Александре Ефремовой (имя и фамилия изменены) 32 года, и у нее никогда не было секса. Мать заставила ее выплачивать свою ипотеку и кредит, когда Ефремова только закончила университет. Она работала на нескольких работах — и даже несколько лет в вебкаме. Ходить на свидания у нее не оставалось времени и сил из-за напряженного рабочего графика и оттого, что свободное время она стремилась проводить с мамой, которая контролировала ее жизнь и финансы и убеждала в том, что она недостаточно хорошая дочь. Два года назад Ефремова пришла в терапию, потом съехала от матери и перестала с ней общаться. Теперь она готова начать новую жизнь и вступить в отношения с человеком, с которым почувствует себя в безопасности. Она не стыдится того, что все еще девственница, и считает, что обществу стоит отстать от женщин, которые начинают жить половой жизнью позже обычного.
Чтобы не пропускать главные материалы «Холода», подпишитесь на наш инстаграм и телеграм.
Мамина дочка
Я выросла в маленьком селе в Красноярском крае (название региона изменено по просьбе героини) в неполной семье. Мои родители развелись, когда мне еще не исполнилось и года, потом несколько раз сходились и вновь разбегались. Мама при этом всячески втягивала меня в их с папой разборки: например, уговаривала в суде за алименты наврать, что папа пьяница и домашний тиран. А недавно я нашла письма, написанные моей детской рукой, про которые я и думать забыла. Оказывается, мама заставляла меня под диктовку писать папе письма примерно следующего содержания (воспроизвожу по памяти, потому что оригиналы остались на старой квартире):
«Папа, я тебя ждала весь вечер, а ты так и не пришел. Я ужасно расстроилась. А еще видела, как ты гулял в компании какой-то женщины. Тебе что, она дороже меня? Если это так, не приходи к нам больше, я не хочу тебя видеть».
Мне тогда было пять лет. Я не видела папу в компании никаких женщин и не могла сама писать такие сложные и длинные предложения. Когда мне исполнилось семь лет, папа ушел от нас насовсем. А еще через пять лет мы с мамой переехали в Красноярск (название города изменено по просьбе героини). Жили в комнате в общежитии, мама работала воспитателем в детском садике и подрабатывала на смежных работах. Папа нам не помогал, нам ни на что не хватало денег и жилось нам очень тяжело. Мама нередко разводила руками и говорила: «Видишь, сколько я делаю, работаю, сколько бед претерпеваю? И все ради тебя, чтобы ты выросла не последним человеком».
Когда я делала что-то не так, как «надо», или расстраивала маму, она грозилась отдать меня в детдом. Однажды, когда мне было шесть лет и мы еще не переехали в город, мы с мамой гуляли и проходили местный детдом. Мама тогда сказала, что может оставить меня там. Помимо этого мама обзывала меня «отцовской породой» и избивала подручными средствами за малейшие проступки. В ход шли ремни, шнуры от техники: например, домашнего телефона и кипятильник. На этот предмет я до сих пор не могу смотреть без парализующей все тело паники. Благо, редко кто ими теперь пользуется.
Никогда не забуду случай, который случился со мной, когда мне было около 13 лет. В тот день мы остались одни с соседской дочкой Оксаной (имя изменено), моей сверстницей. Я думала, мы подружки — мы часто проводили время вместе и болтали. Оксана при этом нередко курила. Вот и в тот раз мы сидели на кухне с открытой форточкой, общались. Оксана в эту форточку курила. Когда на кухню внезапно вошла ее мать, Оксана успела выкинуть сигарету и сказала, что курила я.
Мать Оксаны рассказала об этом моей матери, когда та вечером вернулась с работы. Мама взяла тяжелую разделочную доску и долго била меня ей по голове до крови. Я пыталась ей сказать, что курила не я, а Оксана. Но мои слова не имели на маму никакого влияния, она все била и била меня доской по голове, попутно называя меня дочерью своего отца. В такие моменты я чувствовала себя собакой, которую избивают за «не такую породу».
Чтобы избегать подобных сцен, я всю жизнь была послушной «маминой дочкой»: хорошо училась, делала всю работу по дому, не проявляла плохих эмоций, не говорила лишнего. Девочки в школе, начиная с 15 лет, были одержимы идеей поскорее лишиться девственности. Они регистрировались на сайте LovePlanet.ru (один из старейших сайтов для знакомств в Рунете. — Прим. «Холода»), знакомились с мужиками вдвое старше них и рассказывали потом о своем первом интимном опыте.
Мне было интересно слушать их рассказы, но сама я такого для себя не представляла. Близость с первым встречным мне казалась дикостью, а на серьезные отношения у меня не было времени: мне надо было хорошо учиться, чтобы поступить в университет и не расстроить маму.
Я поступила, выучилась на востоковеда и стала после учебы работать переводчиком. Отношениями я при этом так и не обзавелась, хотя попытки были. Мужчины оказывали мне знаки внимания, с несколькими из них я начинала встречаться, даже привязывалась к ним, но в итоге всегда сбегала. Я выбирала себе в партнеры мужчин, похожих на маму — холодных и эмоционально недоступных, — вскоре понимала, что мне не нравится, как они ко мне относятся, и уходила, не успев дойти до стадии интимной близости.
На втором курсе я даже попробовала закрутить роман с девушкой — думала, может, у меня ничего не получается, потому что у меня ориентация другая. Но нет: сходив на пару свиданий с девушкой, я поняла, что меня все-таки привлекают мужчины.
А потом мне стало не до отношений. В нашем общежитии сменилось начальство и выселило тех, кто дольше всех там жил. Мы с мамой попали под удар, и нам срочно нужно было искать новое жилье. Вместо того чтобы арендовать квартиру, мама взяла большой кредит в банке на первоначальный взнос и купила квартиру в ипотеку. За полтора года до этого ее как раз повысили на работе — мама работала педагогом в школе, а потом стала завучем. Она думала, что сможет выплачивать кредит и ипотеку из своей новой зарплаты, и также рассчитывала на мою помощь.
Она сказала: «Мы обе нормально зарабатываем, а я на старости лет хочу пожить в собственной квартире». Однако через полгода после покупки квартиры маму разжаловали в педагоги, и все финансовые обязательства повисли на мне одной.
Мама столько лет вдалбливала мне в голову мысль, что я ей всем обязана, что я приняла свое новое положение без какого-либо негатива. Просто поняла, что настал мой черед отплатить за добро добром и позаботиться о ней.
Все заработанные деньги я отдавала ей на погашение ипотеки и кредита. Я работала переводчиком на фрилансе, и мой доход варьировался от месяца к месяцу. В месяцы, когда у меня было много заказов и я приносила хорошие деньги, мама относилась ко мне как к лучшей дочери на свете, очень меня хвалила. Когда же у меня были проблемы на работе, что-то не получалось с заказами, мама жаловалась, что я ей совсем не помогаю, и обвиняла меня в том, что я тратила деньги на себя и на единокровного брата. У папы во втором браке родился сын, которого я в жизни никогда не видела, но у мамы была идея фикс, что я помогаю новой семье отца и задариваю его сына. В итоге я стала браться за любую работу, чтобы избегать таких обвинений. И пришла в вебкам.
Деньги не пахнут
В поисках очередной подработки я нашла в интернете куцее объявление. В нем говорилось, что требуется переводчик на полставки, но в какой сфере предстоит работать, не уточнялось. При этом гонорар обещали солидный. Я решила узнать поподробнее, что это за работа, и пришла на собеседование. Там мне рассказали, что надо работать переводчиком в вебкаме: подключаться через специальную программу к компьютерам моделей и вести переписку с иностранными клиентами от их лица, попутно подсказывая девчонкам в чатике, что их просит сделать тот или иной клиент. Я пару дней подумала над этим предложением и согласилась. Решила, что деньги не пахнут. Общая сумма долгов за кредит и ипотеку на тот момент и вправду была немыслимой.
Сначала я работала в вебкаме только по выходным. На неделе же работала в общепите, подрабатывала репетитором и делала переводы. Но через полгода ушла в вебкам на постоянку, потому что работа там приносила мне больше денег, чем все другие подработки вместе взятые.
Я прошла обучение у более опытных переводчиц и быстро научилась эффективно работать с моделями. Какие-то девчонки были совсем без опыта и знания иностранных языков. За них я сама вела переписки с клиентами: со всеми здоровалась, знакомилась, флиртовала. В случае работы с более опытными моделями просто подсказывала им в нашем чатике, что делать в отдельных ситуациях, и следила за тем, чтобы они хорошо выглядели в кадре. Еще всегда следила за тем, чтобы девчонок не обижали. Если видела, что клиент обращался с кем-то из девчонок как с расходным материалом или оскорблял их, писала им в чатик, что это не окей и запрещено правилами платформы, кидала на них жалобы и блокировала их аккаунты.
Два раза я по собственной инициативе выступила в роли модели: думала, что смогу еще больше заработать. Так и вышло: у меня оба раза был хороший поток и впечатляющие чеки. Хотя ничего такого я и не делала — просто несколько часов сидела накрашенная, красивая перед камерой и переписывалась с мужчинами. Некоторые из них отправляли деньги просто за общение. Они мне рассказывали о своих проблемах, я их поддерживала и утешала. Другие хотели совместной мастурбации.
Несмотря на то, что я все время оставалась одетой и не делала и половины вещей, которые обычно делают модели в вебкаме, мне все равно этот опыт не понравился. Мне не нравилось, что на меня смотрят незнакомые мне мужчины. А когда они тыкали в камеру разными частями тела, и вовсе становилось противно. После тех двух раз моделью в вебкаме я больше не работала.
Да и надобность в переводчиках скоро пропала. С появлением автоматических переводчиков в браузерах нам только и оставалось, что следить за технической частью процесса: за тем, как девочки выглядят в кадре, и за поведением клиентов.
Большинство мужчин были нормальными, радушными и веселыми ребятами. Но попадались и люди с различными отклонениями, которые просили девчонок делать запрещенные вещи в эфире — например, заниматься зоофилией — или в ролевых играх упоминали такие запрещенные темы, как педофилия, инцест или изнасилование. Такие товарищи, конечно, вызывали у меня отвращение и заставляли разочароваться в мужчинах. Но не занималась сексом я не из-за боязни мужчин, а потому что все так же была в созависимых отношениях с мамой.
Мама требовала от меня очень много внимания, включенности в ее жизнь и проблемы. Чтобы выплачивать кредит и ипотеку за ее квартиру, я многие годы работала без праздников и выходных. И на свидания мне просто не хватало сил и времени. К тому же мне казалось, что я предам маму, если вступлю в серьезные отношения. Казалось мне это не просто так: в те редкие разы, когда у меня появлялось свободное время и я начинала встречаться с мужчинами и хотела познакомить их с мамой, она избегала встречи с ними и обижалась, когда я проводила время с ними, а не с ней. Ревновала она меня не только к партнерам, но и к работе.
По работе я на несколько лет перебралась в Азию, и мой переезд мама восприняла как предательство. Она часто звонила мне и жаловалась, что чувствует себя одинокой, упрекала меня в том, что я уехала на край света и бросила ее. К слову, бросать я ее и не думала. Я отправляла ей деньги и с края света, хотя не жила в ее квартире, а съем жилья за границей влетал мне в круглую сумму.
Пять лет назад мама вышла замуж и переехала к мужу, и я стала жить в ее квартире одна. Однако в наших отношениях от этого мало что изменилось. Мама всегда меня контролировала: по нескольку раз на дню спрашивала у меня, чем я занимаюсь, с кем переписываюсь и так далее. Если раньше эти вопросы она задавала мне напрямую, то теперь отправляла мне с десяток сообщений на дню с вопросами, где я и что.
Она часто звонила мне и говорила, что скучает по мне, просила к ней приехать. Поэтому я как минимум раз в неделю приезжала к ним, хотя эти поездки не приносили мне ни капли удовольствия. Изнурял не столько долгий путь, сколько посиделки с мамой и отчимом. В новых отношениях мама стала чаще выпивать, нести пьяные бредни и устраивать со мной ссоры.
Иногда она придиралась к моему недовольному выражению лица, и спрашивала чего мне в этой жизни не хватает, если у меня есть такая замечательная мама, которая дает мне крышу над головой. Но чаще всего она заводила шарманку про папу. Причитала, что я люблю папу больше нее и помогаю деньгами его новой семье. Я никак не поддерживала отношения с папой: виделась и списывалась с ним всего пару раз после их с мамой развода, и уж точно никогда не посылала деньги его жене и сыну. Эти упреки были настолько беспочвенными, что каждый раз выводили меня из состояния равновесия. Я не понимала, почему мама всю жизнь обвиняла меня в том, чего я не делаю, и верила собственным выдумкам, а не мне.
Поэтому, когда в день моего 30-летия мама устроила мне очередную подобную выволочку, я не удержалась — разрыдалась и впала в настоящую истерику. Правда, мне пришлось быстро себя собрать — через несколько минут к нам должны были прибыть гости: друзья семьи и родственники. В тот вечер, сидя за праздничным столом, я улыбалась и делала вид, что все у меня хорошо. Но тогда же приняла решение, что так продолжаться больше не может.
Устала быть ее родителем
Через несколько дней после этого я пришла на свою первую встречу с психотерапевтом. В терапии я начала анализировать свою жизнь, поступки, отношения с мамой, и поняла, что я вообще ничего о себе не знаю. Не знаю, кто я, что я чувствую, чего я хочу, куда и зачем двигаюсь. Я поняла, что так привыкла обслуживать мамины потребности, что забыла, что у меня они вообще-то тоже могут быть.
C помощью терапевта я также осознала, что всю жизнь подавляла свои истинные эмоции и относилась к любви с подозрением, как к сделке, думала, что меня невозможно любить просто так, потому что я — это я. Считала, что надо доказывать другому человеку, что я достойна любви, вымаливать ее своими поступками. А еще в идеале надо скрывать свои чувства. Этому меня научила мама, когда называла меня «отцовской породой» и избивала за демонстрацию «неправильных» эмоций.
В этом году я поняла, что мне надо сепарироваться от мамы. Нашла квартиру, подписала с ее хозяйкой арендный договор. Я собиралась переехать туда из маминой квартиры и перестать давать ей деньги на ее ипотеку. Платить осталось совсем мало — я была уверена, что мама с этим справится сама, а все ее кредиты я уже давно погасила (кредитов было несколько: например, мне пришлось оформить кредит на свое имя, чтобы погасить мамин кредит на первый взнос за квартиру). Несмотря на это, сказать маме о скором переезде я не решилась. Я знала, что она станет уговаривать меня этого не делать, а потом будет приезжать в мою новую съемную квартиру и требовать, чтобы я вернулась.
Несколько месяцев подряд я писала себе в заметки в телефоне обращение к маме, которое планировала отправить ей по факту отъезда. В нем я написала, что устала быть ее родителем, подружкой, служанкой и спонсором в одном флаконе, что больше не буду жить в ее квартире и выплачивать за нее ипотеку. Объяснила, почему мне так важно отделиться от нее, чтобы стать счастливой, и вкратце высказала все то, что боялась сказать ей в лицо. В частности, в этом письме я написала ей, что то, как я чувствовала себя в детстве, не должен чувствовать ни один ребенок на земле. Текст еле поместился в 10 сообщений в телеграме.
Эти сообщения я отправила маме в конце января, когда съехала из ее квартиры. Я так переживала, что в итоге в день переезда меня экстренно госпитализировали с воспалением яичников. Боль была такая, что я думала умру. Я лежала в больнице, плакала, корчилась от боли и понимала, что если не вывезу вещи из квартиры сегодня, то так и продолжу откладывать задуманное и не вырвусь в новую жизнь. Я написала двум своим подружкам и попросила их помочь. Они очень здорово меня поддержали, перевезли уже упакованные вещи из одной квартиры в другую, и из больницы я выписалась прямиком в новую жизнь.
Мама, как я и ожидала, написала мне в ответ на мое письмо кучу гадостей и оскорблений. Сказала, что не чувствует себя виноватой в том, что я такая неудовлетворенная, и посоветовала мне найти мужика, только не с таким говенным характером, как у меня. Написала, что только такие неуравновешенные люди, как я, могут до сих пор обижаться на то, что их в детстве били родители, и припомнила те редкие случаи, когда давала мне деньги в долг.
Я ответила маме, что все те деньги, которые, как она считает, я ей должна, она может вычесть из тех сумм, которые я годами отправляла на погашение ее кредитов и ипотеки. Я также написала ей, что не держу на нее обиду, все равно ее очень люблю и буду рада как-нибудь встретиться, пообщаться с легкими сердцами, когда мы обе будем к этому готовы. В ответ она разразилась новой порцией проклятий в мой адрес. С тех пор я с ней ни разу не общалась.
Самая крутая на свете тетя Алекс
Сначала мне было очень неуютно жить с мыслью о том, что мама может меня никогда не простить. Но постепенно я свыклась с этой болью, научилась жить с ней. Я считаю, что достойна счастья и свободы, а добиться их в присутствии мамы в моей жизни мне бы так и не удалось. Мне нравится, что больше никто меня не контролирует. Я сделала татуировки, о которых всегда мечтала, перестала стесняться своей увлеченности аниме. Окончательно порвала с вебкамом, где, чего уж скрывать, всегда была стрессовая и довольно токсичная рабочая среда. Я давно уже не работала там на постоянной основе, но из-за денег периодически возвращалась и проводила разовые тренировки моделей. В следующем году планирую поступить в университет изучать клиническую психологию. Мне кажется, что с каждым днем своей новой самостоятельной жизни я становлюсь ближе к той девушке, которой хотела стать в детстве, когда вырасту.
Не могу сказать, что я сейчас специально ищу отношений, но после двух лет в терапии и сепарации от мамы я гораздо более открыта к людям и готова к серьезным отношениям. Я не отношусь к своей девственности как к какому-то стыдному обременению, от которого надо срочно избавиться. Мне важна эмоциональная связь с человеком, я хочу влюбиться, прежде чем вступить с человеком в половой контакт.
Я немногим рассказываю про свою ситуацию, потому что поздняя потеря девственности достаточно стигматизирована в обществе. О том, что мне 32 и я девственница, знает моя двоюродная сестра, мои ближайшие подруги и пара моих коллег с работы, c которыми мы хорошо общаемся. Сестра и подруги сами потеряли девственность после 18 и не считают это чем-то из ряда вон — говорят, что это мой выбор.
Коллеги, когда я им впервые рассказала, выдержали драматическую паузу, потом поинтересовались, как я обхожусь без секса в определенный период цикла, когда его особенно хочется. Я ответила девчонкам, как есть: что у меня все нормально с либидо, что я не считаю секс чем-то грязным или запретным. Вообще много про него знаю, много знаю и про мастурбацию, с помощью которой удовлетворяю все свои потребности.
Одна девочка подумала несколько минут над тем, что я ей рассказала, и в итоге сказала, что мне завидует, потому что, когда у меня это случится, это точно будет осознанно. Она рассказала, что ее опыт первого секса был достаточно травматичным, так как она не была к нему готова.
У меня нет в окружении людей, которых бы беспокоил этот факт моей биографии. С потенциальными партнерами, однако, сложнее. Я не скрывала от мужчин, с которыми в прошлом пыталась встречаться, что я девственница. Рассказывала об этом, когда для того представлялся удобный случай, как правило, не на первом свидании. И я могу на пальцах одной руки сосчитать мужчин, которые адекватно относились к этому. Чаще всего мужчины мне не верили, говорили, что я «набиваю себе цену». Попадались и такие, которые, наоборот, сразу звали замуж, так как додумывали за меня, что я жду первой брачной ночи, чтобы лишиться девственности.
Как ни странно, женщины тоже, бывает, бурно реагируют на то, что я девственница. В 2021 году я проходила полное обследование в платной и дорогой больнице в Красноярске и столкнулась со странным отношением к себе в кабинете гинеколога.
Гинеколог была пожилой женщиной. Когда я только вошла к ней в кабинет, она нормально со мной общалась. Обычным тоном попросила сесть в кресло. А как только изучила мою карту и осмотрела меня — поняла, что я девственница и что мне 30, — стала мерзко ухмыляться и разговаривать со мной, как с ребенком. С нотами издевательства в голосе она начала мне рассказывать о том, как у женщин происходят месячные, как будто я этого не знаю. Я молча вышла из кабинета и сказала на ресепшене, что отказываюсь платить за прием, потому что мне не понравилось отношение ко мне врача.
Вообще в нашей культуре женщинам как будто важно потерять девственность в какой-то очень специфический отрезок времени. Рано — плохо: потаскухой обзовут; поздно — тоже плохо: тогда ты либо непривлекательная старая дева, либо монахиня-святоша. А я ни то, ни другое — мне такая узкая категоризация не подходит. Но в общем я не так часто сталкиваюсь с критикой за то, что я девственница, сколько с критикой, что я не мать. И к этой критике я более восприимчива.
Я понимаю, что рано или поздно встречу своего человека и потеряю девственность — это меня не волнует. Но то, что я не успею стать матерью, для меня более реальный страх. Потому что детей я все же хочу. У моей лучшей подруги двое детей и моя двоюродная сестра недавно стала матерью. Мне очень нравится проводить время с их детьми, нянчиться, играть, и им в свою очередь интересно со мной. Мои племянники в шутку говорят, что тетя Алекс — самая крутая на свете тетя.
Несмотря на то что я хочу детей, я понимаю, что к ним пока не готова. Я еще не до конца проработала все свои детские травмы, и боюсь, что если этого так и не сделаю — передам их своему ребенку. К тому же у меня перед глазами есть яркий пример плохой матери, которой я могу, но не хочу становиться. Мне нужно научиться не воспроизводить эти плохие паттерны в своей жизни.
Вообще я не хочу форсировать события. Просто хочу быть счастливой, а с отношениями и материнством будь как будет. Главное, что теперь я нахожусь в гораздо более стабильных отношениях сама с собой и готова делиться той любовью, которая копилась во мне все эти годы и не находила выхода, с человеком, с которым почувствую себя в безопасности.
