Анастасии (имя изменено по просьбе героини) 29 лет, она живет в Москве и работает в игровой индустрии. Еще три года назад она коллекционировала брендовые сумки, пользовалась дорогой косметикой, каждые два месяца летала за границу и ни в чем себе не отказывала. Но после начала войны, по ее словам, ей хватает только на базовые вещи, а треть дохода она тратит на здоровье. «Холод» дает слово человеку с зарплатой выше средней, который на себе ощутил снижение уровня жизни в России.
Чтобы не пропускать главные материалы «Холода», подпишитесь на наш инстаграм и телеграм.
Я росла в обычной среднестатистической российской семье — как говорится, среднего пошиба бедности. Родители получали обычную зарплату, ходили на обычную работу. Денег было немного: у меня были базовые вещи, но поездки за границу мы себе позволить не могли. Уже в подростковом возрасте я поняла, что хочу жить лучше и интересней, но для этого нужно много учиться и работать. Я начала изучать создание сайтов и на этом заработала свои первые деньги.
В 2017 году я начала работать геймдизайнером: пошла в эту отрасль по зову сердца и, когда устраивалась, не знала, что там хорошо платят. Тогда я довольно быстро доросла до позиции мидла и успешно двигалась в сторону сеньора. Я улучшала свои навыки, планировала даже поехать учиться за границу, продвигалась вверх по карьерной лестнице, и в целом, как мне кажется, меня ждало очень перспективное будущее. Я начинала с зарплаты в 40 тысяч рублей, и спустя пару лет она доросла до 135 тысяч — для того времени это было очень хорошо.
Я жила, ни в чем себе не отказывая. Очень любила путешествовать и каждые два месяца брала отгулы и уезжала за границу. «Поехать в Милан на пару дней? Да легко!» — думала я. Если уставала на работе, уходила в неоплачиваемый двухнедельный отпуск и уезжала отдыхать. В тот период я посетила больше 30 стран — некоторые даже по несколько раз.
Тогда же я начала коллекционировать брендовые сумки и много затаривалась на Asos. Некоторые меня осуждали за это, но сейчас, смотря в прошлое, я очень себе благодарна: такие сумки сейчас стоят в несколько раз дороже. Тогда у меня была мечта — купить большую красивую сумку Yves Saint Laurent. Правда, она стоила дорого — около 250 тысяч, — и я стремилась зарабатывать больше, чтобы все-таки позволить ее себе.
Шопинг воспринимался как терапия от жизненных трудностей или скуки.
Я начала пользоваться дорогой косметикой, ходила на массаж почти каждую неделю и на эстетические процедуры. Тратила деньги на хорошие продукты: часто покупала семгу, инжир, испанские колбасы, хамон.
Из-за сидячей работы у меня было много проблем со здоровьем, поэтому на медицину всегда приходилось тратить очень много денег. В 2019 году я начала проходить регулярные обследования и оформила медицинскую страховку: меня не устраивала та, которую предоставлял работодатель. Жизнь была хорошей и удобной, и это совсем не било по бюджету. К тому же у меня неплохая финансовая грамотность, и я откладывала деньги — хотела купить машину.
Планировала взять ипотеку, но, как и многие, попала в ловушку «надо подождать». Я подождала: сейчас взять ипотеку — это на грани сумасшествия (в 2021 году ключевая ставка была 7,5%, в 2024 — 18%. — Прим. «Холода»).
С тех пор я не смогла отложить ни копейки
Когда наступило 24 февраля 2022 года, игровая индустрия, в которой я работаю, фактически закончила свое существование в России: ушли девять компаний из 10. Оставшиеся сильно сократили найм сотрудников. К тому же мы работали со многими зарубежными сервисами, большинство из которых после 24 февраля были заблокированы или отключены, да и они сами стали ограничивать сотрудничество с клиентами из России. Из-за этого практически каждая санкция сильно била по нам.
Проблемы свалились на меня сразу с двух сторон: зарплаты в моей отрасли стали падать, а цены на продукты — расти.
Компания, в которой я тогда работала, решила остаться в России. Однако меня вся обстановка в стране сильно тревожила, и я решила перейти в другую компанию, которая помогала сотрудникам уехать. Я проработала там пару месяцев и уже думала о переезде, когда случилась мобилизация: компания резко ушла из России и распустила весь штат.
Через знакомых я все-таки смогла устроиться в другую зарубежную компанию. При переходе в нее моя зарплата на первый взгляд увеличилась в рублях — я стала зарабатывать 140 тысяч, но из-за сильной и постоянно ускоряющейся инфляции это ощущалось как серьезное снижение по сравнению с 2019 годом. К тому же теперь я стала работать не по трудовому договору, а как самозанятая.
Мы с мужем тогда еще могли позволить себе переезд и запланировали релокацию: купили билеты, собрали вещи, раздали растения и привили кота. За пять дней до отъезда у меня возникли большие проблемы с желчным пузырем и пришлось делать экстренную операцию: в государственной клинике ее нужно было ждать слишком долго, поэтому я обратилась в частную и потратила все отложенные деньги. Так мы остались в России.
Эта ситуация сначала очень ударила по мне, однако со временем мы решили, что все было к лучшему: за границей я вряд ли смогла бы получить хорошую медицинскую помощь, а многие наши знакомые, которые эмигрировали, вернулись из-за трудностей релокации. Работодатель предлагал мне переезд в другую страну и обещал за это повышение зарплаты, однако по состоянию здоровья мы отказались.
Я поняла, что с финансовым положением все стало плохо, когда перестала откладывать деньги, как всегда это делала, и начала жить от зарплаты до зарплаты: весь заработок к концу месяца уходил под ноль. С тех пор я не смогла отложить ни копейки.
Из-за задержки зарплаты у меня осталось 170 рублей на неделю
Внутренне я всегда разделяла людей по уровню дохода на четыре класса: нищенство, бедность, средний класс и богатство.
С уверенного среднего класса за пару лет я перешла в стабильную бедность, хотя у меня никогда не было даже мысли, что что-то может пойти не так. По крайней мере я не попала в нищенство.
Мне хватает только на базовые вещи: коммунальные платежи, еду, транспорт, медицину. К счастью, у нас с мужем есть в собственности небольшая квартира. У нас раздельный бюджет, но на общие траты мы скидываемся. Иногда заработок проседает у меня, иногда — у него.
Хватает и на редкие развлечения — например, сходить в кино. Другие удовольствия кажутся дорогими — например, сходить на экотропу в Москве стоит 800 рублей на одного человека. Чтобы съездить в отпуск раз в два года, нужно очень сильно постараться. Например, полтора года назад у меня получилось съездить в Испанию. До этого последний раз в Европе я была еще до пандемии, когда с финансами все было в порядке, поэтому в этот раз ощутила очень большую разницу. Раньше для меня было нормальным приехать в европейскую страну и зайти поесть в кафе, а в этот раз я поняла, что могу позволить себе только фастфуд. И то — желательно подешевле, а в идеале — еще и с купоном на скидку.
Я перестала пользоваться практически всеми благами из той жизни, до 2022 года. Я не открываю приложение «Золотого яблока» — у меня не хватает денег на то, что мне нравилось раньше и к чему привыкла моя кожа. Коллекция брендовых сумок не пополняется: теперь кажется, что «Эконика» тоже сгодится. Эстетические процедуры ушли на второй план: все равно, даже если бородавка вырастет. К тому же я всегда обожала прибираться дома и пользовалась классными европейскими средствами бытовой химии. Теперь у меня есть только «Пемолюкс». Хорошее средство бытовой химии — это привилегия не моего класса.
Я покупаю вещи и предметы для быта плохого качества. Мне приходится жить в режиме максимальной экономии, и я не помню, когда последний раз тратила деньги на себя. Мне грустно от того, что теперь я не могу спонтанно купить вещь, которую увидела в рилсе. Я отложила себе две-три тысячи на шопинг на «Озоне» или «Вайлдберрис», но я уже приспособилась к экономному режиму и не могу просто так потратить деньги на что-то не очень нужное. Возможно, это и позитивная сторона происходящего — по крайней мере дом не захламляется.
Я все так же много болею, и мне приходится тратиться на здоровье. Сейчас полис ДМС, который я покупала несколько лет подряд, подорожал в два раза, и я отдаю за него треть зарплаты. К тому же он не включает в себя все услуги, и на многие необходимые обследования приходится тратиться дополнительно.
После 24 февраля нужные мне витамины и препараты либо перестали продавать вовсе, либо они стоят огромных денег — цены на них выросли в несколько раз. Моя жизнь теперь похожа на жизнь бабушки, которая тратит всю пенсию на таблетки.
Год назад нам пришлось взять рассрочку, чтобы купить продукты. Отчасти это произошло и по нашей глупости: мы зачем-то решили сделать визу в США, хотя возможности поехать туда у нас не было. К тому же в тот месяц мы потратились на свадьбу наших друзей. Тогда к концу месяца денег практически не осталось, и в банке нам предложили выгодную программу: мы взяли беспроцентную кредитную карту на три месяца на 100 тысяч — меньше было нельзя. Всю сумму мы не потратили и купили только продукты, поэтому закрыли ее со следующей зарплаты. Это была просто вынужденная мера, и, я надеюсь, она была в первый и последний раз.
Иногда бывают и ситуации, когда к концу месяца денег почти не остается и их приходится сильно растягивать: помню, из-за задержки зарплаты у меня осталось 170 рублей на неделю.
Обычно я оставляю небольшую часть денег на непредвиденные случаи — мне всегда кажется: вот-вот что-то случится, надо быть готовой. По иронии судьбы, когда это действительно случилось, я оказалась не готова.
Из-за того, что я работаю не по трудовому договору, а по самозанятости, зарплата может прийти и второго числа, и 15-го. Даже если ты изначально продумал траты на месяц, все равно может случиться так, что на последнюю неделю ничего не останется. Чтобы разумно распределять финансы, я никогда не планирую, на что потрачу зарплату, которая еще не пришла: например, я не буду заполнять корзину на маркетплейсах новыми вещами, пока денег у меня нет.
Есть вещи, на которые я все же готова тратиться, — мои маленькие guilty pleasure (постыдное удовольствие. — Прим. «Холода»). Например, я позволяю себе потратить какое-то количество денег на сумку или пленочные фотоаппараты, которые коллекционирую. Я не откладываю на это заранее, но бывает, когда под рукой лежат лишние деньги, психанешь и подумаешь: «Я и так себе во всем отказываю, разочек можно купить что-то». Но это, конечно же, при условии, если все остальные статьи расходов закрыты и нет долгов.
Иногда я задумывалась о том, чтобы сменить работу и пойти учиться на кого-то еще, но вовремя поняла, что я уже очень много лет посвятила своей профессии и не смогла бы отказаться от нее. Для меня важен процесс самореализации и самовыражения.
В моей отрасли сейчас появляются люди, которые занимаются генерацией картинок с помощью искусственного интеллекта, — они очень хорошо зарабатывают на этом. Из-за этого появилось много этических противоречий: например, нейросети обучают на работах реальных авторов без их разрешения. С моральной точки зрения это воровство, и многие мои коллеги, включая меня, не считают таких сотрудников настоящими дизайнерами.
Несмотря на большие зарплаты, я бы точно не стала переходить на такую работу — я, честно говоря, еще не настолько отчаялась. Но искусственный интеллект в работе мне все равно приходится использовать по требованию работодателя: очень глупо было бы оставаться принципиальной и греться у бочки под мостом.
У меня нет сил на то, чтобы что-то изменить
Несмотря на все сложности, я — хороший специалист и уверена, что на ближайшие три-пять лет у меня точно есть работа. К тому же на днях мне повысили зарплату до 190 тысяч. Мои родные тоже проходили через кризисы и справились, начали зарабатывать и вырастили детей. Меня это вдохновляет, и я надеюсь, что похожее будет и со мной.
Я мечтаю купить машину, но понимаю, что в теории смогу себе позволить только китайскую или подержанную — и та, и та, скорее всего, быстро сломаются. Я очень хочу наконец разобраться со своим здоровьем, чтобы начать готовиться к материнству. Несмотря на тяжелые условия, я не буду от этого отказываться. Я понимаю, что многое зависит от финансовых возможностей, но, мне кажется, на ранних этапах нет большой разницы: те, у кого нет космических сумм, тоже могут вполне приемлемо жить и растить ребенка.
Мне кажется, я доросла до возраста осознанной мамочки, которая понимает, что ребенку нужно не огромное количество денег, а уверенный в себе родитель, который точно знает, что решит все вопросы. Конечно, с появлением ребенка расходы возрастут, а собственные хотелки мне придется сократить. Возможно, в силу своего возраста я осознаю, что готова: у меня появился ресурс не брать, а давать.
Я очень хочу выйти из фазы стабильной бедности, но на это нет ресурсов: с одной стороны, в моей отрасли в России сейчас очень все плохо с доходом. С другой — у меня нет внутренних сил на то, чтобы что-то менять из-за усталости от постоянных плохих новостей, войны и ухудшения всей ситуации. Накопленная усталость высасывает всю энергию на то, чтобы двигаться дальше по карьерной лестнице, и появляются мысли: «А зачем что-то делать? В чем смысл?»
Вся атмосфера в стране будто бы программирует людей на неуспех, и из-за этого постоянно думаешь: «Как у меня может что-то хорошо получиться, если вокруг все так плохо?»
Мне кажется, люди чувствуют, что жизнь становится беднее и тяжелее, чем когда-либо. Однако многие принимают это как должное, как плату за решение, которое они даже не принимали. Мне кажется, цель государства должна состоять в том, чтобы улучшать жизнь людей и то, что их окружает. Ничего этого сейчас не происходит, но люди делают вид, что им и так хорошо. Для меня связь государства с финансовым положением граждан очевидна, но для некоторых моих знакомых и родственников — нет.
Мне действительно кажется, что до 24 февраля мы хорошо жили: могли работать, преодолевать трудности и к чему-то стремиться. Сейчас у всех моих знакомых разная ситуация: люди из IT не чувствуют никаких проблем — только улучшения. У всех остальных ситуация ухудшается: бизнесы закрываются, клиентов все меньше, все перестают баловать и радовать себя. Культура перепотребления у всех потихоньку угасает.
Но мне все-таки сложно смириться с моим положением и воспринимать это как данность — я уже почувствовала, каково это: работать и менять свою жизнь так, как ты хочешь.
Мнение героя может не совпадать с мнением редакции.
