23 ноября депутаты Госдумы во втором чтении приняли законопроект о запрете «пропаганды нетрадиционных отношений». Инициативе осталось пройти еще третье чтение, но депутаты уже не смогут внести в него кардинальные изменения. Похожий закон уже был принят в 2013 году — он касался такой же «пропаганды» среди несовершеннолетних. Нововведения 2022 года относятся теперь ко всем категориям граждан. Чтобы выяснить, что будут значить новые поправки, «Холод» поговорил с Игорем Кочетковым, правозащитником, одним из основателей «Российской ЛГБТ-сети».
Чтобы не пропускать главные материалы «Холода», подпишитесь на наш инстаграм и телеграм.
В чем суть нового законопроекта?
— Обсуждая законопроекты об ЛГБТ-«пропаганде», мы имеем в виду два разных документа.
Первый из них вносит изменения в Кодекс об административных правонарушениях, а именно в статью 6.21 о «пропаганде нетрадиционных сексуальных отношений среди несовершеннолетних». Если раньше «пропаганда» была запрещена только для несовершеннолетних, то теперь запрет хотят распространить на всех граждан России независимо от возраста. При этом среди несовершеннолетних дополнительно запретят еще и «демонстрацию нетрадиционных сексуальных отношений».
По закону демонстрация — это в том числе изображение и описание словами. Получается, несовершеннолетним теперь запрещается смотреть, читать, слушать про нетрадиционные сексуальные отношения.
Кроме того, вводится запрет на «пропаганду педофилии». Где депутаты ее вообще увидели — совершенно неясно. Еще в законе упоминается запрет на «пропаганду смены пола». Трансгендерные активисты и активистки довольно долго в последнее время настаивают на том, что нет такого термина, как «смена пола», это безграмотное понятие (правильно говорить «трансгендерный переход». — Прим. «Холода»). Поэтому пусть запрещают то, чего нет. Невежество депутатов в данном случае только на руку ЛГБТ-сообществу.
Второй законопроект касается Федеральных законов об информации, рекламе, СМИ, государственной поддержки кинематографа и защите детей от информации. Ко второму чтению туда внесли еще и закон о правах потребителей. В этих законах речь идет о запретах на «распространение пропагандирующей информации», и касаются они владельцев сайтов, онлайн-кинотеатров, СМИ. Теперь нельзя будет в рекламе демонстрировать «нетрадиционные сексуальные отношения», государству будет запрещено поддерживать фильмы, в которых есть подобные сцены.
Но фактически это все было запрещено и раньше. Поэтому, на мой взгляд, с введением этих законопроектов ничего не меняется. Во всяком случае, нет в этом законе никаких катастрофических изменений, которые ожидались. Некоторые активисты и активистки боялись, что начнут отлавливать людей на улицах только за то, что они ЛГБТ, или что ЛГБТ-повестка будет как бы стерта из информационного пространства. Но этого не будет, это просто невозможно. Если жопа есть, то и слово такое должно быть.
Что такое «пропаганда» и «демонстрация нетрадиционных отношений» с точки зрения новых законов? Есть ли между ними разница?
— Мы живем в неправовом государстве, в котором все зависит не от того, что написано в законе, а от того, как этот закон захочется применять. Тем не менее в законе написано, что «демонстрация» — это описание и изображение. Например, я говорю: «Вася подошел к Пете, взял его за руку, а затем поцеловал». Это описание гомосексуальных отношений словами. Кино — это тоже описание, но визуальное: то есть с точки зрения нового закона демонстрация.
В «пропаганде» должен быть призыв, что называется call to action. Кроме того, пропаганда предполагает публичную деятельность. Поэтому в большинстве случаев можно говорить о том, что мы никого ни к чему не призываем, мы только описываем. И это правда.
Мы можем ориентироваться на трактовки Конституционного суда, которые были приняты в 2014 году. Закон о запрете «пропаганды нетрадиционных отношений», согласно его решению, не может трактоваться расширительно и не запрещает распространение информации об ЛГБТ.
Это очень важно, потому что многие люди в преддверии рассмотрения нового законопроекта паниковали и обсуждали, что «теперь запретят любую информацию об ЛГБТ». Нет, не запретят. Конституционный суд решил, что информация об ЛГБТ в произведениях искусства, в научных исследованиях и даже общественные обсуждения ЛГБТ-проблем не являются пропагандой.
Юридические и психологические консультации не являются пропагандой, поскольку это не публичное действие и не публичное распространение информации.
С точки зрения формулировок принятого закона книга «Лето в пионерском галстуке», вокруг которой начался сыр-бор, на мой взгляд, не пропаганда, а описание в художественном произведении, часть художественного замысла. При этом суд может признать пропагандой какое-то отдельное произведение. Тогда такие фильмы или книги нельзя будет продавать в России. Но, опять же, их можно будет продавать с иностранных сайтов.
Кого на практике коснутся новые законопроекты? Кто от них может пострадать?
— Тут важно дождаться правоприменительной практики. Формулировки этих законов очень общие и размытые, словно они не предназначены для того, чтобы кто-то применял этот закон на самом деле. Что такое «пропаганда нетрадиционных сексуальных отношений»? Такого понятия просто не существует, ведь пропагандировать привлекательность каких-либо сексуальных отношений невозможно.
Я думаю, что закон будет применяться редко и выборочно, как это было и с законом, принятым в 2013 году. За девять лет к ответственности за «пропаганду среди несовершеннолетних» было привлечено 30–40 человек. Отследить всех жителей России, которые что-либо хотя бы говорят на ЛГБТ-тематику, невозможно.
На мой взгляд, самые большие риски сейчас у ЛГБТ-организаций, которые продолжают легально существовать в рамках российской юрисдикции. Скорее всего, их будут штрафовать и стараться ликвидировать. С другой стороны, их преследовали и раньше, до нового закона.
Например, это уже случилось с благотворительным фондом «Сфера», учредителем и первым директором которого я был: его ликвидировали в 2022 году. Минюст потребовал его ликвидировать с формулировкой, что деятельность фонда якобы не соответствует задачам, которые решает государство. Организации гражданского общества не обязаны решать государственные задачи, но кого это волнует?
Также новые законопроекты запрещают торговлю товарами, которые «пропагандируют нетрадиционные отношения». Это относится к книжным издательствам, онлайн-кинотеатрам, владельцам сайтов. Думаю, что этот бизнес начнет сам себя ограничивать и заниматься самоцензурой.
А вот запретить СМИ или каким-то отдельным людям распространять информацию в современных реалиях невозможно: можно уйти в юрисдикцию другой страны, можно перейти в фейсбук, инстаграм, телеграм и так далее.
С точки зрения российского КоАП административной ответственности подлежат только те действия или противоправные бездействия, которые совершены на территории России. Например, меня сейчас невозможно привлечь за «пропаганду нетрадиционных отношений», потому что я не в России, против меня по закону невозможно возбудить дело. Это не значит, что все должны собраться и срочно уехать. Но можно создавать команды, кооперироваться, делать так, чтобы какую-то информацию непосредственно публиковали люди, находящиеся не в России. В таком случае привлекать к ответственности будет некого.
Почему между первым и вторым чтениями прошло так много времени? Обычно «идеологические» решения принимаются быстрее.
— На мой взгляд, проволочки показывают, что никакого консенсуса среди тех, кто принимает этот закон, нет. Идут согласования и дискуссии, иногда они вырываются в публичное пространство.
Законопроект скандальный, он вызывает недовольство не только у многих граждан, но и у бизнеса. Если задаться вопросом, для кого он, то станет очевидно, что он нужен для консолидации ультраконсервативной части общества. Государство ведет войну, ему нужна моральная поддержка, наиболее перспективная часть этой поддержки — это консерваторы и патриоты. Поэтому государство стремится удовлетворить их чаяния. Патриотические настроения в России разгоняются через антизападную риторику, через разговоры про «родителя 1» и «родителя 2».
Вы часто повторяете на своем ютуб-канале, что многое зависит от того, будем ли мы сопротивляться этому закону. Расскажите, пожалуйста, какие конкретно действия могут предпринять россияне, которые остаются в стране, и те, кто уехал?
— Первое, что важно делать сейчас, — не заниматься самоцензурой. Не удалять посты, не прятать свои произведения, не скрывать свои мысли. Хочется обратиться и к бизнесу: пожалуйста, не забывайте про покупателей, клиентов, которым нужна та продукция, которая, по мнению Госдумы, содержит «пропаганду».
Второе, что важно, — это поддержка тех, кто все-таки пострадает от этого закона, как и от любого другого закона в России сейчас. Поддерживайте их публично, приходите на судебные заседания, пишите о них в соцсетях. В том числе можно и нужно поддерживать правозащитные организации, которые помогают пострадавшим от беззакония.
Мне кажется, что важно сделать так, чтобы информации по ЛГБТ-тематике становилось только больше. Мы пытаемся объяснить людям, что нужно уважать права человека и человеческое достоинство каждого и каждой. И что сексуальная ориентация или гендерная идентичность не основание для того, чтобы исключать людей из общественной жизни.
Но кажется, что после появления нового законопроекта будет рациональнее ожидать скорее сокращения публичных обсуждений, каких-то новых проектов.
— Вовсе нет. После того как в 2013 году был принят закон о «пропаганде нетрадиционных ценностей» среди несовершеннолетних, об ЛГБТ, наоборот, заговорили все: от домохозяек до президента. До дискуссии об этом законе в 2013 году это была скорее маргинальная тема: ни государство, ни правозащитники, ни оппозиционные политики, — никто не хотел ее обсуждать.
Именно с 2013 года в России в публичном пространстве появилось само понятие «ЛГБТ-сообщество». Раньше это был термин, который использовали только активисты, остальные не понимали, что это значит, и путали местами буквы в аббревиатуре.
Самой популярной темой запросов на психологическую помощь в фонде «Сфера» стал запрос самих ЛГБТ-людей о том, как сделать каминг-аут. До 2013 года люди полагали, что каминг-ауты вообще делать не надо.
А новые законопроекты как-то скажутся на каминг-аутах?
— Нет, это никак не связано. Каминг-аут не является «пропагандой нетрадиционных отношений». Если я говорю, что я гей, это распространение личной информации, а не пропаганда. Это моя жизнь. Что хочу, то с ней и делаю.
