Что если мы остановим Россию на один день? Этим вопросом задался программист Борис Горячев, бывший технический директор «Медузы», а сейчас — сотрудник «Службы поддержки». Горячев сделал сайт с призывом к россиянам устроить общенациональную забастовку 24 августа, когда война в Украине шла ровно полгода. Акцию раскритиковали в соцсетях, лидеры общественного мнения ее проигнорировали, а к телеграм-каналу проекта присоединилась всего тысяча человек. «Холод» поговорил с Горячевым о том, на что он рассчитывал и как не разочароваться в протесте, когда твои призывы мало кто слышит.
Вы когда-нибудь занимались околополитической деятельностью?
— Я семь лет работал в «Медузе», был одним из первых сотрудников. Сначала писал бэкенд («внутренности» сайта, обеспечивающие его работу. — Прим. «Холода»), позже стал техническим директором и отвечал за все продукты «Медузы». Наверное, это можно назвать околополитической деятельностью. Сейчас я работаю в «Службе Поддержки».
Правда, я не считаю, что то, что происходит последние годы в России, можно назвать словом «политика». Слово «диктатура» подходит куда лучше. Пока я был в России, я мало ходил на протестные акции. Честно скажу — жалею об этом.
Как родилась идея акции?
— Я не смог принять войну и тот факт, что мы к ней привыкаем, что нам [россиянам] наплевать на других людей, на их боль и страдания. C 24 февраля я был в анабиозе, как и многие. Я ловил себя на том, что мне страшновато писать что-то в фейсбук.
Потом я вспомнил про движение «Белой розы» (группа немецких студентов, которая в 1940-х подпольно боролась с гитлеровским режимом. Нескольких участников казнили. — Прим. «Холода») и понял, что всегда были и будут примеры сопротивления трагедиям — вне зависимости от условий и наказания. Всегда будут находится безумцы, которые будут понимать, что им хана, но молчать — это преступление.
Я ни в коем случае не сравниваю себя с людьми, которые решились на акт самопожертвования в Третьем Рейхе. Я бы сам испугался и, скорее всего, отговаривал бы их. Но именно этот мой страх говорит мне: если я буду молчать — я потеряю свою человечность.
И тогда я подумал: хотя россиян лишили права протестовать и участвовать в акциях (уличный протест приводит к массовым арестам и еще большей деморализации), у нас все еще есть право что-то не делать. Единственное, что нам всем остается, — гражданское неповиновение. Так появился формат забастовки.
Почему вы решили, что вам удастся убедить людей?
— Все решают сами люди. Прямо сейчас какой-то мужик в форме российской армии решает нажать на кнопку и запустить ракету по Харькову. А другой решает пошерить материал «Холода» или «Медузы» у себя в инстаграме.
Я не политолог, не политик и не активист. У меня нет мнения относительно того, сколько людей нужно задействовать для того, чтобы страна очнулась, но я решил перешагнуть хотя бы через свой собственный страх и стать тем, кто решил «залезть на тумбочку» и призвать людей подумать.
Я действую не по какому-то расчету, а по своей совести. Моя мотивация очень простая: война — это ад, которого быть не должно. Убивать людей нельзя. Это очень банально, я понимаю: мы все любим размышлять о каких-то сложных процессах, пытаться узнать «всю правду» и так далее. Но мне показалось, что уже хватит.
При этом я не верю в лидеров и не хочу им быть. Но я верю в демократию — принять решение о том, будет ли акция, могут только те, кто хочет принять в ней участие. Поэтому я создал телеграм-канал, где люди могут проголосовать и решить, сколько людей должны выразить готовность, чтобы акция состоялась (варианты ответа: от 500 тысяч до 5 миллионов. — прим. «Холода»).
Вы представляете себе людей, которые должны «остановить» Россию? Кто они? Что их волнует? Что может заставить их присоединиться к забастовке?
— Я представляю себе, что есть люди, которым все еще не наплевать на то, что армия их страны творит в другой стране. И эти люди хотели бы показать, что они против. Но скорее всего, они боятся делать это в формате уличных акций. Я верю, что таких людей много.
Мамы, которые понимают, что такие же женщины с маленькими детьми, как у них, вынуждены каждый день бояться прилета ракеты. Папы, которые понимают, что такие же мужчины в соседней стране вынуждены вступать в тероборону, чтобы защищать своих родных и близких. Те, чьи дети скоро будут призывного возраста. Те, кто сейчас учится в вузе и у кого отобрали будущее. Те, кто не хочет, чтобы их дети и внуки опять жили в закрытой стране.
На что вы рассчитывали?
— Я понимал, что надеюсь на чудо, а чудес не бывает. Но я опубликовал это все потому, что идеи, пока в них верят, должны жить и должны быть озвучены. Никто не знает, что произойдет, если Россия «остановится». Мы не понимаем, что мы можем, а что — нет, просто потому, что у нас мало когда получалось сделать что-то подобное.
А еще мне важно было увидеть реакцию незнакомых и знакомых мне людей — и я ее получил, очень разную.
Я ноунейм, поэтому писал своим знакомым — тем, кто действительно известен в рунете. Некоторым образом, это замкнутый круг: там либо опущенные руки, либо явно видно, что они присоединились бы, будь все это по-настоящему массовым. Одни просто написали мне теплые слова. Другие сделали репост, присоединились к каналу, проголосовали. Кто-то сказал, что ему страшно даже открывать эту ссылку. Другие — что им кажется неэтичным призывать к протесту, когда сами они за границей. Третьи — что я слишком верю в людей.
Скепсис я получил только от тех, у кого есть «аудитория». Только они начали размышлять о том, «какие на самом деле в России живут люди», о том, что в акции гражданского неповиновения точно не будет принимать участие обычный русский человек — продавец, водитель грузовика, машинист электропоезда и так далее, — потому что все эти люди якобы на это «неспособны».
Я этого не знаю и не берусь говорить за людей. Может быть, конечно, это так. Но единственный способ это узнать — действительно попытаться что-то сделать.
Как прошло ваше 24 августа?
— Утром я убрал [с сайта] дату 24 августа и написал пост об этом в телеграм-канале. Попытался не конвертировать собственное бессилие в злость на людей. Немножко получилось.
В какой момент вы поняли, что акция не состоится?
— Я понял, что чуда не будет, когда увидел падение в аналитике на сайте — это было 20 августа. Весь мой собственный медийный ресурс дал 17 тысяч уникальных посетителей, после этого все начало глохнуть.
Чтобы проект привлекал внимание, нужно фигачить каждый день. Придумывать ходы и продвижение. Я постоянно думаю про это, но это не самая простая для меня задача.
К тому же я увидел страх, недоверие и апатию у тех людей, от которых я этого не ожидал. Некоторые из них сказали, что они верят только в немирный протест. И ждут чего-то вроде химической реакции: бац! — и все начинает гореть. Но у кого-то я увидел надежду и желание включаться — тоже от тех, от кого не ожидал.
Вы изменили дату акции, планируете как-то еще привлекать к ней внимание? Есть ли план превратить это во что-то большее: например, работать с тем сообществом, которое собралось, вести канал?
— У меня пока что нет четкого плана. Вообще, я надеюсь, что эта идея зайдет кому-то, кто сможет собрать ее лучше меня, кому-то, у кого уже есть аудитория и влияние. Я ни в коем случае не хочу присваивать эту идею себе. Если кто-то через год сможет действительно устроить всероссийскую акцию неповиновения и сделает это, потому что у него или нее отложилась эта, пока неудавшаяся идея, — я буду очень рад и благодарен этому человеку.
Сам я продолжу выражать свое мнение, пока у меня есть на это силы. Я считаю, что сам по себе факт того, что в российском обществе еще встречается идея протеста, — ценность. Моя задача — продолжить говорить про это.
Вы сами живете не в России. И получается, мало чем рискуете.
— Призывать к остановке войны надо любым доступным способом из любых доступных мест. Если забастовка произойдет — у меня не будет возможности вернуться в РФ до тех пор, пока работают законы военной цензуры. Конечно, можно посмеяться и сказать, что я ничем не жертвую и так далее. Но я сам себя лишаю права увидеть свою семью, родных и друзей.
Плюс — а что делать тем, кто уже точно не может вернуться? Молчать, потому что это «неэтично»? Это путь в никуда.
Задела ли вас критика в соцсетях? Многие люди разочаровываются в протесте как раз из-за того, что другие высмеивают инициативы или не готовы объединяться.
— Критика не задевает. Задевает похуизм.
Мы очень хорошо умеем быть против тех, кто нам хоть в чем-то близок. И не очень хорошо умеем это делать против тех, кто нам не близок совсем. Надо про это говорить и работать с этой проблемой. Мне кажется, что стоит иногда переступать через свое эго и присоединяться к протесту, даже если тебе не очень нравится его лидер, но ты разделяешь, например, цель такого протеста. Это стоит того, чтобы немножко подумать и немножко открыть сердце.
