Российская пропаганда любит представлять жителей стран Балтии и Украины русофобами из-за их политики в отношении русского языка. Недавний конфликт подростков в русскоязычной школе Вильнюса, закончившийся стрельбой под гимн ЧВК «Вагнер» и предложением о закрытии русских школ в Литве, сыграл на руку российской пропаганде. Однако литовские власти и общественность встали на защиту русского языка и российских граждан, невзирая на вторжение России в Украину и на тяжелое советское прошлое. При этом сама Россия уже несколько лет уничтожает родные языки своих граждан из этнических республик, делая вид, что такой проблемы не существует. Правда, есть одно исключение — Чеченская республика. Грамотные уроки русского — в материале «Холода».
Чтобы не пропускать главные материалы «Холода», подпишитесь на наш инстаграм и телеграм.
Русские являются второй по величине группой среди этнических меньшинств Литвы, уступая только полякам. В стране живет порядка 140 тысяч русских — 5% от всего населения. В последние годы число русских в Литве становилось все меньше, но ситуацию изменила война в Украине: после начала войны в Литву приехало, по разным оценкам, от 8 до 20 тысяч россиян. Еще более активно и массово в страну переезжают беларусы — многие из них тоже русскоязычные.
Вопреки нарративу российской пропаганды, до войны в Литве не было особых проблем с русским языком. Отношение к языку как к одному из столпов «русского мира» начали переосмыслять только после вторжения России в Украину. Активно обсуждались исторические проблемы, связанные с политикой насильственной русификации региона при Российской империи и Советском Союзе.
«Будущее русского языка в Литве ограничено, потому что на нем висит груз политических систем и практик имперского прошлого, то есть царского и советского, которое в Литве очень хорошо помнят, и хорошо, что помнят», — считает доцент Исторического факультета Вильнюсского университета Григорий Поташенко.
Несмотря на войну и историческое прошлое, подавляющее большинство литовских школьников до сих пор выбирают русский как второй иностранный для изучения. Кроме того, в Литве работают 26 школ, где преподавание ведется полностью на русском языке. Раньше таких школ было больше, но постепенно их начали закрывать из-за демографических проблем: в Литве просто нет столько русскоговорящих детей.
В русскоязычных школах в Литве учатся не только дети россиян и этнических русских. Наоборот, в 2023 году первоклассники с российским паспортом стали самой малочисленной группой в русскоязычных школах. Среди учеников таких школ есть граждане Литвы, Беларуси и Украины. В детских садах Литвы тоже до сих пор сохраняется возможность вести занятия на языке нацменьшинств, в том числе и на русском. Но все же большинство детей посещают дошкольные учреждения, где с ними говорят на литовском языке.
Вопреки пропаганде
В начале января российские пропагандистские СМИ растиражировали предложение литовского Министерства образования закрыть русскоязычные школы. Такая инициатива появилась после инцидента в одной из русскоязычных школ в Вильнюсе. В декабре два пророссийски настроенных литовских подростка открыли стрельбу из пневматического автомата Калашникова АК-74М по школьнику, который не поддерживает войну в Украине. В мальчика стреляли очередями и попали около 50 раз.
«Мой сын занимает четкую антивоенную позицию. В начале разговора он сказал, что не хочет обсуждать политику, чтобы не ссориться. Его тут же начали называть “бандеровцем”. И когда стреляли, называли “бандеровцем” и играли гимн [частной военной компании] “Вагнера”», — рассказала мать пострадавшего ребенка, российская журналистка Ира Новик.
На инцидент отреагировало Минобразования Литвы, которое предложило рассмотреть вопрос о закрытии русскоязычных школ. Однако в ведомстве уточнили, что инициатива прорабатывается не с целью дискриминировать русскоговорящих граждан. По словам министра образования, науки и спорта Литвы Гинтаутаса Якштаса, дети россиян растут отдельно от литовских, из-за чего им сложнее влиться в местное общество. Отдельные школы для русских детей мешают их интеграции, считает Якштас.
При этом дискуссии о закрытии польских школ в Литве не ведутся. Более того, Якштас предлагал оставить преподавание на языках тех нацменьшинств, которые дружественны Литве, — например, продолжить преподавать на языках стран Евросоюза или украинском. Он также предложил пойти по стопам Латвии и Эстонии, где все школы, в том числе русскоязычные, в обязательном порядке переводят обучение на государственный язык. Хотя еще в сентябре, до инцидента в школе Вильнюса, ведомство уверяло, что не станет повторять спорную практику балтийских соседей.
«Мы не можем относиться к одному национальному меньшинству иначе, чем ко всем остальным: например, к полякам, немцам, беларусам. Для всех должны быть одинаковые условия», — говорили в сентябре в Министерстве образования Литвы.
Российские провластные СМИ ухватились за предложение Минобразования Литвы и начали говорить, что в закрытии русских школ виноват «литовский национализм». Однако литовская общественность отреагировала на это не так, как хотела бы российская пропаганда.
Гетто с портретами Путина
С критикой на идею Минобра обрушились в парламенте Литвы. Член комитета Сейма по образованию Ева Качинскайте-Урбонене назвала предложение министерства ошибкой и попыткой «сделать одно национальное меньшинство виновным во всем». Спикер парламента Виктория Чмилите-Нильсен и вовсе сказала, что знание русского языка дает преимущества в жизни. Запрещать русский язык в школах нельзя, считает она. Вместо этого следует обновить учебные материалы под современные реалии.
Открывшие стрельбу подростки и их родители в тот же день извинились перед семьей пострадавшего мальчика. Дануте Мишрене, директор школы, где произошел конфликт, призвала не маргинализировать русскую общину после случившегося. Департамент по делам нацменьшинств тоже раскритиковал предложения Минобразования.
«Одобрение человеком военной агрессии, принуждения, посягательства на суверенитет другого государства связано только с его личностными особенностями, отсутствием ценностей, а не с его национальностью», — говорится в заявлении департамента.
Мэр Вильнюса Валдас Бенкунскас также выступил против идеи закрыть русские школы. Вместо этого он предложил повысить качество образования, чтобы русскоязычные школы не превращались в «закрытые гетто, где тайно висят плакаты Путина». С ним согласна советница президента Литвы Аста Скайсгирите. По ее мнению, надо думать не о закрытии русских школ, а об интеграции их выпускников в литовское общество.
Правда, статус русского языка, по всей видимости, неизбежно будет снижаться. В Вильнюсе, где в настоящий момент работает больше всего русскоязычных школ, с нового учебного года русский язык перестанут предлагать школьникам в качестве второго иностранного. Вице-мэр Вильнюса Арунас Шиллерис заявил, что русский язык для школьников, переходящих в шестой класс, хотят заменить испанским, помимо него они также смогут изучать немецкий и французский. Инициативу уже поддержало министерство образования Литвы, правда, не исключено, что ее просто не смогут реализовать ввиду дефицита учителей.
Что же касается школ, обучение в которых проходит полностью на языке национальных меньшинств (русском и польском), то в них, судя по всему, начали проводить анкетирование родителей, что может свидетельствовать о том, что правительство готовится к переходу к двуязычной системе, а после — полному преподаванию на литовском языке.
Бревно в глазу
Россия регулярно критикует переход учебных заведений Украины и стран Балтии на их государственные языки. В Кремле даже заявляли, что российские военные воюют в Украине за русский язык, у которого в стране нет официального статуса. Правда, сама Россия проводит схожие, а иногда даже более жесткие реформы в отношении языков собственных этнических меньшинств: власти и даже руководители республик буквально насаждают русский язык.
Согласно данным Росстата, в России проживает 194 народа, которые общаются на более чем 370 языках. В российских школах на уроках родного языка и литературы ведется преподавание 67 языков народов России (68, если считать болгарскую школу в аннексированном Крыму). При этом, по официальным данным Росстата, обучаются на родном (нерусском) языке лишь 1,1% школьников. Еще в 2018 году проректор по науке Государственного института русского языка Михаил Осадчий предупреждал, что в ближайшем будущем в России останутся всего лишь четыре-пять языков для преподавания. На начало 2021 года полностью или частично обучение велось на 24 языках.
В 2017 году президент Владимир Путин назвал русский «языком государственного общения» и «естественным духовным каркасом» России. Он добавил, что изучать язык нацменьшинств — дело добровольное, а изучать русский — дело обязательное. Спустя три года в Конституцию внесли поправки и русский стал языком «государствообразующего народа». Главы регионов реализовали месседж Путина на практике быстрее — уже через полгода после заявления президента в школах Татарстана отменили обязательное изучение татарского языка, который считается государственным в республике.
В Чувашии государственный чувашский язык тоже стал необязательным для изучения, хотя в некоторых школах на него оставили один час в неделю. Остальное время, которое занимало изучение национального языка республики, отдали на уроки православия и физкультуры.
В другой российской этнической республике — Удмуртии — родной язык остался только в нескольких школах, так как на это нет денег. Из полуторамиллионного населения республики лишь 255 тысяч человек владеют национальным языком. Не говорит на удмуртском и глава республики Александр Бречалов, который родился в далекой от республики Адыгее. Нет ни одного подразделения, отвечающего за национальный язык, и в Минобре региона.
«Мне кажется, совершенно неправильно, что в Минобрнауки Удмуртии нет сегодня ни одного подразделения, которое отвечало бы за эти вопросы [национального языка]. Нет отдельного специалиста, который бы курировал тему национального образования», — заявила зампредседателя Госсовета республики Татьяна Ишматова.
В Башкирии после реформ, упраздняющих изучение родного языка, проводили митинги в его защиту. На одном из таких митингов сотни людей хором читали стихотворение Рами Гарипова «Туган тел» («Родной язык»). Среди протестующих были в том числе и учителя башкирского. Их стали массово увольнять после визитов прокуроров, которые проверяли добровольность изучения языков меньшинств в школах.
С национальными языками в России дела обстоят еще хуже. Например, число носителей украинского намного больше, чем число носителей языков некоторых национальных республик России: на нем говорят более 627 тысяч человек. При этом России нет ни одной школы, где обучение велось бы полностью на украинском языке. Даже в оккупированной Феодосии, где официально числилась украинская школа, больше не преподают на украинском языке.
В оккупированном Крыму дети могут выбрать для изучения редкие для России языки: например, болгарский, греческий или крымскотатарский. При этом изучение украинского, до сих пор считающегося государственным языком на полуострове, резко упало после аннексии территории. Минобразования Крыма утверждает, что с 2014 по 2018 год число учеников, изучающих украинский язык как родной, снизилось на 73%. Данные по учебе именно на украинском языке еще более удручающие: в прошлом году на нем обучались лишь 197 человек, это 0,1% от общего числа школьников Крыма. Для сравнения: на русском учатся 96,7% учеников.
За кардинальные изменения системы образования в Крыму и ущемление украинского языка Международный суд ООН признал российские власти виновными в нарушении Международной конвенции об искоренении всех форм расовой дискриминации, хотя после начала «СВО» Путин критиковал попытки запретить украинский язык в России.
Лучше ситуация с языком «дружественной» Армении: армянский язык изучают в школах Москвы, Петербурга, Сочи, а также в Ростовской области, Ставрополье, Адыгее и аннексированном Крыму. На армянском в России говорят чуть больше 508 тысяч человек. Согласно данным переписи, россияне говорят и на языках стран Балтии. Например, литовским языком в России владеют более 10 тысяч человек, на латышском и эстонском говорят чуть меньше — около восьми и шести тысяч соответственно. При этом в России нет школ, где обучение велось бы на языках этих «недружественных» стран. А вот для 22 тысяч польскоговорящих россиян в стране работает одна школа, где изучается польский язык, правда, только в качестве второго иностранного. Столько же в России школ с возможностью изучения литовского языка.
Перевод языков этнических меньшинств на добровольную основу помогает части школьников, так как они могут перераспределить эти часы на изучение других языков: например, английского, немецкого или китайского. Обратная сторона для каждой этнической республики — это вопрос культуры и идентичности, которые таким образом просто стираются. Однако есть один этнический регион, которому такое пока не грозит, — Чеченская республика.
Чечня — один из немногих регионов, где этнический язык чтят больше государственного русского. Глава Чечни Рамзан Кадыров в прошлом году публично возмущался, что чеченские дети «начинают даже думать на русском». Он пообещал увольнять чеченских чиновников, чьи дети не говорят по-чеченски. В школах республики обучение чеченскому обязательно, хоть большинство предметов и ведется на русском. Это не отменяет того факта, что жители сел и деревень Чечни могут и вовсе не знать русского языка, невзирая на его «государствообразующую роль».
