До 2019 года китаец Сюй Хаоян жил в городе Чэнду провинции Сычуань. Еще в Китае он начал учить русский язык, ему нравился Витас и группа «Тату», поэтому он решил поехать в Россию. Там он поступил в Казанский федеральный университет на международные отношения. Через год сейчас уже 21-летний Хаоян познакомился с 24-летним Гелой Гогишвили из Москвы. Они начали встречаться и вести блог, где рассказывали о себе и своих отношениях. 5 апреля 2023 года их задержали полицейские и составили административные протоколы об «ЛГБТ-пропаганде среди несовершеннолетних». Как выяснил «Холод», донос на них написал 43-летний сторож храма в Алтайском крае. Гогишвили отпустили с протоколом, а Сюй суд арестовал на семь суток и постановил выдворить из России. «Холод» поговорил с Гелой Гогишвили об их с Хаояном блоге, о деле против них и о том, что они собираются делать дальше.
Чтобы не пропускать главные материалы «Холода», подпишитесь на наш инстаграм и телеграм.
Как вы познакомились с Хаояном?
— Мы познакомились 6 декабря 2020 года в приложении Badoo, которое тогда еще работало в России. В нем я поставил ограничение — только Москва, но мне начали попадаться люди из Казани. Среди них был и Хаоян. Ради интереса я решил пообщаться с иностранцем, несмотря на то что мы были из разных городов.
Через месяц он сказал, что едет в Москву на каникулы, и 26 января мы впервые встретились. Целую неделю друг от друга не отлипали, каждый день гуляли. 6 февраля, когда Хаояну нужно было уезжать в Казань, мы решили начать встречаться. Мы очень долго думали, стоит ли [продолжать отношения]: все-таки между Москвой и Казанью больше 800 километров. Плюс Хаоян на тот момент плохо знал русский — с этим тоже были трудности. Но мы решили, что все преодолеем.
Около двух месяцев мы встречались на расстоянии: один раз я к нему приехал, один раз — он ко мне. Когда Хаоян был в Москве, моя двоюродная сестра по линии матери, которая постоянно следила за мной и за моей личной жизнью, узнала, что я встречаюсь с парнем, и слила это моим родителям, с которыми я жил. Они мне написали, чтобы я шел домой [и что у них есть ко мне] серьезный разговор. Конечно, я не вернулся.
Где-то две недели меня не было дома: я жил у лучшей подруги. Младшая сестра, уже родная, потихоньку вынесла все мои вещи, я уволился с работы. В последний день [перед отъездом] я все-таки пошел поговорить с родителями, но из этого ничего не вышло, просто скандал. Родители не приняли [мою ориентацию]. И все, я переехал в Казань весной 2021 года.
А когда вы осознали свою ориентацию?
— Я из грузинской православной гомофобной семьи. Даже в детстве меня воспитывали как гомофоба, поэтому у меня были трудности с принятием себя. Осознавать начал после 11 лет. Помню, что первый раз сильные чувства к однокласснику у меня появились где-то в 14. Я, конечно же, ему не признавался. Полюбить себя и принять я смог только ближе к 18–19 благодаря кей-попу — в песнях всегда говорилось о любви — и новому окружению. Помог интернет: я увидел, что таких, как я, очень много и это не болезнь. Несмотря на это, я все равно долго скрывал свою ориентацию: только в 20 лет сделал каминг-аут перед друзьями, а в 21 сестра слила меня всей родне.
Отец до сих пор со мной не разговаривает. Мама иногда связывается, но не принимает. Младшие брат и сестра принимают меня полностью.
Когда и почему вы начали вести блог?
— Еще до знакомства с Хаояном я вел тикток про кей-поп: снимал всякие тренды, которые были в России, но не затрагивал тему ЛГБТ. После знакомства с Хаояном я начал делать тиктоки и с ним: сначала, как и раньше, тренды, а затем видео с тонким намеком на наши отношения. Когда мы увидели, что моя аудитория в 30 тысяч человек нас принимает, то стали снимать видео активнее, но без какой-либо цели, просто рассказывали о своих отношениях.
Летом прошлого года, когда [депутат Госдумы Александр] Хинштейн заговорил о новом законе против ЛГБТ, мы испугались и думали — может, нам все-таки залечь на дно, когда его примут. Но потом решили, что дальше будем снимать и бороться [за свои права]. Мы не считаем, что пропагандируем что-то или призываем к чему-либо: у нас скромный лайфстайл.
То есть вам важно было показать, что быть геями — это нормально?
— Да, верно. Мы хотели показать, что таких, как мы, очень много и что мы ничем не отличаемся: у нас такая же жизнь, как и у гетеро-пар, у обычных семей, как они говорят. Мы такая же обычная семья: кот, рутина, мечты, цели. Другим ЛГБТ-парам мы хотели показать, что можно не бояться и бороться за свою любовь.
Расскажите для тех, кто не знает о вашем блоге, что именно вы рассказывали в видео о вашей жизни?
— Обычный тикток, просто его ведут два парня, которые любят друг друга. В ютубе делали влоги: показывали, как проводим день, рассказывали о знакомстве, о принятии своей ориентации, с чем мы столкнулись в детстве.
Когда вы начали вести блог, вы могли предположить, чем это все закончится?
— С хейтом мы сталкивались с самого начала карьеры, если можно так сказать. Он был всегда: и в тиктоке, и во всех соцсетях. От этого никуда не деться. Даже в самой толерантной стране есть гомофобы и расисты.
Сначала очень обижались, расстраивались, а потом решили, что если мы будем из-за всего расстраиваться, то нервов не хватит. Когда в России приняли новый закон против ЛГБТ, это полностью развязало гомофобам руки. Как они говорят, теперь они могут законно нас преследовать и уничтожать.
То есть вы не могли представить, что на вас заведут дело о «пропаганде ЛГБТ»?
— Не знаю, если честно. Мы думали, что делаем скромный контент о своей жизни. У многих гетеро-пар в ютубе и тиктоке чуть ли не до секса доходит на видео. У нас такого нет. Мы думали, [новый закон] нас обойдет стороной, по крайней мере надеялись.
На последнем видео в ютубе вы рассказываете про угрозы, которые вам начали поступать. Что это за угрозы и от кого они?
— Все началось 3 марта, когда преподавательница в университете, где учится Хаоян, заявила перед всей аудиторией, что ей звонили из полиции и сказали, что кто-то из иностранных студентов снимает незаконный контент: «гейский», как она его назвала. Она сказала, что это нужно прекратить, потому что иностранные студенты, как и российские, должны соблюдать традиции и законы России — или их накажут. После этого мы на некоторое время ограничили доступ России к нашим социальным сетям. Хаоян испугался, потому что впервые угроза была реальная, а не от хейтеров из интернета.
На следующий же день мне начали поступать звонки и сообщения в вотсапе от сотрудника уголовного розыска, как он представился. Он просил, чтобы я ответил на звонок, говорил, что ничего плохого не желает. Вечером я решил все-таки ответить: он сказал, что на нас написали заявление и что он впервые с таким сталкивается в Казани. Но убеждал, что ничего плохого нам не желает: «Штрафик заплатите, и все будет нормально». Говорил, что я могу прийти в отделение и даже необязательно с Хаояном, что странно: заявление было написано на нас обоих. Предлагал прийти к нам домой: «Оружие не возьму, не переживайте». По совету адвоката мы никуда не пошли. После этого мы рассказали обо всем нашей аудитории.
Как выяснилось, в начале марта [противник ЛГБТ-движения] Тимур Булатов написал про нас посты. До этого я не знал, кто он такой. Позже он даже мне звонил и говорил, что, будь его воля, он бы подвесил меня за ногу, а вороны клевали бы мои глаза, и что он бы так сделал со всеми геями в России.
После этого мне начали скидывать посты из всяких пабликов, где люди писали, чтобы мы возвращались в свои страны. Они считают, что если я грузин, то я не гражданин России. В постах были угрозы, что нас найдут и накажут. Советовали нам обоим вернуться на родину и «не портить русских детей».
Что происходило после?
— Во всех пабликах утверждалось, что на нас уже заведено дело, что нас осталось только найти, поймать и наказать. На самом деле никакого дела не было, пока нас реально не поймали и не составили протокол [о «пропаганде ЛГБТ»].
5–6 марта нас начали искать по всей Казани. Хаоян не пошел на пары, а я — на работу в аптеку: я фармацевт. Полицейский искал меня по всем аптекам города. В 10-х числах марта по совету адвоката мы уехали из Казани в Москву. Там мы продумывали, что делать дальше, встречались с другими ЛГБТ-активистами, которые делились опытом преследования от того же Булатова. В конце марта нам пришлось вернуться в Казань, потому что у нас уже не было денег, чтобы оставаться в Москве, и надо было на работу и учебу.
5 апреля Хаоян вместе с одногруппниками и преподавательницей пошли в музей, а после решили перекусить в «Бургер Кинге». В этот момент туда зашел полицейский и решил проверить у всех китайцев паспорта и регистрацию. Так получилось, что именно в этот день Хаоян не взял документы, поэтому полицейский попросил, чтобы кто-нибудь приехал и привез их. Почему-то мы решили, что это безопасно. Я привез паспорт, полицейский его посмотрел и сказал: «Давайте мы съездим в отделение — проверим достоверность документов».
Когда мы приехали в отделение, сотрудники спросили у того, кто нас привез, за что нас задержали. И полицейский с ходу сказал: «Статья 6.21.2 (“пропаганда нетрадиционных сексуальных отношений среди несовершеннолетних”. — Прим. “Холода”) и выдворение». То есть он с самого начала знал, зачем нас туда везет. Потом Булатов даже хвастался, что все это было подстроенной ловушкой.
В отделении к нам не пускали адвоката более двух часов. Пустили только после того, как он много раз позвонил в отделение. Потом они поняли, что держат меня уже дольше трех часов, быстро составили протокол и отпустили. На Хаояна тоже составили протокол, но оставили его на ночь до суда. Ночь он провел в отделении — спал в темной комнате на полу.
На следующий день адвокат бегал и искал, где находится Хаоян: сначала сказали, что заседание будет в одном суде, потом — в другом. В суде меня отказывались впускать, пока я не устроил скандал. Всех остальных слушателей, кто пришел поддержать Хаояна, не пустили. Даже хуже: вызвали миграционную службу и разогнали всех китайцев. Одну китаянку поймали, быстренько провели суд и депортировали ее из страны за нарушение миграционного закона.
В суде адвокат указывал на многочисленные нарушения и ошибки в деле, плюс за ночь в нем появилось много новых документов, которые мы не видели во время составления протокола. Я в этом мало разбираюсь, но там было столько вранья, просто ужас. Например, они утверждают, что у нас в ютубе откуда-то 1791 несовершеннолетних людей, хотя даже я не знаю, сколько их на меня подписано, а у меня есть доступ ко всей статистике.
Как следует из протокола, составленного на Сюй Хаояна (есть в распоряжении «Холода»), 28 февраля 2023 года некий Кушнерик В. С. направил обращение в полицию. В ходе проверки этого обращения в полиции установили, что Сюй Хаоян на своем ютуб-канале «разместил 19 видеороликов с изображением нетрадиционных сексуальных отношений с гражданином Гогишвили Г. З., а именно будучи представителями мужского пола, они целуются друг с другом, обнимаются, трогают друг друга за различные части тела, в том числе в районе половых органов».
«Указанные факты были подтверждены сотрудниками полиции в ходе осмотра данного Youtube канала 05.04.2023, кроме этого было установлено, что из 64,9 тысяч подписчиков 1791 человек являются несовершеннолетними лицами возрастом до 18 лет», — говорится в протоколе. Таким образом, указывает лейтенант полиции Диана Багаутдинова, Сюй Хаоян «распространил среди несовершеннолетних информацию, демонстрирующую нетрадиционные сексуальные отношения и (или) предпочтения либо способную вызвать у несовершеннолетних желание сменить пол».
Как выяснил «Холод», человек, обратившийся с заявлением в полицию, — 43-летний Владимир Кушнерик. Он работает сторожем храма в городе Рубцовск Алтайского края.
Во всех соцсетях у вас написано, что ваш контент — для людей старше 18 лет. Вы всегда писали это примечание?
— Да. А если ребенок указал неправильный возраст, это уже не мои проблемы. Всегда, когда я выкладывал видео, нажимал кнопку «Не для детей». Потом выяснилось, что эту цифру [с количеством несовершеннолетних] они взяли из группы «ВКонтакте», где я рассказывал про корейского певца [а не про отношения с Хаояном]. Но все это суд не учел. Хаояна признали виновным и арестовали на семь суток, а после этого собираются депортировать. Почему-то его увезли в изолятор временного содержания, а должны были — в Центр временного содержания иностранных граждан. После суда на Хаояна надели наручники, а выводили его в сопровождении полиции, как будто он, не знаю, преступник века и совершил геноцид.
В суде Хаоян расплакался, когда увидел меня, обнимал. Когда полицейские это увидели, они подошли и сказали: «Хватит пропагандировать ЛГБТ».
После суда вы навещали Хаояна?
— Я езжу к нему каждый день, приношу передачи. На свидание меня пускали только один раз. Он говорил, что соседи к нему относятся хорошо, но полицейские шутят расистские гомофобные шутки, издеваются над его ориентацией. Говорят: «Все китайцы ебутся в жопу». Извините за мат.
По просьбе Хаояна пытался позвонить в консульство Китая в России, чтобы они пришли и как-то помогли ему. Но консулы сказали, что их туда не пустят. Полицейские тоже так сказали.
Семья Хаояна знает о том, что произошло?
— Да, мама Хаояна узнала, потому что про нашу историю написали все СМИ, даже в Китае. Она мне сказала, что приняла [ориентацию] Хаояна. Я думаю, она догадывалась [об ориентации] уже давно, поэтому не сильно удивилась. Его мама переживает, но из Китая она никак помочь не может. Про остальных родственников не знаю.
А ваши родители как отреагировали?
— Отрицательно. Они сказали, что нужно было сидеть дома тихо и ничего не афишировать и тогда бы все было нормально. Они не рады, что про нас написали все СМИ России и Грузии. Говорят: «Что о нас теперь будут думать?» Я им отвечаю: «Про вас ничего не говорят и не думают. Все обсуждают только меня».
Что вы собираетесь делать, если Хаояна все-таки депортируют?
— Я не знаю. Учитывая, сколько ошибок [в деле] я нашел, надеюсь, что мы сможем освободить Хаояна, очень на это надеюсь. Но зная законы России и то, как они любят это проворачивать…
Сейчас мне нужно как-то нормально встретиться с Хаояном, обсудить наши планы, потому что сам что-то решать я не могу.
Насколько вы чувствуете себя сейчас в безопасности, находясь в России?
— Я и до этого не чувствовал себя в безопасности в России, всегда хотел уехать. Мы планировали, что Хаоян закончит учебу — ему остался один год — и после этого мы решим, что делать дальше. При этом уехать из страны не так уж легко: нужны визы, документы, много денег.
Сейчас, если честно, мне стремно выходить даже на улицу: все таксисты меня узнают, прохожие. Про меня знают все коллеги и руководство на работе, а про Хаояна — весь универ. Я переживаю за Хаояна, что он там один в таких ужасных условиях. Не могу из-за этого есть и спать.
12 апреля Сюй Хаояна перевели в Центр временного содержания в Набережных Челнах. Апелляционное заседание по делу Сюй проходило 13 апреля в Верховном суде Татарстана. Суд оставил решение без изменений. На заседании адвокатам отказали доставить Хаояна в суд и вызвать полицейских, составивших протокол осмотра места происшествия. «В деле Хаояна Сюй нет ни одного свидетеля, специалиста или понятого. А рапорты и другие документы, составленные полицейскими, противоречат их ведомственным инструкциям и оформлены с вопиющими нарушениями. И хотя это первое такое дело в России, мы четко видим тренд на объединение гомофобной и националистической агрессии», — указывают адвокаты.
