57-летнюю Эви Магес долгие годы мучали отрывочные воспоминания из детства, проведенного в Австрии. Решив разобраться в прошлом, Эви узнала, что стала одной из сотен жертв ученой-психолога, которая насильно перевоспитывала «трудных детей» в закрытой клинике. Историю Магес рассказал журнал The New Yorker — «Холод» пересказывает самое интересное.
Чтобы не пропускать главные материалы «Холода», подпишитесь на наш инстаграм и телеграм.
57-летняя Эви Магес хорошо помнит один момент из своего детства. Ей восемь лет, вместе с другими детьми она стоит в коридоре клиники, когда их просят выстроиться друг за другом, чтобы получить угощение. Взрослый в белом халате вручает каждому из детей фрукты. Когда очередь доходит до Эви, она тоже послушно протягивает подол юбки, чтобы в него насыпали финики, но вдруг замечает, что на них ползают муравьи.
Увидев насекомых, Эви начинает прыгать на месте и трясти юбкой, в панике пытаясь сбросить их со своей одежды. Тогда взрослые в белых халатах хватают ее, уводят в ванную, прижимают к полу и делают укол. Что именно кололи Эви, она узнает только 47 лет спустя. Это оказался препарат для подавления течки у лошадей и коров, который врачи клиники тестировали на детях, чтобы затормозить их сексуальное развитие.
Дом-тюрьма
Эви Магес родилась в 1965 году в австрийском городе Фельдкирх в семье 22-летней матери-одиночки. Когда ей было три года, мать Эви отказалась от нее — и девочка попала в приемную семью, переехав в альпийскую долину Кляйнвальзерталь на западе Австрии.
Приемный отец Эви Эрих работал почтальоном и часто проводил время в одиночестве в небольшом доме, который построил для себя на горе. А приемная мать Анни часто избивала Эви, запирала ее в подвале и предупреждала, что если ей не нравится, как с ней обращаются в новой семье, то она может оказаться в «месте похуже». Так и произошло: 27 декабря 1973 года, на следующий день после празднования Рождества, восьмилетнюю Эви разбудили посреди ночи, посадили в чужую машину и увезли в Инсбрук — почти в 200 километрах от Кляйнвальзерталя. Никто не объяснил Эви, куда и почему они едут.
Эви оказалась в загородном доме, где жили около 20 детей. Днем они посещали уроки в том же здании, а по ночам засыпали в общей спальне под контролем взрослых людей в белых халатах. Взрослые следили за тем, чтобы никто из детей не трогал свои половые органы и не мочился во сне. Если это происходило, то детей ждало наказание.
Взрослые регулярно делали детям уколы и давали им таблетки. Что это были за препараты, Эви не понимала. Не знала Эви ничего и о сотрудниках приюта, и о тех детях, которые находились там вместе с ней. Общаться между собой воспитанникам запрещалось. Дружба и общение интерпретировались как сексуализированное поведение — «провинившихся» ждал холодный душ и другие наказания.
Иногда детей просили рассказать, что они видят во сне. Во время таких допросов Эви нервничала и чувствовала, что если ошибется, то будет наказана. Однажды она соврала, что не может вспомнить ни один сон, и ее заперли в закрытой комнате и заставили сидеть до тех пор, пока она не вспомнила, что ей снилось.
Эви прожила в этом доме почти четыре месяца, до апреля 1974 года, после чего ее внезапно отправили обратно в Кляйнвальзерталь. Но ненадолго. Вскоре приемные родители отправили ее в другой приют, при монастыре.
Несмотря на трудное детство, жизнь Эви сложилась хорошо. В 16 лет она выпустилась из монашеского приюта, вернулась в Кляйнвальзерталь и поступила в колледж. После учебы Эви переехала в США, устроилась фотографом в Daily News, вышла замуж, родила троих детей. Но все эти годы ее преследовали смутные воспоминания о пребывании в Инсбруке. Эви с точностью помнила, где находился тот странный дом, и предполагала, что на самом деле провела несколько месяцев в психиатрической лечебнице.
В 2021 году, в возрасте 55 лет, Эви решилась разобраться в своем прошлом и начала искать информацию. Вскоре она наткнулась на статью 2013 года, опубликованную экспертами из Медицинского университета Инсбрука. Они описывали приют, в котором Эви провела четыре месяца, одновременно как «дом, тюрьму и клинику», в которой дети систематически подвергались насилию. Из статьи Эви узнала, что персонал клиники не занимался лечением детей, а тестировал на них препараты, предназначенные для животных.
Руководила этим Мария Новак-Фогль — психолог из Инсбрукского университета, считавшая, что своими экспериментами она может улучшить общество, устранив «нежелательное поведение» у детей и сделав их покорными и послушными гражданами.
Методы Новак-Фогль
Мария Новак-Фогль родилась в 1922 году в австрийском Китцбюэле недалеко от Инсбрука. Ее отец был судьей по делам несовершеннолетних и работал в специальном суде в итальянском городе Больцано, где в годы нацистского правления выносились приговоры за антиправительственные высказывания и действия — вплоть до смертной казни.
Мария посещала нацистскую педагогическую школу, а затем изучала медицину в Университете Инсбрука, где в 1952 году получила докторскую степень по философии образования, а еще спустя шесть лет — ученую степень по лечебной педагогике, направленной на исправление детей с девиантным поведением. В 1954 году Новак-Фогль открыла приют и начала принимать «трудных детей». Воспитанники находились в ее учреждении несколько месяцев, после чего она решала, куда их отправить дальше — в детские дома, исправительные учреждения или приемные семьи.
В клинике за детьми не просто наблюдали — на них тестировали лекарства. Комиссия, изучавшая происходившее в приюте «по наблюдению за детьми» Новак-Фогль, получила доступ к медицинским записям, которые вели его сотрудники — те самые люди в белых халатах из воспоминаний Эви. Оказалось, что детям регулярно вкалывали эпифизан — экстракт, полученный из шишковидной железы крупного рогатого скота, который использовали для подавления течки у лошадей и коров.
Новак-Фогль стала первым человеком, решившим испытать действие эпифизана на детях. До этого, во времена нацистского режима, его тестировали на мужчинах-заключенных в 1930-е годы. Новак-Фогль была убеждена, что эпифизан поможет бороться с социальными «проблемами», связанными с женской сексуальностью, к которым она относила аборты и рождение детей вне брака.
Доктор Новак-Фогль хотела понять, способен ли эпифизан подавлять сексуальное поведение у детей. Ее особенно беспокоила мастурбация среди детей и подростков, а также ночное недержание мочи, которое доктор считала отклонением. Для контроля и анализа этих процессов Новак-Фогль поручила сотрудникам приюта проверять детское нижнее белье и отмечать в графиках случаи мочеиспускания и дефекации во сне. С этой же целью Новак-Фогль поручила установить специальные датчики в детские матрасы и даже в их нижнее белье. Наказание за непроизвольное мочеиспускание или мастурбацию было таким, каким его запомнила Эви, — принудительный ледяной душ.
В приюте поддерживался жесткий, почти тюремный распорядок дня. При заселении у детей забирали личные вещи, в том числе игрушки и книги. Им не разрешалось оставлять еду в тарелке. Тем, кто не доедал обед, на ужин подавали остатки с тарелки, и так продолжалось до тех пор, пока все не было съедено.
Воспитанникам запрещали кричать, свистеть, петь. Чтобы поддерживать тишину, шумных детей успокаивали психотропными препаратами и транквилизаторами.
В 1980 году режиссер Курт Лангбейн снял документальный фильм «Problemkinder» («Проблемные дети»), в котором рассказал о приюте Новак-Фогль и о том, что она тестировала лекарства на детях. Но даже несмотря на фильм, приют Новак-Фогль продолжил работать, а его владелица оставалась уважаемым ученым и читала лекции по поведенческой биологии в Университете Инсбрука. Приют закрылся только через семь лет, когда сама Новак-Фогль вышла на пенсию. В 1998 году она умерла в возрасте 76 лет, так и не понеся наказания.
Только после этого, в начале 2000-х, группа профессоров Инсбрукского университета начала расследование того, что происходило с детьми, попавшими в приют Новак-Фогль. В 2010 году австрийский историк Хорст Шрайбер опубликовал книгу «In Namen der Ordnung» («Во имя порядка») о докторе и ее методах перевоспитания детей. Собирая материал для книги, он поговорил с десятками жертв Новак-Фогль и добился от правительства Австрии, чтобы им выплатили денежную компенсацию.
Правда, деньги оказались весьма скромными. Эви получила полторы тысячи евро единоразовой помощи, а также право на пенсию в 300 евро. Габриэль Фишер, австрийский чиновник, ответственный за дела молодежи, прислал ей письмо с извинениями: «То, что случилось с вами, никогда не должно было случиться. Я могу только пообещать извлечь уроки из вашей истории».
«Ей очень больно внутри»
Эви Магес не была в Австрии более 25 лет и никогда не планировала туда возвращаться. В США ей удалось начать новую жизнь и построить успешную карьеру — в 2000 году Ассоциация фотографов прессы Нью-Йорка назвала Эви фотографом года. Но травмы из-за тяжелого детства в Австрии не покидали ее: Эви не могла спать с выключенным светом, у нее бывали панические атаки, а также она отказалась от использования своего родного немецкого языка и воспитывала детей исключительно на английском. Близкие друзья описывали Эви как жизнерадостную и целеустремленную, но в то же время «скрытную из-за того, что ей очень больно внутри».
Весной 2022 года Эви вернулась в Инсбрук, чтобы встретиться с другими жертвами экспериментов Новак-Фогль и увидеть здание, где располагался приют. Эви удалось поговорить с тремя женщинами, которые тоже когда-то были пациентками Новак-Фогль. Все они вспоминали давящую тишину и наказания, которые сильно на них повлияли.
Эви связалась не только с ними, но и с бывшей работницей приюта Сильвией Валлингер. Та попала на работу к Новак-Фогль, будучи 19-летней студенткой факультета психологии Инсбрукского университета. Тогда Сильвия писала диссертацию — и решила проводить свои исследования под руководством выдающегося ученого. Приют находился рядом с ее домом.
В разговоре с Эви Сильвия вспоминала, что ужаснейшим наказанием для детей был ледяной душ. Когда Сильвии приходилось выполнять эту работу, она, по ее словам, включала теплую воду, но однажды Новак-Фогль узнала об этом и сказала ей либо исчезнуть из приюта, либо делать то, что ей говорят. По ночам Валлингер слышала, как дети плачут в общей спальне, и иногда пробиралась к ним в комнату, чтобы их успокоить. Она также помнила, что в учреждении работал человек по имени Роберт Хёллебауэр, которому нравилось избивать маленьких девочек.
«Он был физическим садистом, а Новак-Фогль — психологическим», — рассказывала Сильвия. При этом Новак-Фогль тоже иногда могла ударить детей. Комиссия, расследовавшая эксперименты в приюте, выяснила, что работавший заместителем Новак-Фогль Хёллебауэр получил степень доктора психологии, защитив диссертацию по нацистской расовой теории.
Проработав в приюте год, Сильвия не выдержала и открыто раскритиковала методы Новак-Фогль. Та сказала ей: «Если бы тебе довелось побывать в BDM (Bund Deutscher Mädel — организация для девушек 14–18 лет, в которой им прививали идеологию нацизма. — Прим. “Холода”), ты бы поняла, что я делаю». На следующий день Сильвия уволилась.
«Мне очень жаль»
Во время поездки в Австрию Эви узнала, что ее приемная мать Анни жива и находится в доме престарелых в Кляйнвальзертале. Эви решила навестить ее.
В палате дома престарелых она увидела маленькую, худую женщину, которая едва ее узнала.
Эви встала на колени перед своей приемной матерью.
— Анни, ты помнишь мое детство? Ты отвергла меня. Ты меня не любила и ужасно со мной обращалась. Я рада, что могу сказать тебе это.
— Мне очень жаль.
Эви спросила, почему Анни решила отправить ее в приют в Инсбруке. Та ответила, что это учреждение ей порекомендовал деревенский врач, а об экспериментах над детьми она ничего не знала. После разговора Эви и Анни обнялись и плакали. Эви признавалась, что наконец почувствовала себя спокойно.
Эви также посетила бывший приют. Здание пустовало много лет, пока в 2003 году группа молодых людей не навела там порядок, чтобы размещать в нем бездомных людей и беженцев со всей Европы. В 2005 году их оттуда выселили. Теперь это многоквартирный жилой дом.
Сейчас Эви выступает за то, чтобы австрийские власти приложили усилия для поиска всех людей, пострадавших от методов Новак-Фогль, и создали сайт с полной информацией о приюте и о способах связи жертв друг с другом и со специалистами, которые могут предоставить им психологическую помощь. По данным, которые собрали эксперты из Медицинского университета Инсбрука, всего через учреждение доктора Марии Новак-Фогль прошли почти четыре тысячи детей. На сегодняшний день более 400 бывших воспитанников заявили о жестоком обращении в те годы.
