Госдума приняла законопроект, запрещающий «пропаганду ЛГБТ» аудиториям всех возрастов. «Холод» поговорил с исследователем ЛГБТ о том, почему правительства принимают гомофобные законы и какие у них могут быть последствия.
Чтобы не пропускать главные материалы «Холода», подпишитесь на наш инстаграм и телеграм.
Александр Кондаков
Кандидат социологических наук, преподаватель Школы социологии в Университетском колледже Дублина. Исследователь ЛГБТ и автор книги «Зловещие эмоции: квир-сексуальность, техники власти и закона в России»
Зачем нужен закон о «пропаганде ЛГБТ»?
Почти все страны мира были гомофобными и использовали борьбу с ЛГБТ-сообществом как политический инструмент. Например, в Великобритании в 1988 году правительство Маргарет Тэтчер приняло так называемую статью 28 (фактически это тоже закон о «гей-пропаганде»), запрещающую госучреждениям и школам рассказывать об ЛГБТ-людях и их правах. В это время была эпидемия ВИЧ и политический кризис, а с помощью такого закона можно было привлечь голоса избирателей к своей партии. В Шотландии он был отменен в 2000 году, а в Англии и Уэльсе — только в 2003-м.
Законы, запрещающие однополые сексуальные отношения, тоже были почти везде, в том числе и в современных демократических странах. Они действовали на протяжении многих веков, но применяли их по-разному: когда-то убивали, а в более «травоядные» времена отправляли людей за решетку. Один из самых известных примеров — Оскар Уайльд, который провел в английской тюрьме два года.
В Европе в те времена закон и религиозные институты были сильно переплетены. Средневековые законы во многом были продиктованы Церковью, но времена изменились, институт права постепенно эмансипировался от религии и стал ориентироваться на права человека.
В Британии людей перестали судить за гомосексуальные связи в 1960-х годах после так называемого отчета Вольфендена. Этот документ составила группа психиатров, священнослужителей, врачей, юристов и чиновников. После опроса геев они пришли к выводу, что гомосексуальность — это не болезнь и судить за нее людей не имеет смысла. При этом в некоторых бывших колониях Великобритании эти законы действуют по сей день. Например, в Бангладеш, Кении и Нигерии. Запрет гомосексуальных отношений был и в США: в кодексах многих штатов этот закон сохранялся до 2000-х. А во Франции однополые отношения были декриминализованы в результате Великой французской революции еще в конце XVIII века.
Законы о запрете «ЛГБТ-пропаганды» — это зачастую исключительно политический инструмент для сплочения людей на почве ненависти к группе, назначенной козлом отпущения. Это справедливо и для Англии 1980-х, и для Венгрии в 2021 году, и для современной России. Правительства ищут способы эмоциональной легитимации собственной власти, потому что делать это с помощью демократических инструментов — таких, как выборы — они не хотят.
Гомофобные законы — это еще и форма геополитической борьбы демократов и автократов. Чтобы продемонстрировать свою позицию, одни государства принимают законы, основанные на правах человека, в том числе ЛГБТ, а другие запрещают «гей-пропаганду».
Как работает пропаганда гомофобии?
В современных демократиях признание законности власти обычно происходит с помощью выборов. Даже если ваша партия или кандидат не победили, вы верите, что процесс был честным. Российский политический кризис 2011–2012 годов и масштабные протесты продемонстрировали власти, что в этот инструмент люди больше не верят, они считают выборы — и в Думу в 2011 году, и президентские в 2012-м — фикцией. Как отреагировала власть? Она не сложила полномочия, не покаялась. Вместо этого она стала искать новые способы своей легитимации. Ей остались недемократические инструменты, в первую очередь эмоциональные информационные вбросы.
Есть целый ряд групп, к которым люди могут относиться со скепсисом из-за того, что воспринимают их как других, отличающихся: это не только ЛГБТ-персоны, но и мигранты, например. С законом о «гей-пропаганде» происходит то же самое: эта исторически сложившаяся группа обозначается как иная и странная. В этой иерархии гетеросексуальные люди лучше и правильнее, а ЛГБТ-персоны — хуже. Разнообразие можно превратить в иерархические отношения, где у одной группы якобы должно быть больше прав, а у другой — меньше. Поэтому, когда ЛГБТ-сообщество выступает за свои права, это интерпретируется как то, что оно требует привилегий. Если люди отзываются на эту риторику, государство заявляет, что сможет защитить их от «иных».
Понятно, что с этим согласны не все россияне, но есть группы людей, которые поддерживают гомофобию. Благодаря ей они вступают в эмоциональную связь с правительством, Кремлем, может быть, даже лично с Путиным.
Точный процент гомофобов назвать сложно, так как в опросах на острые политические темы люди часто говорят то, что, как им кажется, нужно ответить (согласно прошлогоднему опросу «Левада-центра», с отвращением или страхом к гомосексуалам относятся 38% россиян, с раздражением — 13%, настороженно — 9%, а суммарно 60% скорее негативно относятся к ЛГБТ-сообществу. — Прим. «Холода»).
Что делает людей более восприимчивыми к гомофобии?
Гомофобные идеи резонируют не со всеми, а с определенными слоями населения. Что это за слои? Эти люди наименее информированы о разнообразии — этническом, социальном, каком угодно.
Эти группы реагируют на эмоциональные политические идеи лучше, чем более образованные, урбанизированные, обеспеченные россияне. Зачастую это связано с бедностью. Если страна тратит деньги не на образование и науку, а на бомбы, потенциальных гомофобов будет больше. В опросе Pew Research Center 2019 года была обнаружена связь между уровнем принятия гомосексуальности в стране и ее ВВП на душу населения. Люди в более богатых и развитых государствах лучше относятся к ЛГБТ. Согласно другому исследованию, снижение уровня гомофобии на 1% связано с увеличением валового внутреннего продукта на душу населения на 10%.
Чем более авторитарно государство, тем вероятнее в нем появятся гомофобные законы?
Да. Хотя бы потому, что авторитарному государству обычно нужны неинформированные люди с плохим образованием, сосредоточенные на выживании и поэтому не интересующиеся политикой. Именно такое население больше подвержено политическим манипуляциям, в том числе гомофобным.
В середине 1930-х в Советском Союзе был принят закон о запрете гомосексуальных отношений — тогда страна по факту отказалась от всеобщего равенства и стала авторитарным, консервативным режимом, построенным вокруг культа личности Сталина. В нацистской Германии геев тоже отправляли в тюрьму за их ориентацию. Гомофобными были и США при крайне правом сенаторе Джозефе Маккарти в 1940–50-х годах.
Как этот закон касается тех, кто не относится к ЛГБТ-сообществу?
Дело в том, что если все равны, то это действительно распространяется на всех. А если одна группа людей вдруг оказывается хуже другой, то завтра могут начать дискриминировать кого-то еще. Так работает фашистская идеология: первыми пойдут самые маргинализированные группы, которых таковыми назначит фашистское правительство, потом — следующие в иерархии, и рано или поздно доберутся до каждого. Безопасная жизнь при фашизме не гарантирована никому.
Если мы хотим жить хорошо, важны принципы уважения к каждому человеку и группе. Это не про ЛГБТ, а про равенство для всех. Иерархия — это форма насилия.
Какие у гомофобии последствия для общества?
Гомофобные законы провоцируют реальное насилие. Кто-то умирает от нападений или самоубийств, у кого-то из-за постоянных репрессий возникают психические расстройства, алкогольная или наркотическая зависимость. А кто-то уезжает и перестает развивать свою страну. Все это — негативные социальные последствия. И речь идет не только о ЛГБТ-персонах, но и об их близких. Получается довольно широкий круг людей, которые страдают — кто-то прямо, а кто-то опосредованно.
Массовое насилие и уничтожение части населения не могут пройти бесследно, они оставляют глубокую рану. Более высокий уровень гомофобии связан с увеличением смертности от СПИДа и сокращением средней продолжительности жизни мужчин.
Общество начнет лечиться, когда правительство перестанет пропагандировать ненависть и назначать козлов отпущения. Этот процесс необходимо начать. Когда в 1993 году в России отменили так называемый закон о мужеложестве, людей даже не известили об этом, и заключенные не знали, что могут выйти из тюрем (в 1991 году по этой статье были осуждены 462 человека, в первой половине 1992-го — 227. — Прим. «Холода»). И уж тем более перед ними не извинились, им не платили компенсации, не было дискуссии о правах гомосексуалов и сексуальном разнообразии. Если бы она была, возможно, хватило бы десятилетия на изменение ситуации. Но ничего сделано не было, и вот результат — государственное насилие возобновилось. При этом, конечно, невозможно избавиться от дискриминации навсегда, равенство — это то, на чем нужно фокусироваться каждый день. Иначе легко можно скатиться туда, где мы оказались сейчас.
