«Нас не смогут уничтожить — у нас есть цели, мы готовы все умереть», — год назад, в ночь с 23 на 24 июня 2023 года, эта фраза появилась в телеграм-канале хозяина самой известной частной армии в мире — Евгения Пригожина. За несколько часов до этого он начал вооруженный мятеж — объявил, что 25 тысяч бойцов идут в Москву «наказывать» тогдашнего министра обороны Сергея Шойгу и начальника Генштаба Валерия Герасимова. До Москвы «вагнеровцы» так и не дошли. На подступах к столице Пригожин отдал приказ «разворачиваться», но по ходу движения ЧВК без боя взяла город-миллионник Ростов-на-Дону, сбила шесть вертолетов российской армии и самолет Ил-22. Ровно через два месяца в авиакатастрофе погиб и сам Пригожин.
Чтобы не пропускать главные материалы «Холода», подпишитесь на наш инстаграм и телеграм.
Так что это вообще было? На что рассчитывал год назад Евгений Пригожин? Как его мятеж изменил Россию и изменил ли? По просьбе «Холода» Максим Заговора поговорил об этом с соавтором книги «Наш бизнес — смерть» про ЧВК «Вагнер» Ильей Барабановым.
Любой разговор об альтернативной истории начинается со словосочетания «историческая развилка» — момента, когда все могло пойти совсем не так, как в итоге сложилось. 23–24 июня 2023 года — это историческая развилка для России?
— Это сложный вопрос, на который, боюсь, у меня нет точного ответа. Мы не знаем, планировал ли Евгений Пригожин доводить свой мятеж до какой-то финальной точки. Планировал ли он брать власть? На самом деле ничего подобного он ни на одном из этапов мятежа не манифестировал.
Он говорил, что его задача — добиться смещения Сергея Шойгу и Валерия Герасимова. Он не заявлял, что будет свергать Владимира Путина. Поэтому мне кажется, что «историческая развилка» — это все-таки очень громкое для этого события определение.
24 февраля 2022-го — это, несомненно, историческая развилка, а то, что произошло год назад, — просто один из эпизодов этой войны. Но эпизод, конечно, яркий и важный.
«Яркий» — понятно. А в чем его важность для истории?
— Пригожинский мятеж опроверг один из главных постулатов российской пропаганды, которая четверть века рассказывает нам о том, какой мощной и единой является российская власть. Оказалось, что это не так, что весь режим, на самом деле, может рухнуть как карточный домик буквально за сутки.
Вы говорите, что режим стоял перед угрозой, но это не «историческая развилка», потому что «мы не знаем, что именно планировал Пригожин». То есть исход мятежа зависел именно от его планов? Захотел бы взять Москву — взял бы?
— Мы переходим в жанр исторической фантастики — «А что было бы, если бы?» Но «если бы» не случилось. А что случилось в реальности? Случился мятеж, случились военные колонны, случился захват Ростова-на-Дону, случился танк в воротах цирка — это, на мой взгляд, вообще лучшая метафора всей российской жизни последних лет.
Мы не знаем, что бы произошло, если бы колонны Пригожина добрались до Москвы. Но у нас есть реальная фактура, которая состоит в том, что мятежники без боя захватили центр одного из федеральных округов, штаб, из которого буквально управляется фронт. Об этом российская пропаганда сейчас старается никак не вспоминать. Этот эпизод вообще постарались максимально быстро забыть.
Было сбито несколько довольно дорогих бортов, 15 российских пилотов погибли в тот день [24 июня 2023 года]. Это, наверное, самая большая единовременная потеря среди российской авиации за время войны.
Были истеричные заявления Владимира Путина, нелепые телодвижения, которые предпринимала в тот день российская власть. Вспомним, как глупо выглядели все главы российских регионов, которые как Мурзилки под копирку записывали одинаковые видеообращения о том, как они, значит, едины с верховным главнокомандующими, как они его поддерживают. Но поначалу никаких подобных заявлений тоже не было.
То есть очевидно, что система пережила очень серьезное испытание, на которое она отреагировала крайне нервно.
Но ведь пережила. То есть можно на этот мятеж посмотреть и с другой стороны — «Оцените, как силен режим!» Какой же это карточный домик, если он победил полноценный вооруженный мятеж 25-тысячной армии?
— Да, одновременно и силен. Режим Александра Лукашенко тоже пережил протесты 2020 года и до сих пор держится и продолжает репрессировать несогласных. В следующем году, очевидно, Александр Григорьевич переизберется на свой очередной срок.
Также и российская власть устояла: она третий год продолжает вести войну, продолжает рекрутировать на нее тысячи добровольцев. А если все будет идти в том темпе, в котором идет сейчас, нет никаких оснований полагать, что что-то в России в каком-то обозримом будущем изменится, если не произойдет еще одной попытки мятежа.
Так чем тогда является этот мятеж для режима Путина: моментом силы — «Снова победили» — или моментом слабости, как вы сказали в начале?
— Несомненно, моментом слабости. Другое дело, что потом режим пришел в себя и сделал необходимые выводы
Какие?
— Главное — был, собственно, уничтожен сам мятежник Евгений Викторович Пригожин и фактически ликвидирована его ЧВК. «Вагнера» больше как такового нет и ее вряд ли возможно воссоздать.
Затем были приняты решения о передаче тяжелой бронетехники и танков на баланс Росгвардии Виктора Золотова. Люди поняли, что если вдруг что-то происходит, а армия на фронте, то страну защищать некому.
Многие последствия мятежа мы продолжаем наблюдать и сегодня. С одной стороны, военные усиливаются, получают дополнительный политический вес, дополнительные ресурсы, в том числе финансовые. А с другой стороны, последними кадровыми решениями Путин старается высокопоставленных военных подопустить. Он поменял министра обороны, ставит ему [новому министру] в заместители свою, прости господи, племянницу. Он посадил бывшего командующего 58-й армией. Это, в общем, если вдуматься, нонсенс.
Люди сначала, значит, в 2022 году потеряли свою кадровую армию, начали ее пересобирать заново из зэков-алиментщиков, из несчастных закредитованных мужичков, в 2023 году с большим трудом сумели сдержать украинское контрнаступление, чем очень долго гордились, рассказывая об этом по всем каналам. А спустя еще год выясняется, что человек, который эту военную победу вам, в общем-то, принес, который командовал 58-й армией и сдерживал контрнаступление, он теперь у вас, значит, главный уголовник, украл какую-то трубу в Запорожской области и должен сидеть в СИЗО. Все это делается, чтобы ни у кого из генералитета и военных и мыслей бы не появилось ни о каком новом мятеже.
Я думаю, что все решения об этих перестановках Путин принял еще год назад — просто ему потребовалось время, чтобы все это подготовить. Сейчас этими назначениями он просто из министерства обороны, которое было все-таки какой-то самостоятельной единицей, набирающей силу во время войны, делает ручное ведомство, которым будет рулить его племянница.
Среди этих назначений выделяется Алексей Дюмин. На момент мятежа — губернатор Тульской области, сейчас — секретарь Госсовета. Его называли одним из переговорщиков с Пригожиным, а потом прочили чуть ли не пост министра обороны.
— На самом деле это одна из главных загадок мятежа. Смотрите, мы помним захват Ростова-на-Дону: все эти прекрасные картинки из города, марш «вагнеровцев» по Ростовской области задокументированный, марш «вагнеровцев» по Воронежской области — тоже задокументированный, когда там сбивали все эти самолеты и вертолеты из ПЗРК.
А дальше возникает история мифологизированная. Нам говорят, что колонны почти к Москве подошли, но вот я не припомню ни одного задокументированного свидетельства этому. А что находится между Воронежской и Московской областями?
Тульская область, во главе которой стоял как раз господин Дюмин.
Также я обратил внимание, что пока все губернаторы как болванчики записывали одинаковые лояльные обращения, Дюмин молчал и ни в чем подобном не участвовал. Никак не заявлял о своем «единстве с президентом».
Очевидно, он занимался какими-то куда более важными делами. Мы не знаем, заходили ли «вагнеровцы» на территорию Тульской области, но очевидно, что какую-то роль в разруливании этого кризиса Дюмин сыграл.
Кроме того, уже спустя два месяца, когда Пригожин был убит как общепризнанный предатель, находившийся в опале, Дюмин позволил себе сказать, что никаким предателем он не был и вообще, отчизна Пригожина не забудет. Это был довольно смелый политический шаг. И, видимо, ресурсы, которые Дюмин приложил для разруливания кризиса, — ценнее для Путина, чем те оценки, которые Дюмин впоследствии дал Пригожину.
Разве должность секретаря Госсовета — это должность для ценного человека?
— В таких режимах, как тот, который сформирован в Российской Федерации, самый главный политический ресурс, который может быть у чиновника и бюрократа — это доступ к первому лицу, возможность с ним контактировать и доносить до него напрямую свои мысли.
Дюмин стал помощником президента, и, очевидно, доступ к первому лицу сохранил. Конечно, для него это повышение. Дюмин не выпадает из обоймы, Дюмин продолжает оставаться в команде, а его возможности и влияние даже увеличиваются. Одно дело, если ты звонишь в Кремль из Тулы, другое дело, если ты сам в Кремле.
То есть переговоры с Пригожиным признаны успешными?
— Видимо. Кто принимал в них участие, кроме Александра Лукашенко? Судя по всему, Дюмин. Также Юнус-Бек Евкуров — он остался при должности, несмотря на все перестановки в Минобороны. Также замглавы Генштаба Владимир Алексеев — тоже остался при должности.
На знаменитом видео из Ростова Пригожин говорит Евкурову и Алексееву: «Мы хотим получить начальника Герасимова и Шойгу». А на что, как вам кажется, он реально рассчитывал с этим мятежом? Какие у него, на ваш взгляд, были планы на вечер 24 июня?
— Надо понимать, что Евгений Викторович — он все-таки человек из 1990-х. Он бизнесмен с понятийными представлениями о жизни. На протяжении нескольких месяцев он вел публичный торг с Министерством обороны. И очевидно, что он надеялся выторговать себе какие-то условия выхода из этой ситуации.
Какой именно ситуации?
— В январе 2023 года его лишили возможности вербовать зэков. Эту возможность забрало себе Министерство обороны. В боях за Бахмут, мы знаем, Пригожин «сточил» 20 тысяч этих зэков (по подсчетам «Медиазоны» и Русской службы Би-би-си, во время боев за Бахмут погибло не менее 17 тысяч завербованных заключенных. — Прим. «Холода»), так что дальше если бы «Вагнер» продолжил принимать участие в войне с прежней интенсивностью, то в очень скором времени от него бы ничего не осталось.
Пригожину надо было как-то выйти из этой войны и сохранить свой военный актив. Об этом он пытался договориться. Но, как мы помним, договориться ему об этом не удалось. Владимир Владимирович в любых подобных конфликтных ситуациях всегда становится на сторону бюрократии. В данном случае Путин тоже встал на сторону бюрократии, сказав, что кто бы где ни бегал и у кого бы какие заслуги перед Российской Федерацией ни имелись, все равно в итоге все должно быть унифицировано — все должны подписать контракты с Минобороны.
Думаю, Пригожин расценил то, что происходит, буквально как попытку рейдерского захвата своего основного актива. А его мятеж — это отчаянная попытка выторговать себе хоть какие-то условия дальнейшего существования.
В итоге проиграв битву за существование даже на физическом уровне.
— Это то, что меня больше всего удивляет в этой истории, конечно. Как даже после завершения мятежа, но после того, как Путин охарактеризовал его действия как предательство, как он мог поверить любым гарантиям, которые ему дал, неважно, Дюмин или Лукашенко? Как он оставался после этого в России? Он же прекрасно знал, что происходит с теми людьми, которых Путин называет предателями!
Если Путин назвал тебя предателем, то твой жизненный финал понятен. И длиться этот финал будет очень недолго. Похоже, что Пригожин в последние месяцы просто уже не очень адекватно оценивал себя, свой вес, происходящее на войне и вокруг нее.
Я думаю, он переоценил свою значимость для системы. Я думаю, что он был уверен, что, несмотря на то что «Вагнер» выходит из игры на украинском фронте, его все равно сохранят, поскольку Кремль ценит ту работу, которую «Вагнер» вел в Сирии и на африканском континенте. Я думаю, что Пригожин считал, что поскольку для Кремля Африка — это важное направление, то ему сохранят жизнь и разрешат продолжить работу там. Это было ошибочное размышление.
Вместо «Вагнера» теперь воюет Африканский корпус, созданный Тимченко и Евкуровым. В Мали, Буркина-Фасо бегают и справляются со всеми задачами, которые раньше решал Пригожин.
Вас удивило, как именно Пригожин был ликвидирован?
— Я думаю это напрямую связано со сбитыми вертолетами и самолетами во время мятежа. У Путина есть много опций избавления от оппонентов, от «Новичка» до «Полония-210», но то, что в итоге сделали с Евгением Викторовичем, выделяется на любом фоне. Я думаю, что то, что произошло в небе над Тверской областью, — это прямая отсылка к тому, что именно ему в итоге не простили, то есть именно эти сбитые борты, именно этих летчиков. В буквальном смысле — прилетела ответка.
На кого рассчитана эта отсылка?
— На всех. На мой взгляд, это была просто показательная казнь. Чтобы ни у кого больше и мысли в голове не было о том, что подобный мятеж возможен.
Мы видим, как демонстративно это дело не расследуется. Как демонстративно не допустили к расследованию производителя этих самолетов — бразильскую компанию.
И мы видим, что, в общем, Владимир Владимирович даже не скрывает, кто на самом деле отдал приказ. Когда он там потом начал рассказывать, что Пригожин и его соратники просто напились, нанюхались и начали кидаться гранатами, — это сообщение всем в своем окружении о том, какие будут последствия, если они даже мысль о «предательстве» допустят.
А то в этом окружении есть люди, которые думали, что можно мыслить мятежами?
— Там неважно, что они думали, — важно, что они теперь знают. Знают, что если они даже в узком кругу начнут что-то подобное обсуждать, то исход будет вот таким.
Вам, кстати, кажется, что мятеж Пригожина отдалил следующую попытку переворота или приблизил? И кто-то может захотеть повторить?
— Думаю, и то, и другое, как ни парадоксально. С одной стороны, кто-то мог посмотреть на все, что произошло, и испугаться. С другой, очевидно, что если у кого-то в обозримом будущем возникнут подобного рода мысли, то этот человек теперь точно знает, что надо доводить дело до конца. Договориться с Владимиром Владимировичем ни о чем не получится. Не надо ходить на Министерство обороны — надо идти сразу на Кремль.
Пригожин — масштабная историческая фигура?
— Конечно, в новейшую историю России он себя так или иначе вписал. Черной краской, но вписал. Совсем не факт, кстати, что это бы произошло, если бы не война. Ведь до нее он был довольно непубличным, отрицал все свое участие в чем бы то ни было, судился со всеми.
Любая война — это как шторм на море, который поднимает со дна все самое грязное, все самое мерзкое. Выносит на поверхность и делает очень ярким и видимым. Пригожин был тем дистиллированным злом, которое шторм войны поднял со дна и вынес на поверхность. Самое плохое, что в российском обществе было, все то, что Евгений Викторович собой олицетворял.
И он продолжает это олицетворять. Последствия его деятельности мы будем расхлебывать еще очень-очень долго. Уже скоро год, как он погиб, а мы продолжаем еженедельно читать про то, что какой-то очередной помилованный «вагнеровец» кого-то сжег, кого-то расчленил, кого-то убил, кого-то изнасиловал. И эта история будет длиться. Мы понимаем, что последствия этой войны для Российской Федерации будут куда серьезнее, чем последствия Афганистана или Чечни.
И когда наши дети спустя 30 лет будут обсуждать историю российско-украинской войны, то, конечно, одно из имен, которое будет в первую очередь ассоциироваться с этими событиями, — это имя Пригожина.
Он будет однозначной фигурой или люди будут спорить о нем в спектре от дистиллированного зла, как вы говорите, до героя страны?
— Будут, конечно. Потому что, конечно, он был очень талантливым пиарщиком и очень многим задурил головы. Мы видим, как сейчас школьники носятся с нашивками «Вагнера». Пригожину удалось создать вокруг себя и вокруг своей структуры огромную мифологию — от слухов до песен и фильмов. И этот миф будет очень трудно побороть.
Конечно, это несравнимые фигуры, но вот есть Иосиф Сталин, и у него огромное количество фанатов до сих пор. Вот и у Пригожина еще 100 лет будут фанаты. Миф о Пригожине будет жить. И, несомненно, это будет дискуссионная фигура.
