На дне колодца

Поселок Нижняя Коя на юге Красноярского края много лет терроризировала молодежная банда. Местных жителей избивали, оскорбляли и обворовывали, но полиция отказывалась возбуждать уголовные дела. А в мае 2020 года в Нижней Кое пропала 12-летняя Марина Халилова, которая пошла встречать коров с выпаса и не вернулась домой. Как искали девочку и удалось ли наказать виновных — в материале еженедельной тру-крайм рубрики «Холода».

29 мая 2020 года в деревне Нижняя Коя на юге Красноярского края 12-летняя Марина вместе с младшей сестрой, 10-летней Ксюшей, пошла встречать коров с пастбища. Было около семи вечера, когда один из местных жителей проехал мимо девочек на автомобиле. Марина знала его и обычно махала рукой, но в этот раз не поздоровалась. Мужчине показалось, что Марина была грустной, но он подумал: «Мало ли что могло случиться», — и поехал дальше. 

Через час Ксюша привела коров домой, а матери сказала, что Марина осталась играть на детской площадке. Однако к девяти вечера Марина не вернулась. Тогда ее мать, Елена Халилова, забеспокоилась и пошла к соседке Оксане. Еще через час женщины позвонили в полицию, собрали родственников, друзей и знакомых и пошли искать девочку. Они заглядывали во дворы, заброшенные дома и звали ее, однако Марина не отзывалась. 

Во время поисков Елена с соседями встретила двух местных подростков, гуляющих по деревне, — 14-летнего Илью (в деревне его звали Кузей) и 19-летнего Родиона Соловьева. На вопрос, не видели ли они Марину, Кузя ответил: «Видели». Родион тут же одернул друга и сказал: «Нет, со вчерашнего дня не видели».

Односельчане вместе с полицией до трех часов ночи прочесывали деревню, однако Марину так и не нашли. 

Домашний ребенок

Елена и Виталий Халиловы вместе с детьми, 8-летней Мариной и 6-летней Ксюшей, переехали в Нижнюю Кою из Черногорска в 2015 году. Виталий сначала работал на Шушенской птицефабрике, а потом устроился на молочный комбинат в Синегорске. Елена занималась огородом и скотом, продавала коровье молоко и сметану. 

Иногда Елена выпивала — «просто от скуки, как все», говорила соседка Антонина Яровая журналистке «Медузы» Ирине Кравцовой. При этом, по словам соседей, в доме Халиловых «всегда было что покушать», а дети выглядели опрятно. «Нормальная семья, как все семьи в деревне. Во всяком случае, не хуже других семей, — говорила Наталья Аверьяскина, продавец в деревенском магазине. — Работящие люди. Он постоянно работает, она постоянно работает, занимается личным подсобным хозяйством. Это серьезный физический труд».

По словам односельчан, Марина была «домашним, спокойным ребенком», гуляла с младшей сестрой и помогала по хозяйству: кормила кроликов, собирала урожай, ходила нарвать травы. Родители не нагружали ее слишком сильно, а «делали упор на учебу», как говорили соседи. Марина, по их словам, всегда была под присмотром: после уроков она немного играла с ребятами и каталась на роликах — затем мать звала девочку домой. В свободное время Марина занималась танцами в сельском клубе, а раз в неделю ходила туда на кинопоказ или дискотеку. 

По словам Антонины Яровой, для матери Марины детей было «проще наказать, чем поговорить». Яровая рассказывала, что в 2019 году Елена побила дочь «в воспитательных целях», после чего та выскочила на улицу и побежала к соседке Анне Чернышевой, которая была социальной работницей. Чернышева вызвала полицию, а Марину и Ксюшу отвела к их тете Руслане. Девочки переночевали у тети, а наутро сотрудники опеки увезли их в центр социальной помощи. Елена тогда ходила по деревне и собирала подписи о том, что она «нормальная мать». Судебные заседания постоянно переносились, и только через несколько месяцев Марина и Ксюша вернулись домой. В марте 2020 года семью поставили на учет как находящуюся в социально опасном положении. 

«Убили девочку мою»

На следующее утро после пропажи Марины в Нижней Кое начались еще более масштабные поиски — в них участвовали сотрудники правоохранительных органов, спасатели, волонтеры и около сотни местных жителей. Марину искали в окрестных лесах, на берегах Енисея, в заброшенных домах и подвалах, о ней писали местные СМИ. 

К поискам присоединился 25-летний Павел Гордиенко с матерью, которые тоже жили в Нижней Кое — вместе со всеми они ходили по деревне и звали Марину. Кузя и Родион со смехом наблюдали за происходящим, сидя на своем обычном месте — пригорке около кочегарки, где хорошо ловит интернет. 

1 июня участники поисков осматривали заброшенный пожарный резервуар, который находился в полукилометре от деревни. Рядом с ним осталась стена от разрушенного здания, вдалеке стояла заброшенная ферма, а вокруг валялись смятые пластиковые бутылки, битое стекло и другой мусор — ребята из деревни любили тут собираться.

Тело Марины обнаружили на дне резервуара и достали с глубины трех метров. Она была голой и связанной с шеи до ног веревкой, которой обычно обматывают сено. Из одежды на Марине были только мужские штаны большого размера — чтобы тело ушло на дно, в них накидали камней. 

На теле Марины было множество синяков от ударов, а подъязычная кость была сломана. Позже экспертиза нашла у девочки признаки изнасилования, а причину смерти определила как удушение. 

Пока из резервуара откачивали воду, вокруг толпились местные жители. В это время Елену Халилову закрыли в клубе — Руслану попросили присмотреть за сестрой. «Убили девочку мою, убили девочку мою!» — кричала Елена. В тот день ее сопровождали даже в туалет.

Шалаш в лесу

В Нижней Кое живет около 300 человек, почти во всех семьях есть дети. 

В каких-то семьях рожают трех и более детей, чтобы получать льготы и выплаты от государства, или оформляют опеку сразу над несколькими детьми из соседних детдомов. «Большая семья в наших местах — явление обычное. Раньше чем больше у тебя было сыновей — тем больше добудешь зверя в лесу или вспашешь земли. Одним словом, рабочие руки. А сейчас детей рожают ради пособий, а как надо за ними не следят», — говорил житель деревни по имени Алексей. Многие ездят на работу в райцентр, потому что в Нижней Кое «работы нет». 

Пока взрослых нет дома, большинство детей остаются без присмотра. Из развлечений в Нижней Кое есть две детские площадки с качелями и турниками, поэтому в свободное время местные подростки просто гуляют по улицам. Тут все друг друга знают, потому что учились вместе — в деревне есть только одна школа. 

Журналистка «Медузы» Ирина Кравцова, которая в 2020 году писала репортаж из деревни, говорила, что большинство местных детей оканчивают девять классов и остаются в деревне, а в город переезжают немногие. Успешными в Нижней Кое считают тех, кому удается жить на пособия и ничего не делать. Некоторые подделывают справки, «якобы они умственно отсталые», и получают за это пенсию. Другие жители деревни говорят о них с раздражением и завистью. 

В 2018 году 42-летняя Антонина Яровая поливала огурцы, а рядом ее 8-летняя дочь играла с соседскими детьми. Яровая услышала, как дети обсуждали «игру в половой акт» — ходили в шалаш в лесу, где мальчик ложился на девочку и они то ли занимались сексом, то ли имитировали его. Яровая не смогла узнать у дочери, было ли это на самом деле, потому что та не ходила с ними в лес. 

Однако дочь рассказала, что они залазили с мальчиками в заброшенные дома, там снимали трусы и «совали палочки себе туда». «Дети в селе начинают интересоваться сексом лет с девяти, потому что никаких развлечений тут больше нет, — говорила Яровая журналистке “Медузы”. — Мальчики [девочек] чем-то угощают, девочки показывают им свое тело, и они онанируют». 

Мальчиков, о которых говорила Яровая, было пятеро, и некоторые из них на самом деле были уже взрослыми — они сбились в банду и досаждали жителям Нижней Кои. 14-летний Илья (или Кузя, как его звали в деревне), 19-летний Родион Соловьев, 25-летний Павел Гордиенко, и еще двое подростков — только два члена банды были совершеннолетними. 

Отец Кузи Александр иногда подрабатывал в соседних селах и много пил — семья жила на пенсию бабушки, матери отца. Мать Кузи, по словам односельчан, лишили родительских прав, поэтому подросток жил на два дома — то у отца, то у бабушки, причем никому из них не удавалось его контролировать. «Они с отцом стоят вместе, Илья тут же огрызается на учителей, отец делает ему замечание, а он не обращает внимания. Для него отец не авторитет», — говорила учительница Кузи. 

Школьная уборщица Галина Арилова в прошлом работала в детском саду, куда ходил Кузя, и видела: «Время забирать его [Кузю], а Сашки [его отца] нет. Вывожу мальчика во двор, смотрим, а Сашка напротив сада валяется пьяный». Раньше Арилова часто наблюдала, как маленький Кузя сидел посреди дороги около пьяного отца и плакал: «Папочка, папа, пойдем домой», — а тот его не узнавал и лишь отмахивался, как от комара. 

Родион жил в одном доме с бабушкой, матерью, ее сестрами и их детьми. Отец ушел из семьи, а мать Валентина нигде не работала, поэтому, по словам соседей, семья жила на детские пособия, которые получала тетя Родиона. 

Родители Павла Гордиенко были пенсионерами, а у него самого, по словам его матери, была «справка, что он отсталый». Гордиенко окончил шесть классов, не умел читать и писать, а расписывался буквой «г». 

Им все можно

Пятеро друзей курили, пили крепкий алкоголь и закидывали насвай (некурительный табак, который закладывают под губу). Они матерились на местных жителей и избивали их, могли ограбить чей-то дом или местный ларек — правда, брали «по мелочи», что помогало им избежать серьезных последствий. «К ним чуть ли не каждый день ездит машина, которая металл собирает по деревне. Они спокойно сдают ворованное и никого не боятся», — говорила жительница Нижней Кои. «Один хрен менты отвечают: либо несовершеннолетние, либо со справками из психушки — им все можно», — говорила Антонина Яровая, которая лично заставала подростков на месте преступления.

Еще члены банды домогались девочек и девушек. 19-летняя Дарья училась с Родионом в одном классе и говорила, что в школе он постоянно к ней приставал: «То минет ему сделай, то еще че-нибудь». По словам ее приемной матери, домогательства Родиона обсуждали на школьных собраниях, однако это не помогало — «он только смеялся в лицо». Дарья говорила, что в администрации школы игнорировали проблему — там считали, что «девочки сами подначивают» или что «весь сыр-бор родители разводят просто потому, что сами что-то не поделили, а не из-за детей». 

«Никита мог посреди урока вывалить свое хозяйство и трясти им, а поделать с этим ничего нельзя — у него справка есть, что он дурак. Кузя и Родя материли всех идущих им навстречу стариков и женщин, могли харкнуть в ноги или в твою сторону, когда мимо них проходишь. А сколько раз они меня крыли матом! — говорила журналистам местная жительница Виктория Томилина. — Я Родиону говорю: “Да что ж ты делаешь, я все расскажу твоим родителям”. А ему по барабану: “Да иди в пизду, сука”». «Будете возникать, я своих теток позову — они сами вас и в нос, и в рот, и везде», — говорил Родион в ответ на угрозы пожаловаться его родителям.

Мать Родиона действительно всегда стояла на стороне сына. По словам односельчан, когда кто-то приходил к ней и говорил, что он приставал к их дочерям, мать кричала: «Ты что! Это ты, тварь, проституток нарожала! Мой малыш ничего не делал». «Ее сын что-то натворит, а она на опережение пишет заявление в полицию на тех, кого он обидел, — говорила Томилина. — Всю жизнь они сами виноватые, они кидаются на людей, но они вперед вызывают участкового, он приезжает и выписывает штрафы нам: правы мы, не правы, хоть что — 500 рублей — и уезжает. Милиция нам не раз говорила: “Вы с ними не связывайтесь, не обращайте внимания. Они могут и большого побить, и маленького“». Однажды школьный врач решила поговорить с 19-летним Родионом о его поведении — и в тот же день к ней приехал участковый, которого вызвала его мать.

Местная жительница Галина Визингер, как и многие другие, пострадала от хулиганов: ее «всяко-разно обзывали», а в апреле 2020 года один из членов банды встретил ее на улице, когда та шла с козой, и «козу за голову взял, завернул». «Участковый быстро приехал, ну, а что он с дураками сделает? Никаких мер не приняли, — вспоминала Визингер. — “Мы разговаривали с ним”. Ну а че разговаривать-то? Хоть бы штрафанули раз».

«Гордиться тут нечем»

Осенью 2019 года 13-летний Кузя шел мимо дома Халиловых и со смехом кричал, что «имел [их дочь Марину] и в рот, и в попу». Родители принялись расспрашивать Марину — та не сразу, но рассказала, что Кузя действительно изнасиловал ее, угрожая ножом. Это произошло 20 июня, в день рождения Марины, когда ей исполнилось 12 лет. Несколько месяцев она не говорила о случившемся, потому что боялась. Халиловы повезли дочь в ближайший город Минусинск на обследование — врачи, по словам тети Русланы, подтвердили, что половой акт был. 

В ноябре Елена написала заявление о том, что Кузя изнасиловал ее дочь. Материалы передали в Следственный комитет, там собрали доказательства, однако дело не возбудили — потому что Кузе на тот момент было меньше 14 лет и он еще не достиг возраста уголовной ответственности. Материалы направили в прокуратуру, и там согласились с отказом о возбуждении дела. 

По закону Кузю могли отправить в специальное учебно-воспитательное учреждение закрытого типа, где он находился бы три года, однако почему-то не сделали этого. В итоге, как сообщил журналистам источник в правоохранительных органах, все свелось к постановке Кузи на профилактический учет. Елене же пообещали, что с Кузей проведут «профилактическую работу». 

Тогда Руслана посоветовала сестре подать в суд на отца Кузи Александра — «хотя бы на моральный ущерб, раз он физически не понес наказание». Елена так и поступила, однако в суде тоже «все заглохло». По словам Русланы, Елена обращалась везде, где могла — «едва ли не к президенту», — но на ситуацию с изнасилованием Марины так «никто и не повлиял». В феврале 2020 года Елена вновь написала заявление на Кузю, на этот раз об угрозе убийством ей и Марине. Однако в возбуждении уголовного дела отказали, так как факт угрозы якобы не нашел подтверждения. 

Руслана посоветовала сестре «все забыть»: раз помощи не добиться, нет смысла напоминать всем об изнасиловании Марины, «гордиться ведь тут нечем». Еще она попросила отца Кузи Александра, чтобы девочку больше не трогали, и он ответил: «Все-все, [сын] не будет [ее трогать], [я] согласен». Однако когда Александр узнал, что Елена подала на него в суд о компенсации морального вреда, сам стал угрожать ей расправой.

В разговоре с журналисткой «Медузы» Ириной Кравцовой Антонина Яровая вспоминала, как Елена собирала с односельчан подписи — чтобы провести расследование изнасилования Марины и того «беспредела», который компания подростков творила в Нижней Кое. Еще Халилова предлагала пригласить в деревню гинеколога, чтобы проверить, не изнасиловали ли еще кого-то. Однако односельчане ее не поддержали. «[Люди] завозмущались — как так, она нашими руками хочет посадить его, а если снова не выйдет, то что — он к нам разбираться потом придет», — говорила жительница деревни Виктория Томилина. По ее словам, Елена ходила и в школу, где ей сказали: «Вы там поругались [с родителями мальчиков], разбирайтесь сами».

Зимой 2019 года Елена встретила на улице Кузю — тот в очередной раз начал смеяться и рассказывать, как насиловал ее дочь. Тогда Елена не выдержала. «Срыв у нее произошел или что, побежала и его, пацана-то этого, тряханула [за грудки] и повалила на пол», — говорила Руслана. По другой версии, Елена угрожала Кузе ножом, а позже потребовала у его отца 50 тысяч рублей, чтобы забыть об истории с изнасилованием. Закончилось все тем, что Кузя, по словам Русланы, «отпинал Елену, унизил и ушел».

Вечером того же дня Елена с мужем Виталием пошли в продуктовый и на выходе из магазина столкнулись с Родионом и Кузей. По словам Русланы, Виталий «не удержался и вступил с ними в стычку». Подростки сломали ему ребра, били его головой об асфальт и отталкивали Елену и продавщицу, которые пытались их разнять — в это время мать Родиона была рядом и смотрела на происходящее. 

Виталий зафиксировал побои и написал заявление в полицию. Отец Кузи тоже подал заявление — за то, что Елена якобы «покушалась на жизнь его сына». Как писали СМИ, в итоге виновной признали только Елену Халилову: она получила условный срок и полгода ограничения свободы.

«Особо жестокий человек»

После того как обнаружили тело Марины, следователи возбудили уголовное дело об убийстве. У всех мужчин и мальчиков в возрасте от 10 лет в округе собирали слюну для анализа ДНК. «Слюни берут даже у стариков и инвалидов на колясках», — смеясь, говорили местные жители. 

1 июня задержали 25-летнего Павла Гордиенко — его генетический материал совпал со следами, найденными на теле девочки. Гордиенко обвинили в изнасиловании и убийстве лица, не достигшего 14-летнего возраста.

«На первых допросах он много врал, но в итоге сознался, — говорил сотрудник правоохранительных органов. — Утверждал, что убивать не хотел, задушил девочку случайно. Также Гордиенко до последнего настаивал на том, что был один».

По словам жителей Нижней Кои, его дважды судили за воровство продуктов из ларька, однако оба раза суд направлял Гордиенко на принудительное лечение. «Когда он был маленьким, его обижали мальчишки, и я всегда говорила: “Вы его обижаете, а он же вырастет, накачается и будет особо жестоким человеком”», — говорила Антонина Яровая журналистам, когда Гордиенко задержали. 

Как сообщали СМИ, на допросах он рассказал, что встретил Марину на детской площадке и подумал, что ей скучно. Тогда Гордиенко предложил девочке прогуляться, после чего отвел ее подальше от деревни — к заброшенному резервуару, который обнаружил, когда собирал металлолом на продажу. Там Гордиенко попытался склонить Марину к сексу — когда девочка начала сопротивляться, он схватил ее за шею, повалил на землю и изнасиловал, после чего задушил и сбросил тело в резервуар. 

Однако следователи сомневались, что Гордиенко, имевший психическое расстройство, мог в одиночку совершить убийство и так спрятать тело. «С самого начала работы с Павлом складывалось ощущение, что он действовал не один. Такие, как он, обычно бросают тела в лесу или на месте преступления, в лучшем случае прикрыв ветками. А тут кто-то хорошо замел следы», — говорил сотрудник правоохранительных органов. Халиловы же считали, что и остальные члены банды причастны к смерти Марины, однако те продолжали оставаться на свободе. 

Сами виноваты

3 июня жители Нижней Кои собрались у сельского дома культуры, где временно разместился штаб следственной группы. Чтобы успокоить жителей, из райцентра Шушенское приехали начальники полиции, СК и прокуратуры. «Примите меры! Примите меры!» — кричала им одна из женщин.

Многие из тех, кто пришел на сход, сами пострадали от банды хулиганов — по их словам, подростков боялись собственные родители. «Просто шел человек, они начали кидать камнями в него, сбили с ног, испинали и пошли весело гулять дальше», — говорила жительница Нижней Кои. По ее словам, мужчины могли бы сами разобраться с подростками, но «мужественно терпели», потому что «не хотели оставлять семью и садиться в тюрьму из-за этих подонков». 

«Матерки [говорили] старшему моему, ведут себя неадекватно, распивают спиртные [напитки], участковых посылают, стекла бьют, — перечислял местный житель. — Было же до этого с погибшей девочкой [изнасилование], и дошли до того, что перешли грань». «Сейчас жители села просто-напросто устроят самосуд. В том, что случилось, виноваты не мы, а вы», — обратился он к полицейским. 

Начальник местного МВД ему ответил, что преступления банды регистрировали, однако «ребятишки несовершеннолетние», поэтому ими занималась комиссия по делам несовершеннолетних, а их родители были «привлечены» и «реально наказаны рублем». 

«Вы же обвиняете во всем начальника полиции, который допустил такой беспредел. А где были родители? Где была школа? — говорил собравшимся Николай Зубарев, начальник МО МВД России “Шушенский”. — Где были вы, население, которое иногда не реагирует и пропускает это все вот так: “Ну, обидели, ну, ладно”. Они почуяли вседозволенность». 

Ребятишки

Через несколько дней после схода следователи обнаружили рядом с резервуаром нижнее белье Марины. По оставшимся на белье следам криминалисты установили, что девочку насиловали трое. 7 июня задержали 19-летнего Родиона. «Он тоже все отрицал, но под давлением улик сознался, — говорили следователи. — Правда, не полностью. Якобы не убивал, а лишь участвовал в насилии».

Поначалу Соловьев и Гордиенко утверждали, что действовали вдвоем, однако позже один из них указал на 14-летнего Кузю — 11 июня задержали и его. «Хотя [Кузя] младше сообщников, выглядит лидером в их среде. Во время допросов он вел себя уверенно, где-то даже нагло и вызывающе, — говорил сотрудник правоохранительных органов. — Когда его возле колодца (пожарного резервуара. — Прим. “Холода”) попросили показать, как прятали тело, он громко сказал: “На колени становиться не буду!”»

По новой версии следствия, преступники напали на Марину, удушением довели до бессознательного состояния, после чего по очереди изнасиловали ее и убили. Однако родственники подростков не верили в их виновность. «Били ребятишек ни за что ни про что. Если вас бить, вы тоже признаетесь, хоть и не делали. Во всем признаешься, что и не было, — говорила Лидия Соловьева, бабушка Родиона. — Мамаша тоже улыбается ходит, они деньгами сорят на них. Дураков нашли. Он [Родион] непричастен, мы знаем, что он был дома в это время». 

Соседи Соловьевых называли их «семейкой Аддамс»: «Нет такого человека в деревне, чтобы они его не облаяли и не обматерили». «[Когда мать Соловьева Валентина] идет по центру дороги, я ее объезжаю», — говорил сосед. 

Приговор

В Следственном комитете провели проверку, после чего возбудили уголовное дело 2019 года об изнасиловании. Также отменили отказ в возбуждении уголовного дела об угрозе убийства, дело направили на повторную проверку. Инспектора по делам несовершеннолетних обвинили в халатности, против нее возбудили уголовное дело, а следователей Следственного комитета привлекли к «строгой дисциплинарной ответственности».

В июне 2021 года следствие завершилось, и дело передали в суд. Родиона Соловьева обвиняли в насильственных действиях сексуального характера, изнасиловании, убийстве и вовлечении несовершеннолетнего в совершение преступления, а Кузю — в насильственных действиях сексуального характера, пособничестве в изнасиловании и убийстве. Оба полностью признали вину. 

Третий подозреваемый, Павел Гордиенко не проходил по делу с Родионом и Кузей. Еще на этапе следствия его перестали упоминать в новостях. Приговор по делу не публиковался, что с Гордиенко сейчас, неизвестно. 

По результатам судмедэкспертизы Гордиенко могли признать невменяемым — тогда, по закону, дело могли выделить в отдельное производство, а Гордиенко назначить принудительные меры медицинского характера.

Родиона приговорили к 23 годам 20 дням заключения в колонии строгого режима с ограничением свободы сроком на 1 год 8 месяцев, кроме того, он должен был выплатить 2,5 миллиона рублей семье Марины. Кузю приговорили к 9 годам 11 месяцам лишения свободы с отбыванием срока в воспитательной колонии, он должен был выплатить 2 миллиона рублей.