
Анне Салтановой 38 лет, она работает преподавателем немецкого языка, собирает книги и путешествует. В прошлом году она решила проехать по маршруту главной героини одной из книг из ее библиотеки — «Атласа загадочных мест России». За четыре месяца она побывала во множестве отдаленных сел и деревень страны. «Холод» публикует фотографии из ее путешествия и рассказ о том, как случайные знакомые помогали ей и делились с ней своими историями.
Я всегда путешествую одна и каждый раз придумываю, куда можно поехать с рюкзаком, чтобы остановиться у местных жителей и иметь больше возможностей познакомиться с их культурой. Летом 2024 года я хотела отправиться в новое путешествие, и мне на глаза случайно попался «Атлас загадочных мест России» из моей библиотеки. Я открыла его и поняла, что это готовый маршрут.


Я посмотрела на карту и задумалась, насколько реально повторить путь главной героини книги — девочки Варрэ, которая отправилась путешествовать по дедушкиной карте таинственных мест России. Маршрут Варрэ проходил через всю страну с востока на запад и с севера на юг. Из-за природных условий я не могла следовать точно по книге: летом, к примеру, нельзя ехать на север — там комары и болота. Несмотря на возможные трудности, я загорелась этой идеей и отправилась в путешествие.
Люди рассказывают мне истории, которыми не делятся даже с друзьями
Моей первой точкой на карте стало село Корткерос в республике Коми. 20 июля я приехала туда, шла по дороге и искала, у кого из местных можно остановиться переночевать. Я встретила молодого парня Артема, который отвел меня к своему отцу Андрею. Я рассказала им, что ищу места из детской книги и зачитываю на видео отрывки из текста. Андрей с сыном собирались уходить из дома и оставили меня одну, сказав: «Вот твоя кровать, вот холодильник, делай, что хочешь», — хотя знали меня всего час. Четыре дня я жила в их доме, готовила им ужины, убиралась, вместе мы ездили в лес.

В Корткеросе еще остались старые избы, в которых раньше жили представители народа коми — некоторые из местных до сих пор говорят на их языке. После Корткероса я собиралась возвращаться в Москву, поэтому взяла с собой только рюкзак, но на обратном пути он был забит банками с вареньем и грибами, которые Андрей собрал для меня из своего погреба. Еще он подарил мне красную шапку и шарф с традиционным орнаментом коми. Позже я заметила, что у героини «Атласа» девочки Варрэ тоже есть красная шапочка. После отъезда я продолжала общаться с этой семьей, но недавно я узнала, что два месяца назад сын Андрея погиб — попал в аварию на своей машине.
Одно из сильнейших впечатлений во время моего путешествия — Салбыкский курган. Я приехала в город Абакан, взяла там маршрутку и вышла из нее на трассе. Между деревнями я нашла молочную ферму, где оставила ненужные вещи, чтобы пройти около 15 километров пешком до самого кургана — это огромные древние глыбы.
Одна из доярок жарила мне яичницу и рассказала, что однажды, когда она была на шестом месяце беременности, ночью ее пьяный муж пришел домой и кинулся на нее с ножом. Она раскинула руки в стороны и сказала: «Ну, давай», — думая, что он угомонится, но он воткнул ей нож прямо в живот. Женщина потеряла ребенка и больше не могла иметь детей. Ее мужа могли посадить, но она его простила, сказала, что лучше его покарают в другом мире.
Я не знаю, эти женщины сильные или сумасшедшие. В путешествиях люди часто рассказывают мне очень личные истории, которыми не делятся даже с друзьями, и их судьбы меня поражают.

На территории кургана не было никого, кроме охранника Родиона, который помогал мне, показал петроглифы (древние изображения на камнях. — Прим. «Холода») и музей, а потом приготовил мне макароны. Мы болтали, сидели на крыльце его юрты в бескрайней степи, перед нами был красивый закат, а сзади огромный курган — ритуальные мегалитические камни с наскальными рисунками.
Чудо для соло-путешественника — это когда ты встречаешь человека, который подскажет тебе, как сократить путь, или поможет с транспортом. Я хотела попасть на пеший маршрут «Тропа предков», который проходит по склону горного хребта Тогыз-Аз, но ехать туда от Салбыкского кургана было очень далеко. Автобусов не было, я стояла на трассе и пыталась ловить попутку, но никто не хотел меня брать.
Спустя 40 минут я собиралась возвращаться на ферму, но тут мимо меня проехал маленький грузовичок и резко затормозил. Это оказался пожарный Женя, он согласился провезти меня по прямой и высадить на ближайшем перекрестке. Спустя час разговоров в дороге он сказал, что не оставит меня на полпути, и довез до автобусной остановки. Я не знала, как буду добираться дальше, но на остановке Женя увидел маленькую желтую машину и побежал договариваться, чтобы меня взяли с собой. Оказалось, что это туристы, которые едут в ту же сторону, что и я, и у них есть свободное место. Если бы тогда на трассе у фермы остановился не Женя, а другой водитель, мой путь бы точно затянулся.
Я доехала с ними до туристического центра на охраняемой территории. До закрытия оставалось 15 минут, но я успела поставить палатку и сходить в душ. К тому моменту я не ела целые сутки, и девушка на ресепшене сказала: «Все уже закрыто, но у меня осталась картошка, огурцы и борщ», — и отдала мне свою еду. Я лежала в палатке и думала: вот что значит — найти своего водителя.
Я думала, что это последний день моей жизни
Дальше я поехала на Алтай, где прожила недели три. Я поселилась у тети Тамары, она профессиональный чабан (так местные называют пастухов). Однажды тетя Тамара уехала на похороны в соседнюю деревню, а мне поручила следить за ее стадом. Я мыла полы и посуду и в какой-то момент заметила, что бараны ушли далеко в гору.

Вместе с десятилетним внуком тети Тамары я села на мопед, чтобы пригнать их поближе — там было около 100 голов. Я слезла с мопеда, прибежала на гору и пыталась гнать стадо вниз с горы, но тут появилась собака внука и погнала баранов обратно наверх. Бараны двигаются с большой скоростью, я пыталась успеть за ними, кричала одна в этом огромном поле. И все же у меня получилось привести стадо на стоянку, но собака отогнала одного барана и начала его грызть. Я была в шоке: мне доверили стадо, а у меня случилась такая катастрофа. Когда баран уже лег на землю и тяжело задышал, я подбежала и увидела, что вся его шея в крови. Я села перед ним на колени и положила ему руки на брюхо, гладила, пыталась успокоить и просидела так около часа. Потом я подняла его на ноги, и он убежал к остальным.
На следующий день тетя Тамара сказала, что в стаде не хватает одной головы. Оказалось, что в тот же вечер одна коза ушла рожать козленка. Я помогала его нести. Тетя Тамара спросила: «Аня, а ты не хочешь у нас остаться поработать? У тебя определенно дух пастуха».


После Алтая я полетела в Якутск. Сначала мне нужно было переплыть реку Лену, далее по трассе «Колыма» доехать до села Томтор, а из деревни — еще 100 километров до озера Лабынкыр, где, по легенде из «Атласа», живет чудовище. По трассе туда не ездят даже местные: автобусы там не ходят, и каждый раз мне приходилось ловить новую машину. Чем дальше я уезжала по Колыме, тем меньше машин встречала: в основном мимо проезжали дальнобойщики, которые едут в Магадан. Они связывались друг с другом по рации и пересаживали меня из машины в машину, как цыпленка. Так я оказалась в небольшой старенькой «буханке» (советский или российский полноприводный микроавтобус. — Прим. «Холода») с четырьмя якутами, которые ехали на охоту.

Трасса «Колыма» — это не асфальт, это жесть. За сутки у нас произошло много технических неполадок: протекли канистры с бензином, ящики продавили крышу, но ребята воспринимали все легко и с юмором, хотя они целый день находились за рулем. Мы не успели доехать до закрытия придорожного кафе, остановились посередине Колымы, зажгли внутри машины конфорку, сварили макароны с тушенкой и сидели в полной тишине — вокруг снег, холод, медведи, волки, а мы сидим в маленьком закуточке, болтаем и смеемся — совершенно незнакомые люди.
В три часа ночи мы доехали до кемпинга, и я так устала и замерзла, что не могла пошевелиться. Ребята молча вытащили мои вещи и затопили печку. Они посмотрели мою книжку, и мы легли спать. На следующий день они остались в кемпинге, а я поехала дальше. Мы до сих переписываемся, поздравляем друг друга с праздниками. Один из них на прощание подарил мне свой якутский нож, который достался ему от товарища — известного мастера.

Я добралась до села Томтор, но никто не хотел меня везти 100 километров до озера Лабынкыр. Идти туда пешком было опасно: тайга, холод, медведи. Я всегда ношу с собой фальшфейер (пиротехнический сигнальный огонь. — Прим. «Холода») от животных, но с рюкзаком я бы шла туда дня три. К счастью, я нашла рыбаков, которые на вертолете летели на озеро к своим домикам, и они подкинули меня по воздуху.
По легенде в этом озере живет Лабынкырское чудовище. В путешествиях я всегда собираю камушки, перья, какие-нибудь артефакты из мест, где я оказываюсь, поэтому у меня дома много барахла. Местные говорили, что с озера Лабынкыр нельзя ничего забирать, это плохая примета, но я все равно взяла на память камень с берега, а в обмен, чтобы задобрить чудовище, кинула в воду ириску.

Обратно я снова ехала по «Колыме» с дальнобойщиками, ночуя в кузове грузовика. В основном в этих местах работают вахтовики — жить в таких условиях тяжело. Мне повезло: во время моего путешествия мне встречались только хорошие люди, хотя некоторые говорят, что это ошибка выжившего. Я считаю, что у нас в стране много хороших людей, в том числе мужчин-дальнобойщиков, к которым не страшно садиться в машину, которые умеют заботиться и защищать.

Из Якутска я полетела на Кольский полуостров, на Сейдозеро — там родилась девочка Варрэ. Для меня это была особенная точка на карте. Туда меня на катере подбросили туристы, которые ехали ловить рыбу. Я прогулялась вдоль Сейдозера и вечером поставила палатку, развела костер, переночевала, но на обратном пути начался ад.
Я думала, что это последний день моей жизни. Сначала пошел дождь, потом снег, а потом началась метель. Я оказалась среди гор курумника — огромных каменных валунов, по которым забиралась с 20-килограммовым рюкзаком. Вокруг мокро, скользко, сильный ветер. Я смотрела на карту и понимала, что сбилась с маршрута. Зарядка на телефоне садилась, силы были на исходе. Я дошла до какого-то завода, где надеялась на охране встретить людей, которые мне помогут, но там никого не было. Я в ярко-желтой куртке с рюкзаком и фальшфейером пролезла через дырку в заброшенном заводе и вышла на трассу, где поймала машину.
Самое сложное — это прощаться с людьми
Поселок Нельмин-Нос (находится в Заполярном районе Ненецкого автономного округа. — Прим. «Холода») построен на болоте. Дома там покосившиеся, а вместо дорог — дощечки, и без резиновых сапог гулять невозможно. Там живут только ненцы. В этой деревне я впервые в жизни увидела северное сияние.


Я пришла в сельскую администрацию, рассказала им свою историю и спросила, у кого можно переночевать. Сотрудница Наталья отправила меня в музей, где местные женщины организовали ансамбль народных песен. Я выпила с ними чай, пообщалась, но домой меня никто не взял.

Я вернулась в сельскую администрацию. В обеденный перерыв Наталья отвела меня в свой покосившийся от влаги дом, оставила одну и ушла на работу. Я принесла воды из больших бочек, помыла посуду, прибралась и приготовила ужин. Когда Наталья вернулась, мы поговорили: оказалось, что она сирота, училась в Москве в РУДН. После окончания вуза ей предложили работу и съемное жилье в Москве, но она вернулась в родную деревню, сказала, что ее потянуло в родительский дом.

Самое сложное — это прощаться с людьми. Кому-то я помогала по хозяйству, кому-то спину мазью мазала — после нескольких дней я привыкала к ним, как к родственникам. Я становилась частью их жизни, и мне было грустно их оставлять. В этой же деревне я встретила человека, который принимал участие в написании «Атласа загадочных мест России». Он подошел ко мне в магазине и сказал: «Это вы туристка? Я автору книги, по которой вы путешествуете, материал высылал».

Последней точкой в моем маршруте стали дольмены в Геленджике — древние погребальные и культовые сооружения. Есть много легенд и загадок о том, что это могло быть: лаборатории, захоронения или место поклонения. Сейчас дольмены стали популярны среди туристов.
Я пошла к ним вечером пешком, чтобы сделать традиционную видеозапись со сказкой и фотографию, стоя на утесе с поднятой рукой, как девочка Варрэ. Но пошел дождь, а у меня осталось всего 2% зарядки на телефоне. Мне нужно было спускаться вниз несколько километров через лес. Побродив по лесу в темноте, я нашла тропу, вышла к трассе и вызвала такси.
К сожалению, после этого мне нужно было возвращаться домой, потому что наступала зима. У меня остались неизведанные точки: мыс Рытый на Байкале, Чукотка, Санкт-Петербург, Переславль-Залесский и Екатеринбург. Мне бы хотелось посетить все оставшиеся места девочки Варрэ в следующем году.

Я восхищена масштабом и разнообразием России. Я побывала и в лесах, и в тайге, и в болотах, и в степях. Моя поездка получилась не про места, а про людей, которые были очень рады открыть детскую книгу и найти в ней название своего села. В нашей стране живут невероятно разные и одновременно очень похожие люди. У каждого народа есть свои ритуалы, праздники, и мы можем многому научиться друг у друга. Люди в России любят поговорить по душам и гостеприимны. При этом одни и те же вещи приносят нам радость или боль, поэтому я не понимаю, зачем мы ссоримся друг с другом.
Я наелась северных ягод, помыла десятки тарелок и кружек, топила печи в домах, разводила костры, десятки раз разбирала и собирала палатку, но без помощи людей мое путешествие было бы гораздо сложнее. Мне хочется, чтобы мы знали друг о друге больше и уважали каждого. Мы часто загоняем себя в рамки, не доверяем незнакомым людям, боимся и часто ждем компаньона, чтобы отправиться в путешествие хотя бы на море или в соседний городок. Я уверена, что не стоит кого-то ждать, иначе можно упустить самое важное в жизни. Лучше рисковать и делать то, что не делал до этого никогда, чтобы открыть в себе что-то новое, сильное, найти друзей или попрощаться с теми, кого не мог отпустить.
«Холоду» нужна ваша помощь, чтобы работать дальше
Мы продолжаем работать, сопротивляясь запретам и репрессиям, чтобы сохранить независимую журналистику для России будущего. Как мы это делаем? Благодаря поддержке тысяч неравнодушных людей.
О чем мы мечтаем?
О простом и одновременно сложном — возможности работать дальше. Жизнь много раз поменяется до неузнаваемости, но мы, редакция «Холода», хотим оставаться рядом с вами, нашими читателями.
Поддержите «Холод» сегодня, чтобы мы продолжили делать то, что у нас получается лучше всего — быть независимым медиа. Спасибо!