Шеф-редактор небольшого издательства Александра Агафонова из Москвы уже больше пяти лет ездит по России, чтобы выпускать книги со сказками коренных народов Севера и Дальнего Востока. Она рассказала «Холоду», зачем это делает, почему этот фольклор так необычен и чем он отличается от привычных нам сказок.
Чтобы не пропускать главные материалы «Холода», подпишитесь на наш инстаграм и телеграм.
Мир духов, божеств и обрядов
Когда находишь необычный сюжет, чувствуешь себя археологом, который раскапывает что-то старинное и очень ценное. И этим, конечно, хочется поделиться.
Но находить сказки непросто. Еще 30 лет назад можно было поехать в любой регион и найти того, кто с радостью расскажет легенды и сказки из детства. К сожалению, сейчас людей этого поколения осталось мало. И просто найти таких людей недостаточно — всегда нужно заслужить их доверие. Например, летом я делала новую книжку про Ямал и заранее получила контакты местных жителей, которые согласились со мной пообщаться. Но, когда я приехала, никто не ответил: мой номер был для них незнакомым, и они его заблокировали. Поэтому пришлось подключить тех, кому местные доверяли, и только тогда меня приняли в чуме.
Еще одна сложность в том, что люди зачастую не могут вспомнить народные сказки, если спросить их об этом напрямую. Поэтому важно уметь вести разговор и задавать наводящие вопросы: спрашивать о детстве, родителях, традициях и кочевом образе жизни. Можно спросить о какой-нибудь детали их национального костюма или даже ингредиенте в блюде, а в итоге услышать длинный рассказ из легенд и сказок.
И когда все трудности преодолены, начинается самое интересное и перед тобой открывается удивительный мир духов, божеств и обрядов. И этот мир — это большая часть их жизни. Например, многие все еще задабривают духов лакомствами, практикуют шаманизм, участвуют в национальных обрядах.
Угощение для духа
Вспоминается поездка в город Нюрба, когда мы проезжали несколько улусов (районов). Пару раз маршрутка останавливалась, а пассажиры ненадолго выходили. Сначала казалось, что люди выходили покурить, но я пригляделась и увидела, что они клали угощения для духов на землю. Это важная традиция для местных, чтобы духи позволили им продолжить путь. Поездка была долгой и утомительной, поэтому на третий раз решили не останавливаться. И как только мы проехали границу улуса, у нас лопнуло колесо. Совпадение ли — не знаю.
В этом городе мы с фотографом оказались на празднике солнцестояния Ысыах, когда делали книжку про Якутию. На него съезжаются люди со всего региона, включая администрацию. Там был шаман, который проводил специальный обряд — камлал у костра в священном круге. Сначала мы подумали, что это просто нанятый для праздника актер в традиционной одежде, и не восприняли все всерьез. В поисках ракурса фотограф вошел внутрь круга — и в ту же секунду ко мне подбежала помощница мэра города и потребовала убрать фотографа, потому что если нарушить ритуал, то в регионе будет неурожай.
На празднике было очень много молодежи из разных уголков Якутии, и мы познакомились с ребятами, которые пригласили нас в гости. Пока хозяева готовили ужин, я заметила на полу блюдечко с оладушками. Сначала я подумала, что это для собаки или кошки, а оказалось, что это угощение для духа дома.
100 голов, на каждой по одному глазу
Фольклорные сюжеты у кочующих народов бывают довольно схожи. Я встречала сказку о лунной девушке у многих северян: это легенда о бедной сироте, которую заставляют тяжело работать и обижают, она плохо ест и спит на пороге. И вот ее посылают таскать тяжелые ведра с водой из проруби. В воде она видит отражение Луны. Девочка плачет, жалуется ей на свою тяжелую жизнь и просит забрать к себе. Луна ей помогает, и поэтому сейчас мы можем видеть на Луне силуэт девушки с ведрами.
Главными героями сказок часто выступают не только люди и животные, но и духи, боги, явления природы, потусторонние силы и даже предметы. У всех есть человеческие качества: они думают, строят дома, готовят пищу, влюбляются, злятся, помогают или мешают друг другу, терпят неудачи — все как у людей.
У камчатских народов в вулканах живут духи Гамулы, которые готовят еду, и поэтому из вулканов исходит пар, а творцом мира и человечества считается ворон Кутх. А у эскимосов прародитель мира — мудрый старец-паук Апайипайек, который соткал мир и всех его существ из паутины.
В Якутии есть злой дух абаасы, обитающий в лесу. Он выглядит как половина человека: у него один глаз, одна нога, одна рука, но при этом он умеет скакать на коне. Абаасы подстрекает людей к плохим поступкам и преступлениям, насылает на людей беды и болезни. Есть сказки, в которых Абаасы пытается съесть человека, который забредает глубоко в лес.
В дальневосточном фольклоре много злых и опасных духов, но иногда они вызывают симпатию своим прямодушием и доверием. Например, в якутском фольклоре в лесу встречается великан-обжора Алаа Могус. У него может быть 100 одноглазых голов, огромные рты, а сам он до неба. При этом Могус довольно глуп: герои часто обманывают его и остаются в живых. Еще духи часто не могут преодолеть водные преграды — вода считается оберегом, а перебраться через нее можно, только выпив всю воду. И вот дух пытается выпить всю реку, надувается, но в последний момент на него падает листок или садится бабочка, и он взрывается.
В чукотских сказках духи плавают под землей, как в воде, хватают за ноги людей и утаскивают к себе.
Отличие от привычных нам сказок
Не секрет, что сказки коренных народов Севера отличаются особенной жестокостью по сравнению с русскими или европейскими. Хотя дело в том, что знакомые нам сказки уже давно отредактированы, а все жестокие и страшные моменты уже убрали. Вспомнить хотя бы изначальный вариант сказки «Золушка», где сестры, чтобы втиснуться в хрустальную туфельку, отрезают себе пальцы и пятки.
Северные сказки не так широко известны, и многие из них сохранились в первоначальном виде. Конечно, в них встречается жестокость, потому что эти народы живут в суровых условиях, охотятся на животных, и даже другой человек может быть для них угрозой: например, если он хочет отобрать добычу или другие ресурсы. Я стараюсь находить поучительные и добрые истории с интересными персонажами, национальными традициями. Так как я делаю книжки для детей, при необходимости я убираю или адаптирую слишком жестокие моменты.
Сказки всегда проходят литературную редактуру, потому что в оригинале их очень трудно понять из-за сложных смыслов почти в каждом слове. Например, во время экспедиции на Ямал я нашла сказки-песни народа ханты. Если дословно перевести одну из них, то получится запутанный диалог, где «сестра» просит своего «брата» о помощи, говорит о рыбе и чем-то остром, а еще слышит бубен шамана. Но брат не спешит помочь ей, а наоборот, осуждает ее.
Я была крайне удивлена, когда узнала, что на самом деле брат — это человек, а сестра — медведица. Дело в том, что, по верованиям народа ханты, бог создал медведя и спустил его с небес, а потом превратил в человека. Но некоторые люди захотели вернуться в медвежий облик, потому что быть человеком — это ответственно и трудно. Тем не менее родство человека и животного сохранилось.
А суть этой истории оказалась в том, что медведица позарилась на рыбу, которую поймал человек. Пытаясь забрать ее, медведица запуталась в сетях, крючья вцепились в ее шкуру, и медведица стала тонуть. Бубен шамана, который она слышит, — это аллегория смерти: медведица захлебывается, и скоро погребальный бубен будет играть на ее похоронах, если человек ее не спасет. Все эти нюансы совершенно не ясны из дословного перевода.
«Сказочная Чукотка» была единственной книгой, которой я занималась онлайн, потому что моя поездка в Анадырь сорвалась. Местные погодные условия могут задержать путешественников намного дольше запланированного, поэтому я решила не рисковать и общалась со специалистами по телефону и электронной почте. С помощью Музейного центра «Наследие Чукотки» мне удалось получить неопубликованные записи исследователей, изучавших чукотский фольклор.
Коренные народы полуострова, чукчи и юпики (входят в число эскимосских народов, родственны инуитам и инупиатам), еще недавно вели кочевой образ жизни, и это отразилось во многих сказках. Так, главное правило при перевозе аргиша (каравана из оленьих упряжек) — оставлять после себя чумовище (место, где стоял чум) в чистоте.
Интересно, что народные традиции объясняют этот момент не через привычные нам экологию или этику, а через духовный мир. Например, мне запомнилась сказка про духа, который вселяется в мусор и наказывает того, кто его оставил. По сюжету сказки, женщина с новорожденным ребенком отправилась навестить своих родных и приехала на место их стоянки. И вот она находит чум (традиционное кочевое жилище), в котором могут быть родные. Из него протягиваются руки, чтобы забрать ребенка в тепло. Она отдает ребенка, и в тот же тот же миг чум пропадает, остается лишь брошенное чумовище, и на нем — старая забытая обувь, в которую вселился злой дух.
В итоге выясняется, что ее родственники откочевали на другое место и оставили торбаса (обувь северных народов из оленьих шкур), а в них вселился дух, и он-то ребенка и украл. Женщина находит родственников в другом месте и рассказывает о своей беде. Они возвращаются, побеждают духа, и на этом все заканчивается. А женщина остается одна, без ребенка. Такая концовка показалась мне очень жестокой, поэтому в своей версии я отредактировала конец и вернула ей ребенка.
По верованиям коренных народов, такие духи скитаются по земле, пока не найдут какую-то вещь, оставленную людьми. После этого дух может причинить много бед тем, кто ее выкинул или потерял. Именно поэтому есть правило: перед тем как откочевать со старого места, надо все старые, ненужные и поломанные вещи сжечь.
Мама, включи мне сказочный язык
Когда я работала над книгой «Сказочный Сахалин», нашла крайне интересный материал коренных народов острова — нивхов, уйльта и даже айнов. Айны — удивительный народ: очень честный и добрый, не способный на коварство.
Эта доброта отражается в народных сказках. Их сюжеты строятся в основном на том, что надо помогать друг другу, о бережном отношении к природе и животным. У кочевых народов долгое не было письменности, поэтому все передавалось устно. Кроме того, в советское время получение образование в школе стало обязательным. У кочевых племен не было официальных адресов, поэтому дети обучались в интернатах и возвращались к семьям только на лето. К сожалению, сейчас они уже плохо помнят свой язык и традиции. И несмотря на попытки возродить культуру кочевых народов, она продолжает уходить. Для меня важно познакомить с этим фольклором широкого читателя и внести хотя бы маленький вклад в сохранение культурного наследия.
У кочевых народов не было письменности, поэтому все передавалось устно. Кроме того, в советское время все должны были получать образование в школе, а у кочевых племен не было официальных адресов, поэтому детей из них отправляли в интернаты и возвращали к семьям на лето. Сейчас они уже плохо помнят свой язык и традиции. И несмотря на попытки возродить культуру кочевых народов, она продолжает уходить. Для меня важно познакомить с этим фольклором широкого читателя и внести хотя бы маленький вклад в сохранение культурного наследия.
В каждой книге (а их уже шесть) я стараюсь публиковать сказки не только на русском, но и на языках коренных народов Севера и Дальнего Востока — это важно для сохранения многообразия языков. Читатели могут отсканировать QR-код на странице и сразу же послушать, как звучит чукотская, нивхская, эвенкийская, уйльтинская речь и другие языки регионов. Дети, кстати, очень любят эту функцию. «Мама, включи мне сказочный язык», — рассказывают мои читатели о просьбах своих детей. А потом читают русскую версию сказок и зачитываются ими. Это невероятно приятно.
