Силовики стали активнее использовать ШИЗО, чтобы давить на политических заключенных, уверены авторы исследования ОВД-Инфо. Они проанализировали сообщения о ШИЗО за 2023 год и сравнили их с данными за последние 10 лет. Кроме того, появилась практика «карусельной» отправки в ШИЗО — когда сроки продлеваются один за одним. «Холод» рассказывает о новой российской практике наказания политических заключенных на примере крымского татарина Теймура Абдуллаева. За последние три с половиной года в колонии почти 900 дней он провел в ШИЗО — это почти на два года дольше, чем Алексей Навальный (с учетом недавнего наказания он проведет в ШИЗО 236 суток).
Чтобы не пропускать главные материалы «Холода», подпишитесь на наш инстаграм и телеграм.
12 октября 2016 года в дом Алиме и Теймура Абдуллаевых в селе Строгоновка недалеко от Симферополя ворвались сотрудники ФСБ.
В семье Абдуллаевых пятеро детей. Алиме, жена Теймура, вспоминает: «Ему пришлось держать трехмесячную малышку на руках, стоя прямо в наручниках. Проверяли буквально все, вплоть до детских одеял и матрасов. Старший сын, которому тогда было девять, весь трясся. Глядя на вооруженных людей, переворачивающих наш дом, он спросил: “Мама, нас что, пришли убивать?”».
Тем утром сотрудники спецслужб пришли с обысками сразу по пяти адресам в населенных пунктах под Симферополем.
Теймур Абдуллаев — крымский татарин. Вместе с родным братом Узеиром он держал спортивный зал, где они вели секцию тхэквондо. Теймура с братом и еще тремя товарищами задержали и обвинили в террористической деятельности. Все они были членами религиозного сообщества «Хизб ут-Тахрир», участники которого собирались друг у друга в гостях, читали и обсуждали коран и вели политические дискуссии. «Хизб ут-Тахрир» в России признали террористической организацией еще в 2003 году, при этом организация не поддерживает насилие.
«Хизб ут-Тахрир» — это политическое движение, целью которого является распространение Ислама во всем мире. Оно было основано в 1950-х в Восточном Иерусалиме, после чего ячейки организации появились в разных странах. В 1990-х годах ячейки «Хизб ут-Тахрир» появились и в государствах бывшего СССР.
У «Хизб ут-Тахрир» строгая иерархическая структура, члены организации вносят регулярные пожертвования. Организация стремится к тому, чтобы установить Халифат сначала в одной стране, а затем распространиться и на другие страны.
При этом движение выступает за ненасильственные методы борьбы. Несмотря на это, оно запрещено в некоторых странах. В России — внесено в список террористических, в Казахстане, Кыргызстане и Таджикистане — признано экстремистским. В Германии «Хизб ут-Тахрир» запрещено из-за того, что движение выступает против существования государства Израиль, «ведет антисемитскую пропаганду и пропаганду насилия для достижения политических целей». При этом США и страны Евросоюза не относят организацию к террористическим.
Правозащитный проект «Мемориал» признает всех преследуемых по делу «Хизб ут-Тахрир» политическими заключенными. «Мемориал» считает, что суд не предоставил доказательств их террористической деятельности, а преследование активистов называет «инструментом подавления гражданской активности».
Последний раз дети Теймура Абдуллаева видели его на судебных заседаниях, которые продолжались до 2019 года. Суд приговорил Абдуллаева к 16,5 годам годам колонии строгого режима, отбывать срок его отправили в город Салават (Республика Башкортостан) — за две с половиной тысячи километров от дома. Уже три с половиной года он сидит в колонии и за это время успел стать «рекордсменом»: на сегодняшний день из более 1300 дней, которые он провел в заключении, около 900 его содержали в ШИЗО, одном из самых суровых мест во всей российской тюремной системе.
Тюрьма в тюрьме
ШИЗО, или штрафной изолятор, — это тюрьма в тюрьме. Сотрудники колонии могут отправить туда заключенных в качестве наказания — например, за нарушение правил внутреннего распорядка колонии.
«Это комната два на два метра или меньше, там есть шконка, на которой можно лежать только ночью. Через полчаса после подъема сотрудники колонии приходят с поверкой: ты выходишь из камеры, туда заходит человек и пристегивает шконку к стене. Лежать на ней до отбоя нельзя, — рассказывал “Холоду” бывший политический заключенный Константин Котов, которого тоже отправляли в ШИЗО. — В камере есть маленький столик и рядом либо табурет, либо скамеечка, параша — туалет в виде дырки в полу и небольшая раковина рядом».
В этой особой камере, как правило, практически нет света, в помещениях сыро и холодно, больше 16 часов в сутки заключенному нельзя лежать, только сидеть на табурете, стоять или ходить из угла в угол.
Формально в ШИЗО могут отправить за отказ от работы, хранение, изготовление и употребление «запрещенки» (например, за использование зажигалок, ножей, игральных карт), подстрекательство к бунтам или конфликты с администрацией. Но на практике российские силовики все чаще используют как повод даже незначительные отклонения от правил, а иногда и вовсе сами выдумывают нарушение. А еще активно используют изолятор для давления на политических заключенных.
Правозащитный проект ОВД-Инфо подсчитал, что за 10 месяцев 2023 года в ШИЗО отправили как минимум 40 политических заключенных. В среднем каждый из них провел в изоляторе 15 суток. При этом чаще всего в изолятор отправляли заключенных, обвиненных по делу «Хизб ут-Тахрир»: известно как минимум о 13 таких людях. Кроме них в ШИЗО отправляли как минимум шестерых осужденных свидетелей Иеговы и четверых фигурантов антивоенных дел. Также в штрафной изолятор стали отправлять и женщин, осужденных по политическим мотивам: например, основательницу «Левого сопротивления» Дарью Полюдову или журналистку Марию Пономаренко.
По оценкам ОВД-Инфо, «чемпионом» среди политических заключенных по количеству дней, проведенных в 2023 году в штрафном изоляторе, стал Муслим Алиев. Это еще один крымский татарин, который был приговорен к 19 годам колонии строгого режима за «организацию деятельности террористической организации» (имеется в виду та же «Хизб ут-Тахрир») и «приготовление к насильственному захвату власти». За неполные 10 месяцев 2023 года Алиев пробыл в ШИЗО уже 120 дней.
Выпускают и снова сажают
Саму практику можно назвать карусельной, по аналогии с карусельными арестами: закон предполагает, что заключенного можно поместить в ШИЗО только на 15 суток подряд, но силовики идут на хитрость и, как только срок заканчивается, сразу же находят новое «нарушение» и отправляют «провинившегося» на новый срок.
«Приходит в камеру несколько охранников, здороваются. Теймур им отвечает: “Здравствуйте”, — и в этот момент ему объявляют о нарушении распорядка, — рассказывает Алиме Абдуллаева. — Мол, надо было каждому вошедшему сотруднику колонии отдельно сказать: “Здравствуйте”, “Здравствуйте”, “Здравствуйте”, “Здравствуйте”. За такие нарушения его отправляют на 15 суток в ШИЗО, а потом заново».
В изолятор могут направить в любом состоянии, даже если заключенный болен — так, Абдуллаева поместили в ШИЗО несмотря на то, что он заразился коронавирусом. «Представьте себе, в сыром помещении, где, с его слов, можно носки снять и выжать от сырости, с высокой температурой, он должен был 16 часов стоять на ногах. Нельзя ни присесть, ни прилечь, — рассказывает Алиме. — А если Теймур позволял себе лечь на пол, охранники входили в камеру ШИЗО и объявляли, что он опять нарушил режим внутреннего распорядка — тем, что лежал в неположенное время. И ему назначались новые сутки».
«Никакое “идеальное” поведение не становится гарантией неприкосновенности для политических заключенных в колониях, ведь само “нарушение” условий содержания может быть спровоцировано охранниками», — считает юристка ОВД-инфо Ева Левенберг. Правозащитница общественного объединения, созданного родственниками обвиняемых по делу «Хизб ут-Тахрир» и активистами «Крымской солидарности» Лутфие Зудиева говорит, что постоянными водворениями в ШИЗО людей хотят «окончательно сломать» и сделать так, чтобы они «погибли как личности с их политическими и религиозными взглядами».
Алиме Абдуллаева уверена, что решения об отправке в ШИЗО принимают даже не сотрудники колоний, а кто-то выше. «Это может быть просто распоряжением, поступающим от других специальных органов, — соглашается правозащитница Лутфие Зудиева. — Если раньше отправка в ШИЗО носила единичный характер, то после 2022 года происходит системно».
Зудиева вспоминает, что в 2019–2020 годах, когда Теймура Абдуллаева держали в ШИЗО несколько месяцев, это было исключением из общих правил. Российские и украинские правозащитники писали жалобы, а журналисты привлекали к этому внимание в СМИ. «Сейчас же силовики понимают, что реакция общества на нарушение прав политических заключенных будет минимальная, потому что все прожекторы направлены в другую сторону — на военные действия в Украине, — говорит Зудиева. — В нынешнем информационном потоке то, что происходит с политзаключенными в колониях, — это, к сожалению, даже не второстепенные новости. Силовики и спецслужбисты прекрасно это понимают, поэтому пользуются моментом и усиливают и без того существующее давление на людей».
«В этом году встречу не потяну»
Во время отбывания наказания в ШИЗО заключенные лишаются практически всех своих прав: там запрещены свидания и передачки, запрещены личные вещи. Зубную щетку, мыло и одну-две книжки выдают по времени, курить запрещено. Письменные принадлежности и бумагу выдают в лучшем случае на один час в день, чтобы заключенный мог ответить на письма.
Практически единственное право, которое не нарушается, — возможность встретиться с адвокатом. Как рассказывает защитник Абдуллаева и Алиева Рустем Кямилев, адвокаты могут заходить в колонию хоть каждый день, но на практике эта опция доступна далеко не всем. «Один рабочий день адвоката стоит от 10 тысяч рублей, — объясняет Кямилев. — Не все семьи могут оплачивать такие услуги».
По словам Кямилева, адвокаты обычно приходят в колонию к каждому заключенному один раз в квартал, если нет запросов на срочное посещение. Ездить на свидания к родным — дорого: это тоже могут позволить себе не все семьи политических заключенных.
«Я посчитала, что на всю поездку надо было около 160 тысяч: сюда входят траты на дорогу до Салавата, покупку продуктов, аренду квартиры, — рассказывает “Холоду” жена Муслима Наджие Алиева. — Решила, что в этом году не потяну».
Алиме Абдулаева последний раз видела мужа в августе — она приезжала к нему в Башкортостан на трехдневное свидание. По словам Алиме, за семь лет заключения и постоянного пребывания в ШИЗО состояние здоровья Теймура радикально ухудшилось: «У него теперь высокое артериальное давление, испортилось зрение и слух, его беспокоят почки. Когда в августе я к нему ездила на свидание, ко мне вышел не мой муж, а старенький дедушка с пакетом лекарств, а ведь ему всего 48 лет».
По данным адвоката Рустема Кямилева, на момент публикации Теймур Абдуллаев отбыл в ШИЗО 874 дня.
Когда будет их следующая встреча, Алиме пока не знает. В основном Абдуллаевы общаются письмами. Звонить семье Теймуру разрешают примерно раз в полтора месяца, максимум на 15 минут.
Из колонии Теймур отправляет детям письма и рисунки: дочкам он рисует домики с деревьями и цветами, сыновьям — машинки и горы. «При этом ни на одном рисунке Теймура нет солнца, они все с луной, — говорит Алиме. — Словно у человека в подсознании только темень».
