Податливое создание

С начала вторжения Россия выменяла у Украины более двух тысяч военнопленных. Сколько всего россиян попали в плен за полтора года войны, неизвестно. Многие проводят в плену по несколько месяцев, и украинские военные подвергают их «перевоспитанию»: россиянам рассказывают, как их военачальники бомбят жилые дома, а их сослуживцы отрезают головы живым солдатам. Кроме того, пленным россиянам предлагают пойти воевать на стороне Украины; некоторые соглашаются. «Холод» рассказывает историю группы пленных, которых поместили в один подвал и потом обменяли вместе, — теперь они боятся, что их отправят обратно на фронт.

Чтобы не пропускать главные материалы «Холода», подпишитесь на наш инстаграм и телеграм.

Скорее всего, это автобус. Скорее всего, автобус едет в Россию. Точно сказать Григорий Поленов (имя изменено в целях безопасности собеседника) не мог: на голове у него, как и у всех остальных пассажиров этого автобуса, был тряпичный мешок, затянутый на шее резинкой.

Он чувствовал, что сиденье по правую руку от него пустое. Спустя несколько часов дороги автобус остановился. Двери открылись. Кто-то зашел и сел на пустое место рядом с Поленовым. Он сразу почувствовал: от нового соседа пахнет куревом.

Сам Поленов не курил уже семь месяцев. Все это время он провел в подвале вместе с несколькими десятками других мужчин. Все они были российскими солдатами, захваченными в украинский плен. Курить в плену запрещали.

В начале июня 2023 года пленным объявили, что отправляют их в Россию, чтобы обменять на украинских военнослужащих.

Через пару минут после того, как на сиденье рядом с Поленовым опустилось чье-то тело, конвоиры велели пленным снять с головы мешки. Григорий огляделся и увидел своего соседа. Это был 26-летний Влад Измайлов — еще один пленный, с которым он вместе просидел семь месяцев в подвале и которого незадолго до того, как повезти всех остальных на обмен, охранники куда-то увели. Измайлов был на особом счету у украинских военных, контролировавших этот подвал: его они, в отличие от остальных, водили на перекуры.

В начале салона автобуса стоял незнакомый Поленову человек в кепке. Тот сказал, что представляет «Российский добровольческий корпус» — военное образование, которое воюет на стороне Украины. 

«Говорит: мы воюем против путинского режима, и воюем очень хорошо. У нас там все оснащение есть, оружие, зарплаты хорошие, хорошее руководство, — вспоминает другой пленный, который ехал в этом автобусе. — Переходите на нашу сторону». К тому моменту РДК был известен как формирование, которое дважды прорвалось на территорию России: в марте его участники вторглись в Брянскую область, в июне — в Белгородскую, ненадолго захватив поселок Новая Таволжанка.

Из всех пассажиров автобуса встал только один — Влад Измайлов, тот самый пленный, от которого пахло куревом. Он сообщил, что воевал в составе ЧВК «Вагнер», и сказал: «Отказываюсь от обмена и возвращения в Российскую Федерацию».

Поступок Владислава Измайлова в РДК использовали как агитку: сцену в автобусе записали на видео и распространили в соцсетях как пример для всех, кто хочет «сражаться за новую Россию против кровавой шайки Путина». Евгений Пригожин назвал Измайлова «предателем» и пообещал «найти его и убить». 

Когда Измайлов вышел, остальные пассажиры автобуса поехали дальше — в Россию.

Подвал был размером с половину футбольного поля. Пол и стены — из бетона. Дышать трудно: повсюду бетонная пыль. Никаких окон, только дырка вентиляции, закрытая решеткой, из-за которой иногда доносился барабанный бой и звуки трубы, под которые обычно торжественно поднимают флаг. Егор Рыбкин (имя изменено по его просьбе) решил, что сидит он под территорией воинской части; впрочем, где именно находилась эта часть на территории Украины, россиянин так и не понял. 

Вдоль стен подвала стояло несколько десятков двухъярусных нар, на которых жили около 90 российских пленных. Матрасов не было — только туристические пенки, — и Рыбкин порадовался, что у него с собой есть теплые вещи, в которых будет мягче спать: когда он выходил на последнее боевое задание, на дворе еще было холодно.

25-летнего рядового Рыбкина взяли в плен рано утром 15 марта 2023 года. Повоевать он к тому моменту успел два месяца. Механика-вахтовика из деревни в Оренбургской области, который в свободное время любил погонять на мотоцикле, мобилизовали в конце октября 2022 года. В первые недели после объявления «частичной мобилизации» Рыбкин каждый день смотрел на бесконечные колонны машин, которые ехали мимо его деревни на границу с Казахстаном, но сам уезжать не собирался.

«Думал: призовут — пойду, не призовут — не пойду, — рассказывает он. — Я поначалу не понимал, что такое война. Попадались видеоролики на наших федеральных каналах — но там показывали, что все у нас ништяк. Я не думал, что настолько все будет серьезно».

После мобилизации Рыбкина назначили старшим стрелком. В марте его подразделение отправили под Донецк, к городам Авдеевка и Марьинка, которые в тот момент пытались взять российские войска: «Если война — это задница, то мы были в самой ее сердцевине».

Авдеевка и Марьинка — это стратегически важные пригороды Донецка: Украина может использовать эти территории как плацдарм для контрнаступления, для России взятие этих городов откроет путь к логистическим центрам ВСУ западнее Донецка.

Бои за Марьинку и Авдеевку велись еще до полномасштабного вторжения России в Украину, с 2014 года оба города часто подвергались обстрелам. В 2022 году они снова оказались в эпицентре боевых действий. Повторное наступление на Авдеевку и Марьинку российские войска начали весной 2023 года — как раз после того, как пополнили свои ряды мобилизованными. В Авдеевке, несмотря на обстрелы, в марте 2023 года оставались около двух с половиной тысяч мирных украинцев. Многие дома в этом городе были разрушены снарядами, людям приходилось жить в подвалах. «Радио Свобода» рассказывало о жительнице Авдеевки, которой во время обстрела оторвало ногу. Марьинка, которую тоже в ходе наступления пытались захватить российские войска, к марту 2023 года была уже полностью стерта с лица земли.

Во время одного из боев на этом направлении позицию, на которой находился Егор Рыбкин, начали обстреливать украинские войска; вместе еще с двумя людьми он укрылся в блиндаже. Скоро к нему подошла группа бойцов ВСУ, в которой, по словам Рыбкина, были не только украинцы, но и иностранцы, один из которых говорил по-английски. Они взяли Рыбкина и его сослуживцев в плен.

Весь следующий день, как говорит Рыбкин, их били. Сначала их привезли в деревню, где были расквартированы украинские войска: там пленных посадили в гараж, куда, по словам Рыбкина, заходили солдаты, которые норовили «влупить» россиянам. Вскоре с передовой вернулись те люди, которые брали Рыбкина и его сослуживцев в плен. Начался допрос: где позиции российских войск, где стоит боевая техника. Когда рядовые не могли ответить, их, как говорит Рыбкин, снова били. Один из военных, продолжает россиянин, повалил его навзничь и начал угрожать ножом — а когда Рыбкин в очередной раз сказал, что ничего не знает, надрезал ему ухо лезвием. 

Потом россиян начали выводить в подвал, чтобы допрашивать по одному. Там, по словам Рыбкина, к ним тоже применяли насилие. Россиянин рассказывает, что во время допроса один из военных снял с него ремень, спустил штаны, взял в руки тесак и пригрозил, что будет его кастрировать. 

К вечеру Рыбкина с сослуживцами вывели на улицу, перевязали им руки поплотнее скотчем и поставили в шеренгу. К ним подошел украинский военный. Как вспоминает Рыбкин, военный сказал, что в бою, во время которого их взяли в плен, погиб врач. «Говорит: у меня друг погиб, пока вас, шакалов, брали, — утверждает Рыбкин. — И давай нас как ростовых кукол, как боксерские груши мутузить. Минут 10–15 помутузил и ушел».

На этом все не закончилось: россиян погрузили в пикапы и повезли в еще одно помещение, где новые украинские военные начали требовать от них сообщить им пароли от социальных сетей. «[Чтобы] поковыряться в них, гадости родственникам всем поприсылать», — объясняет он. (На страницах некоторых российских военных, которые побывали в плену, «Холод» действительно обнаружил антивоенные записи и фотографии разрушенных украинских городов.) Рыбкин боялся, что с его страницы напишут матери и будут вымогать деньги, поэтому выдал пароль не сразу — сперва терпел удары дубинкой.

В один из следующих дней, по словам Рыбкина, россиян привезли в лес, включили видеокамеру и велели кричать «Мы пидарасы! Слава Украине!». («Холоду» удалось подтвердить существование ролика, в котором Рыбкин и его сослуживцы, стоя в лесополосе, называют свои имена и номера воинских частей, чтобы на основании этих видео их включили в списки на обмен пленными. Вторую часть видео — с криками «Слава Украине!», — по словам Рыбкина, украинцы записывали «для себя, на память».) В тот момент их уже не били. Солдаты и так понимали, что выбора у них нет, надо делать что говорят.

О том, что военнопленные и в Украине, и в России подвергаются жестокому обращению и внесудебным казням, в марте 2023 года заявили в ООН. Участники мониторинговой миссии ООН в Украине по правам человека поговорили с 400 военнопленными с каждой из воюющих сторон. По данным участников миссии, украинские вооруженные силы совершили 25 произвольных казней российских военнопленных. Кроме того, в ООН зафиксировали, что украинские солдаты, военная полиция и СБУ пытают россиян — обычно в начале плена или во время первичных допросов. 

Власти Украины выводы ООН отвергли. В украинском МИДе заявили, что считают неприемлемым возложение ответственности на жертву агрессии. Уполномоченный Верховной рады по правам человека Дмитрий Лубинец в ответ на доклад ООН сказал, что «Украина придерживается Женевских конвенций, международного права и открыта для международных организаций». Действительно: Украина, в отличие от России, предоставляет международным наблюдателям доступ в места содержания пленных и разрешает конфиденциально с ними разговаривать; казни 22 российских военнопленных расследуются. 

В то же время украинцев, которые попадают в российский плен, пытают током, избивают, наносят им огнестрельные и колотые раны, имитируют их казнь. Условия их содержания, как указано в докладе ООН, «шокирующие»; многим отказывают в медицинской помощи. Кроме того, как говорится в докладе миссии, российские военные ответственны как минимум за 15 доказанных внесудебных казней украинских военнопленных (эти преступления никто не расследует). Кроме того, как выяснили «Медуза» и Associated Press, в тюрьмах в России и на оккупированных территориях содержатся предположительно тысячи мирных украинцев: их подвергают пыткам и психологическому насилию, заставляют заниматься рабским трудом, причем у большинства из задержанных нет никакого официального статуса. Представители российских властей не комментировали эти обвинения.

«Холод» отправил в ВСУ и Службу безопасности Украины запросы с просьбой прокомментировать рассказы Рыбкина об избиениях. На момент публикации материала ответов не было.

После нескольких дней допросов и избиений Рыбкина с сослуживцами погрузили в пикап и спустя много часов привезли в подвал, где им предстояло провести следующие полтора месяца. По сравнению с тем, что происходило сразу после взятия в плен, большой подвал с двухэтажными нарами без матрасов казался не таким уж плохим местом. В марте 2023 года, когда в подвал впервые попал Рыбкин, там уже жили несколько десятков пленных россиян. Им даже давали смотреть телевизор.

В основном, по словам россиян, показывали телеканал «Freeдом» — украинский государственный русскоязычный канал, специально созданный, по заявлению властей Украины, для борьбы с «кремлевской пропагандой» (в основном он рассказывает об успехах ВСУ и поражениях России). Рыбкин к этим сюжетам относился скептически: «Пропагандистская машина, тут ничего не сделаешь».

Из других развлечений в подвале была затасканная колода карт, нарды — к ним каждый день выстраивалась очередь — и небольшая библиотека: Егор Рыбкин за время плена прочитал «Тангейзер» Юрия Никитина, роман об эротических и военных похождениях немецкого средневекового рыцаря.

В туалет из подвала выводили всего два раза в сутки. В остальное время испражняться приходилось в канистры, которые стояли прямо в подвале. Кормили дважды в день — как положено по Женевской конвенции, о чем напоминали пленным украинцы, — но скудной едой: супом и кашей. И запрещали курить. Курить можно было только в одном случае: во время интервью. Россиянам предлагали под камеру поговорить с Владимиром Золкиным и Дмитрием Карпенко, украинскими видеоблогерами, которые стали знаменитыми именно благодаря своим беседам с российскими военными.

Подвал, где сидели Егор Рыбкин, Григорий Поленов и другие, россияне называют «подвалом Саныча». Саныч — позывной человека, который был кем-то вроде коменданта этого пункта содержания пленных. Лица его они не видели: он приходил к ним в маске и, по выражению одного из пленных, занимался «перевоспитанием» российских солдат. 

Как только привозили новую группу пленных, Саныч приносил в подвал книгу, упакованную в коробку. Пленным, прежде чем трогать эту книгу, нужно было вытереть руки салфетками. Новоприбывшим российским солдатам он велел по очереди читать по несколько страниц из этой книги вслух. «Для этого Саныча эта книга была как Библия. Он хотел, чтобы русские все знали эту книгу наизусть», — говорит Олег Троцкин, 36-летний бывший заключенный. Раньше он работал водителем автобуса, но решил заработать денег — и стал наркокурьером. В 2022 году его поймали с крупной партией наркотиков и осудили на пять лет за покушение на сбыт. Он ушел на войну из колонии, заключив контракт с Минобороны. 

Книга, которую Саныч заставлял читать россиян, — документальный роман украинского журналиста Станислава Асеева «Светлый путь. История одного концлагеря». В 2017 году Асеева, который тогда сотрудничал с Украинской службой «Радио Свобода» и писал о военном конфликте в Донбассе, задержали в Донецке по обвинению в шпионаже и два с половиной года продержали в тюрьме непризнанной ДНР. 

Слушая, как эту книгу читают другие пленные вслух, Олег Троцкин узнал, что в Донецке существует тюрьма «Изоляция», где людей — в том числе автора книги — «пытали током, били, морили голодом». В книге Асеев описывал, как заключенным привязывали провода к гениталиям и вставляли электроды в задний проход; как на одном столе в подвале пытали током отца и сына и во время этой пытки отец пытался совершить суицид, разбив себе череп об угол нар; как пытки проводили под присмотром медиков, которые следили, чтобы заключенные не умерли, и приводили их в чувство.

«Книга познавательная. Конечно, никому она не понравилась», — говорит Олег. Как относиться к новым знаниям, он не понял. «Наверное, в то время это [пытки заключенных в Донецке] правда было. В плену моральное давление и голод превращают человека в податливое создание, которое все хавает и во все верит. Мне говорили, что русские — козлы, и я в это верил».

Саныч постоянно приносил пленным новости о преступлениях российской армии. Во время очередного обстрела Киева, когда ракеты ударили в жилые дома, комендант зашел в подвал «разъяренный», вспоминает Егор Рыбкин то, что рассказывали ему другие пленные. «Говорит: не дай бог по моему дому попали, вам всем здесь, типа, конец, убью вас нахер, расстреляю. И вот чуть-чуть какая-то такая ситуация, с ракетными ударами или что-то в этом духе, он постоянно приходил и говорил о том, какие мы мрази, якобы уничтожаем мирное население».

Россия действительно постоянно наносит удары по украинским городам, в результате которых погибают мирные жители. Например, в апреле 2022 года ракета попала в жилой дом в Одессе; погибли семь человек, включая трехмесячную девочку. Спустя три месяца, в июле 2022 года, в результате ракетного удара по центру Винницы погибли 28 жителей города; среди них была четырехлетняя девочка. В январе 2023 года ракета попала в многоэтажку в городе Днепр — погибли по меньшей мере 40 человек. Россия отрицает удары по жилым домам и утверждает, что уничтожает только энергетические и военные объекты.

Пленные на рассказы Саныча не реагировали никак: сидели с опущенными головами. Егор Рыбкин тоже молчал. «Я, честно говоря, никак не реагировал, — объясняет он. — Лукавить — говорить: “Это вам в отместку за Донецк” — я не хотел. Я в подробности не вдавался и не знаю, что там в Донецке творилось с 2014 года, вот честное слово».  Про себя Рыбкин, по его словам, рассуждал так: «Если влупили по жилым домам, значит, там что-то было, какие-то подразделения ВСУ. Не просто так же — захотели и ударили». Рыбкин продолжает думать так и сейчас. 

В один из дней Саныч пришел в подвал с телефоном в руках. Он стал показывать пленным видео, на котором отрезают голову украинскому военному.

«Ходил и показывал: так и так, такие вы звери, блядь, — вспоминает Егор Рыбкин. — Потом хотел скачать это дело на флешку и включить нам на сутки циклично на телевизоре. Но передумал. Сказал: “Тогда вы точно станете повернутыми зверями”».

Перешедший на сторону Украины Влад Измайлов, как и Григорий Поленов, провел в «подвале Саныча» семь месяцев. На фронт его завербовала ЧВК «Вагнер» в сентябре 2022 года из колонии — а в ноябре он попал в украинский плен.

Владислав Измайлов вырос в детском доме. В первый раз в колонию он попал еще в юности: его приговорили к трем годам лишения свободы за кражу, угон и тяжкие телесные повреждения. Как только Измайлов вышел из колонии, он украл у друга машину и обчистил комнату знакомого в общежитии: вынес телевизор и смартфон. За это в 2017 году его отправили в колонию на год и восемь месяцев. Когда его завербовали в ЧВК, он отбывал еще один срок (за что, «Холоду» установить не удалось). Из родных в России у него бабушка, бывшая жена и двое детей.

В подвале Владислав Измайлов, по словам собеседников «Холода», был на особом счету. Его назначили помощником медицинской работницы пани Оксаны, которая лечила раненых, и поэтому разрешали выходить из подвала на перекуры. Как говорят двое бывших пленных, у пани Оксаны Измайлов вскоре начал воровать обезболивающие таблетки, которые должен был выдавать пленным, и принимал их как наркотик.

Спустя месяц после того, как Измайлов попал в плен, в декабре 2022 года, украинские телеграм-каналы опубликовали интервью с ним (брал это интервью не Владимир Золкин; собеседников Измайлова в кадре не видно). Он рассказал на камеру, что на его глазах на базе «Вагнера» расстреляли двух бойцов, которые испугались во время артиллерийского обстрела. И заявил, что российские власти занижают число погибших на войне солдат. На вопрос о том, почему он согласился дать это интервью, мужчина ответил: «Решил рассказать всю правду как она есть, чтобы люди знали».

Давать интервью в плену не принуждают, говорит Григорий Поленов. Только мотивируют — например, сигаретами. «Может, покурить захотелось, — рассуждает он о том, почему Владислав Измайлов согласился говорить на камеру. — Он рассказывал, что ему во время интервью и кофе давали, и сладости. А может, как в плен попал, сразу решил перейти на другую сторону».

Поленов уверен, что Измайлов решил вступить в РДК, потому что «много лишнего наговорил на камеру и боялся возвращаться на родину»: «Он мне говорил: “Я езжу на интервью. “Вагнер” меня за эти интервью обнулит”».

Измайлов попал в плен 12 ноября 2022 года. А в ночь на 13 ноября в телеграм-канале, близком к Евгению Пригожину, появилось видео, на котором казнят кувалдой Евгения Нужина — завербованного в ЧВК бывшего заключенного, которого сперва взяли в украинский плен, а потом передали российской стороне. В плену Евгений Нужин тоже давал интервью: на камеру он говорил, что сдался украинцам добровольно и хотел бы воевать на их стороне.

Как Нужин оказался в руках людей, казнивших его, неизвестно. Российский политик Илья Пономарев, переехавший в Украину, утверждал, что Евгений Нужин пытался вступить в легион «Свобода России», но не прошел проверку на полиграфе — и его как «внедренного агента» вернули в Россию. В пресс-службе «Легиона» (до сих пор неизвестно, существует ли это образование на самом деле; в РДК утверждают, что «Легион» — это отдельное от них формирование, с представителями которого они впервые познакомились летом 2023 года), впрочем, заявили, что заявку на вступление Евгений Нужин им не подавал. Источник Русской службы Би-би-си говорил, что украинское управление разведки вело с «пригожинскими» переговоры о судьбе Евгения Нужина и представители ЧВК предложили «очень хорошие условия» обмена бывшего зэка.

Что сейчас происходит с Измайловым, неизвестно. В пресс-службе «Русского добровольческого корпуса» «Холоду» сказали, что бывший вагнеровец «проходит проверку» — и не факт, что по ее итогам его примут в РДК. 

Когда проверку не проходят россияне, которые приезжают вступать в РДК транзитом через Европу, их, по словам пресс-службы, депортируют обратно в ту страну, из которой они въехали. Что происходит с бывшими военнопленными, если проверку не проходят они, в РДК ответить не смогли: заявили, что у них «таких нет». Спустя неделю в РДК сообщили, что в статусе Измайлова «изменений нет», и предложили «больше о нем не говорить».

За полтора года войны Россия и Украина обменялись больше чем двумя тысячами пленных. Чаще всего стороны возвращают друг другу равное число людей: например, во время последнего обмена 6 июля Россия и Украина обменялись 45 пленными. Но так происходит не всегда. Например, в сентябре 2022 года Россия обменяла больше 200 украинцев, в том числе защитников «Азовстали», на пророссийского политика Виктора Медведчука. А пятерых командиров полка «Азов» Россия обменяла на 55 военнослужащих ВС РФ.

Всех военнопленных, вернувшихся в Россию, допрашивают сотрудники Следственного комитета и ФСБ (об этом говорят все собеседники «Холода»; в СК тоже не раз говорили, что ведут такую работу; информация о допросах ФСБ появлялась и в других российских СМИ). Первых интересует, подвергали ли россиян пыткам: на основании этих показаний СК возбуждает уголовные дела в отношении украинских военных (таких дел, по сообщениям российских властей, как минимум несколько десятков). Вторые спрашивают, пытались ли украинцы вербовать захваченных в плен солдат. Некоторых возвращенных военных сотрудники ФСБ проверяют на полиграфе.

Первое время тех солдат, с кем поговорил «Холод», держали на территории воинской части в Московской области. Некоторых держат там до сих пор. Они ждут, пока за ними приедут представители частей, к которым они были приписаны, и заберут с собой. Затем бывшим пленным предстоит пройти военно-врачебную комиссию, которая определяет, годны ли они к службе.

Что будет с ними дальше, российские солдаты не знают. Владимир Путин своим указом запретил во время «специальной военной операции» расторгать контракты с Минобороны, даже если их срок уже истек. Ничего не знают о своей судьбе и наемники, которые воевали в составе ЧВК «Вагнер». Бывший заключенный Григорий Поленов ждет кого-то, кто заберет его из части в Москве, уже больше месяца: «Я уже голову сломал. Все мои документы — у “Вагнера”: помилование, паспорт. А они вообще Россию покинули, уехали в Беларусь. Одного меня отсюда никто не отпустит. Посижу еще немного и буду звонить [уполномоченному] по правам человека».

Больше всего бывшие пленные, с которыми поговорил «Холод», опасаются, что их снова отправят на фронт. В плену украинцы переписали их данные, особые приметы и предупредили: если они попадутся им во второй раз, их убьют, говорят двое собеседников «Холода».

Среди российских военнослужащих есть те, кто возвращался из плена и снова отправлялся на фронт. В феврале 2023 года уполномоченный по правам человека Верховной рады Дмитрий Лубинец заявил о двух солдатах, захваченных в плен во второй раз; один из них, Александр Фоменко, судя по соцсетям, вернулся из Украины живым. В декабре 2022 года в Чите открыли мемориальную доску в память о погибшем на войне Натане Касаткине: по официальному сообщению местных властей, он оказался в плену в Украине, вернулся домой по процедуре обмена, а в октябре 2022 года снова поехал на фронт и получил смертельное ранение.

Российские военнопленные, с которыми в подвале общался Егор Рыбкин, по его словам, «мечтали о том, чтобы все это закончилось поскорее». «Не плен, а вообще этот конфликт боевой», — уточняет Рыбкин.

Он вспоминает, что до того, как попасть на фронт, считал войну «благородной» и хотел поучаствовать в ней — «с нечистью бороться». Но в Донецке он встретил украинцев, которые российских солдат «откровенно ненавидели»: «Мол, какого хрена вы сюда приперлись, все и так было хорошо». После встречи с ними воевать ему больше особо не хотелось.

Размышлять о том, правда ли российская армия совершала преступления, о которых ему так долго и подробно рассказывали в плену, сидевший в подвале вместе с Егором Рыбкиным Олег Троцкин не хочет. «Нет, нет, нет, — говорит он. — Я честно скажу, я наелся этой войной. Я пошел, я в это вник, я страданул. Идти обратно воевать я не хочу. Вникать, кто прав, кто виноват, я тоже не хочу. Это все настолько мне неинтересно. Я хочу домой».

28 июля на ютуб-канале Владимира Золкина появилось интервью Павла Гугуева — 42-летнего россиянина, который месяц провел в том же подвале, что и другие собеседники «Холода».

Гугуев — бывший заключенный с ВИЧ-инфекцией. Как он рассказывает, на войну он попал в мае 2023 года, заключив контракт с министерством обороны, — и уже через несколько недель оказался в плену в «подвал Саныча». Там он дал свое первое интервью украинскому блогеру Дмитрию Карпенко: рассказывал о больших потерях российских военных и критиковал армейское руководство.

Второе интервью Карпенко россиянин давал уже по видеосвязи из военной части в Подмосковье. В нем он говорит, что возвращенных из плена людей, которые попали на войну из колоний, больше месяца не отпускают домой, а также жалуется на то, что в российской части его не обеспечивают необходимой при ВИЧ терапией. Гугуев сказал, что он покончит с собой, если его снова отправят в тюрьму, но на фронт он возвращаться тоже не хочет: «Как мне после этого идти вас [украинцев] убивать, если мне [в плену] жизнь сохранили? Пусть меня здесь разменяют, в тефтелю мне выстрелят — я не пойду никуда, принципиально не пойду, с какого хуя я должен идти?».

В той же военной части, где находится Гугуев, размещаются и другие бывшие пленные из «подвала Саныча» — по оценкам собеседников «Холода», их может быть несколько десятков. На следующий день после публикации второго интервью на канале Золкина у них отобрали телефоны, а также запретили им выходить на прогулки и принимать передачи. Самого Гугуева на несколько дней посадили в отдельное изолированное помещение, которое раньше использовалось как оружейная комната.

Об этом «Холоду» рассказал один из бывших пленных: он связался с корреспондентом вечером 7 августа, объяснив, что воспользовался телефоном знакомого, который тот сумел спрятать. «Холод» также удостоверился, что бывшие пленные из этой части, с которыми связывался корреспондент, последний раз заходили в свои соцсети 29 июля — в день, когда у них отобрали телефоны. Разговор с бывшим заключенным, который, надеясь на освобождение, пошел воевать с Украиной, сидел в украинском плену, а теперь находится в Подмосковье и не понимает, что с ним будет дальше, продлился недолго. Собеседник «Холода» резюмировал его так: «Теперь мы как будто в российском плену».