У 31-летней москвички Александры Платоновой осенью 2024 года обнаружили эхинококкоз — это заболевание, которое вызывает ленточный червь эхинококк. Человек может заразиться им, если ест немытые фрукты или недожаренное мясо, пьет грязную воду или контактирует с животными, у которых есть эти глисты, — чаще всего это собаки. После заражения развиваются кисты, где живет множество «зародышей» — из-за них Платоновой вырезали половину печени. Она рассказала «Холоду», как узнала, что у нее глисты, как лечилась и справлялась со стрессом и почему продолжает гладить бездомных собак.
Однажды в сентябре 2024 года я почувствовала острую боль в животе. Тогда я немного полежала, поела, и отпустило — я подумала, что это было от голода. На следующий день все повторилось — это были приступы острой боли, которые длились по несколько минут.
Через пару дней я решила пойти в поликлинику. Там я пожаловалась, что у меня болит желудок, при этом держалась за правый бок. На приеме я вспомнила, что, когда в 2021 году у меня был ковид и мне сделали компьютерную томографию грудной клетки, обнаружили две кисты в печени. Тогда мне сделали УЗИ и сказали: «Наблюдайте», но с тех пор я не обследовалась. Я попросила врача отправить меня на УЗИ.
Однако вместо этого она направила меня на гастроколоноскопию, куда я смогла записаться только в октябре. Между тем мне прописали таблетки от боли и отправили домой. Но ничего не помогало — весь месяц у меня были приступы боли. А когда я пошла к врачу еще раз, мне просто предложили пить другие таблетки.
На гастроколоноскопии обнаружили только легкий гастрит. Я пошла в поликлинику еще раз — и меня отправили к дежурному врачу. У него в кабинете я, опять держась за правый бок, объяснила, что болит желудок, а мне ответили: «Желудок у вас не там». Я опять рассказала про кисты, и тогда мне наконец дали направление на УЗИ. С результатами меня отправили в Боткинскую больницу.
Оказалось, что мои кисты увеличились: первая с пяти до семи сантиметров, вторая — с семи до 12 сантиметров. Когда врач увидел их на снимке, спросил, проверялась ли я на эхинококк — с такой интонацией, как будто это что-то само собой разумеющееся. А я тогда даже не знала, что это такое. Меня отправили на анализ — результат на эхинококк был положительным.
Эхинококк — это паразитический ленточный червь. Заболевание, которое он вызывает, называется эхинококкоз.
Для этого червя хищники (чаще всего собаки, лисы и койоты) являются «окончательными» хозяевами, у которых взрослые ленточные черви могут находится в желудочно-кишечном тракте, а травоядные (овцы, козы, свиньи, коровы и так далее) или люди являются «промежуточными» хозяевами, у которых развиваются кистозные образования с личинками в печени или других органах. Эти личинки не «вырастают» в ленточных червей.
Человек может заразиться, когда, например, ест немытые ягоды, на которых есть яйца паразита — или пьет зараженную ими воду. Также можно заразиться в прямом контакте с животными — хозяевами паразита.
При заражении яйца паразита попадают в кишечник человека, а затем с притоком крови могут попасть в другие органы. Кисты образуются прежде всего в печени, но могут формироваться и в легких или других органах. Там эхинококковые личинки образуют кисты, которые растут медленно. Крупные кисты могут содержать больше литра высокоантигенной эхинококковой жидкости (она сильно раздражает иммунную систему), а также миллионы протосколексов (личинок).
«Я не буду думать о том, что это что-то живое»
Увидев результат, врач сразу спросил, контактирую ли я с собаками. Я ответила, что да: я росла с собакой, с бывшим мужем у нас восемь лет была собака, а в сентябре у меня на передержке была собака из благотворительного фонда. Бродячих животных я тоже люблю гладить — обычно у меня с собой есть пачка влажных салфеток, чтобы потом очистить руки, но не всегда. При этом я никогда не разрешала никаким собакам — даже своей — лизать мне лицо.
Я так и не поняла, где и когда подхватила паразитов. Когда пришел положительный результат, мне позвонили из Роспотребнадзора — видимо, они собирали эпидемиологическую историю. Они спросили, где я была: я вспомнила про поездку в Грузию в 2017 году. Там я обнималась с собаками и ела абрикосы с дерева немытыми руками. Возможно, так я и подцепила глистов․
Эхинококкоз встречается практически везде, кроме Антарктиды. Особенно он распространен в регионах с развитым сельским хозяйством — например, в странах Центральной Азии, Китае и Южной Америки.
В районах, где болезнь встречается часто (эндемических), показатели заболеваемости могут превышать 50 случаев на 100 тысяч человек в год. В России ежегодно фиксируется около 500 случаев эхинокококкоза. Лидируют по показателям заболеваемости Дальневосточный федеральный округ (ДФО) и территории Юга России.
Чтобы избавиться от паразита, правую долю печени нужно было удалять. При этом во время операции врачам нужно аккуратно проводить разрез, чтобы не повредить кисту — если личинки из нее попадут в организм, то все начнется по новой.
Когда мне об этом сказал врач, я была в шоке — я сидела в кабинете и смотрела в одну точку, пытаясь осознать, что происходит. Он мне объяснил, что внутри моих кист живут личинки. Я ответила: «Знаю, но не надо про это рассказывать, не хочу об этом думать».
Тогда я начала гуглить, что такое эхинококк и как он попадает в человека — и у меня мозг взорвался. Искала, как эти кисты выглядят — но запретила себе смотреть. Я знала, что это микроскопические личинки, которые плавают в какой-то жиже вместе с продуктами своей жизнедеятельности, но видеть этого я не хотела. Я просто думала: «Да, там что-то есть, но я не буду думать о том, что это что-то живое».
Драмы и слез у меня не было. Мне просто было очень больно. Я решила: надо так надо. Главное — убрать боль, потому что она мешала мне жить.
Возможно, мне повезло, что в тот момент я принимала антидепрессанты и всю ситуацию воспринимала более-менее нормально. В день, когда я узнала, что мне вырежут половину печени, я купила себе маленькую бутылку вина и выпила ее — до этого я не пила алкоголь из-за антидепрессантов.
«Дама червей»
Операцию назначили на декабрь 2024 года. Все это время мне было больно: я не могла долго ходить, если я гуляла и начинался приступ, садилась на колени и несколько минут ждала, пока отпустит. Это было единственное, что помогало.
Чтобы бороться со стрессом, я много шутила, а друзья прозвали меня «дамой червей». На сайте, посвященном эхинококку, я нашла статью, где этого паразита сравнивают с «Чужим» — мне это очень понравилось.
Моя психолог как-то сказала: «Тебе слишком весело, тебе бы бояться». Единственный раз я действительно испугалась, когда почитала про рецидивы — они могут быть и через три месяца, и через полгода, и через 10 лет. Тогда я заплакала, но быстро успокоилась: тревожиться о том, что еще не случилось, я не люблю.
В ноябре началась подготовка к операции — нужно было проходить дополнительные обследования. Тогда я начала ощущать какую-то тяжесть: чувствовала, будто во мне что-то есть, но все равно старалась не думать, что это что-то живое. Иногда у меня было состояние, похожее на токсикоз у беременных — меня все время подташнивало и я не хотела есть. Из-за этого я сильно похудела и при росте 170 сантиметров весила около 46–47 килограммов.
Печень уже выросла
Мне вырезали правую часть печени и оставили меня в больнице на неделю. Когда выписалась, было эмоционально тяжело из-за ограничений: мне прописали диету, месяц я ходила в бандаже, первые две недели не могла садиться за руль․
Три месяца после операции я пила противопаразитарные таблетки, и в июне опять буду их принимать. Обследоваться мне нужно будет каждый год — но я готова делать это и чаще. Главное — чтобы не было рецидива.
Прошло полгода с операции, и печень у меня выросла — есть только левая доля, но она огромная. Пока она не функционирует так же хорошо, как целая печень, но врачи говорят, что скоро начнет. Я понимаю, что мне повезло: личинки могли попасть в легкие, и тогда начались бы проблемы с дыханием. Иногда они попадают в мозг — давят так, что начинаются мигрени․ А из мозга удалять их еще сложнее.
В начале апреля я выложила рилс, где пошутила про глистов: он залетел на 100 тысяч просмотров. Потом я поняла, что люди писали комментарии, не понимая, что это такое, поэтому я сняла еще один рилс и подробно рассказала свою историю. Мне писали люди с похожими случаями: у одного порвалась киста, у второго обнаружили эхинококк спустя 10 лет после операции. А кто-то написал: «У меня от этого тетя умерла, но здоровья вам». Я фотограф, и одна девушка даже пришла ко мне на фотосессию, потому что увидела рилс про глистов.
После операции я стала чаще мыть руки — не то что я раньше этого не делала, но сейчас основательнее к этому подхожу. Обязательно мою все овощи и фрукты. Но собак на улице все равно глажу.
«Холоду» нужна ваша помощь, чтобы работать дальше
Мы продолжаем работать, сопротивляясь запретам и репрессиям, чтобы сохранить независимую журналистику для России будущего. Как мы это делаем? Благодаря поддержке тысяч неравнодушных людей.
О чем мы мечтаем?
О простом и одновременно сложном — возможности работать дальше. Жизнь много раз поменяется до неузнаваемости, но мы, редакция «Холода», хотим оставаться рядом с вами, нашими читателями.
Поддержите «Холод» сегодня, чтобы мы продолжили делать то, что у нас получается лучше всего — быть независимым медиа. Спасибо!
