Уроженец Кирова Андрей Тимин заключил контракт с Минобороны до начала войны. В 2022 году он уволился, но до того, как Тимина исключили из списков военнослужащих, Путин объявил мобилизацию и приказ аннулировали. После этого Тимина уговаривали отправиться на фронт, угрожали, но он отказался. 8 августа гарнизонный суд в Хабаровске приговорил его к двум с половиной годам лишения свободы за «отказ участвовать в боевых действиях». Сейчас Тимин на свободе, ждет решения об апелляции. По просьбе «Холода» он рассказывает свою историю.
Чтобы не пропускать главные материалы «Холода», подпишитесь на наш инстаграм и телеграм.
Я давно уже уволился из армии, но каждое утро прихожу в часть, участвую в построении, причем в гражданской одежде — форму еще в сентябре сдал, — отмечаюсь, а потом просто ухожу по своим делам. Никто меня ни о чем не спрашивает, никто ничего не говорит. Каждый день я участвую в абсурдистском спектакле. Сейчас я расскажу, как я в нем оказался.
24 февраля 2022 я встретил военнослужащим. Еще в 2021 году я заключил контракт с Минобороны. Зачем? Хороший вопрос. Наверное, по инерции. Я только демобилизовался после срочной службы. Работы у меня не было, куда податься со своим средне-профессиональным образованием «монтаж и эксплуатация холодильных установок» — не знал. Офицеры в учебной части уговорили подписать контракт. Говорили, что все будет хорошо, делать ничего не надо, а «какие-никакие деньги будешь получать». Какие-никакие — это 30 тысяч рублей. Не сравнить, конечно, с нынешними «боевыми», но нормальная зарплата. Думал посижу-послужу, пережду пару лет, а там видно будет. В общем, уговорили.
Думал ли я, что в 2022 году начнется то, что началось? Конечно же, нет. Наверное, молодым был. Глупым. Но, согласитесь, и опытные люди не думали.
Что именно я подумал 24 февраля, говорить не буду по понятным причинам (согласно российским законам, любое негативное высказывание о войне может быть истолковано как «дискредитация» армии — Прим. «Холода») Но в любом случае я был уверен, что активным участником этих событий не стану, что контракт закончится — я уволюсь и поеду на гражданку. В конце концов, дело не в позиции: мне просто не понравилось служить.
Да, уже в первые дни «спецоперации» мне предложили отправиться на фронт. Я ответил, что не поеду. Ну и никаких проблем. Начальство тогда рассуждало так: этот не поедет — отправят другого. И отправляли. Так начали погибать мои сослуживцы. Но меня не трогали.
Мой контракт с Минобороны действовал до февраля 2023 года, но рапорт я подал раньше — в сентябре 2022 года. Мне нужно было вернуться в семью: у матери были проблемы с алкоголем, а сестру забрали в детский дом. Я хотел помочь им.
Начальство не возражало — командир сказал мне: «Пиши рапорт, сдавай форму и гуляй». Я и написал. 19 сентября издали приказ об увольнении. А 21 сентября Путин объявил частичную мобилизацию.
Я успел отправить домой жену, которая переехала со мной из Кирова в Хабаровский край, продать вещи. И тут мне поступает звонок: приходи, говорят, в штаб. Я иду. Думаю, какой-то документ последний надо подписать, может, попрощаться. Но в штабе мне сказали, что приказ отменен, я восстановлен и должен служить дальше.
На все вопросы: как это, почему, на каких основаниях — ответ был один: указ президента Российской Федерации. Я сказал, что никуда воевать не поеду. Несколько месяцев ничего не происходило. В феврале мой контракт закончился уже официально (хотя, напомню, за пять месяцев до этого был подписан приказ о моем увольнении) но вместо увольнения мне официально же сообщили, что я должен отправиться в «зону СВО», а если не поеду — уволят с позором и отметкой о «склонности к предательству, лжи и обману» в военном билете.
Я снова отказался. Не буду скрывать, в первую очередь я думал о себе и боролся за себя. Но мое право не умирать — это одновременно мое право не убивать. Я просто не хочу, чтобы кто-то умирал.
Тут важно заметить. Я был не единственным, кто хотел уволиться с контрактной службы. Так поступил каждый второй. Многие написали заявления, но когда их восстановили — пошли и восстановились. Сейчас многих из них уже нет в живых.
Во второй половине марта меня вызвали в прокуратуру на неформальную беседу. Прокурор «по-отечески» советовал: пока дело не возбудили — езжай [на войну], и все будет нормально. Я ответил, что нормально там не будет. 28 марта против меня завели уголовное дело.
Еще раз повторю: я считал себя уволенным с сентября. Я обращался к командованию и говорил: «Вы же сами подписали этот приказ, я же официально закончил службу». Но мне снова отвечали двумя словами: «Указ президента». На тот момент я де-факто не был военным, а работал курьером. Однажды я даже выполнил заказ в свою часть — привез своему командиру пиццу.
А потом был военный суд, и мне вынесли приговор: два с половиной года колонии.
Мы с адвокатом подали апелляцию, поэтому пока я на свободе. Хожу в часть по утрам, слушаю гимн и молитвы священника. Больше ничего не делаю.
Рядом со мной моя жена. Мы знаем друг друга со школы. Мы поженились, когда я уже служил по контракту. Она поддерживала меня с того самого дня, как это все началось. Если меня посадят — обещает дождаться. Я ни о чем не жалею, сопротивление того стоило.
Я жив. Я никого не убил. Это самое главное.
