Я отправила в нокдаун назойливого парня на улице

21-летняя призерка чемпионата по ММА Алиса Иринина, живущая в Петербурге, стала известной, когда в соцсетях завирусилось видео с ее участием. Там она, одетая в платье и туфли на каблуках, бьет в челюсть и отправляет в нокдаун мужчину, который к ней пристает. После того как спортсменка стала символом способности женщины за себя постоять, ее привлекла к своей предвыборной кампании партия «Новые люди». «Холод» поговорил с Ирининой о том, почему она считает, что женщина имеет право бить первой, чтобы защитить себя, и почему — хотя выступает за равноправие — поддерживает недавно принятый в России запрет пропаганды чайлдфри.

Однажды утром я проснулась от звонков с незнакомых номеров. Оказалось, что мне звонят журналисты. Так я узнала, что кто-то выложил в интернет видео с камер около бара, где я за три недели до этого праздновала день рождения, и оно повсюду разлетелось.

Сначала мне стало стремно, даже страшно. Я думала: «Блин, как из дома теперь вообще выходить после этого?» Переживала о том, что парень, которого я уронила, после этой новости может снова объявиться и начать проявлять агрессию. Но он не объявился, не пытался выйти со мной на связь. Кстати, в соцсетях почему-то написали, что он был кавказцем (наверное, из-за того, что на съемке с камер видна его борода), но это не так, он славянин. 

Потом я начала читать комментарии, которые писали люди в разных каналах под этим видео. Было много негативных комментариев — причем от мужчин. «Как так можно, она быдло», «А вот если бы ей в ответ прилетело?», «Лучше бы она работала, а не по клубам ходила». Наверное, их задело, что слабый пол, оказывается, не такой уж и слабый. 

Я заходила на страницы этих мужчин, смотрела их фотографии. Меня бесило, что эти комментарии писали люди, которые не занимаются собой, не имеют никакого отношения к спорту. И раздражало, что они делают выводы обо мне, ничего на самом деле не зная.

О том, почему иногда бить первой — можно

Ситуация, которая попала на видео, произошла в мой день рождения. Я со своими подругами сначала посидела в ресторане, а потом мы решили поехать в бар.

В тот день мне названивал парень, с которым я однажды сходила на свидание, но после этого не общалась. Он увидел в соцсетях, что у меня день рождения, и звонил, но я скидывала звонки. И когда мы с подругами уже сидели в баре, я внезапно увидела его. Наверное, по историям в инстаграме он понял, в каком я баре, — и приехал.

Этот парень начал приставать ко мне и к моим подругам. Он очень сильно навязывался: клал руки на плечо, на талию, говорил, мол, давайте танцевать. Брал меня за руку, выводил на улицу: «Пойдем поговорим, пойдем пообщаемся…»

Я объясняла, что не хочу, просила его тусить отдельно от нас. Он говорил: «Я просто хочу с тобой отметить твой день рождения». А я не хотела ни чтобы он приезжал на мой день рождения, ни чтобы поздравлял меня. Мне это вообще не нужно было, мне это не нравилось. Я ему объясняла, что он портит мне праздник. А он отвечал: «Зато ты его запомнишь надолго».

Я с ним раза три выходила на улицу. Объясняла, что не хочу с ним разговаривать. Толкала его, говорила: «Отстань». Все это видели и охранники бара, и мужчины, которые стояли рядом. Продолжалось это долго, часа два.

И на третьем часу он так меня достал, так выбесил, аж до трясучки, что у меня в голове что-то щелкнуло. Мы с ним в очередной раз вышли на улицу. Я плохо помню, что он в тот момент говорил, потому что у меня была как будто пелена перед глазами. Он что-то кричал, тыкал, доказывал, что-то хотел от меня.

Я охранникам сказала: «Сделайте что-нибудь, чтобы он ушел, не лез к нам». Но они не отреагировали. Они стояли и смотрели. Так же как и другие мужчины, которые были на улице возле бара: просто стояли и смотрели. Никто ему ничего не сказал (судя по видео, в последний момент охранник все же попытался вмешаться в конфликт. — Прим. «Холода»). Это было самое стремное — то, что никто заступился. Не столько даже было неприятно то, что этот парень до меня докопался, столько то, что другим было все равно. 

Я поняла, что если он опять вернется в бар и продолжит приставать, то я уже не знаю, что сделаю. И как-то в моменте получилось, что я его ударила.

Он упал, а я вернулась в бар. Охранники больше не пустили его внутрь. 

Подруги были в шоке, и у меня самой начался мандраж. Я испугалась: вдруг он ударился головой, затылком или виском, и сильно пострадал, — наказание за превышение самообороны тоже никто не отменял. Тем более я спортсменка, и с детства тренеры мне говорили, что применять те приемы, которые мы учим, на улице нельзя. Но потом я увидела, что он поднялся на ноги, и успокоилась. Заблокировала его во всех соцсетях, и больше выйти на связь со мной он не пытался.

Он хватал меня за руки, нарушал мои личные границы. Я предупреждала его, что мне тяжело держать себя в руках, говорила: давай заканчивай, у меня терпение скоро лопнет, я больше не могу. Пыталась решить конфликт словами. Удар не был для него неожиданным: он понимал, что я уже на грани, и все равно лез ко мне, специально меня выводил.

Я считаю, что недопустимо бить людей, просто чтобы выплеснуть свои эмоции, но в качестве самообороны — допустимо. Допустимо, если понимаешь, что что-то тебе может угрожать, если человек что-то делает против твоей воли. 

Если есть какой-то другой выход — если ты можешь куда-то уйти, если можно как-то договориться — естественно, лучше это сделать на словах. Да, я не ушла, я свои эмоции не сдержала. Произошло так, как произошло — пусть будет ему урок. 

Агрессором я себя не ощущаю. Но я и не хочу дожидаться, пока стану жертвой. 

О том, как научиться говорить «нет» 

Единоборствами я начала заниматься еще в начальных классах, в восемь лет. Это произошло случайно: в школу однажды пришли из спортивной секции, раздали нам листовки, пригласили тренироваться. Я показала листовку дома маме, она объяснила, что в этой секции нужно будет драться. Я подумала: «О! Классно, хочу».

Многие девочки занимались танцами, но у меня меня телосложение не хрупкое, ни слуха, ни пластики нет, так что я не танцовщица. А заниматься единоборствами было интересно.

В подростковом возрасте, конечно, хотелось бросить: друзья после школы шли тусить, а я — на тренировку пять раз в неделю, как на работу, а перед школой кросс бегаю в пять утра. Но меня стимулировало желание получить черный пояс, стать кандидатом в мастера спорта. К тому же единоборства давали адреналин, классное ощущение, что я молодец, что я сильнее других, что я что-то умею. Я пересматривала видеозаписи собственных боев на соревнованиях и думала: «Блин, это я?! Нифига себе, как я умею».

До 20 лет я выступала на профессиональных соревнованиях (в 2020 году Иринина заняла третье место на чемпионате мира по КЭМПО ММА, в 2017 победила на Кубке России соревнованиях по ушу-саньда. — Прим. «Холода»). Я росла в обществе парней: тренировки были в группах с мальчиками, я стояла с ними в спаррингах. С их стороны я не сталкивалась ни с каким пренебрежением в свой адрес — наоборот, спортивное воспитание предполагало, что все друг друга поддерживают, болеют друг за друга на соревнованиях. Мальчики относились ко мне как к сестре. Все — спортсмены, все — бойцы, все были наравне. Наверное, отсюда во мне взялось умение говорить «нет» мужчинам, если мне что-то не нравится. 

Сейчас я преподаю физкультуру в колледже, а раньше где только ни работала: в мебельном магазине, на заводе, в детском саду. С детства я знала, что буду физруком: мне нравился мой тренер, я брала с него пример. Мне хотелось, чтобы занятия спортом во что-то вылились. Идея заниматься профессиональными боями мне не нравилась. В том, чтобы выступать за бойцовские лиги, много показухи: нужно играть на камеру, публично проявлять характер, провоцировать соперника. Некоторые бои покупаются. Бывают бои до крови, до смерти. Всего этого мне не хотелось. 

После того как видео, где я ударила парня, разлетелось, журналисты написали, что я была с ним знакома и ходила однажды на свидание. Но кто-то, перепечатывая эту новость, все переврал и назвал его моим молодым человеком. Это неприятно. Мне почему-то кажется, что когда журналисты пишут, что я с ним была знакома, то вся ситуация начинает выглядеть так, будто это я виновата в том, что он ко мне приставал, — хотя это не так, и вел он себя тогда в баре действительно ужасно.

Из моих знакомых никто мне не говорил, что я сама его спровоцировала. Родители тоже ничего не сказали плохого. Сказали, что я молодец — не потому, что мужика побила, а потому что не растерялась, за себя постояла. Да и большинство комментариев под видео, как я поняла спустя какое-то время, были хорошими. Были мужчины, которые писали: «Молодец девчонка». Девушки поддерживали, писали мне, спрашивали, преподаю ли я самооборону: хотели ходить на тренировки ко мне.

О том, зачем женщинам драться

И вскоре я действительно начала этим заниматься. Со мной связались из партии «Новые люди» и предложили провести бесплатные тренировки по самообороне для женщин. Я подумала: идея классная. Какое-то время назад я и сама хотела набрать женскую группу как тренер, но тогда у меня не получилось — была слишком занята на другой работе.

В августе я провела тренировку в Петербурге, потом в Москве, а осенью партийные отделения в регионах стали просить приехать и к ним тоже, и я начала ездить по другим городам (летом 2024 года партия «Новые люди» вела предвыборную кампанию в Петербурге, Москве и других регионах. — Прим. «Холода»). Так что я провела около 20 тренировок, объехала всю Сибирь, была на юге и продолжаю ездить с ними по разным местам.

У «Новых людей» тогда был проект, связанный с борьбой со сталкингом (депутаты от этой партии внесли в Госдуму законопроект, который подразумевает административную и уголовную ответственность за «навязчивое преследование»; парламент инициативу еще не рассматривал, а правительство в своем отзыве предложило доработать документ. — Прим. «Холода»). И они продумали, что круто было бы в рамках этого проекта еще и тренировки сделать. 

Я сама не разбираюсь, что такое сталкинг, но что-то подобное было в моей жизни однажды. Я познакомилась с мальчиком во время подработки, не давала ему никаких надежд, но он постоянно звал гулять, а я отказывалась. И после очередного отказа он прислал мне фотографии, сделанные в разные дни, на которых я иду с работы домой. Я не знаю, что лучше делать в таких ситуациях, — я просто его заблокировала. После этого мне было тревожно, конечно. Идешь по улице и думаешь: а вдруг за мной опять кто-то следит? Многих девчонок такое может хорошенько напугать. Но у меня самой страха ходить по улице после этого не появилось: я знаю, что могу за себя постоять. 

На тренировки, которые я провожу, приходит много народа: бывает и 70 человек. И молодые девушки, и женщины с детьми. Были даже бабушки. Говорили: «Мы ногами умеем сильно бить, теперь хотим научиться руками».

Женщины рассказывают на тренировках, в какие ситуации попадали. Одна дралась со своим парнем, другую куда-то тащили по улице, третью подкараулили у подъезда. Задают вопросы, как справляться с разными ситуациями: что делать, если сзади подходят, что делать, если схватили за руку.

Естественно, одной тренировки мало, чтобы чему-то научиться.

После того как у меня появилась внезапная популярность, моя жизнь сильно изменилась. Она стала гораздо интереснее: новые знакомства, новые города, новые знания. Я стала более медийной. 

Я давно стремилась преобразить свою жизнь. Я выросла в Старом Осколе в Белгородской области, но в какой-то момент почувствовала, что переросла этот город. Люди живут там, работая от звонка до звонка на заводе: отработал — и пошел домой спать. В таком городе будто не к чему стремиться.

Когда я жила в Старом Осколе, я очень сильно хотела семью: мужа, троих детей, дом, собаку. Но как только я переехала в Петербург, все изменилось. Я увидела, как живут другие, что еще можно взять от этой жизни. Поняла, что много чего не видела, много где не была. У меня появилось ощущение, что есть к чему стремиться, что нужно как будто с нуля все начинать. И стало уже не до семьи. Мне хочется быть независимой, самостоятельной. Жить так, чтобы я могла себе позволить все, что захочу. Сейчас я прекрасно чувствую себя одна, а с кем-то гулять ходить — нет, спасибо.

Я уже думаю о том, как себя обеспечить, как заботиться о себе и как строить карьеру. Один из вариантов карьеры, который я рассматриваю, — это делать что-то дальше вместе с партией «Новые люди». 

О том, почему не хотеть детей — можно, а говорить об этом — нет

Сперва, когда меня пригласили проводить тренировки, я не хотела демонстрировать, что делаю это под эгидой партии. Даже партийную футболку во время занятий не хотела надевать. Мне не хотелось, чтобы меня ассоциировали с определенной политической силой, чтобы думали, что я что-то пропагандирую, — просто потому что это тоже может вылиться в хейт в соцсетях. Но потом я познакомилась с людьми из партии поближе, и они показались мне классными. Они как бы живут вместе с народом, придумывают разные нужные инициативы — от других партий я такой активности не видела.

Не могу сказать, как я отношусь к политике российских властей в отношении женщин: я за этим не следила. Но недавно я узнала, что парламент принял закон о запрете пропаганды чайлдфри. Возможно, это запретили из-за СВО: много людей гибнет, поэтому хотят, чтобы девушки рожали. (Фракция партии «Новые люди» в Госдуме голосовала за законопроект о запрете «пропаганды чайлдфри». — Прим. «Холода».)

Пропагандировать чайлдфри — это неправильно. Так же как и пропагандировать ЛГБТ. Эти моменты — это сугубо личное мнение каждого человека. Настраивать других по этим темам, я считаю, нельзя.

Я считаю, нельзя внушать, что дети — это плохо. Дети — это не плохо. Если кто-то напишет что-то вроде «какая у меня классная жизнь без детей», то какая-нибудь девушка посидит, подумает и решит: действительно, зачем мне дети, если вот у всех жизнь супер и без них. Такие мнения лучше оставлять при себе. 

Да, я сама пока что не собираюсь рожать детей. Я же не обязана делать это в 20 лет. Зачем мне этим заниматься, если я не уверена в том, что смогу обеспечить себя, семью, ребенка? Но я и не пропагандирую, что это круто-классно — не иметь детей. Для меня просто еще не настало время.