Я рассказываю людям, как правильно какать

Проктолог Вячеслав Булаев из Москвы снимает смешные рилсы о попе и какашках, чтобы люди перестали стыдиться этой части своего организма и начали следить за ее здоровьем. Он рассказал «Холоду» о том, как из-за внутренней гомофобии некоторые мужчины боятся даже прикоснуться к своему анусу и поэтому запускают заболевания, — и о том, почему большинство людей не знают даже простых истин, например, что нельзя пользоваться туалетной бумагой.

«Нравится изучать кишки, нормально отношусь к какашкам»  

Когда я учился на шестом курсе медицинского университета, нам нужно было определиться со своей узкой специализацией, поэтому для нас проводили так называемые кружки. Раз в неделю мы, студенты, приходили в специализированное отделение клиники и вместе с практикующими врачами разбирали разные клинические случаи, знакомились с пациентами и обсуждали методы их лечения.

Так вот, у моей знакомой в один день было два кружка: по гастроэнтерологии и колопроктологии. Она еще не определилась, чем хочет заниматься, но на оба кружка сразу попасть не могла — поэтому попросила на один из них сходить меня.

Так я чисто случайно сходил в отделение колопроктологии — и понял, что у меня нет никакого отвращения, что мне нравится изучать кишки и я нормально отношусь к какашкам. 

Но самое главное: когда пообщался с пациентами в отделении, я понял, что многие из них психологически очень напряжены. И заметил, что из всех врачей, которые стояли рядом, ко мне пациенты тянутся охотнее всего, что именно у меня получается их расслабить. Я понял, насколько это чувство меня подпитывает. 

Из-за этого я и выбрал проктологию: она позволяет встречаться с человеческими эмоциями. Бывает, человек приходит очень зажатый, спазмированный, не знает, что сказать, с чего начать. Многие пациенты ведь сами себя накручивают. Потому что, во-первых, у них болит то место, которое они никогда собственными глазами не видели, а раз самому не посмотреть, что там происходит, — люди строят миллион догадок. А во-вторых — потому что они не знают, к кому с этими проблемами прийти, как рассказать обо всех факторах, от которых эти проблемы могли появиться.

И во время приема происходит перелом — когда я располагаю к себе пациента, вывожу его на разговор. Тогда он абсолютно все мне рассказывает: и про проблему, и про свою жизнь. И выходит из кабинета довольный, счастливый и с разжатыми булками. 

Вот в этом основной кайф. А не только в том, что я могу определить заболевание и назначить хорошее лечение. 

Недавно я уволился из государственной поликлиники, где проработал пять лет. На каждого пациента, которые приходили лечиться по ОМС, у меня было по 12–15 минут. Конечно, тут уже никакого шарма и ораторского мастерства, которые могут помочь преодолеть скованность человека, было не применить. Во время приема по ОМС передо мной стояла задача быстро уложить пациента, поставить правильный диагноз, распечатать ему лечение, дать ему прочитать. Если у него появляются вопросы, я на них отвечаю — и все, до свидания. Я работал как монотонный робот. Но когда я стал принимать пациентов платно и смог себе позволить тратить на них по 40–60 минут — тогда-то я понял, что существует совсем другое качество медицинской помощи, другая отдача, другие эмоции и другой эффект от лечения. 

«Врач, который не пугает, что будет рак жопы»

Я начал вести блог в инстаграме отчасти потому, что мне важно получать отдачу от людей, знать, что я значим для них и нужен им. 

Я завел блог полтора года назад. Сначала меня останавливало то, что в инстаграме уже есть блоги известных проктологов. Правда, некоторые из них строят свой контент на запугивании: зайдешь в их рилсы — и сразу становится страшно, хочется бежать проверяться.

Я думал: «О чем я буду говорить? Все люди уже знают их, идут к ним». Но однажды понял: блин, а ко мне будут приходить мои люди. Те, которым буду нравиться я, и те, которые будут хотеть именно моего мнения.

Я стал сотрудничать с контент-маркетологом. Она помогла мне понять, что мои ценности — это юмор, эмпатия, эстетика, сочувствие, доброта и любовь. Мы решили, что это то, на чем должен быть построен мой инстаграм.

Когда мы с ней приехали в студию записывать первые рилсы, у меня был список тем, на которые я могу выступить как эксперт. Мы начали снимать — и поняли, что все это скукотища. А нужен был триггер, который сподвигнет людей подписываться. И конечно, таким триггером стал анальный секс. Так что в числе первых моих рилсов были видео о том, как безопасно его практиковать.

Мне важно было, чтобы люди видели эти рилсы и понимали: появился адекват, врач, который не пугает, что будет рак жопы и что все умрут. Я говорил про анальный секс между партнерами — а партнеры бывают разными, — и давал понять, что эта информация актуальна для всех, кто его практикует. 

После того как мой блог стал приобретать популярность, я понял, что могу привлекать аудиторию, не охваченную другими врачами: мужчин, практикующих анальный секс. Некоторые врачи пренебрежительно к ним относятся и не хотят разбираться в их проблемах. 

Есть и проктологи, которые, если увидят, что человек практикует анальный секс, начинают вставлять свои пять копеек, хотя их никто не спрашивал. Бывает, что мужчины сталкивались с жестким, ужасно неприятным осмотром. И у людей появляется страх, что их начнут материть, им будут хамить, а потом еще и больно сделают. Из-за этого люди тянут с обращением к врачу до последнего. 

В итоге эти люди не знают, к кому обратиться, кому можно полностью раскрыться, кому можно просто довериться. А я толерантен и достаточно легко располагаю к себе людей, думаю, это видно и через мой контент в соцсетях.

Увидев мой блог, эти пациенты стали ко мне приходить. Один, второй, третий — и заработало сарафанное радио. Они стали друг другу говорить: вот есть нормальный, адекватный врач. После моего приема эти мужчины понимают, что у проктолога не должно быть больно, что ты пациент не должен чувствовать пренебрежение в свой адрес.

«Жопные слова»

У меня самого на втором курсе университета воспалился геморрой, и его пришлось вырезать. Я был в студенческой чирлидерской команде, во время одного из трюков неудачно поднял девушку — и геморрой вывалился. Проблемы у меня были и до того, и я до последнего не обращался за помощью, отчасти потому что даже я, студент-медик, не знал, что есть такой врач — проктолог. Это молодая специализация, еще лет 30–40 назад манипуляции на прямой кишке могли выполнять в общей хирургии, и из-за этого качество медицинской помощи часто страдало.

Я пошел лечиться в отделение колопроктологии Первого меда, где учился. Атмосфера там была такая: заходишь в длинный, как кишка, кабинет. В конце кабинета — стол врача. К столу ты идешь мимо фотографий прорастающей в прямой кишке опухоли, которые висят справа и слева. Идешь и психологически готовишь себя к тому, что у тебя рак очка.

Я прошел по этому коридору, сел и сказал: «Я ваш студент, хотел бы сделать операцию». Меня осмотрели — и пишут мне на таком маленьком квадратном листочке три циферки: 100. Я говорю: «Что — сто? Что это?» А мне отвечают: «Это цена операции». Я говорю: «Вы издеваетесь? Я ваш студент, вы должны понимать, что у меня сейчас в жизни происходит, а тут еще и геморрой атакует мою жопу. Давайте какой-то другой вариант искать».

Через два дня мне перезванивают: «Вячеслав, на следующей неделе у нас будет колопроктологический съезд с международным участием. И нам как раз на конференцию нужна жопа на геморроидэктомию. Вы не против, если ваше очко будет транслироваться на половину Европы?» Я говорю: «Честно? Не против».

Я подумал: если они делают операцию с трансляцией, то должны сделать ее безупречно. Но мои надежды не оправдались: у меня образовался неровный рубец. И теперь каждый раз, когда я сожру Биг Тейсти, стул у меня становится более плотным, чем обычно, кал этот рубчик задевает, и это место начинает подкравливать. Мне приходится сразу это кровотечение корректировать анальными свечами.

В институте профессора говорили нам, что хороший врач должен сам перенести заболевания, с которыми работает, чтобы точно понимать, каковы симптомы и ощущения. Тогда, после операции по удалению геморроя, я с иронией думал: пойду в проктологию, раз уже сам это прочувствовал. Так и вышло.

Сам я, когда у меня возникла необходимость вырезать геморрой, к врачу идти не стеснялся. Но для некоторых людей здоровье прямой кишки и анального канала — тема табуированная. Отчасти именно ради просвещения я начал вести свой блог. Тем не менее мне иногда пишут в комментариях: зачем вы об этом рассказываете, нельзя этого делать, это интимная сфера.

Такое отношение произрастает из детства. Многие родители заставляют детей переедать: пока все не съешь, не встанешь из-за стола. В кухне многих народов обилие белого хлеба, булок — а такие продукты делают стул более жестким, колючим, дефекация становится болезненной. И многие с детства плохо ходят в туалет.

Если бы в семье открыто говорили на такие темы, объясняли, что проктолог такой же врач, как и стоматолог, если бы с детства учили всяким жопным словам, чтобы ребенок знал, что такое анус, задний проход и сфинктер, — то выросшие дети вовремя обращались бы за помощью.

Но если в семье не поднимаются такие темы, то дети даже не знают, как сказать о своих проблемах родителям. Они терпят дискомфорт, если видят кровь в стуле — стараются быстрее ее спрятать. А то вдруг что-то не то подумают про меня, вдруг мама меня накажет. Все это остается сидеть в голове с детства.

Вот и получается, что люди не знают о простых вещах. Например, о том, что нельзя долго сидеть на унитазе: в этой позе увеличивается давление в сосудах прямой кишки, стенки сосудов теряют свою эластичность — и происходит патологическое увеличение геморроидальных узлов. Нельзя тужиться, когда поднимаешь вес в спортзале или таскаешь чемоданы. Нельзя пользоваться туалетной бумагой, потому что она раздражает область анального отверстия, травмирует ее и втирает остатки кала в складки ануса. Вместо этого нужно подмываться с помощью гигиенического душа. 

Люди также не знают, что алкоголь влияет на состояние стенок сосудов, а плохое питание и недостаток клетчатки влияют на формирование стула. И что беременность не означает автоматически, что у женщины будет геморрой — потому что геморрой появляется не только из-за беременности, но и из-за того, что женщина ест что попало и тужится на унитазе. А все это — та самая профилактика, которая помогает избежать болезней. 

Даже мой отец впервые признался, что у него есть проблемы со стулом, только когда я уже учился в ординатуре на колопроктолога — много лет он об этом никому не говорил и не обращался к врачам, хотя ему давно могли бы помочь.

«Попа находится в жизненных реалиях, к которым она не готова»

В среде проктологов двойственное отношение к анальному сексу. Мнение, которое разделяют все, — что с точки зрения физиологии анальный канал и ампула прямой кишки созданы лишь только для того, чтобы накапливать и хранить каловую массу. Происходит раздражение внутреннего сфинктера — идет сигнал в мозг, появляется позыв, мы идем в туалет, поднатуживаемся, расслабляем наружный сфинктер, и происходит эвакуация калового содержимого из прямой кишки. Все: она свою функцию на сегодня выполнила.

Но у людей есть предпочтения в сексе, которые ведут к тому, что это отверстие начинают использовать еще и для других целей.

И здесь появляется развилка. Позиция одних проктологов по отношению к пациентам такая: «А нахрена ты делаешь то, для чего анальное отверстие не приспособлено? Ну, раз делаешь так — делай, это твои проблемы». 

Но есть другие проктологи, к которым отношусь и я. Они рассуждают так: «Да, попа человека находится в таких жизненных реалиях, к которым она не готова. Но она там находится. Мы как врачи знаем, как эта мышечная структура устроена и от чего может травмироваться, — поэтому наша задача рассказать человеку, как себя обезопасить».

Потому что если мы скажем пациенту, что его любимая картофельная пюрешка, которую он ел всю жизнь, вредна для организма, — ну, не перестанет он резко ее есть.

Если пациент практикует анальный секс, важно, чтобы он мог спокойно сказать об этом на приеме у проктолога и не бояться, что после этого врач станет ехидничать или грубо вести осмотр. Эта информация помогает врачу определить факторы, провоцирующие те или иные проблемы, и дифференциальная диагностика становится проще.

Если врач знает обстоятельства жизни пациента, то сразу представляет, какого рода травмы у него могут быть. Таких факторов миллион: жесткий стул, пересиживание в туалете, нагрузки в спортзале. И проникновение инородного тела — только один из них. Но если врач будет лечить травму, а фактор, который ее спровоцировал и о котором вы умолчали, останется — то и толку от лечения никакого не будет.

Анальный секс может спровоцировать специфические травмы. Форма полового члена у всех разная, он может быть загнут кверху, например, или вбок. И если какой-то предмет будет постоянно травмировать слизистую стенки прямой кишки в одном и том же месте, а потом и сперма будет осеменять эту область, если мы говорим о незащищенном сексе, — это может привести, например, к солитарной язве. Есть и другие заболевания, провоцирующим фактором которых может быть анальный секс: острая анальная трещина, остроконечные кондиломы, проктиты на слизистой прямой кишки и анального канала, острые парапроктиты или свищи.

Кроме того, в случае с анальным сексом — если он незащищенный и партнер эякулирует внутрь — для диагностики врачу нужно исключить инфекции. Часто картина смазывается: если у человека, например, сифилис, то он провоцирует выделение слизи и крови. А эти же симптомы могут быть признаком и воспалительного заболевания толстой кишки, и тогда нужно делать колоноскопию.

У меня бывают пациенты, которых спрашиваешь — а они отрицают, что практикуют анальный секс. Думаешь: ну ладно, окей. Извиняешься и продолжаешь вести прием. Но чтобы исключить этот фактор, приходится из пациентов это вытягивать, начиная издалека, со слов о том, что вообще-то это нормально, но нужно просто подходить к процессу правильно. И тогда пациент раскрепощается и думает: «А, ну ладно, тогда скажу».

«Вдруг палец соскользнет — и все, я на другой стороне!»

Мужики вообще редко обращаются к проктологу. Они думают: «Как мужик может прийти и сказать об этой проблеме, а еще показать себя мужику, а еще чтобы туда другой мужик залез!»

У меня был один такой пациент. Он пришел и попросил выдать ему заключение о том, что у него якобы было оперативное вмешательство. Я сказал, что не буду писать никакого заключения без осмотра. Если было оперативное вмешательство, я увижу рубцы. Плюс осмотр нужен, чтобы исключить рецидив. Пациент говорит: «Это будет быстро?» Я отвечаю: «Ну вы же знаете, что делает проктолог. Он вас осматривает пальцем. Если нужно будет, я еще возьму аноскоп, посмотрю с помощью трубки».

Он ложится. Я начинаю его осматривать, ввожу палец.

Пациент он говорит: «Все?» Я говорю: «Нет, прошло две секунды, я еще ничего не посмотрел». И тут он вытаскивает своей рукой мою руку и говорит: «Если ты сейчас не остановишься, я тебя ебну». После чего встаю я. Говорю: «Я дальше вас не буду осматривать, я отказываюсь. Можете выходить из кабинета».

Он оделся, вышел из кабинета, хлопнул со всей дури дверью, пошел к главврачу и пожаловался на меня.

Мужики, которые боятся показывать свою жопу, — боятся, что кто-то подумает, что они «заднеприводные», как они любят говорить. И при этом такие пациенты приходят неподготовленными, потому они не представляют, как это — сделать клизму. Это же надо переступить через себя. А если пациент приходит ко мне без клизмы — то что я сделаю? Посмотрю на говно, застрявшее в волосах в жопе? (Перед осмотром у проктолога медики рекомендуют очистить кишечник с помощью кружки Эсмарха или клизмы. — Прим. «Холода».) 

Мыть попу — это же тоже надо самому что-то там потрогать. А такое ощущение, что многие рассуждают так: «Если я потрогаю свою собственную попу, то вдруг что-нибудь случится, вдруг у меня палец соскользнет внутрь — и все, я уже на другой стороне!» 

В комментариях мне иногда пишут, что я гей, раз выбрал профессию проктолога. Есть вообще стереотип о том, что в проктологию идут только геи. Я спокойно к этому отношусь. Я понимаю, что, скорее всего, у человека, который оставляет такие комментарии, какие-то свои зажимы и проблемы. 

Не могу сказать, что закон о запрете «гей-пропаганды» усложнил мне жизнь как врачу: я же никогда ничего в блоге не говорил на эту тему. У меня нигде нет пропаганды анального секса. Я просто говорю о том, что он есть и им заниматься может абсолютно любой человек. И моя задача — помочь справиться, если он себя травмировал. Я доношу до людей, что не буду их ругать, я буду помогать.

Впрочем, говорить о безопасных практиках анального секса с принятием закона стало сложнее: этот запрет добавляет стыда и стигматизации. 

Из-за законодательных ограничений нужно постоянно фильтровать, что произносишь. Если бы этого запрета не было, я бы говорил намного более открыто. А так — людям среди общей массы ресурсов приходится самим выуживать и считывать нужную им информацию.