Тимофей Мартыненко — политический активист и член «Платформы антивоенных инициатив». Он работал редактором в штабах Навального, сотрудничал с «Открытой Россией» и вел проект помощи политзаключенным по «Ростовскому делу». Последние два года занимался медийной работой и организацией акций в движении «Весна». Специально для «Холода» он написал колонку о том, почему, на его взгляд, российская оппозиция оказалась в кризисе — и что ей стоит сделать, чтобы из него выйти.
Чтобы не пропускать главные материалы «Холода», подпишитесь на наш инстаграм и телеграм.
Российская оппозиция находится в серьезном кризисе — организационном и смысловом, кризисе идентичности и кризисе человечности. Я хотел бы продемонстрировать доказывающую это статистику, но ее нет. У меня есть лишь личные впечатления и устные свидетельства сотен демократических и антивоенных активистов и обычных россиян, с которыми я общался и за которыми ежедневно наблюдал в течение последних двух лет войны. Они чувствуют разочарование в слабом политическом и моральном лидерстве; нехватку инструментов участия и влияния, как следствие — отчужденность, неуслышанность и непредставленность; обиду на бесконечные обвинения, понукания и взгляд сверху вниз от оппозиционных спикеров; растущий разрыв между оппозицией и обществом; усталость от отсутствия честных и содержательных дискуссий об ошибках.
Сразу стоит оговориться, что я пишу этот текст не для того, чтобы вызвать очередной ожесточенный спор в соцсетях с поисками виноватых и взаимными проклятиями, но для того, чтобы открыть дискуссию о наших слабостях. Разумеется, ничто не нанесло больше вреда российской оппозиции, чем путинский режим. Однако и мы сами допустили множество ошибок.
Даже в условиях ограниченных возможностей и под тяжелейшим давлением мы не должны отказываться от субъектности — и от ответственности за свои действия и решения.
Мы сами — и отдельные люди, и организации — должны быть первой целью собственной рефлексии и критики. Мы должны работать над собой, чтобы стать лучше и воплотить в жизнь те идеалы, борьбу за которые мы декларируем. Открытая, честная, пусть и сложная дискуссия о том, что мы делаем не так и что должны изменить, — первый шаг на пути выхода из кризиса.
Нам нужно (заново) научиться быть эмпатичными и перестать видеть мир черно-белым
Согласившись, что ничего хуже войны нет (что верно), многие ошибочно добавили: «Значит, все оправдано». Как итог — радостные высказывания о терактах в России, подписывание снарядов ВСУ, создание фабрик ботов, где «эльфы» на зарплате пишут оппозиционные комментарии. Плюс бесконечные разговоры о коллективной вине, которые доходят до абсурда: обвинения блинов в поддержке войны, демонстративное «несочувствие» мобилизованным и тотальное непонимание, а порой и пренебрежение проблемами соотечественников, которые не могут уехать из страны, — знаменитое «учи питон».
Причин у этого много, но суть одна: нежелание воспитывать в себе человечность, взращивать эмпатию, использовать социальное воображение, видеть и понимать других с их слабостями и ошибками, вникать в сложный социальный контекст, слушать и помогать, а не судить и поучать.
Два года войны привели ко всеобщему озлоблению, упрощению картины мира и отказу от принципов в угоду установке «цель оправдывает средства». Но это — путь лишь к большей розни и пропасти между людьми.
Мы — глубоко разделенное общество. Мы хорошо умеем испытывать социальное и политическое презрение, быть высокомерными, осуждать и ненавидеть. Это нередко делают и те, кто считает себя альтернативой режиму. Мы отказываемся видеть людей и сограждан в тех, кто поддерживает Путина, в тех, кто идет на фронт — часто, кстати, не по своей воле, а по принуждению. Часть из этих людей действительно преступники, но не все. Со многими можно говорить, многих можно хотя бы понять — что необязательно значит оправдать.
Все эти годы режим учил нас видеть вокруг врагов, потому что атомизация, разрушенные связи и тотальная дегуманизация ему выгодна. Так легче управлять людьми. И нам, надо признаться, так тоже легче.
Да, видеть людей даже в преступниках и в тех, кого мы считаем «неисправимо» плохими, — сложно. Влезать в чужую шкуру, вести диалог, проявлять сострадание, помнить о правах человека — сложно. Для этого нужна большая смелость и самоконтроль, но если мы хотим лучшего будущего для России и для самих себя, нам нужно учиться быть терпеливыми и сострадательными, отринуть презрение, осуждение и гордость, снять белое пальто. Это, мне кажется, самый надежный путь к тому, чтобы заручиться поддержкой широкого общества.
Это не значит, что мы должны всех любить, никого никогда не осуждать и всегда и во всем соглашаться. Но стоит помнить, что все мы — люди и граждане одной страны.
Нам нужно убить в себе социальное высокомерие, научиться признавать ошибки и извиняться
Этот пункт логично вытекает из предыдущего. Яркий пример высокомерия и неспособности отказаться от принципа «никогда не сдавать назад» — недавний скандал в твиттере: экс-депутат горсовета Новосибирска Сергей Бойко издевательски прокомментировал пост активистки о том, что она вынужденно сняла квартиру в Италии, не заключив договор с арендодателем. Позже он заявил, что «нигде не говорил, что [сам] всегда и везде снимал [жилье] на год и с договором», что, впрочем, не остановило раскручивающуюся спираль ненависти, — спор в итоге дошел до абсурдных обвинений в «подментованности», хотя мог бы завершиться банальным «извините, был не прав».
Казалось бы, это незначительный инцидент. Но так работает чуть ли не большая часть публичной коммуникации крупных оппозиционных спикеров. Бессмысленная агрессия, высокомерие, доведение до абсурда. Но самое главное — тотальная неспособность сказать «я ошибался», даже когда это очевидно всем, кроме самых ярых фанатиков.
Этот паттерн оппозиционеры будто бы переняли у путинского режима, для которого идея «не прогибаться, чтобы не выглядеть слабым» — краеугольный камень. Но это нефункциональная установка: признавать ошибки — не слабость. Не нужно этого бояться — на деле это легче и приятнее, чем позориться до конца. Таким образом можно было бы избежать множества конфликтов, которые ведут лишь к поляризации и разочарованию.
Научитесь относиться к окружающим как к равным. Помните, что ваш первый и главный источник силы — общество. Вы не учителя, не судьи и не пастухи. И еще один совет — ставьте принципы выше круговой поруки и цеховой солидарности. Не бойтесь критиковать коллег. Будьте честны с ними хотя бы ради них самих.
Нам нужно вернуть любовь к стране и ее интересы в центр своей политики
На уровне риторики и на уровне символики. С начала войны российская оппозиция волей или неволей взяла курс на дистанцирование от России. Взять хотя бы отказ от национального флага с заменой его на бело-сине-белый суррогат. Понятно, что цель этого — продемонстрировать свою позицию, но сделать это можно миллионом разных способов, в том числе с использованием настоящего флага, под которым, напомню, стояли Немцов, Яшин и Навальный — и они же сделали его мейнстримным символом оппозиции. Они понимали, что Россия — не Путин, а флаг России — не флаг Путина.
Отказ от флага сплотил оппозицию, но отрезал ее от широкого общества. И флаг — не единственная проблема. Многие под давлением чувства вины (или из страха международного осуждения?) старались везде и всюду отказываться от субъектности и перенимать политический дискурс украинского политического руководства, призывая отбросить Россию в каменный век и наносить удары по ее территории.
Здесь стоило бы задуматься, какие идеи наши политические лидеры транслируют своим будущим потенциальным избирателям, в интересах которых они вроде как должны действовать. Как достичь декларируемой цели — построения демократии в России — без общества? Или кто-то действительно считает, что такие заявления могут звучать привлекательно для большого количества россиян?
Если цель оппозиции в том, чтобы завоевать умы и сердца людей и направить эту энергию на борьбу с диктатурой, то нужно говорить не об уничтожении нашей страны. Я бы сформулировал более удачный нарратив так: вывод войск и спасение жизней как победа России; снятие санкций и реинтеграция в мир, чтобы занять в нем достойное место; свобода, демократия и ориентация на благо граждан как залог стабильного и богатого будущего.
Эти же цели нужно декларировать и в международной политике. Давайте признаем, что победа Украины не приведет автоматически к демократии в России. Для этого требуется гораздо больше, в том числе гораздо больше усилий международного сообщества по поддержке борьбы за эту самую демократию. Отстаивайте интересы соотечественников, боритесь в первую очередь за свободу России — и призывайте к этому европейских и американских политиков. Никто нам, кроме самих себя, не поможет.
Нам нужно открыть двери своих организаций
На сегодняшний день весомая часть оппозиции представлена либо отдельными спикерами без какой-либо организационной структуры за спиной (Кац, Ходорковский), либо закрытыми организациями, которые не предоставляют возможностей ни для вступления, ни для влияния (Команда Навального).
Сейчас из страны оказались выдавлены не только оппозиционные политики и организации, но и тысячи, если не десятки тысяч граждан, которые выступают за демократию и хотят участвовать, создавать смыслы, разрабатывать решения, делать проекты. Риски такой деятельности за границей несоизмеримо ниже (но они все еще не нулевые. Например, в этом году в Вильнюсе напали на соратника Навального Леонида Волкова. — Прим. «Холода»), а возможности для влияния даже выше — двери европейских и американских органов власти, хоть и со скрипом, приоткрываются, в том числе для низовых активистов. Пример — «Платформа антивоенных инициатив», которая помогает небольшим проектам. Благодаря ее работе, например, появилось обращение к странам-членам ЕС с просьбой обеспечить защиту российским гражданам, отказывающимся участвовать в путинской войне против Украины.
Конечно, можно бесконечно бояться тени спецслужб, но для этого есть системы верификации и отсеивания потенциальных членов. Этому тоже есть успешные примеры — так, например, работают движение «Весна» и Феминистское антивоенное сопротивление.
Единственное, что, как мне кажется, останавливает оппозицию от реальной демократизации, — страх. Он к тому же очень удобен: он позволяет ничего (и никого) не менять. Но это ведет к кадровому застою и политическому бесплодию, останавливает процесс циркуляции мнений, идей и способов управления.
Именно поэтому организационная демократия — не угроза, а источник силы. Политики должны меняться, новые лидеры — появляться, идеи — обсуждаться, а люди — быть по-настоящему представленными через мандат. Открытые двери и демократизация внутреннего устройства, я уверен, способны победить политический разрыв между оппозиционной элитой и «простыми людьми». Устранить ощущение отчужденности, неуслышанности и непредставленности, которое выросло среди оппозиционных россиян, — хотя бы среди тех, кто находится за рубежом. Не стоит отказываться от их идей и энергии — это огромный ресурс.
Пора закончить эпоху политики «сверху вниз», когда «мудрецы» с экранов и панелей рассказывают нам, что думать, как действовать и за что бороться, работая по схеме «я делаю, вы лайкаете, а раз вы лайкаете, то я вас представляю». Такой формат фрустрирует людей, потому что в нем нет места для участия и самовыражения. В нем граждане — потребители, в лучшем случае — исполнители. Это не работает на формирование гражданского общества.
В заключение
Это, конечно, только малая часть того, что мы можем и должны сделать. Должны были уже давно, но с чего-то надо начинать. Только, пожалуйста, не забывайте отдыхать, трогать траву и возвращаться в обычную жизнь, чтобы не утратить человеческий облик.
Хотите высказать мнение? Предложите тему колонки на holod@holod.media
Мнение автора может не совпадать с мнением редакции.
