Журналистка легла в психиатрическую клинику ради репортажа

Это сделало ее настоящей звездой. Вот что она там увидела
Журналистка легла в психиатрическую клинику ради репортажа

Однажды в психиатрическую больницу в Нью-Йорке попала пациентка с застывшим взглядом, которая все время твердила про какие-то чемоданы. На самом деле это была журналистка Нелли Блай под прикрытием. Она имитировала заболевание, чтобы выяснить, как живут пациенты в таких больницах, — и узнала, что над ними издеваются и содержат в ужасных условиях. К чему это привело — читайте в материале «Холода».

Это материал из «Медиаграча» — рассылки для всех, кто интересуется медиа и не только. Здесь можно узнать полезные лайфхаки, прочесть интересные исследования и статьи, а также найти работу. Подписывайтесь!

Одинокая сиротка

В 1885 году американская газета Pittsburgh Dispatch опубликовала статью под названием «Какая польза от девушек». Автор писал, что женщины, по его мнению, должны не работать, а убираться и готовить. Вскоре в редакцию пришел ответ на материал — письмо читательницы под псевдонимом «Одинокая сиротка», в котором она отстаивала права женщин на работу. 

Редактору понравились аргументы читательницы, и он пригласил ее на встречу. «Одинокой сироткой» оказалась 20-летняя жительница Питтсбурга Элизабет Джейн Кокран. После разговора ее позвали работать в штате газеты.

В то время для девушек считалось не вполне уместным выходить на работу, и многие, сотрудничая со СМИ, брали себе псевдонимы. Элизабет выпускала тексты под именем Нелли Блай. Часто это были статьи, связанные с женской повесткой: например, про то, как разводы меняют жизни женщин. 

Владельца российской версии игры обвинили в помощи Украине, не помогли даже «молитвы за Россию». Пострадать могут миллионы игроков
Интернет и мемы11 минут чтения

Одна из ее работ — серия материалов про плохие условия для работниц на заводах Питтсбурга — не понравилась владельцам заводов настолько, что они пожаловались в редакцию. Блай перевели в другой отдел писать про моду. Но ей это было не интересно, и она предложила редакции отправить ее в Мексику работать корреспондентом. Для женщины в 1880-х это было неслыханно, но начальство согласилось.

Элизабет Джейн Кокран в 21 год. Фото: Bettmann / Corbis / Wikimedia Commons

В Мексике Блай писала про еду и культуру, но кроме этого выпустила несколько материалов про коррупцию и эксплуатацию крестьян и рабочих, вызвав гнев местного правительства. Чтобы избежать ареста, журналистка вернулась на родину. В 1887 году она переехала в Нью-Йорк и устроилась журналисткой в New York World — газету известного журналиста и издателя Джозефа Пулитцера, в честь которого названа престижная журналистская премия

Оппозиционного активиста Михаила Плетнева обвиняют в изнасилованиях. Одна из пострадавших не достигла возраста согласия
Общество18 минут чтения

Пулитцер придумал задачу для новой сотрудницы: пробраться под прикрытием в женскую психиатрическую больницу на острове Блэквелла (ныне — Рузвельта), чтобы написать об условиях для пациентов. «Как меня оттуда вытащат?» — спросила Блай. «Сначала проберись туда», — ответил он. 

Загадочная женщина с Кубы

Блай согласилась. В сентябре 1887 года она сняла комнату в пансионе для работающих женщин в Нью-Йорке. Ее план был притвориться, будто она страдает серьезным психическим заболеванием, и испугать соседок так, что они вызовут полицию. 

«Я никогда в жизни не общалась с сумасшедшими и не знала, как они ведут себя. <…> Я подошла к зеркалу и изучила свое лицо. Я вспомнила все, что читала о сумасшедших людях, как они, в первую очередь, отличаются застывшим взглядом, так что я распахнула глаза так широко, как могла, и уставилась немигающим взором на свое отражение», — писала она о подготовке.

Блай представилась соседкам как Нелли Браун. Она стала рассказывать, что она приехала с Кубы, и без умолку говорила о том, что ищет некие пропавшие чемоданы. Она также повторяла, что все женщины в доме кажутся ей «сумасшедшими», чем вызвала обратную реакцию — «безумной» стали называть ее. Когда ей задавали вопросы о ее биографии, она отвечала, что ничего не помнит. В конце концов план сработал: жильцы вызвали полицию, и Блай через суд отправили в женскую психиатрическую клинику на острове Блэквелла. 

И выдала ее замуж за возлюбленного. Но только чтобы показать дворянам, что нельзя вступать в браки с мещанами и думать о революции
Общество8 минут чтения

Сотрудники больницы сказали Блай, что в учреждении было 1600 пациенток (хотя здание было рассчитано на тысячу) и всего 16 врачей. Но еще сильнее ее шокировало другое. Поговорив с женщинами, она пришла к выводу, что часть из них не имели никаких явных проблем с психикой. Некоторые были недавно приехавшими иммигрантами, которые не знали английского, другие попали в учреждение, потому что оказались в бедности и без помощи родных. 

Блай проходит обследование у психиатра в больнице. Иллюстрация из книги «Десять дней в сумасшедшем доме» / Penn University Library

Например, Блай рассказывала историю одной пациентки-немки. Та в прошлом работала кухаркой и однажды разозлилась на горничных, которые намеренно испачкали пол на кухне после того, как она его помыла. Горничные вызвали полицию, и женщину отправили в больницу. По словам Блай, еще одну пациентку — молодую еврейку — в учреждение поместил муж, потому что та испытывала влечение к другим мужчинам. Никому из них не верили, когда те пытались доказывать свою вменяемость.

Здесь тебе не нужно ждать никакой доброты, потому что ты ее не получишь

Сама Блай писала, что перестала играть роль женщины с психическими проблемами и вела себя обычно как только попала в клинику. Но ей тоже не верили и интерпретировали все ее слова как симптомы болезни. 

Хлеб с пауком на завтрак

Условия для больных были ужасными. В больнице было очень холодно, и некоторые пациентки «выглядели синими». Их купали в ледяной воде, а потом выдавали изношенную одежду.

«Возьмите вменяемую и здоровую женщину, закройте ее и заставьте сидеть на скамейке с прямой спинкой с 6 утра до 8 вечера, не позволяйте ей разговаривать или двигаться <…> Давайте ей плохую еду и жестоко с ней обращайтесь и посмотрите, сколько времени потребуется, чтобы она обезумела. Двух месяцев хватит, чтобы сделать из нее психическую и физическую развалину», — писала Блай.

Свой первый ужин Блай описывала так: «Вдоль стола были расставлены большие миски, наполненные розоватой жидкостью, которую пациенты называли чаем. Возле каждой миски лежал кусок хлеба, намазанный маслом <…>. Я попробовала (чай), и одного глотка было достаточно. В нем не было сахара, и на вкус он был таким, как будто его приготовили в меди». Она также писала, что утром во время завтрака обнаружила паука в своем куске хлеба.

На следующий день на ужин давали суп, холодную вареную картофелину и кусок говядины, которая, по воспоминаниям Блай, оказалась немного испорченной. У пациенток не было ни ножей, ни вилок — только одна столовая ложка для супа. По залу ходил санитар и интересовался у женщин, как у них дела. Когда Блай спросила пациенток, почему они не рассказывают ему, что мерзнут и у них нет нормальной одежды, ей ответили, что медсестры их побьют за такое. 

Но местные не любят всех: и русских, и украинцев. А моя мечта о карьере ученого почти разрушена
Общество7 минут чтения

Персонал, по словам журналистки, обращался с пациентами по-зверски. Сотрудники душили и били женщин, издевались над некоторыми и передразнивали их. Санитары перекладывали свои обязанности на больных: например, заставляли их убирать все помещения, включая комнаты работников. 

«Почти всю ночь я слушала, как одна из женщин жаловалась на холод и просила бога позволить ей умереть», — писала Блай.Когда она попросила у медсестры ночную рубашку, та ей отказала со словами: «Ты в государственном учреждении и не должна ни на что рассчитывать». В ответ журналистка сказала, что город платит за содержание больницы и за то, чтобы работники были «доброжелательны к несчастным», которых привозят туда. «Здесь тебе не нужно ждать никакой доброты, потому что ты ее не получишь», — ответила медсестра.

Мужчина принес домой мясо и начал готовить на глазах у жены. Оно оказалось человеческим
Криминал8 минут чтения

Во время прогулки Блай увидела надпись на стене: «Пока я живу, я надеюсь». «Абсурдность этих слов поразила меня. Мне бы хотелось поместить над воротами, ведущими в приют, надпись: “Оставь надежду всяк сюда входящий’’», — писала она.

Публикация и расследование

Блай провела в психиатрической больнице десять дней, а потом к ней пришел посланный редакцией адвокат. Он сказал сотрудникам учреждения, что «друзья» готовы взять журналистку под опеку, и ее отпустили. 

«Я покидала сумасшедший дом с радостью и сожалением — радостью оттого, что я вновь могу наслаждаться воздухом свободы, и сожалением потому, что не могла взять с собой некоторых несчастных женщин, которые жили и страдали вместе со мной и которые, как я уверена, были столь же разумны, сколь я всегда была и являюсь поныне», — писала Блай.

Политики годами поощряли ненависть вместо решения проблем. Погибли тысячи человек
Мир10 минут чтения

9 октября 1887 года New York World напечатал первую часть серии Блай про жизнь в клинике. Потом вышла и вторая часть с подзаголовками: «Внутри сумасшедшего дома», «Как кормят и лечат несчастных подопечных города», «Ужасы холодных ванн и жестоких, бесчувственных медсестер».

Психиатрическая больница на острове Блэквелла. Фото: Library of Congress

Вскоре из-за статей городские власти начали расследование. Спустя месяц после публикации несколько местных чиновников отправились в больницу вместе с журналисткой. Но было слишком поздно: пациенток, с которыми ранее познакомилась Блай, перевели в другие учреждения или освободили. Помещения были вычищены, а на кухне готовили нормальную еду. 

Операция прошла хорошо, но я будто потеряла частичку себя и кавказских корней
Общество6 минут чтения

И все же суд поверил в правдивость истории, рассказанной журналисткой, а городские власти, по утверждению Блай, увеличили бюджет на социальное попечение и тюрьмы на миллион долларов — это была огромная сумма для 1887 года. Спустя семь лет больницу закрыли.

Расследование Блай сделало ее суперзвездой в мире журналистики. Ее отправляли на другие задания, во время которых она также работала под прикрытием. Она стала такой популярной, что ее имя даже выносили в заголовки, например: «Нелли Блай покупает ребенка» или «Нелли Блай рассказывает, каково это — быть белой рабыней».

Меня избивали в семье, я еле окончила школу, сделала аборт и рано родила. Мой муж умер от передоза, а я попала в тюрьму за героин, но смогла выбраться
Общество21 минута чтения

Осенью 1889 года Блай отправилась в кругосветное путешествие, чтобы побить вымышленный рекорд, установленный Филеасом Фоггом в романе Жюля Верна «Вокруг света за восемьдесят дней». Изначально Пулитцер хотел поручить это задание мужчине, но Блай сказала, что в таком случае поедет сама в сотрудничестве с другой газетой и опередит корреспондента New York World. Это переубедило Пулитцера — и Нелли Блай объехала весь мир за 72 дня.

В 1895 году Блай ушла из профессии на десять лет, когда вышла замуж и управляла компанией своего мужа. А потом вернулась — писала репортажи с фронта и из госпиталей во время Первой мировой войны и агитировала за избирательное право для женщин. Она занималась журналистикой до самой смерти от пневмонии в 1922 году, когда ей было всего 57 лет.

Чтобы не пропускать главные материалы «Холода», подпишитесь на наши социальные сети!

«Холоду» нужна ваша помощь, чтобы работать дальше

Мы продолжаем работать, сопротивляясь запретам и репрессиям, чтобы сохранить независимую журналистику для России будущего. Как мы это делаем? Благодаря поддержке тысяч неравнодушных людей.

О чем мы мечтаем?
О простом и одновременно сложном — возможности работать дальше. Жизнь много раз поменяется до неузнаваемости, но мы, редакция «Холода», хотим оставаться рядом с вами, нашими читателями.

Поддержите «Холод» сегодня, чтобы мы продолжили делать то, что у нас получается лучше всего — быть независимым медиа. Спасибо!