Стремление восполнить потери на фронте вынуждает российские власти искать рекрутов везде, где только можно. В зоне риска находятся уязвимые группы населения: мигранты, выпускники детских домов, сироты и даже люди с ограниченными возможностями. В подобной ситуации оказался 21-летний сирота из Красноярского края, которого под давлением убедили отправиться на фронт. «Холод» рассказывает его историю.
Сирота Егор Слащинин выпустился из коррекционной школы с диагнозом «легкая умственная отсталость» в 2020 году, а после поступил в колледж. Всю свою сознательную жизнь он вместе со старшим братом Антоном прожил в детском доме, Их родители умерли, когда младшему брату было пять лет. После выпуска из детдома Егор жил в хакасском поселке Копьево, где в апреле 2022 года против него возбудили уголовное дело, обвинив его в применении насилия к сотруднику МВД.
В судебном акте говорилось, что Слащинин попытался попасть на территорию полицейского участка в состоянии сильного алкогольного опьянения. Сотрудники отделения заметили его по камерам, задержали и попытались отвезти на медицинское освидетельствование. Но он начал сопротивляться и после спора с полицейским ударил того по голове и несколько раз пнул.
«Я был в состоянии алкогольного опьянения. На ногах кое-как стоял. Всего не помню. Попытался через забор какой-то перелезть, вышел дежурный, словесная перепалка. Я его схватил за форму, он заломал меня, повел в участок. Там они с участковым меня пытались успокоить, а я дальше начал бушевать. Короче, ударил участкового по лицу и 10 раз по ноге пнул», — рассказывал сам Егор.
Пока велось следствие, он уехал в Москву и попытался устроиться на работу на шоколадную фабрику. Там работодатель забрал у него паспорт и не выплачивал зарплату вовремя. Так как во время следствия и суда Егор должен был находиться в Хакасии, где против него и возбудили уголовное дело, его объявили в федеральный розыск, задержали в Москве и увезли в Абакан. До приговора Егор находился в СИЗО. В феврале 2023 года суд признал его виновным и назначил ему год и восемь месяцев лишения свободы условно. После приговора Егор уехал в город Ачинск в Красноярском крае.
Его знакомый анонимно рассказал «Холоду», что 14 февраля 2024 года некий сотрудник МВД вызвал Слащинина в военкомат Ачинска и потребовал, чтобы тот подписал «некие документы». Фотографировать подписанные документы полицейский Егору запретил, а также рассказал, что в скором времени Егор «кое-куда отправится».
«За мной инспектор приехал и сказал: “Поехали в военкомат, надо бумажки подписать”. Сфотографировать их мне не дали — сказали: “Отдавай телефон”. Я подписал документы. Не знаю, что там было. Меня отправят на СВО и убьют — я это уже понял. Потом меня отправили в часть, где на отборном пункте мне сказали, что меня могут отправить на СВО. Я подписал контракт, мне уже деваться некуда», — рассказывал Егор в переписке со своим знакомым (есть в распоряжении «Холода»).
Сейчас Егор Слащинин находится на пересыльном пункте в Омске. В разговоре с корреспондентом «Холода» он сказал, что в ближайшее время его должны отправить в Луганск.
«Буду находиться тут, пока не наберется 100 человек. Сейчас тут где-то 50 с копейками. Пока строевой подготовки и тренировок нет: это все будет в Луганске. К правозащитникам я сам не обращался, я не собираюсь отмазываться. Забрали и забрали, а там как повезет», — сказал Слащинин.
Старший брат Егора также решил заключить контракт с Минобороны и сейчас проходит медкомиссию.
Доказать невменяемость
Правозащитница Ольга Петрова (имя изменено), знакомая с делом Егора, рассказала «Холоду», что статистику по подобным случаям отследить невозможно, но примеры отправки людей с ограниченными возможностями на войну есть по всей России.
«Вся призывная и контрактная система нацелена на уязвимые категории людей: начиная от иногородних студентов, которые живут в общежитиях, заканчивая людьми, приехавшими на работу из других стран. В этот список попадают и люди с низким уровнем дохода, которые не могут откупиться от призыва, и те, у кого нет внешней защиты, — например, сироты без семей», — рассказывает правозащитница.
По ее словам, сейчас в военкоматах человеку часто приходится отстаивать свои права, даже если он уверен в своем диагнозе и считает, что врачи сами увидят его состояние и подпишут справку о негодности к военной службе. Однако в большинстве случаев ему нужно будет не только принести медицинские документы, но и проходить обследование, а иногда и идти в суд. При этом выпускники детских домов и школ-интернатов чаще всего не знают, как защищать свои права.
Случай Егора Слащинина — не единственный, когда сироту с подтвержденным диагнозом вынуждают подписать контракт. В сентябре 2023 года участковый и военком Ачинска вынудили подписать контракт выпускника детского дома Дмитрия П., у которого также была медицинская справка о том, что он не годен к военной службе по состоянию здоровья.
«Его припугнули, что посадят (он тоже был с условкой по мелкой краже), и “белый” билет переделали на “красный”», — рассказал «Холоду» знакомый Егора и Дмитрия. По его информации, Дмитрий до сих пор находится в Украине и участвует в боевых действиях. В декабре 2023 года стало известно как минимум о трех подобных кейсах, когда силовики и сотрудники военкоматов убеждали молодых людей подписать контракт с Минобороны или ЧВК «Вагнер».
В Кемеровской области завербовали на фронт 25-летнего Семена Карманова. Он отбывал срок в колонии строгого режима за кражу, имеет инвалидность третьей группы с раннего детства и не умеет ни читать, ни писать. Но судебно-психиатрическая экспертиза определила, что он «ограниченно годен к военной службе».
Петрова полагает, что Егор мог попасть под давление со стороны силовиков, ведь у него нет четкой позиции по вопросу службы в армии, а от помощи он отказался. В декабре Егор проходил медицинское освидетельствование, поскольку он призывного возраста, и врачи написали, что он годен к службе. Петрова уверена, что в военкомате никто не интересовался состоянием здоровья Егора, и потому его без проблем призвали.
«У человека, выросшего в детском доме, имевшего сложное детство и задержки в развитии, оснований пройти военно-врачебную комиссию на службу по контракту довольно мало: там строгие требования по годности», — говорит правозащитница.
Она отмечает, что процедура заключения контракта обычно происходит в несколько этапов, и человека с психиатрическим диагнозом не должны допускать до службы — в случае с Егором Слащининым она явно была незаконной. До зачисления Слащинина в штат военных у него остается возможность подать заявление об отзыве контракта по состоянию здоровья. Но в этом случае, отмечает правозащитница, силовики могут усилить давление на человека.
«Холоду» нужна ваша помощь, чтобы работать дальше
Мы продолжаем работать, сопротивляясь запретам и репрессиям, чтобы сохранить независимую журналистику для России будущего. Как мы это делаем? Благодаря поддержке тысяч неравнодушных людей.
О чем мы мечтаем?
О простом и одновременно сложном — возможности работать дальше. Жизнь много раз поменяется до неузнаваемости, но мы, редакция «Холода», хотим оставаться рядом с вами, нашими читателями.
Поддержите «Холод» сегодня, чтобы мы продолжили делать то, что у нас получается лучше всего — быть независимым медиа. Спасибо!
