В последние месяцы российские власти запрещают аборты в платных клиниках разных регионов и вводят штрафы за «склонение» к ним. Новые ограничения коснулись и значимой части препаратов для экстренной контрацепции, которые женщины принимают сразу после секса при риске беременности. В ответ на это фемактивистки создали фонд хранения таких лекарств: они покупают таблетки, чтобы делиться с теми, кому они требуются. «Филиалы» фонда уже есть в большинстве крупных городов. «Холод» разобрался, как он работает и кому может помочь.
Чтобы не пропускать главные материалы «Холода», подпишитесь на наш инстаграм и телеграм.
Ранним декабрьским утром, прячась от снега у выхода станции метро «Аэропорт», 18-летняя Ольга (имя изменено) пыталась отыскать среди прохожих кудрявую девушку в сером пальто.
Ольга живет в подмосковном Солнечногорске и почти каждый день приезжает в Москву в колледж, но этим утром полтора часа тряслась в переполненной электричке не из-за занятий. Недавно у нее был незащищенный секс. На утро, испугавшись незапланированной беременности, она пошла в аптеку за препаратом для экстренной контрацепции — «Эскапелом», но его отказались продавать без рецепта.
«Эскапел» входит в число препаратов для экстренной контрацепции. Так называют средства, которые предотвращают беременность, задерживая овуляцию. Такие средства принимают после полового акта — например, если порвался презерватив или его не использовали. ВОЗ отмечает, что экстренная контрацепция не может прервать возникшую беременность или нанести вред развивающемуся эмбриону. Поэтому такие препараты нужно принимать не позднее 72 часов после секса, до того, как произойдет оплодотворение, — иначе таблетки будут бесполезны. Наиболее эффективен экстренный контрацептив в первые 24 часа.
Ольга удивилась: полтора года назад, когда она впервые принимала этот препарат, он был в свободном доступе. Она знала, что «Эскапел» нужно пить как можно скорее, и начала нервничать — ее беспокоили цены на аборт. «Я поняла, что уже не успею записаться к врачу, чтобы получить рецепт, поэтому решила обратиться за помощью», — вспоминает Ольга.
За несколько месяцев до этого она помогала с домашним заданием подруге, которая учится на юриста. Тема работы звучала так: «Преодоление демографического кризиса». Оттуда Ольга узнала о том, что в России обсуждают законодательные ограничения абортов, и решила почитать об этом в телеграме.
«Я подписалась на разные новостные паблики и по поиску слов смотрела, что люди пишут по поводу всех этих ограничений», — рассказывает Ольга. В одном из каналов она наткнулась на посты о фонде средств экстренной контрацепции. В начале декабря 2023 года, когда ей самой потребовалась помощь, она вспомнила про него, написала в бот, и с ней договорились о встрече.
Спустя 10 минут нервного ожидания к ней подошла незнакомая девушка. «Это вы?» — улыбнулась она Ольге, а потом протянула ей пакет. Встреча продлилась не больше 20 секунд и со стороны напоминала обычную сделку с помощью «Авито». Ольга несколько раз поблагодарила незнакомку и поехала домой. В пакете лежал препарат для экстренной контрацепции. С момента обращения в фонд до передачи таблеток прошло менее 24 часов. Свое состояние в эти сутки Ольга описывает коротко: «На грани между тревожностью и паникой».
«Просто усложняют жизнь женщинам»
Идея фонда средств экстренной контрацепции родилась в конце июля 2023 года в одном из чатов российских фемактивисток в телеграме, после того как Минздрав опубликовал проект приказа, в котором предложил внести в список подлежащих учету лекарств (ПКУ) мизопростол и мифепристон — эти действующие вещества используются для медикаментозного прерывания беременности. Мифепристон в совсем небольших дозировках (10 миллиграмм) есть во многих популярных препаратах для экстренной контрацепции.
В России продаются препараты экстренной контрацепции на основе двух действующих веществ — мифепристона и левоноргестрела, объясняла фармацевт Владислава Романенко. Для предотвращения беременности также теоретически могут применяться обычные противозачаточные средства (комбинированные оральные контрацептивы) с этинилэстрадиолом и левоноргестрелом, которые женщины принимают ежедневно — для экстренной контрацепции их пьют в повышенной дозировке. Такой метод называется методом Юзпе (в честь канадского врача Альберта Юзпе).
Кроме того, в качестве метода экстренной контрацепции может быть использована срочная установка внутриматочной спирали. Однако оба эти метода сопряжены с большими неудобствами. Например, спираль нельзя устанавливать самостоятельно — нужно пойти к гинекологу в течение 120 часов после незащищенного полового акта. По словам Романенко, такой метод «подходит женщинам, которые и так планировали ее [спираль] поставить». А прием обычных противозачаточных в увеличенной дозировке менее эффективен, чем прием таблеток на основе мифепристона или левоноргестрела, — и имеет больше побочных эффектов.
«Ни метод Юзпе, ни установку спирали никто сейчас не использует, — рассказывает “Холоду” акушер-гинеколог Юлиана Абаева. — У нас есть “Эскапел”, “Постинор” (препараты на основе левоноргестрела. — Прим. “Холода”), есть — или был, не знаю, что сейчас будет, — “Женале” (препарат с мифепристоном. — Прим. “Холода”.). Удобнее выпить одну таблетку, чем устанавливать спираль или делать большие дозировки оральных контрацептивов, потом эти дозировки снижать — тут можно запутаться». По словам Абаевой, основной метод экстренной контрацепции — прием препаратов с мифепристоном или левоноргестрелом, при этом эти препараты «абсолютно равнозначны».
«Кто-то из девушек скинул в чат новость, в ответ на что одна из активисток, живущая в Новосибирске, сказала, что хочет купить как можно больше средств экстренной контрацепции — пока это вообще можно сделать в России, — рассказывает “Холоду” одна из создательниц проекта, активистка Ирина Файнман. — Купить, чтобы потом делиться ими с женщинами, которые хотят предупредить нежелательную беременность. Я тогда подумала: ведь такую идею можно реализовать не просто в одном городе, но и во всей стране».
Файнман 31 год. Она живет в Петрозаводске и последние несколько лет организовывала мероприятия в местном культурном пространстве Agriculture Club, созданном в 2015 году журналисткой и блогеркой Натальей Ермолиной. «У нас был ежегодный фемфестиваль AgriFemFest, были психоактивистские мероприятия и урбанистические, иногда устраивали там мероприятия, связанные с домашним насилием и буллингом», — рассказывает Файнман. В 2022 году на основательницу проекта Наталью Ермолину составили протокол о «дискредитации армии», и она уехала из России. Agriculture Club закрылся.
Ирина Файнман осталась в России и переключилась на «онлайн-активизм»: она ведет группу во «Вконтакте», посвященную беременности и родам в России, телеграм-канал об абьюзе и ментальных расстройствах и работает над научными материалами.
Не дожидаясь окончательного решения Минздрава, Файнман выложила у себя в соцсетях пост о том, что собирает средства на покупку экстренных контрацептивов. Публикацию расшарили другие активистки. За три месяца на проект удалось собрать 200 тысяч рублей. По словам Файнман, деньги им жертвуют люди «со всей России и других стран», в том числе мужчины. Кроме того, некоторые женщины отдали свои запасы средств.
Инициативу Минздрава не поддержала бо́льшая часть профсообщества. Как объясняли медики, эти запреты приведут к росту криминальных абортов, всплеску медицинского туризма и большому проценту отказа от детей. Министр здравоохранения Михаил Мурашко в ответ заверял, что экстренные контрацептивы, содержащие мифепристон, в список ПКУ вносить не станут — якобы ограничения будут касаться только средств для абортов.
Однако в октябре Минздрав выпустил итоговый приказ, который затронул все дозировки мифепристона и мизопростола. С 1 сентября 2024 года купить средства, содержащие любую дозу этих веществ, можно будет только по рецептам на бланках строгой отчетности №148-1/у-88 — такие рецепты аптеки обязаны хранить три года после продажи лекарства.
Это может привести к тому, что врачи просто перестанут выписывать рецепты на экстренные контрацептивы с мифепристоном. «Это никому не надо, никто не будет заморачиваться, — объясняет “Холоду” акушер-гинеколог Юлиана Абаева. — Я не думаю, что в женской консультации, например, есть такие бланки [строгой отчетности]. Гинекологи не выписывают препараты из этой группы [из списка ПКУ] в принципе. У нас обычные рецептурные бланки».
Даже при наличии строгого рецепта купить препарат с мифепристоном можно будет только в аптеках, готовых работать с препаратами из списка ПКУ. Как объясняли эксперты, таких аптек не очень много. Кроме того, ужесточение правил, вероятно, вынудит многие аптеки просто отказаться от продажи экстренных контрацептивов с мифепристоном. По словам экспертов, это приведет к тому, что доступность средств для экстренной контрацепции снизится в принципе, а цена на них вырастет.
«Комментировать этот бред [внесение мифепристона в список ПКУ] бессмысленно, — говорит акушер-гинеколог Юлиана Абаева. — Мифепристон в маленькой дозировке также использовался при лечении миомы матки. Чтобы провести фармаборт нужно 600 миллиграмм мифепристона — три таблетки по 200 миллиграмм. И мифепристон в такой дозировке мог приобрести только медцентр или какое-то медицинское учреждение, которое имеет лицензию на проведение фармабортов. То есть никто просто так не мог пойти и купить эти три таблетки по 200 миллиграмм просто в аптеке — ни по рецепту, никак. Им [Минздраву] делать нечего, они занимаются какой-то фигней. У нас [в стране] на протяжении многих лет шло снижение числа абортов, поэтому с чем они там борются, я не понимаю. Просто усложняют жизнь женщинам».
В качестве альтернативы средствам с мифепристоном Минздрав предложил экстренные контрацептивы с левоноргестрелом, комбинированные оральные контрацептивы и внутриматочные спирали. Однако и препараты на основе левоноргестрела, и комбинированные оральные контрацептивы продаются в российских онлайн-аптеках по рецепту — хоть и не строгому, выписанному на обычном рецептурном бланке. Такие препараты нельзя заказать на дом — можно оформить только самовывоз из аптеки. Это значит, что перед тем, как забрать препарат, девушке нужно пойти к врачу — а это не всегда можно сделать быстро.
При этом, какими правилами руководствуются офлайн-аптеки при отпуске экстренных контрацептивов, непонятно. Так, по словам собеседника «Верстки», близкого к московскому департаменту здравоохранения, в столичных аптеках нельзя купить без рецепта никакие экстренные контрацептивы — хотя раньше на отсутствие рецепта фармацевты смотрели «сквозь пальцы». По словам Юлианы Абаевой, за рецептом на экстренные контрацептивы девушки обращались к ней нечасто: «Аварийная контрацепция требует скорости. Поэтому девушки сами покупали препараты, не приходя к нам».
«Есть активистки во всех городах-миллионниках»
Собрав деньги, активистки стали распределять их по регионам — участницы проекта начали закупать средства экстренной контрацепции в местных аптеках. «В начале мы не ставили целью охватить конкретные города, — описывает Файнман географию проекта. — Не было уверенности, что городов вообще будет много. По мере того как стало понятно, где активистки откликаются больше, где меньше, я стала отдельно писать в постах, что хотелось бы найти человека на Дальнем Востоке или, например, в Нижнем Новгороде. Сейчас у нас есть активистки во всех городах-миллионниках. Больше всего активисток откликнулось в Санкт-Петербурге и Новосибирске. В Калининграде достаточно много для небольшого города. Есть Ставропольский край, хорошо охвачена Ростовская область. В более южных регионах — Чечне, Дагестане, — к сожалению, пока никого нет. Дальний Восток охвачен поменьше, чем европейская часть страны и Урал».
Сейчас в проекте участвуют 150 волонтерок из 75 городов России, говорит Файнман. По ее словам, к проекту подключились как жительницы региональных центров, так и активистки из «совсем маленьких городов, чуть ли не с населением в пару десятков тысяч человек».
«Мне стали писать женщины из районных центров: “Я живу в маленьком городе. Не знаю, будет ли актуально мое предложение, но мне хотелось бы тоже поучаствовать”. И почему бы и нет. В конце концов, экстренная контрацепция может понадобиться кому-то, кого она лично знает», — объясняет Файнман. Исходя из размеров города и количества откликнувшихся активисток, участницы проекта решали, какое количество контрацептивов покупать на местах и сколько денег на их покупку отправлять.
Проект расширяется с помощью «сарафанного радио»: новые участницы узнают о нем из СМИ и от своих знакомых.
«Я присоединилась к проекту, когда увидела интервью основательницы [Ирины Файнман], — рассказывает София Рубина, активистка фонда из Санкт-Петербурга. — Я понимаю, что высока вероятность того, что дальше чиновники в нашей стране перейдут все границы нарушения человеческих свобод и будут делать попытки распоряжаться телами и судьбами женщин против их воли. Было бы безумием не иметь плана Б. Я испытываю радость и гордость, что у нас существует такой проект для женщин, что есть люди, которым не все равно, которые готовы сплотиться и оказывать друг другу поддержку».
В офлайн-аптеках в регионах, по словам Файнман, экстренные контрацептивы еще можно купить без рецепта: «Где-то спрашивают рецепт, где-то нет. В одном городе в одной аптеке могут спросить, а в соседней не спросят».
Из-за этого к проекту также подключились врачи, готовые помочь женщинам с получением рецептов — не строгих, а хотя бы обычных. «Фактически это просто такая бумажка с печатью и подписью врача, — говорит Файнман. — Ее не нужно сдавать в аптеку, на ней в аптеке не расписываются, ее просто показывают покупатели. И вот откликнулось несколько врачей из разных городов, которые предложили свою помощь — мол, если будут активистки покупать экстренные контрацептивы и без рецепта им не будут продавать, можно будет к ним подойти, и они выпишут рецепт».
«Ожидаем наплыв в сентябре»
Цель проекта активистки формулируют так: вернуть женщинам свободный доступ к средствам экстренной контрацепции. Как подчеркивали эксперты, ужесточение правил по продаже препаратов с мифепристоном приведет к тому, что в аптеках можно будет купить только контрацептивы на основе левоноргестрела. Пострадают от этого, по мнению Файнман, прежде всего несовершеннолетние, мигрантки, беженки и бездомные. Косвенным подтверждением этого может служить, например, то, что чаще всего, по словам Файнман, на встречи с активистками, за препаратами приходят девушки «примерно школьного возраста».
Как показывают графики цен на препараты с левоноргестрелом на «Яндекс Маркете», пока их стоимость практически не изменилась. Например, в июле, когда Минздрав только заговорил об ужесточении контроля за отпуском препаратов на основе мифепристона, цены на «Постинор», содержащий левоноргестрел, начинались от 510 рублей. Сейчас цены на препарат начинаются от 580 рублей.
Активистки закупают как средства с мифепристоном, так и контрацептивы на основе левоноргестрела. Препараты участницы проекта хранят у себя дома. «Там особых условий не требуется, — объясняет Файнман. — Можно держать в обычном шкафчике в комнате. Мы стараемся выбирать препараты со сроком годности подольше. Я веду единую таблицу, где записываю по каждому городу, сколько упаковок экстренной контрацепции есть, название препаратов и их срок годности».
Одна из активисток создала чат-бот проекта — для тех, кто ищет экстренные контрацептивы. Сразу после активации этот бот задает уточняющие вопросы: сколько часов прошло с полового акта, какой день цикла, сколько дней обычно длится цикл и всегда ли он регулярный. Эта информация, по словам Файнман, необходима активисткам, чтобы подобрать подходящий препарат.
По словам акушера-гинеколога Юлианы Абаевой, при подборе экстренных контрацептивов «имеет значение только часовой интервал»: «Чем раньше пациент выпьет таблетку, тем лучше. В инструкции написано, что можно выпить в течение 72 часов — но это довольно рискованно. Лучше это сделать в первые сутки». Однако Абаева подчеркивает, что «этими вопросами [подбором препарата] не должны заниматься активистки»: «Всеми назначениями любых препаратов должен заниматься врач».
ВОЗ отмечает, что прием экстренных контрацептивов может вызывать побочные эффекты: тошноту и рвоту, кровотечения и утомляемость. При этом, как сказано на портале, они возникают нечасто и обычно проходят без какого-либо дополнительного лекарственного лечения.
«Мы в боте пишем и при передаче препарата обязательно говорим, что нужно читать инструкцию, чтобы знать про возможные побочные эффекты, про лекарственную совместимость», — говорит Файнман.
После того как заявка попадает в бот, ее получают Файнман и все активистки города, указанного города. Затем девушки обсуждают, кто сможет передать таблетки, и через бот договариваются о месте встречи. Препарат участницы проекта отдают бесплатно.
Пока активистки передали экстренные контрацептивы только девяти девушкам: «Это именно те, с кем дошло до передачи. Обратившихся было больше — бывало, что человек обращался, а через несколько часов писал, что все-таки получилось самостоятельно купить. Мы ожидаем наплыв тех, кому будет нужна помощь, с сентября 2024 года, когда уже будет строгий учет контрацепции с мифепристоном. Мы хотим к этому моменту подготовиться максимально, обкатать всю систему передачи».
Пока активистки передают препарат из рук в руки, но в дальнейшем хотят «делать передачу препарата бесконтактно». «Ну, условно, конечно, не совсем так, как закладчики делают, потому что с ними лучше не пересекаться и не заниматься подозрительной деятельностью, чтобы человека [полицейские] задержали, решив, что он наркотики распространяет. Мы будем еще консультироваться по этому поводу», — рассказывает Файнман.
По словам юриста Константина Бойкова, пока активисткам за их деятельность максимум может грозить административная ответственность по статье 14.4.2. КоАП РФ (нарушение законодательства об обращении лекарственных средств), но скоро ситуация может поменяться.
«Можно посмотреть по аналогии с другими веществами, которые попадали в список ПКУ, — объясняет Бойков. — Было какое-то вещество, которое продавалось без рецепта — или по рецепту, но в список ПКУ оно включено не было. Потом государство вносило вещество в список — а дальше либо принимало закон, предусматривающий уголовную ответственность за оборот данного вещества, либо нет. Например, оборот этилового спирта, который внесен в список ПКУ, наказывается [по статье 171.3 УК РФ] лишением свободы сроком до трех лет. А есть в этом списке вещества, которые просто убрали из свободного оборота, — но ими не пользуются, допустим, наркозависимые, и уголовная ответственность за оборот таких веществ не предусмотрена».
По словам Бойкова, в случае с экстренными контрацептивами с мифепристоном введение уголовной ответственности за их оборот «не будет удивительным»: «Я вижу, как все идет, насколько рьяно [власти] взялись за борьбу за рождаемость и как это лоббируют депутаты и православная церковь. Честно говоря, этого следует ожидать». Бойков уверен, что это приведет «только к росту подпольных абортов, числа отказов от детей, числа женщин, которые будут делать аборты в других странах и к увеличению числа убийств новорожденных».
«Думают, что мы уничтожаем будущее России»
Сама Файнман не считает средства экстренной контрацепции панацеей. Она не сторонница гормональной контрацепции в принципе. Но ограничения Минздрава она считает «абсолютно безнравственными»: «Экстренная контрацепция — единственно возможный способ защитить себя от нежелательной беременности в случае сексуализированного насилия или полового акта, происходящего без согласия женщины. Что остается? Экстренная контрацепция, аборт или роды. Однако аборт в России тоже не всегда легко сделать».
Например, в родной для Ирины Файнман Курской области четыре из пяти частных клиник, которые имеют лицензию на проведение медикаментозных абортов, в ноябре отказались от этой процедуры. При этом, по словам Файнман, хирургические аборты ни одна из этих клиник не проводит уже давно — то есть если женщина обнаружила беременность на сроке больше 10 недель, ей, чтобы сделать аборт, нужно ехать в Воронеж или Москву или идти в государственную клинику.
«Я часто слышу, что в России одно из самых либеральных законодательств в мире в отношении абортов, — говорит Файнман. — Да, де-юре до недавнего времени это было так. Но де-факто это совсем по-другому. Женщину могут отказаться записать на прием к гинекологу, или ее анализы вдруг станут “плохими”, или вообще великий пост наступил и никаких абортов. И что в итоге? Рожать нежеланного ребенка тоже не лучший вариант. Поэтому здесь не стоит вопрос о том, чтобы найти наилучший вариант. Здесь мы выбираем меньшее из зол».
С аргументами активисток согласны не все. Против проекта выступили пролайф-активисты — так называют людей, выступающих против абортов. Челябинская пролайф-активистка Мария Мостинец в конце августа написала, что встречалась с вице-губернатором Челябинской области Ириной Гехт. На встрече, по ее словам, также присутствовали «два замминистра Минздрава, министр социальных отношений [Ирина Буторина] и начальник управления организации медпомощи детям и матерям при Минздраве [Людмила Подлубная]». На этой встрече пролайф-активистка рассказала чиновникам о фонде экстренной контрацепции: «Отдельно мной была озвучена проблема по неугомонным бабам, которые прямо сейчас по подложным рецептам собираются массово выкупать препараты для аборта и из них формировать склады в городе для раздачи всем подряд. Пришли к выводу, что за аптеками, в том числе интернет-аптеками, будет осуществляться особый контроль».
По словам Файнман, пролайферы атакуют активисток и в соцсетях. По их мнению, экстренные контрацептивы и препараты для медикаментозного аборта — это одно и то же, раз и там, и там содержится мифепристон.
«Они думают, что мы толкаем абортивные средства, что мы уничтожаем будущее России через ее детей. Но это абсурд», — говорит Файнман.
