«Смыть кровь со своих рук»

2 ноября на ютубе появился манифест «Гражданского совета» — нового политического объединения, которое проводит свою «мобилизацию» добровольцев на вооруженную борьбу, потому что «смыть кровь Бучи» нельзя только мирным путем. Как появился проект, кто его финансирует и как активисты планируют победить Путина на поле боя, «Холод» попытался узнать у международного секретаря «Гражданского совета» Анастасией Сергеевой.

Чтобы не пропускать главные материалы «Холода», подпишитесь на наш инстаграм и телеграм.

Давайте начнем с вашего манифеста. Вы говорите: «кровь Бучи не смыть только антивоенными декларациями и сбором гуманитарной помощи» и «Путина и его окружение не остановить митингами и переговорами». Вы предлагаете его победить на поле боя?

— Сейчас мы видим, что есть Путин, который убивает украинцев в Украине. И есть россияне вне России, которые хотели бы поддержать украинцев и помочь им обороняться, но у них не было такой возможности. Мы ее предоставляем. Для тех, кто готов идти добровольцами и для тех, кто готов это финансировать — это вопрос их совести и желания смыть кровь со своих рук. Если мы ничего не делаем, мы оказываемся так или иначе к этому причастны.

Вы — это «Гражданский совет»? Как давно вы существуете и почему решили выступить с манифестом именно сейчас?

— Это инициатива, которая появилась вокруг сопротивления. Определенная группа лидеров из разных регионов [внутри России] хотят более эффективно бороться [с Путинским режимом] — создавать ячейки сопротивления внутри и получать поддержку снаружи. Для тех, кто снаружи — важно, видеть, что россияне не ждут, когда кто-то победит Путина за них. Они тоже хотят принимать в этом участие.

Был длительный процесс, когда все друг с другом соединялись. Мы все еще прорабатываем документы, но сейчас главная цель — выступить и сформулировать нашу союзническую позицию по отношению к Украине, которая вынуждена бороться с врагом самостоятельно. 

Неловко, что эта борьба происходит таким образом. Это не новая история. Есть история с полком Калиновского (Добровольческий полк в составе ВСУ, сформированный из белорусских добровольцев. В Беларуси признан экстремистским — Прим. «Холода») и система поддержки этого полка организована таким же образом. Это тоже инициативные группы, гражданские движения и сеть диаспор. Они поддерживают всю эту историю с финансированием, обучением и покупкой экипировки и амуниции. Мы работаем по тому же образцу.

Вы сказали, что «Совет» будет состоять из лидеров, которые находятся в России. Как это будет осуществляться, учитывая масштаб репрессий?

Давайте мы вопросы про «Совет» оставим на момент, когда будем готовы об этом публично рассказывать. Это вопрос не только наших внутренних договоренностей и регламентов, но еще и безопасности людей. Ближе к концу ноября у нас будет презентация, где мы расскажем более подробно о проекте, целях и задачах.

Вы находитесь за границей, но призываете людей к сопротивлению в России, что для них чревато разнообразными репрессиями. Вам не кажется, что здесь есть проблема?

— Мы не призываем людей к сопротивлению в России.

Мы не призываем идти жечь военкоматы. Это не про нас. Есть другие люди, которые это делают. Они считают, что от этого что-то изменится. Мы говорим о том, что у нас есть конкретный профессиональный центр подготовки добровольцев. Мы готовы туда принимать людей и средства. Мы понимаем, что люди, которые пройдут подготовку и научатся защищать в том числе гражданское и мирное население, будут эффективны в том числе, когда противостояние перейдет к границам России и на ее территорию.

Я правильно понимаю, что речь идет о людях, которые поедут обучаться у специалистов НАТО, а потом вернутся подготовленные к революции в России?

— Ну это если прямо очень сильно огрублять.

Но эта мысль тоже присутствует?

— В Украине идет дискуссия, что делать, когда они выгонят русских. Что дальше? Идти дальше до Москвы? Будет ли угроза, если не идти? Это большая дилемма для них. Они не хотят вести наступательную войну, но так или иначе будут вынуждены это делать.

Вы готовы нести ответственность, если из-за вашего проекта люди сядут в тюрьму или погибнут?

— Последние 20 лет я только и делаю, что несу ответственность за каждое свое слово и каждое свое действие. Пока я только освобождала людей из тюрьмы и помогала им избежать тюремных сроков. Пока из-за меня никто не сел и не пострадал. Надеюсь, так будет и дальше.

Вы сотрудничаете с ассоциацией «За свободную Россию». Ваш коллега по проекту Денис Соколов неоднократно выступал экспертом для фонда Free Russia. «Гражданский совет» связан с какими-то известными политическими силами?

— Тут очень много путаниц с «фри рашами», которые существуют. Есть фонд Free Russia Foundation, который является американской организацией. Денис Соколов действительно писал несколько аналитических материалов для них. Я со своей стороны состою в правлении польской организации «Za Wolną Rosję», что переводится «За свободную Россию» или «For free Russia». Ассоциация существует отдельно от Free Russia Foundation. Она ориентирована на создание площадки для продемократически настроенных россиян в Польше, давать им возможность взаимодействовать друг с другом. 

Важно понимать, что это разные организации. Они регистрировались и создавались на протяжении последних 7-8 лет. Это естественный процесс. Все больше россиян уезжали из России, но им было небезразлично, куда катится их страна. Организации с похожими названиями есть и в Болгарии, и в Германии, и в Нидерландах. Но к нашей инициативе ни одна из них не имеет отношения. Мы про другое — мы хотим вернуть страну себе назад.

Последние полгода был запрос на какое-то развитие сопротивления в новом формате: не только выйти на митинг, пикет или написать что-то в фейсбуке. Достаточно много людей готово было участвовать в поддержке украинской армии. У них есть ощущение, что они недопредставлены, потому что их не видят и не слышат.

Для европейских стран это тоже большой вопрос. Все больше европейских лидеров, общественных деятелей и представителей украинской диаспоры задают вопрос: «где русские и почему не видно их поддержки».

Наша инициатива — это новый инструментарий. Я в этом участвую, потому что я достаточно долго стремилась привлечь внимание к процессам, связанным с гражданским обществом в России. И если я хочу продолжать говорить, что надо поддерживать россиян, если они против Путина и не хотят жить в путинском государстве, я должна показывать, что делаю что-то большее.

А чем вы занимались до «Гражданского совета»? Вас практически не было видно в публичном поле, даже тем, кто интересуется политикой вы совсем неизвестны

— У меня нету большого эго для того, чтобы быть в публичном пространстве. Я работала и инициировала разные проекты с развитием гражданского общества в России.

Например?

— Я работала в международной организации в Москве, была вынуждена уехать, чтобы не подставлять людей, с которыми я работала в России. Я продолжала работать из Варшавы. Сейчас я возглавляю WOT Foundation, признанный в начале этого года нежелательной организацией. И я один из соучредителей ассоциации «За свободную Россию» в Польше. Она была учреждена в 2015 году как ответ на действия российского правительства в Крыму и на Донбассе.

Есть ли у вас финансирование за исключением краудфандинга? Можете ли вы назвать спонсора? Будет ли публичный отчет?

— Мы обязательно будем отчитываться за полученные средства. Прежде всего мы ответственны за это перед нашими донорами. Но публично говорить о том, кто и как нас поддерживает, я не стану. Опять же, для того, чтобы не подставлять людей, которые это делают без желания, чтобы об этом стало известно.

Так все-таки краудфандинг — не единственный источник?

— Это один из важных источников финансирования в том числе для того, чтобы показать, что мы действительно можем консолидироваться и что-то делать вместе. Мы умеем разговаривать не только о том, как нам жалко и грустно из-за происходящего, но и делаем что-то конкретное и эффективное, чтобы это прекратить. Не просто проводим стопятидесятые конгрессы о том, как нам жаль, что случилась война.

Не опасно ли отправлять вам деньги?

— На сегодняшний момент мы работаем с партнерами, которые организуют fintech-часть. Она создается безопасно, мы это проверяли. (У редакции нет независимого подтверждения, что такие переводы безопасны — Прим. «Холода») Мы старались минимизировать возможность взлома или какого-то выявления присутствующих доноров. Но мы понимаем, что люди внутри России вряд ли смогут поучаствовать. Речь идет прежде всего о том, чтобы обезопасить данные людей вне России. Мы работаем и здесь мы защищены европейскими законами и правилами финансовых операций.

Большинство лидеров российской оппозиции сегодня выступают за мирное урегулирование конфликта. Вы же призываете справиться с Путиным на поле боя. Почему?

— Лидеры оппозиции не предлагают какого-либо решения. То, что я слышала — это «Путин воюет с Украиной, украинцы его победят, с ним что-нибудь случится, а мы придем к власти и построим чуть лучшую Россию, чем сейчас». 

Они не знают, как они это будут делать, учитывая, что они не смогли это сделать раньше. Никакого стратегического предложения. Мы не говорим о том, что должно быть насилие без конца и края. Наоборот, для нас очень важно сохранять себя в ценностных рамках Европейской конвенции о правах человека.

[Оппозиционные] политики считают, что Путин уйдет и кто-то сразу возьмет контроль над всем. Мне кажется, они не учитывают, что чем меньше сил и ресурсов будет у центральной московской власти, тем больше будет вспышек неконтролируемого насилия. Пространства в регионах будут захватывать те, кто может это сделать силовым путем.

Мне кажется, это не лучший сценарий. Мы не хотим, чтоб на территории России происходили неконтролируемые процессы, связанные с насилием. Мы сами должны взять ситуацию под контроль.

В соцсетях было очень много критики. В том числе вас обвиняли в работе на ФСБ. Как вы к этому относитесь?

— Слава богу, это прошло мимо меня, но меня столько раз обвиняли в работе на ЦРУ, что мне не жалко и не страшно. Можно уже быть для разнообразия в работе на ФСБ.

Есть ли у вас какой-то контакт с ВСУ? Было ли одобрение вашей инициативы с их стороны. В конце концов вы предлагаете воевать в составе подразделений Украины?

— Stay in touch. То, что мы и наши партнеры будем готовы рассказать публично, вы скоро услышите.

В публичном поле вы уже говорили о сотрудничестве с «Русским добровольческим корпусом», который состоит в основном из русских эмигрантов. Почему не стали сотрудничать с легионом «Свобода России», который по сей день окутан флером тайны, но якобы набирал бойцов из числа жителей РФ?

— Во-первых, в РДК участвуют как раз граждане России. Это единственное полноценное военное подразделение граждан России в ВСУ (Украинский Интерфакс называет подразделением ВСУ и легион «Свобода России» — Прим. «Холода»). Что касается легиона, вы сами ответили на свой вопрос. Флер загадочности вокруг них не получается преодолеть.

Но вы пытались?

— Я оставлю этот вопрос без комментариев.

Вы ждете, что российские госорганы отреагируют на вашу инициативу?

— Я не собираюсь в Россию в ближайшем будущем. Вернусь туда тогда, когда смогу это сделать.

Вы говорите про двести добровольцев, по пять тысяч долларов на обучение и экипировку каждого из них. Где вы собираетесь взять миллион долларов?

— Война — это дорогое дело. Для Украины тоже.

И все же?

— При помощи активных действий.