29-летняя жительница города Ковров Владимирской области Екатерина Сухинина девять лет назад попала в автомобильную аварию и сломала шею. Врачи говорили, что она не выживет. Но Екатерина оправилась после операции, заново научилась обслуживать себя, вышла замуж и стала вести блог в тиктоке, который вырос до полутора миллионов подписчиков. Недавно она решила родить ребенка. Екатерина рассказала «Холоду» о своей жизни после аварии и о том, как на ее беременность реагируют врачи и подписчики.
Чтобы не пропускать главные материалы «Холода», подпишитесь на наш инстаграм и телеграм.
«Как, инвалид?» — спросила медсестра, когда меня на машине скорой помощи привезли с кровотечением в ковровскую больницу на шестой неделе беременности. Я ей ответила, что вот так бывает. У нее глаза округлились, и она кому-то говорит: «Чистить ее срочно». Я говорю: «Какое “чистить”, беременность желанная, я хочу сохранить ребенка». Весь медперсонал опешил.
Мы дождались врача, и она с порога сказала: «Сейчас будем чистить тебя наживую, таким рожать нельзя» (клинические рекомендации Минздрава РФ не предусматривают производство хирургического аборта без анестезии, тем не менее в СМИ встречаются сообщения о том, что такие операции проводятся. — Прим. «Холода»). Я говорю: «Вы офигели? УЗИ мне сначала сделайте, потом будем решать». Рядом со мной была мама: она крепко держала меня за руку, чтобы я сильно не орала на врачей.
Только после того, как на УЗИ услышали звук бьющегося сердца ребенка, врач и медсестры стали ко мне нормально относиться. Они думали, что у меня вообще не может быть ребенка или что он мертвый. Как я поняла, на весь город Ковров я — первая беременная женщина с травмой позвоночника.
Вероятность выжить — два процента
После школы я закончила транспортный колледж и с 18 лет пошла работать продавцом в магазине одежды. Я была скорее «пацанкой»: любила заниматься машинами в свободное время, ковыряться в них, что-то чинить.
В сентябре 2015 года мне было 20 лет, у меня был заниженный «ВАЗ-2112». Мы с моим тогдашним парнем поехали на день рождения к его дяде — каждый на своей машине. Мы соревновались, кто быстрее доедет.
Дороги во Владимирской области для заниженных машин не то чтобы очень подходящие, а я была молодая и глупая, ехала не пристегнутая ремнем безопасности с превышением скорости. На одном из поворотов увидела, что на меня едет машина со встречки, начала делать маневр, зацепилась за обочину, машина сделала несколько оборотов и улетела в кювет. Я помню треск и адскую боль, вспышками — как пыталась выбраться из машины, но у меня не получилось, как ехала в машине скорой помощи.
Следующий момент, который я помню: открываю глаза и вижу, что я вся в трубках, по обстановке понимаю, что это больница. Передо мной стоит мама и ревет, а я физически ничего не могу произнести. Потом родители рассказали, что меня погружали в искусственную кому, чтобы я не чувствовала боль. У меня был перелом двух шейных позвонков.
Чем раньше сделать операцию при такой травме, тем лучше. Но пришлось ждать восемь часов, пока из Владимира в Ковров ехал врач. Он сказал моим родителям, что вероятность выжить в таких случаях — два процента, и то, скорее всего, после операции я буду «овощем». Родителям нужно было дать согласие на платную установку металлической пластины вместо одного вылетевшего у меня позвонка. Они согласились.
Неделю я пролежала в коме, потом еще месяц в реанимации. Я не могла двигать вообще ничем, не могла говорить, в шее у меня стояла трахеостома. После травмы в легком у меня образовалась вода с воздухом. Мне сделали вторую операцию под местной анестезией, и это были очень странные ощущения. Одновременно было и больно, и приятно: приятно, потому что впервые после аварии я что-то почувствовала в своем теле.
Еще месяц после реанимации меня продержали в обычном отделении в ковровской больнице, а потом отправили во Владимир — к тому самому врачу, который делал мне операцию.
Помню, как он первый раз зашел в палату, а мне в этот момент позвонила бабушка. Я как ни в чем ни бывало нажала пальцем на телефон, чтобы сказать ей, что перезвоню, а у врача округлились глаза. Он был уверен, что я не смогу шевелить ни руками, ни чем бы то ни было еще. Но мне повезло: меня «отпустило» довольно быстро после операции. Многие с моей травмой не могут руки поднять, а я научилась полностью обслуживать себя сама.
Правда, когда мои руки начали двигаться, врачи прогнозировали, что я смогу ходить. Но я так и не пошла.
Город для колясочников
После того как меня выписали из больницы, больше всего я переживала даже не из-за того, что стала инвалидом, а из-за того, что со мной перестали общаться друзья.
Я всегда была очень активной и общительной. Тогда я жила на пятом этаже в доме без лифта в «жопе мира». Чтобы увидеться, друзьям надо было специально ехать в мою сторону. Они сначала говорили, что им некогда, а со временем вообще перестали мне звонить и писать. Тогда я переживала и думала, что никому не нужна.
Летом, через несколько месяцев после выписки из больницы, родители смогли отправить меня на реабилитацию в Крым за свой счет, хотя это и было для нас дорогим удовольствием. Они наняли сиделку, которая сопровождала меня прямо из Коврова до города Саки и месяц прожила со мной там. Эта реабилитация очень помогла мне в психологическом плане.
Саки — город для колясочников, там вся инфраструктура обустроена: пандусы, съезды, больницы, дома, созданные специально для тех, кто передвигается на инвалидных колясках. Там я увидела, что люди живут семьями: колясочник с колясочником или ходячий с колясочником. У них бизнесы, дети, они живут полноценной жизнью. Я поняла, что тоже так смогу и нечего отчаиваться.
После реабилитации в Крыму я снова начала жить с мамой: в той самой квартире на пятом этаже в Коврове. Когда мне надо было куда-то пойти, приезжал папа на руках спускал и поднимал меня по лестнице. Мама помогала мне мыться, готовила еду. Я работала удаленно из дома, занималась логистикой в торговой компании.
Через два года такой жизни я психанула и уехала одна в Крым. Из-за того что я все время сидела дома, у меня получилось накопить деньги. Весной 2018 года я нашла через знакомых жилье в Крыму, договорилась с другим знакомым, чтобы он на машине отвез меня в московский аэропорт, а на месте меня встретили третьи знакомые и довезли до квартиры. Только тогда я научилась полностью самостоятельно себя обслуживать.
Хочешь не хочешь, а мыться и есть надо. Первый раз картошку я чистила три часа, потому что руки не слушались и было очень сложно. Во второй — времени ушло поменьше, к пятому разу, можно сказать, уже вообще быстро со всем справилась. Все лето я прожила в Крыму и снова почувствовала себя независимой — возвращаться к родителям и зависеть от них мне больше не хотелось.
Я вернулась в Ковров, арендовала квартиру, взяла кредит на машину, установила туда ручное управление. Тогда у меня началась другая жизнь. Я жила в разных городах, пробовала разные работы: работала копирайтером, делала изделия из эпоксидной смолы и продавала их, ездила в Москву на рынок «Садовод», чтобы закупаться и привозить товар по заказам. Жила в Коврове, Кирове, Анапе, несколько раз ездила в Крым.
Когда в 2020-м всем пришлось сидеть дома из-за коронавируса, от скуки я впервые сняла какие-то видео с кривляниями для тиктока. Ролики начали расходиться, подписчики шли, шли и шли. Я начала шутить над собой и над тем, что я в инвалидной коляске, — и увидела отклик. Потом пошел какой-то заработок. Тогда меня и затянуло в блогерство.
Мне кажется, что инвалиды и раньше, до появления тиктока, рассказывали в соцсетях о своей жизни, но обычно соцсети не особо показывали такие блоги, пессимизировали просмотры. В последнее время это изменилось. Кроме того, все поняли, что в соцсетях можно зарабатывать, а деньги любят все. Поэтому теперь немало популярных блогов ведут в том числе и люди с инвалидностью.
Сейчас у меня блоги в тиктоке (там полтора миллиона подписчиков), инстаграме (47 тысяч подписчиков), во «Вконтакте» (почти 14 тысяч подписчиков) и Yappy (почти 10 тысяч подписчиков). Не могу рассказывать, сколько я зарабатываю, потому что, по условиям договора с моим продюсерским центром, за разглашение такой информации я должна буду выплатить штраф 10 миллионов рублей. Ну вот на квартиру я себе заработала.
Беременность
Я такой человек, который не привык себя жалеть. Мне кажется, что если задумываться о проблемах, то и тебе, и родным жить будет тяжелее. Поэтому, что бы ни происходило, я улыбаюсь и говорю всем, что у меня все супер. У меня и в семье все такие: родители тоже никогда и никому не жалуются.
В 2020 году я вышла замуж — не хочу подробно рассказывать об этом. Муж взрослый, мне скоро 30 лет. Врачи всегда говорили, что я могу родить ребенка, если захочу. Мы просто ждали, когда будем готовы к этому морально.
Я спросила у мужа: «Готов?» Он сказал, что да. Мы попробовали, и я почти сразу забеременела. Что все получилось, я поняла еще до того, как сделала тест. У меня началась одышка, хотелось спать больше, чем раньше. А уже потом увидела на тесте две полоски.
Первые несколько недель беременности были адски тяжелыми. Все-таки беременность у женщин, которые ходят сами, и у тех, кто на инвалидной коляске, проходит по-разному. Беременным, например, говорят, чтобы они не поднимали тяжестей. А как мне не поднимать тяжести, когда я на руках себя перекладываю из коляски в кровать — это 50 килограммов? Хорошо еще, что я могу делать опору на ноги, но это все равно тяжело.
Меня отправляли в больницу на сохранение, но там палата на шесть коек, со мной отдельно никто не нянчился, в туалет мне предлагали ходить в утку, и приходилось постоянно лежать и ждать, когда кто-то сможет подойти. Я решила, что такое мне не подходит: уж лучше быть дома, где все обустроено под меня и я могу себя обслуживать сама.
Еще у людей на инвалидной коляске проблемы с задержкой мочи, а когда ты беременная, нельзя, чтобы мочевой пузырь был наполнен долго. Я не могу давать советы и не хочу делиться своим опытом, потому что все слишком индивидуально. То, что подходит мне, не подходит моей знакомой с таким же диагнозом, и я боюсь навредить. Поэтому подробностей не рассказываю, но главное, что могу сказать, — чтобы женщины прислушивались к себе.
Мне повезло с врачом в женской консультации. Она встала на мою сторону и она за то, чтобы я выносила ребенка. Я могу в любой момент ей написать или позвонить. Несмотря на то, что я первая ее беременная с переломом позвоночника, она не настаивает на том, как все должно проходить, по опыту других женщин. Она внимательно слушает меня, не навязывая свое. С травмой ты начинаешь более чутко слушать и понимать свое нутро, и это очень важно.
Я не очень хотела в блоге рассказывать о своей беременности, но на видео уже стало видно живот, и я призналась подписчикам о беременности.
Мне стали прилетать ужасные сообщения от подписчиков. «Зачем тебе вообще размножаться» или «Как с такими, как вы, спят?», «Этот ребенок будет инвалидом», «Ему будет стыдно за такую маму» или пишут, что я за собой-то не могу ухаживать (хотя я могу), как я планирую ухаживать за ребенком. Но я на такое не обращаю внимания. Я знала, на что иду.
Самые негативные комментарии попадаются в тиктоке. Думаю, потому что там в основном очень молодая аудитория. У них какое-то очень странное представление о людях с инвалидностью: словно это либо люди с больной головой, либо какие-то неопрятные вонючие люди, которые не могут сами о себе позаботиться.
Во «Вконтакте», наоборот, у меня очень хорошая аудитория, люди меня поддерживают, и туда я хожу именно пообщаться. В инстраграме недавно одна женщина писала буквально под каждым комментарием про меня: «Она шлюха» или «Она не могла сама зачать ребенка и сделала ЭКО». Я не удаляю такие комментарии и стараюсь на них не обращать внимания, смеюсь и знаю, что не все подписчики такие.
Рожать я буду с помощью кесарева сечения, тут без вариантов. В Коврове нет роддомов с реанимационным отделением, поэтому надо будет выбрать роддом во Владимире или Иванове. Мы договорились с мужем, что у нас будут партнерские роды. Первые несколько месяцев поживем вместе с моей мамой в Коврове, чтобы она нам помогала, а потом поедем с мужем и ребенком в Анапу: там мы купили себе квартиру.
Муж уйдет в отпуск по уходу за ребенком на полтора года, по закону это официально разрешено. Ему будут платить 40% от зарплаты. А дальше уже разберемся.
