По официальным данным, на аннексированных Россией в 2022 году территориях Украины проживают около 700 тысяч людей, которым государство должно выплачивать пенсию. Как выяснил «Холод», на практике оказывается, что получить эту пенсию оказывается очень сложно: из-за абсурдных бюрократических требований и волокиты люди месяцами ждут начисления пенсии — и многим в итоге все равно отказывают. Пожилые беженцы получают от России на порядок меньше, чем получали от Украины; многим приходится устраиваться на работу, несмотря на проблемы со здоровьем и десятки лет трудового стажа, или брать кредиты.
Чтобы не пропускать главные материалы «Холода», подпишитесь на наш инстаграм и телеграм.
Все имена героев и некоторые детали их историй в этом материале изменены по их просьбе. «Холод» ознакомился с документами, о которых идет речь в тексте, и подтвердил их подлинность.
«Люди ждут, и вы ждите»
Валентина Ивановна и Сергей Петрович оставались в Бахмуте, когда там уже практически не было мирных жителей. Город почти стерли с лица земли, бои месяцами шли на улицах, а двое пожилых людей, проживших вместе всю жизнь, не хотели бросать свой дом.
«Мы выезжали, когда уже все вокруг горело, — вспоминает 68-летняя Валентина Ивановна. — Оставались до последнего. Думали, пошумит и закончится».
Валентина Ивановна сидит в маленькой комнатке пункта временного размещения беженцев в Московской области. На вешалке — два затертых пальто, на стуле висит зеленая мохнатая кофта с несколькими маленькими дырочками на рукаве — видимо, от моли. Здесь Валентина Ивановна и ее 67-летний муж живут последние несколько месяцев: из родного города они уехали только в конце 2022 года — после того как Сергей перенес инсульт и ему стало трудно ходить.
Валентина Ивановна с мужем несколько лет назад вышли на пенсию — именно она обеспечивала их жизнь в Украине. Приехав в Московскую область, они на свои небольшие сбережения сняли квартиру на месяц и подали документы, чтобы им начали начислять российскую пенсию: паспорт, оригинал трудовой книжки, СНИЛС (список необходимых для подачи заявления документов может варьироваться в зависимости от типа занятости, но эти три нужны почти всегда).
«Мы думали: ну, месяц подождем, и будет пенсия, — рассказывает Валентина Ивановна. — Через месяц нам уже нечем было платить [за квартиру]. А потом нам в Пенсионном фонде сказали: “Люди уже семь месяцев ждут назначения. И вы ждите”».
Чтобы найти себе жилье, им пришлось звонить на горячую линию губернатора Московской области и просить, чтобы им выдали комнату в пункте временного размещения. Теперь они ждали свою пенсию здесь. Квартира, которую снимали Валентина и Сергей, находилась в городе, а пункт временного размещения (ПВР) — в лесу в соседнем районе: чтобы пенсионное дело начали рассматривать, его вместе с документами сначала должны были передать из одного филиала Пенсионного фонда в другой.
Ждать этого пришлось несколько месяцев. «Каждую среду к нам в ПВР приезжает женщина из Пенсионного фонда, — рассказывает Валентина. — Я на протяжении трех месяцев подходила к ней и спрашивала, что с нашими пенсиями. Она мне отвечала только: “Ждите”».
В итоге 68-летняя пенсионерка сама поехала забирать документы в другой город, привезла в ПВР и отдала сотруднице фонда. Только после этого Валентине назначили ежемесячную выплату от государства в размере 11668 рублей. В документах, которые Валентине Ивановне выдали в Пенсионном фонде, указано, что это страховая пенсия по старости с учетом ее стажа — в советские времена они с мужем ездили вместе работать на стройке Байкало-Амурской магистрали, потом Валентина Ивановна много лет работала в родном городе товароведом. Ее общий трудовой стаж составляет 30 лет. Пенсию такого же порядка получают пожилые люди, у которых стаж гораздо меньше.
Муж Валентины Ивановны проработал 41 год. Сначала — на радиоузле в Бахмуте (тогда он назывался Артемовском), а потом — частным предпринимателем. Сергею Петровичу назначили пенсию 11228 рублей.
Прожиточный минимум в Московской области в 2024 году составляет 15735 рублей. (Пенсия может быть ниже прожиточного минимума, если пенсионер получает другие льготы — например, пользуется правом бесплатного проезда на транспорте.) Почему супругам назначили такую маленькую выплату, несмотря на большой стаж, в Пенсионном фонде не объясняют.
Законодательство, связанное с пенсиями, которые выплачиваются жителям аннексированных территорий, меняется на ходу. Поначалу при начислении этих выплат учитывался только трудовой стаж до 2002 года. В марте 2023 года вступил в силу закон, который позволяет учитывать весь трудовой стаж, однако, чтобы это произошло, заявителям необходимо подать много дополнительных документов. Но свои документы Валентина Ивановна подавала летом 2023 года — уже после принятия закона.
«Мы в советские времена больше лет работали, чем при Украине, — даже если они не считают украинский стаж, у нас все равно должна быть пенсия, — недоумевает Валентина Ивановна. — В Украине у меня пенсия была 7785 гривен. Гораздо больше. (По курсу 2021 года примерно 21 тысяча рублей. — Прим. “Холода”.) И женщина из Пенсионного фонда ничего не объясняет. Говорит: “Вам дали бумажку, там все написано”. Но я не понимаю, что там написано».
На бумажке, которую дали Валентине, написано буквально следующее: «ДДД учет 0014, нет 14 рабочих, СХ нет, СПУ нет». «Холоду» не удалось расшифровать это сообщение.
Сейчас Валентина Ивановна пытается оформить инвалидность для своего мужа — без нее треть пособия уходит только на лекарства, которые людям с инвалидностью могут выдавать бесплатно. Бесплатный автобус из находящегося в лесу ПВР в поликлинику ходит раз в неделю и ждет всего час, которого не всегда хватает, чтобы попасть к врачу. Поэтому оформлять необходимые справки для мужа пожилая женщина ездит на такси — чтобы заплатить за него, она взяла кредит.
Похожие истории «Холоду» рассказали еще шесть человек пенсионного возраста из аннексированных регионов Украины. Четверо, как и Валентина с мужем, сейчас живут в ПВР в Московской области, двое остаются на «присоединенных» территориях, но сценарии похожи: сначала назначение пенсии затягивают, объясняя это тем, что «дело» пересылают из одного отделения Пенсионного фонда в другое, потом просят донести документы, потом, через несколько месяцев, назначают выплату, не учитывающую полный стаж.
Причины такого решения могут быть разными. У кого-то плохо читаются печати, у кого-то не хватает подписи, у кого-то не прописан год рождения. Во всех случаях это ошибки в документах, которые не влияют на их общий смысл — и которые невозможно исправить в условиях войны.
«Девушка, нет больше города»
75-летний Иван Сергеевич прожил в Бахмуте всю жизнь и несколько десятков лет работал шахтером. После того как началась война, в мае 2022 года он пережил инфаркт — и в декабре уехал жить к сыну в Самару.
Шахтеры в Украине могут выходить на пенсию раньше других — такая возможность предусмотрена для людей, у которых особенно тяжелая или вредная для здоровья работа. Подобный список профессий есть и в России, и во многом он совпадает с украинским. Однако, когда Иван Сергеевич летом 2023 года подал документы, чтобы получать льготную шахтерскую пенсию уже в России, у него потребовали подтверждение стажа.
Оказалось, что трудовой книжки недостаточно. В случае, когда людям полагается пенсия по льготному стажу, в Пенсионном фонде в дополнение к обычному пакету документов требуют подтверждения стажа. По закону его должен выдать работодатель, однако предприятий, где работали люди, живущие на востоке Украины, зачастую просто больше нет: они уничтожены в результате боевых действий.
«Девушка сказала, что будут делать запрос подтверждающих документов в город Артемовск, — рассказывает Иван Сергеевич. — Я ей объясняю: “Девушка! Нет больше города Артемовск. Его снесли просто. Там никаких служб нет”».
Сначала бывшему шахтеру — так же, как и Валентине Сергеевне, — назначили минимальную пенсию, не учитывающую его полный трудовой стаж (в Самаре ее размер даже меньше — 10 тысяч рублей), но через некоторое время сотрудники Пенсионного фонда предложили решение: оформить полноценную льготную пенсию в Шахтерске, городе на территории самопровозглашенной Донецкой народной республики.
В надежде получить пособие, позволяющее выжить, Иван Сергеевич снова переехал. Жить ему в Шахтерске было негде — уже полгода он обитает в пункте временного размещения в бывшей больнице. Выплату, назначенную в Поволжье, ему после переезда начислять перестали, пенсию тоже так и не назначили из-за бюрократической волокиты. Его дело переслали из Самары в Шахтерск, однако оно должно поступить в отделение Пенсионного фонда по «Артемовску». Находится оно ровно в том же здании, где отделение по Шахтерску — но в другой комнате.
«Я им говорю, но вам же оно пришло! — рассказывает Иван Сергеевич. — Просто передайте его из кабинета в кабинет. Нет, не положено. Должно прийти из Самары. А сколько оно будет идти и придет ли вообще — неизвестно». Он пытался подать заявление на материальную помощь, но и в собесе ему отказали: сказали, что пенсии жены их семье достаточно и материальной помощи не полагается. (Жене Ивана Сергеевича было проще получить свою пенсию в России, поскольку у нее нет льготного стажа.)
По данным Социального фонда РФ (с 2023 года Пенсионный фонд России входит в эту новую структуру), в конце 2022 года пенсионные выплаты в России получали 41,8 миллиона человек — почти треть всего населения страны (при этом в статистику не включены аннексированные регионы Украины). Около 70% этих средств возникают из пенсионных отчислений граждан (работающие «кормят» нынешних пенсионеров), остальное покрывает федеральный бюджет. Социальный фонд прогнозировал, что с учетом четырех «новых регионов» к 2024 году пенсионеров станет еще на 1,6 миллиона больше — к тому же налоговые отчисления работающих в аннексированных регионах Украины не покрывают пенсии тех, кто там живет. Сумма, которую государство должно перечислять из федерального бюджета на выплату пенсий, растет после начала войны с каждым годом.
«Мне кажется, что проблема в моем подземном стаже, — рассуждает Иван Сергеевич. — Моя пенсия будет стоить государству порядка 25 тысяч. А так им ничего не надо платить».
В январе 2023 года была создана межведомственная комиссия, которая должна решать проблемы с назначением пенсий жителям оккупированных территорий. Никакой отчетности о работе этой комиссии не существует; «Холоду» неизвестны случаи, когда она помогала бы в подтверждении льготного стажа или решении других вопросов.
«Замкнутый круг»
Сталкиваются с отказами и люди, которые выходят на пенсию только сейчас, — уже после начала войны, аннексии их регионов и получения российского паспорта.
55-летняя Диана Владимировна 36 лет проработала машинисткой крана и операторкой поста управления в горячем цеху на металлургическом комбинате имени Ильича в Мариуполе. Это одна из профессий, которые входят в список по льготному пенсионному стажу, но в Пенсионном фонде ДНР у Дианы потребовали справку о подтверждении стажа, которую нужно было получать через Пенсионный фонд Украины.
По ее словам, ей удалось получить эту справку. «Я ее через адвоката заказывала во Львове, — рассказывает Диана Владимировна. — Закрытие трудовой с мокрой печатью, справка о заработке за пять лет до 2002 года — я предоставила все документы, что они [в донецком Пенсионном фонде] требовали. Но как раз справку, подтверждающую льготный стаж, выданную в Украине, они считают недействительной. А где мне еще ее взять? Замкнутый круг какой-то».
Получив отказ, Диана Владимировна обратилась в суд. Она рассказывает, что проиграла в первой инстанции и во второй, но в итоге выиграла апелляцию. На все это ушло четыре месяца. В итоге пенсию ей все-таки назначили — в размере 10 тысяч рублей: это минимальный размер пенсии на территории ДНР. В октябре 2023 года Диана Владимировна подала документы на перерасчет пенсии по российскому законодательству: после «присоединения» самопровозглашенных республик к России они переходят на законы РФ, но этот процесс идет долго и трудно. Диана Владимировна постоянно проверяла «Госуслуги», но выяснила, что ей отказали, только когда позвонила на горячую линию. Отказ она получила на основании того, что все украинские справки, выданные после 2022 года, недействительны.
«Холод» отправил запрос в Социальный фонд России, чтобы уточнить, почему так происходит, и выяснить, как с решением проблем с начислением пенсий справляется межведомственная комиссия. На момент публикации материала ответа на этот запрос не последовало.
«Для тех, кто впервые выходит на пенсию, да еще и по льготному стажу, получить пенсию — огромная проблема, — продолжает Диана Владимировна. — Очень много знакомых, которые просто не знают, что делать. У меня-то были все документы, и мне отказали. А у многих людей часть документов сгорела».
Именно это случилось с 59-летней Еленой Михайловной, всю жизнь прожившей в Мариуполе. Ее дом разрушили во время войны, муж погиб, трудовая книжка и другие документы сгорели. Сама она сейчас живет в общежитии в Самаре, в маленькой комнате, которую для нее в ипотеку купила дочь. Как и Диана Владимировна, Елена Михайловна много лет проработала в горячем цеху — на «Азовстали». В российской пенсии Елене Михайловне отказали — причем, даже чтобы узнать об этом отказе, ей пришлось самой идти в Пенсионный фонд.
«Я должна доказать свой стаж, — рассказывает Елена Михайловна. — А как я могу доказать, если у меня сгорел дом, у меня сгорели документы, убили мужа, все родственники погибли? Говорят, что нужно привезти в Мариуполь свидетеля, который подтвердит мою работу на “Азовстали”. Я могу найти такого человека, конечно. Но для меня сейчас нереально поехать в Мариуполь. У меня просто нет денег. Нужны деньги на дорогу и на жизнь там — там же везде очереди. Ходить, добиваться, просить — это не на один день».
Чтобы было, на что жить, Диана Владимировна, проработавшая не один десяток лет на заводе, теперь работает уборщицей и продавщицей. Это далеко не единичный случай: пожилые люди, которые лишились дома и имущества, часто, оказавшись на новом месте без всяких социальных связей, вынуждены снова искать работу, и найти ее бывает очень трудно.
«Старые, больные, они устраиваются охранниками, посудомойками, уборщицами», — рассказывает Светлана Сергеевна. Она 35 лет проработала на одном из заводов Бахмута; сейчас Светлана Сергеевна с мужем живут в пункте временного размещения в Шахтерске. Несмотря на рабочий стаж в 35 лет, ей начислили пенсию в сумме 12437 рублей в месяц. «Есть те, кто просто умирает на этой работе, — продолжает она. — Инфаркты, инсульты. Многие в такой апатии, таком отчаяньи. Говорят: “Мы умрем раньше, чем пенсии дождемся. Лучше бы мы умерли там, во время обстрелов”».
