропускать главные материалы «Холода», подпишитесь на наш инстаграм и телеграм.

Летом 2023 года в России в очередной раз поджигали военкоматы. В какой-то момент новости об этом появлялись каждые несколько часов: за пять дней июля и августа попытались поджечь как минимум 28 зданий в разных городах. Почти ни у кого не получилось. Почти всех, о ком писали в СМИ, задержали полицейские — и все они, как оказалось, стали жертвами мошенников.

Большинство из тех, кого обманом убеждали смешать «коктейль Молотова» и кинуть его в административное здание, были пенсионерами. Мне захотелось рассказать о том, как пожилые люди, сами того не осознавая, становятся нарушителями закона — и как это меняет их дальнейшую жизнь. Чтобы попытаться сделать это, я написала десятки сообщений самим поджигателям, их знакомым и адвокатам. Но поговорить ни с кем не удавалось. В первую очередь — потому что было не с кем. Большинство людей, которые стали жертвами мошенничества, — старики, у которых нет никого: ни детей, ни супругов, ни близких друзей.

Через три месяца, в ноябре 2023 года, мне позвонила одна из женщин, чье имя упоминалось в новости о поджоге здания «Сбербанка» на юге России — 61-летняя Галина Рыбкина («Холод» изменил ее имя в целях безопасности). Ее история появилась в новостях еще весной: телеграм-канал Shot писал о ней как о «безработной диверсантке», ее поступок саркастично называл словом «перформанс» и успокаивал читателей: «дебоширку обезвредили». Рыбкина долго не видела моего сообщения, потому что в полиции у нее изъяли сим-карту, и только теперь сумела восстановить доступ к своим соцсетям.

Разговор она начала с того, что хочет умереть. 

Любимого мужа Галина Ивановна Рыбкина похоронила в сентябре 2021 года. Он умер неожиданно и быстро: ишемический инсульт. Тем утром Вячеслав Рыбкин искупался в море, прокатился на велосипеде до дома и пошел возиться в гараже, пока жена проводила на пляже время с родственниками, приехавшими к ним в гости. Когда Галина вернулась домой, она зашла в гараж — и увидела мужа на полу.

Пожить вдвоем в свое удовольствие в черноморском поселке Галина и Вячеслав Рыбкины успели недолго. На юг они переехали пять лет назад из закрытого уральского города, где прожили всю жизнь. Галина работала на секретном предприятии, Вячеслав был военным. К пенсии они накопили денег, подобрали две квартиры на Черном море — в одной жить, другую сдавать, — сели вместе с кошкой Кристиной в машину и уехали, исполнив свою давнюю мечту.

У моря они завели двух огромных дворняг, Люсю и Мишу. Купались, рыбачили, звали друзей на шашлыки, катались на велосипедах, ходили в аквапарк. Заводилой в их семье был муж — сама Галина была скромной и доверчивой и легко велась на обман: однажды сама не заметила, как цыгане на улице обчистили ее кошелек. 

Теперь она вспоминает, как муж говорил: «Не дай Бог, что-то со мной случится, ты сразу пропадешь». 

— Да как я могу пропасть, Слав, — отвечала она. — Я же столько лет жила, не пропадала, нормально.

— Пропадешь, потому что ты дура дурой, всем веришь.

После смерти мужа Галина осталась одна: детей у них не было, родственники жили на Урале. Через полтора года после похорон в ее жизни появились люди, которые надолго заменили ей и друзей, и родных.

Впервые ей позвонили 23 декабря. 

— Здравствуйте, Галина Ивановна, — женщина представилась сотрудницей МВД. — Мы тут взяли товарища по фамилии Белов. У него была оформлена доверенность от вас на взятие кредита на 400 тысяч. Хотите, я вас свяжу со следователем?

Так Галина Рыбкина познакомилась с двумя мужчинами: следователем и руководителем из Центробанка — так она запомнила его должность. Они переписывались и созванивались в ватсапе каждый день по многу раз. (Историю их общения я рассказываю со слов Рыбкиной, а также по тексту судебного приговора и по материалам СМИ.)

Быть постоянно на связи было необходимо. Вместе с Галиной Рыбкиной представители власти решали важную задачу: ловили коррупционеров и мошенников, которыми, как оказалось, кишел ее южный городок. Это были подельники того самого Белова, задержанного в Москве. Чтобы вычислить их, Рыбкиной нужно было сходить в филиал каждого банка и попробовать взять кредит. Если заявку одобрят — значит, в банке есть сообщники мошенника. Помешать им оформить кредит от ее имени Галина Рыбкина могла только одним способом: взять кредит самой и перевести деньги на безопасный счет.

Пошаговую инструкцию о том, как именно и куда переводить деньги, Рыбкиной прислали в ватсапе — на документе были печати и подписи. Ее предупредили: разглашению эта информация не подлежит, за нарушение — до полутора лет лишения свободы. Рыбкина все понимала: в конце концов, она всю жизнь проработала на секретном предприятии и знала, что такое государственная тайна.

Заботливые голоса следователя и руководителя из Центробанка в телефонной трубке поддерживали Рыбкину постоянно: и когда она шла за очередным кредитом, и когда стояла с пачкой купюр у банкомата, чтобы отправить их на безопасный счет. Помогали перепроверять каждую цифру, чтобы деньги, не дай бог, не ушли не туда. Успокаивали, когда банкомат выплевывал купюры. Напоминали оглянуться и проверить, чтобы никто не стоял рядом. Советовали сохранять все чеки и квитанции. 

В том, что деньги будут в сохранности, Рыбкина не сомневалась. Следователь и руководитель из Центробанка помогали ей снимать и переводить их специальным образом — через «транзакцию». Cчет, откуда мошенники могли бы украсть деньги, автоматически закрывался — тоже благодаря «транзакции». Что такое «транзакция», Рыбкина не знала. 

У нее было прекрасное настроение. Подруги удивлялись: спрашивали, зачем она постоянно разъезжает по городу. Она таинственно отвечала: «Девчонок катаю по побережью, веселимся».

На самом деле по городу она ездила, помогая ловить мошенников: скоро выяснилось, что засели они не только в банках, но и в местных риелторских агентствах. Поэтому обе квартиры Рыбкиной без ее ведома уже выставили на продажу. Но она не беспокоилась — знала, что с помощью представителей власти сможет опередить преступников и продать жилье сама.

Когда риелторы приходили смотреть квартиры, Рыбкина держала телефон у уха: говорила, что советуется с братом. Когда риелторы сбивали цену, ей советовали: «Соглашайтесь, лишь бы взяли!» Когда риелторы спрашивали, собирается ли она оставить в квартире мебель, на том конце провода ей подсказывали: «Конечно, оставляйте, это все равно вам останется, это ненадолго, мы только выловим в этом агентстве мошенников. Зачем все выносить, если вам скоро возвращаться?»

Так Галина Рыбкина продала за бесценок обе квартиры и уехала жить в гостиницу, взяв с собой только одежду. Деньги от продажи перевела туда же, на безопасный счет — по «транзакции». Подруги встревожились уже не на шутку, но она успокаивала: «Девочки, у меня будет все прекрасно».

Так прошли два месяца. На протяжении всего этого времени Рыбкиной чуть ли не каждую ночь снился покойный муж. Она воспринимала это как знак: «Молодец, Галя. Продолжай».

В начале марта Рыбкиной пришло очередное сообщение в ватсапе: «Галина Ивановна, надо небольшой поджог сделать».

Ей объяснили, что главаря банды, которая окутала своей преступной сетью весь город, нашли. Оказалось, что этот главарь контролирует местный офис «Сбербанка»: даже само здание принадлежит не государству, а частному лицу, и половина сотрудников этого офиса — мошенники.

Власти уже запланировали спецоперацию: псевдобанкиров будут брать, а задача Галины Рыбкиной — напугать их, «устроить балаган за то, что они обманывают вкладчиков, простых людей».

Ей объяснили, что во время операции около здания будут стоять съемочная группа «Первого канала» и машина с сотрудниками Росгвардии. Задача Рыбкиной — зайти в офис банка, поджечь его, облить пол зеленкой — в общем, создать хаос и спокойно выйти, дав возможность сотрудникам Росгвардии провести задержания.

Прислали Рыбкиной и инструкцию, как сделать «коктейль Молотова». Она почему-то была на украинском языке, но Рыбкину это не испугало — только озадачило. 

— Кто мне бензин в бутылку нальет, вы что? — спросила она.

— Так это надо сходить в магазин, — ответил ей следователь.

Галина Ивановна купила канистру бензина и перелила его в стеклянную бутылку, которую нашла в аптеке. Приехала к офису «Сбербанка». Собеседники из ватсапа были на связи и дали последнее указание: «Снимайте все на видео».

Рыбкина зашла в «Сбербанк» и закрылась в офисном туалете. Налила на пол лужу бензина. Намочила им тряпку, которую принесла с собой, и подожгла. 

Выйдя из туалета в зал, она достала пузырек зеленки. И стала ходить по офису банка, лить зеленку на пол и кричать: «Департамент ДСУ! Департамент ДСУ!». Именно такой лозунг, как ей показалось, ей поручили выкрикивать, когда давали инструкции. Что это значит, Галина Ивановна не знала. 

Подбежал охранник. Он пнул Рыбкину и заломил ей испачканные зеленкой руки. Когда он выводил ее на улицу, Рыбкина посмотрела по сторонам. Не было ни съемочной группы, ни сотрудников Росгвардии — только ошарашенные посетители банка.

Сообщения о людях, которые поджигают военкоматы по указанию мошенников, впервые стали появляться в августе 2022 года. С тех пор, по подсчетам «Холода», жертвами аферистов стал 51 человек. Из них 31 — пенсионеры.

Пенсионеры — действительно одна из самых уязвимых для подобных операций групп людей. Но возраст — далеко не единственный фактор. В 2013 году британские психологи рассказали о серии экспериментов: их провели, чтобы выяснить, какие особенности психики отличают людей, которые становятся жертвами интернет-мошенников. Выяснилось следующее. Во-первых, у таких людей качество принятия решений существенно снижается, как только в поле зрения оказывается очень сильная мотивация — например, перспектива получить что-то невероятно ценное. 

Во-вторых, жертвы мошенников более склонны полагаться на авторитетное мнение. В целом людям свойственно доверять информации, которая исходит от наделенных властью или знаниями источников. Поэтому человеку, одетому в белый врачебный халат, люди поверят с большей готовностью. Считывать такие признаки — это вообще-то полезная способность мозга, так называемый когнитивный шорткат, который позволяет принимать быстрые решения в повседневной жизни, особо не задумываясь. Именно этот «шорткат» эксплуатируют мошенники, когда представляются сотрудниками государственных органов, говорится в другой научной работе, опубликованной в 2014 году.

Еще одна особенность психики, которую используют мошенники — это желание людей быть последовательными, ощущать себя теми, кто доводит дело до конца. Исследования показывают, что люди, которые уже согласились на какую-то незначительную просьбу, с большей вероятностью скажут «да» и на следующее предложение — просто потому, что им хочется казаться последовательными.

Оставшись без денег, а иногда без жилья, обманутые россияне сталкиваются еще и с преследованием со стороны государства. В большинстве случаев людей, которые попытались под влиянием мошенников совершить поджог, обвиняют по статьям о хулиганстве или о покушении на уничтожение чужого имущества. Но есть и другие случаи. Как минимум трем пенсионерам предъявили обвинение по статье о теракте. Самое мягкое наказание по ней — 10 лет лишения свободы.

Именно по этой статье будут судить 60-летнюю Елену Черных, которая работала сторожем в школе в Ельце. В ночь с 9 на 10 ноября она пришла к зданию военкомата, плеснула жидкость для розжига на окно первого этажа и подожгла его (по другим данным, она пришла вместе с кем-то еще, и каждый кинул в здание по «коктейлю Молотова»).

Сделать это Черных убедили мошенники, которые общались с ней на протяжении месяца. За этот месяц она успела перевести им 600 тысяч рублей, которые взяла в кредит. Потом с ней связался человек, который представился следователем: он сказал, что деньги лежат внутри военкомата и, чтобы вернуть их, нужно поджечь здание. Поступок пенсионерки расценили как покушение на теракт, совершенный группой лиц по предварительному сговору.

Такое же обвинение, только уже без группы лиц, предъявили еще двум пожилым женщинам. 60-летняя Надежда Корнилова из Усинска, которая работала горничной в клининговой компании, попыталась поджечь дверь военкомата (о том, была ли она жертвой мошенников, не сообщалось). 59-летняя Елена Шарова из Кемерово бросила в военкомат бутылку с зажигательной смесью — по данным анонимного телеграм-канала «Кемерово без цензуры», сделать это ее убедили люди, которым она перевела больше двух миллионов рублей.

В правозащитной организации «Зона солидарности», которая занимается поддержкой репрессированных за антивоенные акции, поначалу пытались оказывать Елене Шаровой помощь. Но потом адвокат, который навещал пенсионерку в СИЗО, где она ждала окончания следствия, передал, что женщина просит «отстать от нее» и не писать письма со словами поддержки — общаться она ни с кем не будет. 

Жертвы мошенников, которым предъявляют более мягкие обвинения, чем теракт, все равно иногда оказываются в СИЗО. Например, 55-летняя Жанна Романовская из Владимира, которая проходит по статье о хулиганстве, провела под стражей несколько месяцев. Романовская была чиновницей областного правительства: работала начальницей отдела финансирования владимирского министерства архитектуры. Мошенники выманили у нее несколько миллионов рублей, которые Романовская брала в кредит и в долг у знакомых, и вынудили бросить три «коктейля Молотова» в здание военкомата.

Из здания «Сбербанка» Галину Рыбкину увезли сначала в ФСБ, а потом — в отдел полиции. Целые сутки ее продержали одну в изоляторе временного содержания. В гостиничном номере, который снимала Рыбкина, оставалась одна кошка Кристина.

Силовикам, которые допрашивали ее, Галина Ивановна пыталась объяснить, что действовала «под гипнозом».

— Такого у нас не существует смягчающего обстоятельства, — отвечали, как вспоминает Рыбкина, силовики. — Вот если бы вы были в состоянии аффекта, алкогольного опьянения, наркотического… Или если бы на вас давили. Но на вас же не давили? Не угрожали вашей жизни?

— Конечно, мне не угрожали. Наоборот. Обещали, что все-все будет хорошо.

На допросах Рыбкину спрашивали, зачем она кричала «Слава ВСУ». А она втолковывала силовикам, что кричала: «Департамент ДСУ» — «Мне что ВСУ, что ДСУ — откуда мне знать, что это такое?».

Из изолятора Рыбкину отпустили, но завели уголовное дело по статье о покушении на повреждение чужого имущества. Спустя полгода суд признал ее виновной и приговорил к двум годам условно.

Все это время она ходила по улицам, опустив голову и не глядя не людей: не дай бог, кто узнает. Жить было негде. Возвращаться на родину Рыбкина и не думала: была уверена, что опозорила и предприятие, где проработала всю жизнь, и родной город — и вся страна теперь знает о том, что она судима. «Я чувствую себя изгоем в этом обществе, — говорит она. — Я не знаю, как в такой ситуации выживать и куда обращаться».

Так чувствовала себя не только она. В начале августа, спустя полгода после того как мошенники обманули Рыбкину, по России прошла волна поджогов, устроенных по точно такой же схеме. Поджигателей задержали. Одним из них оказался 76-летний Валерий Михайлович Ершов из Всеволожска, небольшого города под Петербургом. Утром 2 августа он бросил два «коктейля Молотова» в сторону здания военкомата. До цели они не долетели — загорелся только асфальт под его ногами.

Ершов большую часть жизни прожил с женой в Петербурге, но часто приезжал в область к матери. Говорил он об этих визитах так: «Поеду в деревню». В сравнении с Петербургом 80-тысячный Всеволожск и правда напоминал поселок, а сам Валерий Михайлович, проведший детство в селе в Вологодской области, скучал по деревенской жизни и часто вспоминал в разговорах с коллегами дом, где жила его бабушка, и шанежки, которые она ему пекла.

Как и многие советские люди его поколения, Валерий Ершов несколько десятилетий проработал на одном и том же предприятии. Он был инженером и обслуживал электронику на военных судах. Годы проходили по одному и тому же сценарию: пара месяцев в командировке на судне, неделя-две дома — и снова в командировку. Труда Валерий Ершов не чурался, работником был добросовестным, вспоминает в разговоре с «Холодом» его коллега: на пенсию не уходил до последнего, продолжал работать, даже когда ему перевалило за 70.

Несколько лет назад Валерий Ершов похоронил жену. А в мае 2023 года продал жилье в Петербурге и перебрался во Всеволожск, в двушку в панельном доме, которая досталась ему от покойной мамы. Его жизнь на пенсии была одинокой: детей не завел, единственный родственник — сводный брат, отношения с которым у Валерия Михайловича, по словам его соседки, были не очень близкими. Поэтому, когда летом 2023 года Валерию Ершову стали писать и звонить люди, представившиеся сотрудниками ФСБ, посоветоваться ему было не с кем.

Как и Галину Рыбкину, Ершова убедили, что его квартиру во Всеволожске выставили на продажу мошенники и спасти положение можно, только если опередить их и продать жилье самому. Он так и поступил — а потом, по указке тех же людей, устроил поджог военкомата.

После того как в полиции Ершову объяснили, что произошло на самом деле, он вернулся в проданную квартиру, откуда еще не успел съехать. Переночевал. На следующее утро вышел на лестницу и выкинул мусор.

Спустя несколько часов его тело нашли дома. Валерий Михайлович повесился.

Мошенники, которые вынуждают россиян устраивать поджоги, — это люди, причастные к украинским спецслужбам, заявили в августе 2023 года в ФСБ. Там отчитались, что успешно наказывают поджигателей: большую часть осудили, а остальные скоро «понесут заслуженное и суровое наказание».

О поимке тех, кто убеждает россиян поджигать военкоматы и банки, власти после 24 февраля сообщали несколько раз: в апреле, мае и июне 2023 года (еще одну группу мошенников, которые «содействовали» украинцам, задержали в конце апреля 2023 года, но тогда в сообщении МВД упоминали только похищение денег, а не склонение к поджогам). В последние годы российские власти, впрочем, публично возлагают на Украину ответственность за большую часть всех случаев телефонного мошенничества. Например, старший вице-президент «Сбербанка» Станислав Кузнецов в феврале 2023 года заявил, что 92–95% всех таких преступлений совершаются с территории Украины, хотя раньше, по его словам, примерно 40% приходилось на кол-центры, организованные на территории российских колоний. Прокремлевское издание Life.ru публиковало расследование об украинских кол-центрах, однако в нем не приводилось никаких доказательств того, что сотрудники этих кол-центров призывают россиян совершать поджоги. 

В пользу версии о том, что такие мошенники действительно работают в интересах Украины, говорит тот факт, что поджоги часто устраивают в разных городах России в один и тот же день или на протяжении нескольких дней подряд — вероятно, чтобы про это больше писали СМИ, что, в свою очередь, может влиять на моральное состояние россиян. 

Еще один аргумент за «украинскую» версию — то, что люди, которые склоняют россиян поджечь военкомат, не всегда вымогают деньги: изучив записи книг учета сообщений о преступлениях, мы выяснили, что случаев, когда речь сразу идет именно о поджоге, не так мало. Например, в июле 2023 года 85-летней пенсионерке из Москвы позвонил человек, который представился сотрудником ФСБ по фамилии Карпов. Денег он у нее не просил, но сказал, что нужно бросить «коктейль Молотова» в здание военкомата, чтобы «выявить предателей», а если она откажется, то ее сына призовут в армию и отправят на фронт. Другой пример: 64-летнему пенсионеру из Москвы в марте 2023 года объявили по телефону, что скоро за неуплату отключат воду и свет в квартире. Избежать этого можно было только одним способом — поджечь ближайший военкомат и прислать фотоотчет об этом. (Оба пенсионера слушаться мошенников не стали, а сразу обратились в полицию. Расследуются ли эти инциденты, неизвестно).

Впрочем, иногда в делах о поджогах появляются детали, которые указывают на провокацию со стороны ФСБ. Например, 19-летнюю Леру Зотову из Ярославля приговорили к шести годам колонии за покушение на теракт после того, как она согласилась поджечь здание сельской администрации, где находился пункт сбора помощи для российских военных, за две тысячи долларов. Их ей пообещал человек, который переписывался с ней в ватсапе и называл себя сотрудником украинских спецслужб по имени Андрей. Одновременно с этим Андреем в жизни Леры Зотовой появилась новая знакомая по имени Карина, которая тоже жила в Ярославской области; она помогла Лере в попытке поджога. Во время суда выяснилось, что Карина была внедренным агентом ФСБ; адвокат Леры Зотовой уверен, что и человек из ватсапа, который представлялся сотрудником СБУ, тоже на самом деле работал в ФСБ. 

В одной из публикаций о задержании очередного пожилого поджигателя был указан телеграм-аккаунт человека, который представился следователем и отправил пенсионера на преступление. Я написала этому человеку и спросила, зачем он это сделал. «Я этим занимаюсь не в одиночку, а за бесплатно не буду рассказывать какие-то подробности о том, зачем и, самое главное, как происходит вербовка», — ответил он. На реплику о том, что обманывать пожилых — невеликая наука, неизвестный написал: «И учителей с высшим образованием? Молодых людей? Даже российских военных? Раз вы так отлично в этом разбираетесь и вам все известно, то можете сами попробовать таким заняться, очень интересно, как у вас это получится».

Получив приговор, Галина Рыбкина устроилась в «Пятерочку» мыть полы.

На днях на прилавках стали появляться новогодние украшения. Галина Ивановна смотрит на них равнодушно. «Мир из голубого, из розового превратился в серый, — говорит она. — Все серое стало. Меня вообще ничего не радует. Ни море, ни небо, ни розы, ничто».

Раньше Рыбкина любила играть на гитаре, петь и шутить в компании подруг. Теперь с подругами она почти не общается. «Девчонки звонят, спрашивают, как дела. Ничего интересного у меня нет. А их жизнью я не интересуюсь. Вот и все».

Со слов полицейских Рыбкина поняла, что они возбудили уголовное дело о мошенничестве, жертвой которого она стала, но расследуется ли оно и есть ли у нее шанс получить какую-то компенсацию, она не знает. «У меня забрали документы в полиции, и все, — рассказывает Рыбкина. — Больше меня не вызывали. Такое ощущение, что записаться к нашему президенту легче, чем попасть в местную полицию, чтоб узнать, как там дело».

Сама она думает, что мошенниками были украинцы, которые хотели «радость испытать, что россиянка против России такое сделала». О том, что в России есть люди, которые поджигают военкоматы не по указке мошенников, а по собственной воле, в знак протеста, она ничего не знает: говорит, что никогда об этом не задумывалась. Сама она в прошлом ставила в «Одноклассниках» лайки постам в поддержку «спецоперации».

Незадолго до того как лишиться денег и квартир, Галина Рыбкина отдала волонтерам, которые занимаются спасением бездомных животных, двух своих собак Люсю и Мишу: после смерти мужа ей стало тяжело с ними справляться. Недавно она узнала, что волонтеры сумели пристроить их в семью, которая живет в Латвии. Новые хозяева присылают ей видео о том, как счастливо теперь живут собаки. «Там свой дом, шикарнейший двор. У них же в Прибалтике нет своего горючего, и когда берут собак, то они как лишнее топливо: они греют [хозяев], на кроватях лежат, — радуется Галина Рыбкина. — Сейчас у меня собаки на атласных простынях спят, а я, их хозяйка, на улице. Поменялись местами». 

Аренда жилья отнимает у нее половину пенсии. Деньги, которые ей платят в «Пятерочке», недавно с карты стали снимать банки — в счет погашения кредитов.

«Пока картошка и морковка есть, ладно. Лишь бы кошка была сыта. Я-то и хлеб с водой могу, а кошку надо кормить, она “Феликс” просит, — говорит Галина Рыбкина. — Я на нее смотрю, она на меня. Накормлю ее, она заснет, и я перед ней извиняюсь: “Кристина, прости свою непутевую маму”».