«Когда человеку с детства говорят, что убивать людей за их ориентацию — это нормально, он и будет так мыслить»

Единоутробные братья Исмаил Исаев и Салех Магамадов — уроженцы Чечни: старшему, Салеху, — 21 год, младшему — 19 лет. Один из братьев — гей, другой проходил процедуру трансгендерного перехода. Последние годы молодые люди модерировали оппозиционный телеграм-канал «Осал Нах 95», в котором критиковали чеченских чиновников и ислам. Впервые братьев задержали в апреле 2020 года — при этом Исаева неизвестные похитили в Петербурге и вывезли в Чечню. Тогда чеченские провластные каналы опубликовали «покаянные» видео братьев; через несколько недель после этого их отпустили. Исаев и Магамадов сделали каминг-аут и обратились к ЛГБТ-сообществу за помощью, чтобы покинуть Россию. Вскоре их снова задержали — теперь уже в Нижнем Новгороде. Через несколько дней братьям выдвинули обвинения в том, что они помогали террористам: привозили гречку, хлеб, шоколадки и другие продукты боевику Рустаму Борчашвили в лес недалеко от Грозного. Братья рассказывали, что во время следствия их пытали; правозащитники считают, что дело сфабриковано. В феврале этого года ​​чеченский суд приговорил Магамадова к восьми годам лишения свободы, а Исаева — к шести. Адвокаты Исаева передали ему вопросы «Холода», на которые он ответил письменно из краснодарского СИЗО.

Расскажите про ваше пребывание в грозненском СИЗО. Как к вам относились? 

— Условия были ужасные, я и мой брат находились в так называемом «спецблоке» (камеры, в которых сидельцев изолируют от других заключенных. Кроме этого находящимся в них положен более жесткий режим, учащенные обыски, а также отдельные выходы на прогулку. — Прим. «Холода»). У нас не было ни телевизора, ни холодильника, а единственным развлечением были книги, но их тоже нам ограничивали. Со стороны сотрудников СИЗО ко мне применялись пытки и постоянное психологическое давление. Заключенные из соседних камер иногда выкрикивали в нашу сторону [оскорбления] в связи с нашей сексуальной ориентацией.

Во время заключения удавалось ли вам поддерживать связь с близкими? Могли ли вы общаться с братом?

— С братом я общался ежедневно, но с родителями ни разу не связывался за полтора года (сейчас мать молодых людей Зара Магамадова находится за границей. В апреле 2020 года чеченские силовики задерживали всю их семью. В феврале этого года Магамадова дала «Медузе» большое интервью — в нем она заявила, что в виновность сыновей не верит, и призналась, что никогда не говорила с сыновьями о сексуальной ориентации. — Прим. «Холода».).

Что происходило во время этапирования из СИЗО? Известно ли вам, куда вас повезут дальше?

— Если не учитывать, что сам процесс этапирования является пыткой, то все прошло спокойно. Дальше из краснодарского СИЗО меня повезут в ИК-11 по Краснодарскому краю (Исаева этапировали 5 июля. — Прим. «Холода»).

Когда суд вам выносил приговор, вы заявили, что испытываете «глубокое презрение к мнению чеченского общества». За все время кто-то из чеченцев поддержал вас с братом? С чем вы связываете такое отношение в обществе к вам?

— Есть чеченцы, которые поддерживают нас и понимают, что такого не должно быть, но их слишком мало, и если они начнут высказывать свое мнение, то они тоже окажутся в тюрьме. В таком обществе и в такой преступной системе тюрьма препятствует всякому честному и порядочному человеку. Такое отношение со стороны чеченского общества связано с воспитанием и традициями. Когда человеку с детства говорят, что убивать людей за их ориентацию — это нормально и так и должно быть, то он и будет так мыслить.

Как вы чувствуете себя сейчас? Правозащитники говорили, что за время вашего нахождения в СИЗО ваше здоровье значительно ухудшилось.

— Чувствую себя плохо, по-иному в тюрьме не бывает, особенно в российской. 24 на 7 находиться в четырех стенах — это не может не повлиять на состояние человека.

Известно, что следствие предлагало вам пойти на сделку. Что именно они предлагали и почему вы отказались?

— Нам говорили, что если мы признаем свою вину, то нам дадут один-два года срока, но я предпочел бороться за свою свободу, ибо правда на нашей стороне. Двух свидетелей, которые дали показания против нас, приговорили к трем годам лишения свободы, учитывая, что у одного — рецидив.

До задержания вы что-то слышали о фактах преследования людей гомосексуальной ориентации в Чечне? О тюрьмах для гомосексуалов в Чечне? Не пытались уехать до 2019 года?

— Как и любой житель Чечни, я знал, что это преследуется, и я всю свою жизнь желал покинуть Чечню. Покинул, как только появилась такая возможность. Сейчас уже третий раз покидаю республику с надеждой никогда не возвращаться.

Чего вы ждете от тюрьмы? Как вам кажется, может ли там быть отношение к вам лучше, чем в СИЗО Грозного?

— Не думаю, что отношение со стороны заключенных будет лучше, но думаю, что условия содержания будут намного лучше, чем в Грозном.

Хочу дополнить, что письма из города Грозного от людей, которым небезразлична моя судьба, поступали мне тогда, когда я находился в СИЗО Грозного. В СИЗО Краснодара ко мне корреспонденция не приходит. Письма от людей очень меня поддерживают и дают мне надежду на будущее.