Бытовая поножовщина со смертельным исходом во французской глубинке расколола страну и привела к всплеску ультраправых настроений. Часть французов «сыта по горло» поведением темнокожей части общества, которую они ассоциируют с бедностью, безработицей, наркотиками и убийствами. «Правые» мобилизованы как никогда и требуют радикальных перемен, вплоть до депортации сограждан. Масла в огонь подлили и французские медиа, которые вместе с правыми политиками активно спекулировали на трагедии и стали винить в случившемся провальную миграционную политику, критика которой привела в бешенство президента Эммануэля Макрона. Однако, невзирая на «возрождающуюся ностальгию по Третьему рейху», большинство французов призывают дождаться итогов расследования, а не сыпать пустыми обвинениями. «Правый вызов» французской демократии — в материале «Холода».
Чтобы не пропускать главные материалы «Холода», подпишитесь на наш инстаграм и телеграм.
В деревне Креполь на юго-востоке Франции произошла массовая драка с поножовщиной, в результате которой погиб 16-летний французский школьник Тома Перотто. Инцидент произошел еще в ноябре, однако последствия стычки страна переживает до сих пор. В Креполь Тома приехал вместе с братом (его имя СМИ не называют) из соседней деревни Шалон (недалеко от Роман-сюр-Изера): они планировали отдохнуть на вечеринке «Зимний бал», где собрались примерно 400 человек из ближайших деревень.
На танцы приехала и группа молодых людей африканского происхождения из Роман-сюр-Изера, которых впоследствии многие поспешили обвинить в случившемся. Подозреваемыми в убийстве Тома проходят два человека: первый — 22-летний француз североафриканского происхождения по имени Ильяс. Второй — 17-летний подросток с французскими именем и фамилией — его данные власти не раскрывают, так как он несовершеннолетний. Есть версия, что один из главных подозреваемых имеет французское гражданство.
В общей сложности по итогам потасовки арестованы или находятся под судебным контролем девять человек, в том числе три подростка. Их обвиняют в умышленном насилии, организованном группой лиц. Семеро из них пытались сбежать от полиции в Тулузу; одного из обвиняемых ранее уже задерживали за другие правонарушения. Над делом работают более 100 жандармов.
Смертельный подкол
Полиция выяснила, что четверо из девяти обвиняемых приехали на вечеринку ближе к полуночи, когда вход стал бесплатным. Они узнали о ней из соцсетей и захотели познакомиться с местными девушками. Остальные в это время выпивали у мини-маркета неподалеку. Молодых людей на входе обыскала охрана, у одного из них изъяли охотничий нож. Гости «Зимнего бала» не обращали на них внимания, хотя некоторые потом вспоминали, что приезжие бросали «косые взгляды» на толпу веселящихся.
Обстановка начала накаляться к двум часам ночи, под конец вечеринки. По версии Ильеса, драка началась из-за провокации друга и тезки Тома — француза из Креполя по имени Тома Л. Он подошел к Ильесу во время исполнения трека Tchikita («Чикита») рэпера Jul. В тексте песни есть строчка про длинные волосы, которую Тома Л. повторил Ильесу и схватил его за волосы, собранные в хвост. Так он решил подшутить над Ильесом. Название песни отсылает к французскому арго и означает «идеальная женщина» или «сексуальная женщина». Обидевшись на сравнение с женщиной, Ильес предложил Тома Л. выйти на улицу и «объясниться по-мужски». Сам Тома Л. на допросе только сказал, что, «возможно, толкнул» Ильеса.
Кто начал драку, полицейским установить не удалось. Ильес говорит, что на него напали Тома Л. и двое или трое его друзей-регбистов. Те же в ответ уверяют, что это им пришлось защищаться от агрессии Ильеса и его друзей, которые выпивали неподалеку. В общей сложности в потасовке приняли участие около 30 человек, а ножевые ранения зафиксированы с обеих сторон. В результате стычки 16-летнему Тома вонзили нож в область сердца, и он умер по дороге в больницу Лиона. Еще 17 человек получили ранения разной степени тяжести.
Один из свидетелей убийства утверждает, что слышал, как нападавшие кричали: «Мы здесь, чтобы убивать белых, мы пришли резать белых». Из 104 опрошенных свидетелей только девять вспомнили, что слышали расистские крики в адрес «белых» во время потасовки. В свою очередь, региональный прокурор Лоран де Каньи заявил, что случившееся не было спланированным групповым нападением, основанном на расовой или этнической ненависти: вполне вероятно, это был бытовой конфликт из-за замечания о «чьей-то прическе».
Все не так однозначно
Для консервативно настроенной части французской общественности этот случай оказался примером атаки «варваров» на настоящую «галльскую» деревню. Не дожидаясь результатов следствия, ультраправые французы решили, что убийцей был африканский иммигрант, и сравнивали конфликт в Креполе с атакой ХАМАС на Израиль.
Частично эту версию поддерживает и организатор вечеринки Эммануэль Пляс. Она отметила, что агрессоры изначально пришли на вечеринку с холодным оружием, и вспоминает, как с ужасом искала в тот вечер своего 17-летнего сына среди пострадавших. Повсюду были раненые: кому-то делали массаж сердца посреди зала, в туалете молодой человек истекал кровью от ножевого ранения в спину, а на полу кухни лежал Тома.
«Я не хочу слышать слово “драка”. Это было нападение! На вечеринку они пришли с кухонными и мясными ножами размером не менее 20 сантиметров. Лично я нож с собой не ношу», — высказалась организатор вечеринки.
Одной из возможных причин конфликта могло быть социальное расслоение во французской глубинке. Компания Ильеса представляла неблагополучный район Роман-сюр-Изера, в то время как компания Тома — наоборот, из благополучных. «Молодежь из Роман-сюр-Изер и Креполя общается в старших классах, они знают друг друга в лицо, но они из разных миров», — говорит источник, близкий к следствию.
«Меня всю жизнь будет преследовать образ тех 16-летних подростков, стоящих возле гроба Тома. Интеграция провалилась. Необязательно быть таким ученым, как [французский социолог Пьер] Бурдьё, чтобы понять: когда вы сосредотачиваете всю мировую бедность в одном месте, вы создаете сложную, неуправляемую ситуацию», — говорит местный активист Давид Гийон о Ля Монне, неблагополучном районе Роман-сюр-Изера.
С версией о спланированном нападении согласны далеко не все. Один из главных аргументов сторонников версии бытового конфликта — разрозненность группы Ильеса, которая не действовала как единое целое во время драки.
«Хватит говорить, что эта молодежь пошла туда с целью напасть. Это неправда. Они пошли развлекаться, и это закончилось дракой», — заявила жительница Роман-сюр-Изера.
Большинство молодых людей, устроивших резню в Креполе, живут в районе Ля Монне города Роман-сюр-Изер. Когда-то этот район был символом социального разнообразия, сейчас же это центр криминала, куда боится заходить даже полиция. Жители Ля Монне не считают себя французами, хотя многие из них родились во Франции и имеют европейский паспорт. Коренные французы тоже не признают в них своих соотечественников, называя магрибами или просто мусульманами. Здесь открыто продают наркотики, часто угоняют машины и нападают на кафе и рестораны.
Угрозой на угрозу
Французы правых взглядов ополчились на семьи обвиняемых: им начали поступать угрозы расправы, а матери одного из нападавших пришлось отказаться от аренды дома в Роман-сюр-Изере и уехать. В сети начали распространять имена подростков африканского происхождения, которые якобы могли быть на месте событий. Ультраправые аккаунты в соцсетях призывают мстить этим людям, не приводя каких-либо доказательств их виновности.
Роман-сюр-Изером управляет мэр правых взглядов Мари-Элен Тораваль. После нападения в Креполе она призвала обратить особое внимание на «чувствительные районы» города и сказала, что в Ля Монне проживают «дикари». После этих заявлений ей тоже начали угрожать расправой. Неизвестный позвонил ей, обозвал фашистской и поинтересовался, есть ли у нее автомат Калашникова для самообороны. Другой аноним написал ей в личные сообщения в соцсетях, обещая «пожонглировать ее черепом».
Тораваль уже 10 лет находится во главе города. Муниципальная оппозиция винит именно ее в ситуации, которая сложилась в Ля Монне. После избрания на пост в 2014 году Тораваль сократила финансирование социальных программ в этом районе. Из-за ее решения в том числе закрылась ассоциация, которая предлагала местным жителям работу и внеклассные уроки для детей. Медианный доход жителей Роман-сюр-Изера и Креполя значительно ниже, чем в других похожих населенных пунктах: медианный доход в Романе — 19,9 тысячи евро, в Креполе — 21 тысяча, а медианное значение в остальной французской глубинке — 25 тысяч евро в год.
«Этим ребятам было пять или 10 лет, когда был избран мэр. Если бы она сохранила те же программы, что были у меня, когда я был молодым, если бы у них были такие же шансы, как в мое время, возможно, они бы работали инженерами в таких же компаниях, как я», — считает Салим Длих, выросший в Ля Монне.
«Французы, просыпайтесь! Вы у себя дома»
Невзирая на отсутствие результатов расследования, многие французские СМИ связали убийство Тома с проблемами иммиграции во Франции. К этой критике моментально подключились и «правые» политики, по мнению которых, трагедия служит доказательством того, что традиционные ценности Франции находятся под угрозой, ведь потомки иммигрантов не хотят ассимилироваться. Например, Марион Марешаль, вице-президент ультраправой партии Reconquête, заявила, что Тома стал жертвой «антибелого расизма». Основатель партии и экс-кандидат в президенты Эрик Земмур назвал убийство «франкоцидом», в котором агрессорами всегда выступают «арабы-мусульмане». Земмура ранее уже штрафовали за разжигание ненависти: в 2020 году он называл несовершеннолетних мигрантов «ворами, убийцами и насильниками».
Спустя три дня после убийства в Роман-сюр-Изере прошел «Белый марш» в память о Тома. Это мероприятие, организованное семьей погибшего, было «аполитичным». На него пришли около шести тысяч человек. Несколькими днями позже на улицы Ля Монне вышло около сотни ультраправых активистов. Вооруженные железными прутьями и бейсбольными битами, они кричали: «Ислам, уходи из Европы», «Франция принадлежит нам» и «Справедливость для Тома: ни прощения, ни забвения». За участие в этой акции шестерых французов приговорили к тюремным срокам от шести до 10 месяцев.
Эксперты отмечают, что правые активисты были очень хорошо организованы. Участники боевого марша приехали со всех концов Франции, а на организацию протеста ушло меньше недели. «Крайне правые, по сути, собрали ополчение», — утверждает эксперт по Франции, историк из Лондонского университета королевы Марии Эндрю Смит. Митинги были и в Париже: хотя изначально власти запретили акцию правых, в последнюю минуту суд отменил это решение. На площади Пантеон собрались от 200 до полутора тысяч ультраправых, они скандировлаи: «Французы, просыпайтесь! Вы у себя дома».
Министр внутренних дел Франции Жеральд Дарманен после волнений пообещал запретить три правые экстремистские группировки. Он также предупредил, что «внутри крайне правых групп происходит мобилизация, которая приведет к гражданской войне», и добавил, что радикалы «стремятся нападать на арабов, людей с другим цветом кожи, ностальгируют по Третьему рейху». Митингующие, вооруженные ножами и кастетами, действительно призывали сторонников «остановить траурные минуты молчания» и готовиться к войне.
Ультраправые уже добивались успеха с помощью агрессии. В 2022 году власти небольшого городка Каллак в Бретани хотели запустить программу по приему беженцев. Власти рассчитывали таким образом возродить коммуну, где осталось жить чуть больше двух тысяч человек, однако в ответ на предложение правые активисты начали угрожать муниципальным политикам изнасилованием и убийством. В итоге мэр города отказался от этой идеи.
Жить стало страшнее
Убийство Тома травмировало общество в Креполе и Роман-сюр-Изере. Теперь люди постоянно чувствуют страх и тревогу а некоторые боятся выходить из дома. Многие жители криминального района Ля Монне жалуются, что теперь они боятся выходить из дома. Они опасаются, что их могут преследовать за хиджабы или за неевропейскую внешность. Мечеть в соседнем Валансе получила письмо с рисунком голого пророка Мухаммеда и текстом «хороший мусульманин — мертвый мусульманин. Справедливость для Тома». Однако это не первый всплеск исламофобии в Роман-сюр-Изер: еще в 1982 году ультраправые взорвали строящуюся городскую мечеть.
Трагедия напрямую задела Жозефа Гинара, члена городского совета Роман-сюр-Изера. Той ночью нападавшие ранили его внука. Мальчик был среди тех девяти свидетелей, которые услышали расистские угрозы в адрес белых французов. Гинар согласен с тем, что на Ля Монне сильно повлияли сокращения важных социальных программ, но бедность, по его мнению, не объясняет, как можно было прийти на танцы с ножом и убить человека.
«Раньше я думал, что все люди хорошие. Я легко находил им оправдания. Сейчас это сложнее. Это не вопрос инвестиций или денег. Это вопрос человечности», — считает Гинар.
В Роман-сюр-Изере бывали и противоположные случаи, когда мигранты нападали на местных жителей. В 2020 году беженец из Судана набрасывался на людей с ножом в магазинах. Во время ареста он стоял на коленях на тротуаре и молился на арабском языке. А всего за полтора месяца до трагедии в Креполе произошло нападение на вечеринку в коммуне Сен-Мартен-Пти с населением в 600 человек. Этническое происхождение нападавших не уточняется, однако водителем, который подвез злоумышленников к месту преступления, якобы была женщина в хиджабе.
Убийство 16-летнего Тома Перотто раскололо Францию на два лагеря. Немалую роль в таком разделении общества сыграли правые политики и правые французские СМИ, которые пытались отыскать козла отпущения среди мусульман. Даже президент Франции Эммануэль Макрон был в ярости от того, что «правая» версия об убийцах Тома явно доминирует в повестке. Прокурор по этому делу предостерег общественность от «поспешных интерпретаций».
