Бывший замглавреда «Эха Петербурга» Арсений Веснин в 2021 году купил яхту в Афинах, чтобы снимать фильм про Одиссея. После 24 февраля он вместе с женой решил переехать на лодку и уже полтора года путешествует по Средиземному морю. «Холод» поговорил с Весниным о его новой жизни
Чтобы не пропускать главные материалы «Холода», подпишитесь на наш инстаграм и телеграм.
В 2021 году во время протестов в поддержку Алексея Навального я написал пост про полицейских, которые съели бургеры из передачек задержанным на акции. После этого Следственный комитет Санкт-Петербурга стал угрожать мне уголовным делом о клевете, и я решил покинуть Россию и уехал в свою первую эмиграцию.
В тот момент я задумал снять фильм-реконструкцию про десятилетнее возвращение Одиссея домой из-под Трои в Итаку. Оказалось, что никто так и не дал ответов, как переложить это путешествие со встречами с циклопами, сиренами, лестригонами на реальную карту мира. Мы с коллегами разработали маршрут, собрали команду и нашли спонсоров для съемок. Нужен был корабль — я потратил семейные сбережения, 50 тысяч евро, и купил лодку. На ней можно пройти довольно большое расстояние. Она парусная, поэтому путешествовать проще: парус сам по ветру плывет, а на лодках только с мотором нужно много дизеля. Я назвал лодку «Ойкуменой» (так древние греки называли часть мира, которую освоил человек. — Прим. «Холода»).
В эмиграции мне не понравилось. Там не было моего дома, моих родителей, бабушки с дедушкой, моей дачи, любимых баров, друзей и Эрмитажа. Мне от этого стало ужасно тоскливо. Поэтому в октябре 2021 года мы вернулись в Россию. Тогда не верилось, что начнется война.
Воспользоваться шансом прожить другую жизнь
Мы с моей девушкой Ксюшей — сейчас она уже моя жена — задумались об отъезде уже 24 февраля. Вскоре сразу в трех чтениях приняли законы о том, что если называешь войну войной, то можешь получить штраф и потом отправиться в тюрьму. У меня тогда было много эфирных часов в студии «Эха Москвы» в Питере. Я понимал, что если сейчас не уезжаю, то либо отправляюсь в тюрьму, либо вздрагиваю от каждого шага за дверью. Вариант не называть войну войной мы не рассматривали.
Вспоминая неудачный первый опыт, я подумал: если меня выгнали из страны и заставили эмигрировать, то надо воспользоваться шансом и попробовать прожить такую жизнь, которую бы прожил, если бы их было несколько. Я, может быть, был бы тогда капитаном и бросал бы якоря в незнакомых портах.
Тогда же я понял еще кое-что: я не чувствую, что безумно необходим Вселенной как журналист, работающий на полную где-то из Европы. Мне нравилось заниматься журналистикой в Петербурге. Работать «снаружи» у меня получается хуже: мотивации меньше, начинаю расслабляться. Мне захотелось поменять свою жизнь настолько, насколько это возможно.
Эмиграция — сложная штука. Нужно решать, что делать с жильем и имуществом. А у нас стояла лодка в Афинах, это же фактически квартира! И тогда мы решили: будем жить на лодке.
Местные охреневали, мы охреневали еще больше
Когда мы прилетели в Афины, там было всего четыре градуса и периодически шел снег. Все местные охреневали. Мы охреневали еще больше, потому что на лодке не было ни газа, ни электричества.
Первые два месяца мы занимались подготовкой яхты к выходу в море. Мы подняли ее из воды, отшкурили, покрасили, провели газ и электричество. Из-за войны я много работал как журналист, в том числе и ночами. А после работы приходилось разбираться с ремонтом и учиться на ходу, потому что я ничего не умел.
Еще были проблемы с документами. Лодку нужно было зарегистрировать и сделать страховку, но местные говорили, что им нельзя работать с русскими. Мы смогли найти агента в Малайзии, чтобы он помог зарегистрировать лодку там. Но в тот же момент хакеры в поисках яхт российских олигархов взломали реестры судов, в том числе малайзийский. Его стали чинить. Во время починки раскрылась жуткая коррупция, началось расследование, регистрацию новых яхт приостановили. У нас к тому моменту уже стал заканчиваться разрешенный срок пребывания в 90 дней по шенгенской визе. Но в итоге нам повезло и мы успели зарегистрировать лодку в Малайзии и уйти из Греции.
В первый раз мы вышли в море в первых числах мая 2022 года, когда удостоверились, что с лодкой все в порядке. Сначала совершили небольшой пробный переход на пару дней, а потом отправились пересекать Эгейское море, чтобы уйти в Турцию и получить там ВНЖ. Это путешествие на две недели не самого безумного ритма, но именно в этом переходе мы попали в первый шторм.
Мы шли днем с Кеи на Сирос в центре Эгейского моря, этот остров был одним из центров кикладской цивилизации (археологическая культура бронзового века, распространенная в 3–2 тыс. до н. э. на островах Киклады. — Прим. «Холода»). Расстояние между островами — 40 с чем-то миль (около 75 километров).
Эгейское море считается самым опасным в Средиземноморье, потому что здесь можно угодить под мельтеми — сильные ветра, которые дуют с севера. Волны поднялись гигантские — мне кажется, до пяти метров. Еще яхта шла под большим креном — градусов 30–40 к воде. Оправившись от первых эмоций и привыкнув, что нас колбасит, мы уменьшили паруса и включили на палубе песню AC/DC «Highway to Hell».
Внезапно, прямо под эту песню, у нас отстегнулось одно из креплений паруса — он стал летать и биться о мачту. Я сразу не понял, что произошло, подумал, что смогу его пристегнуть. Надел спасательный жилет, привязал себя к специальному тросу, который идет через всю яхту, и пополз на нос лодки. Я пытался прикрепить парус, но из-за безумного ветра он постоянно вырывался, а меня окунало в воду, потому что нос лодки постоянно зарывался в волны. Я возился где-то полчаса, пару раз почти получилось, но в какой-то момент силы закончились. Ксюша в это время рулила яхтой и смотрела, чтобы капюшон желтой куртки, в которой я был, совсем не исчез под водой.
В итоге мы смогли дойти до бухты, где не было таких гигантских волн, убрали парус и пошли до порта под мотором. Было не очень прикольно, потому что дизель заканчивался, а волны несли нас на скалы. На стоянку мы зашли уже почти как на серфе: яхта раскачивалась на волне, и ее, как доску, тянуло вперед, а мы пытались подруливать, чтобы пройти в проход между скалами.
На стоянке в Турции мы провели больше полугода: снова ремонтировали лодку. А в апреле 2023 года вновь отправились в Грецию. Мы решили, что, пока у нас есть шенгенские визы, стоит попутешествовать по региону. Черт знает, сможем ли мы их обновить, это сейчас довольно сложно.
Жизнь становится проще
В юридическом плане жизнь на яхте похожа на обычную. Нужно иметь те же самые легальные основания для того, чтобы находиться в стране. Еще есть налоговая резиденция: яхта — твое имущество, за которое нужно заплатить налог, если становишься налоговым резидентом страны. При этом есть абсолютно официальные способы не делать этого, потому что ты просто путешествуешь.
На лодке отношение к юридическим формальностям становится более простым. Подделать документы, если это единственный вариант, чтобы все прошло нормально? Давайте подделаем документы. Когда мы регистрировали лодку, у нас запросили нотариально заверенный договор купли-продажи, а в Греции нотариусы не могут ставить печати под такими документами, это делают в местном аналоге МФЦ. Мы объясняли малайзийскому адмиралтейству, что мы не можем предоставить такой документ с печатью нотариуса, только МФЦ, но те не соглашались. В итоге мы просто подделали печать и отправили документ — и его приняли.
С границами тоже проще. На яхте никто не останавливает тебя, когда ты заходишь в чьи-то территориальные воды. В теории можно встретить патрульный корабль, который попросит документы, но на практике такого не бывает. Ты просто приходишь в порт новой страны и встаешь. Дальше зависит от страны. Если ты приходишь в Евросоюз, то там начинаешь судорожно бегать по порту в поисках представителя власти, которые смогут поставить штампик. В Турции чуть по-другому. Нужно встать на специальном таможенном причале, где тебя встретит агент и проведет через всех дяденек и тетенек.
Но в целом к морякам относятся проще. Можно зайти в любую страну, даже если у тебя нет визы, и сказать, что заехал пополнить запасы пресной воды. Тебе разрешат остаться, только попросят не уходить куда-то далеко. Это же не как в аэропорту, где тебя досматривают и шаг вправо, шаг влево — расстрел.
В бытовом плане отличий больше. На лодке ты все время должен учитывать погоду. Даже если стоишь в порту, ты все равно живешь на море и находишься в его власти. В какой-то момент все планы придется отменить, потому что с юга пришла какая-то дрянь и приходится весь день тратить на переход в надежное укрытие. Как-то раз друзья на одной из остановок радовались хорошей погоде: «Стало свежо». А это был шторм, и мы потом не спали две ночи.
Еще на лодке приходится экономить воду. Есть баки — и если кончится то, что ты туда залил, взять пресную воду будет неоткуда. Электричество тоже ограниченно. На нашей лодке им нельзя пользоваться полноценно — например, включить мощный фен. Для меня это непринципиально, но моей жене Ксюше, наверное, хотелось бы. Еще у нас нет кондиционера, а в жару это было бы актуально.
Море — довольно агрессивная среда: соль, большие нагрузки, ветер, качка, волны. Представьте, что ваш дом живет во время вечного землетрясения. Он к этому готов, но периодически все равно что-то ломается и требуется ремонт. К этому важно подготовиться финансово и морально. Если что-то ломается, мы сперва пробуем поправить сами. Например, если бы не яхта, я бы никогда в жизни не научился паять. Пока у нас, к счастью, ничего страшного и безумного не ломалось. Самое неприятное, что было, — аккумуляторы умерли, пришлось новые купить за полторы тысячи евро.
Я понимаю, что какая-то моя ошибка в управлении, выборе места для пережидания шторма или в чем-то еще может обойтись в 10–20 тысяч евро. Это безумные деньги, которых у меня нет, — значит, я не должен ошибаться. А для этого важно не оказываться в слишком сложных ситуациях. Когда меня спрашивают, что делает хороший капитан во время шторма, я говорю, что он идет в бар.
Перед каждым выходом в море читаем молитву Посейдону
К новой жизни не привыкаешь: она просто начинается, и все. Я хорошо себе представляю, как жил бы, если бы не яхта, и мне этот вариант не очень нравится. Такая эмиграция точно не подходит каждому, но для меня пока это офигенный способ [уехать]. Сейчас у меня какой-то приключенческий роман разворачивается, а я его герой.
Путешествия на яхте — это очень долго: чтобы пройти сто километров на яхте, нужно потратить целый день. Если мы в новом месте ненадолго, то вечером стараемся погулять по интересным местам. Если никуда не надо, то после завтрака открываем ноутбуки и садимся монтировать видео для YouTube или делать какую-то журналистскую работу.
Перед каждым выходом в море, когда снимаемся с якоря, мы читаем молитву Посейдону на древнегреческом языке: χαῖρε, Ποσείδαον γαιήοχε, κυανοχαῖτα, καί, μάκαρ, εὐμενὲς ἦτορ ἔχων πλώουσιν ἄρηγε («Слава тебе, Посейдон, — черновласый, объемлющий землю! Милостив будь к мореходам и помощь подай им, блаженный!» — перевод «Холода»).
Потом приносим ему «жертву» — выливаем вино в воду с носа корабля и сами делаем глоток. Можем еще что-то попросить у него, но уже на русском. Ксюша любит просить встретить дельфинчиков, я обычно прошу принять экипаж и чтобы все было хорошо и без поломок. Как бы ни было смешно, в те разы, когда мы выходили в море без «жертвоприношения», что-то обязательно ломалось. Моряки — люди суеверные, но это скорее традиция. Будем в Южной Америке — будем другие традиции придумывать, но пока мы рядом с Грецией, обращаемся к Посейдону.
Я ожидал, что на яхте у меня будет время: бросил гамак на палубе — лежишь читаешь. Нифига. Есть работа журналистом, есть работа с лодкой, есть переходы, есть созвоны. Ты все время занят. Особенно когда меняется погода.
Например, нам нужно было быть на Корфу в определенный день, чтобы успеть сделать покупки и дела. Мы шли туда с довольно сильным попутным ветром. Вдруг пришло экстренное оповещение от греческого правительства, что в наших краях страшный шторм. Я посмотрел на небо, на прогноз, подумал, что успею дойти до Корфу — если даже попутный шторм будет, то ничего страшного. А потом впереди показались черные тучи.
Мы решили, что уйдем от грозы и спрячемся на островах у деревни Сивота на Балканском полуострове, практически напротив Корфу. Зашли в бухту, которая закрывала нас от сильной волны с юга и чуть-чуть прикрывала с севера. Бросили якорь. Подплыли к скалам и набросили на них веревки, чтобы нас не носило.
Казалось, что гроза обходит нас стороной, но вдруг в считаные минуты пришла прямо к нам. Поднялась огромная волна, подкинула нас, вырвала якорь из грунта, лодку стало накидывать на скалы. Пришлось рубить веревки и быстро уходить. Мы спрятались с другой стороны острова, а когда гроза закончилась, я вернулся за веревками.
Начинаешь принимать многие вещи спокойнее
Сейчас мы находимся в Черногории и готовимся к новой экспедиции. Мы занимаемся таким научпоп-туризмом: приглашаем людей путешествовать на яхте, я рассказываю об истории и археологии, еще приезжают биологи, натуралисты, геологи, они рассказывают о том, в чем разбираются. С нами так уже путешествовало несколько десятков человек. Мы приглашаем людей через соцсети и YouTube, а еще сделали сайт с планами наших путешествий. Единственное — не берем на борт тех, кто поддерживает войну и Путина.
Это такой способ монетизации [своего образа жизни]. В целом получается зарабатывать этим и журналистикой. У нас не всегда находятся деньги на реализацию всех планов. На ремонтные работы и апгрейды нет даже близко. Но пока хватает на хлеб, что в 2023 году уже неплохо.
Хочется вернуться домой в Петербург, но где-то еще осесть пока желания нет: сейчас я плохо представляю себя без лодки. Как-то я прилетел к друзьям в Грузию, спал у них в квартире с высокими потолками в просторной кровати раза в три больше моей, ничего не тряслось, не шаталось, рисков ноль, а я уснуть не мог. Просто не получается.
За полтора года жизни на лодке начинаешь переживать все не в бешеном ритме, а потихонечку. Маленькие путешествия и переходы на ограниченные расстояния можно спланировать, но в целом все немного растягивается, удлиняется, жизнь становится насыщенной, более плотной. Чуть взрослее становишься: ты же капитан, несешь ответственность за все, что происходит на судне.
В целом я стал спокойнее. Даже друзья об этом говорят. Теперь понимаю, что есть вещи, например погода, с которыми ты ничего не сделаешь, только приспособишься. Нет смысла беситься: надо паруса либо ставить, либо убирать.
