Никакой связи

Семья урбаниста из Краснодара написала на него донос за нелюбовь к Путину, а после начала войны — выписала из квартиры
Никакой связи

До войны Константин Трудик около 10 лет занимался урбанистикой в Краснодаре, а потом решил пойти в муниципальные депутаты. Его родителям и до этого не нравилась его общественная деятельность, а однажды их конфликт перерос в драку, и потом их отношения фактически прекратились. После начала войны семья выписала его из квартиры, чтобы не иметь с ним ничего общего. Трудик рассказал «Холоду» историю своей семьи.

Константин Трудик

Отношения с родителями у меня были поломаны с детства. У нас были ежевечерние скандалы, меня регулярно били, не выпускали на улицу. Моими единственными друзьями были книги. Когда я вырос, то переехал из Усть-Лабинска в Краснодар. Началась самостоятельная жизнь: я буквально с нуля учился социализироваться, в этом мне помогла общественная деятельность.

В 2011 году я работал системным администратором, был толстым, мало шевелился. В какой-то момент уже не мог подняться на второй этаж без одышки. Решил купить велосипед, чтобы как-то двигаться, и однажды увидел в одной из краснодарских групп для велосипедистов анонс велопарада. Его тогда, кстати, организовывали сторонники Алексея Навального. Так и зацепился за велосипедное сообщество.

Ходил на велопробеги, а однажды, когда организаторы не приехали на велопарад, а народ толпился и не мог начать без «вождя», подумал: «Если вам нужен вождь, ну ладно, буду вождем», — встал во главе колонны, и мы поехали. Так следующие шесть лет я раз в месяц проводил велозаезды в Краснодаре.

Константин ведет велопарад

Я стал «штатным» урбанистом Краснодара: когда кто-то приезжал в город, встречал и рассказывал про него, ходил на мероприятия, давал комментарии СМИ. Стал плотно работать с муниципальными службами, участвовать в совещаниях про дороги и урбанизм. В середине 2010-х мне даже как-то дали от муниципалитета бюджет в 700 тысяч рублей под велопарковки и велодорожки. 

Со временем я женился, проработал свои психологические травмы, и у меня стало даже получаться поддерживать ровные отношения с родителями. Настолько, что во время пандемии коронавируса мы с моей женой Леной решили пожить за городом у родителей. У них большой дом, там есть огород, можно по участку гулять, на речку ходить, кататься на велосипеде на природе — все лучше, чем сидеть в однушке и смотреть друг на друга. К тому же в Краснодаре был жесткий локдаун: запрещали выходить на улицу и все такое.

Что такое сепарация от родителей и почему важно ее пройти
Общество2 минуты чтения

Конфликт можно было предсказать. Мало того, что мы с предками из разных поколений с кардинально разными точками зрения. Я к тому же еще активист и молчать не умею. Мой отец — типичный комнатный абьюзер. С моим приходом в урбанистику машины стали еще одним поводом для споров с отцом. Он махровый убежденный автомобилист с позицией, что у него есть право гонять столько, сколько он хочет, и сбивать людей, которые ему не нравятся. Грубо говоря, он считал, что у кого железа больше, тот и прав.

Первое время я пытался держаться и сглаживать разногласия, но мы стали ссориться. Окончательно их крышу сорвало, когда я задумался о том, чтобы стать депутатом.

Всем плохо будет

В 2020 году ко мне, как к состоявшемуся урбанисту, пришли с предложением о работе «Городские проекты» Ильи Варламова и Максима Каца. По сути, тогда я был единственным, кто тогда вел в городе какую-то активную деятельность в этой сфере. Я первым пошел избираться главой отделения «Городских проектов».

«Городские проекты Ильи Варламова и Максима Каца» — некоммерческая организация, которая занималась урбанистическими проектами в России до февраля 2022 года. В 2019 году сотрудница проекта Дарья Беседина избралась в Мосгордуму, в 2020 году глава отделения в Томске Давид Аветян — в гордуму Томска. Также в некоторых городах, в том числе в Москве, сотрудники «Горпроектов» избирались муниципальными депутатами.

После удачных муниципальных выборов в Москве «Горпроекты» хотели попробовать продвинуть своих кандидатов в горсобрания других городов — я решил, что буду избираться в Гордуму Краснодара. Это было логично в свете моей общественной деятельности. Мне даже предлагали выдвигаться от команды мэра и «Единой России». Для мэрии я казался лояльным человеком: что-то делал, в законопроектах местных участвовал, взаимодействовал с властями, а не только выдвигал лозунги против Путина. Но я, конечно, отказался и решил, что буду самовыдвиженцем.

Константин Трудик с микрофоном

Из-за моих планов родителям стало казаться, что их зацепит, всех пересажают, и меня в том числе, и все будет плохо. 

В итоге наши споры с отцом дошли до предела. В тот день мы опять ссорились из-за двух этих извечных тем, и в один момент у меня просто бомбануло. Я сказал отцу, чтобы он не смел обесценивать мою общественную деятельность. Это стало катализатором. Слово за слово, и мы подрались, а после мы написали друг на друга заявления в полицию. Я — одно на драку, а папаня — одно тоже из-за драки, а еще одно из-за того, что я не люблю Путина.

В тот же день мы с женой собрались и эвакуировались из родительского дома, вернулись в нашу краснодарскую квартиру. Вещи мы вывозили в несколько заходов, с родителями больше не разговаривали и даже не здоровались. 

Мне было эмоционально тяжело. В приватных разговорах знакомые из администрации говорили, что от моего самовыдвижения толку никакого не будет. Кроме того, я понимал, что, хотя у меня были сторонники, мне пришлось бы много общаться с противниками идей урбанизма, много и горячо спорить. Возможно, даже столкнуться с травлей. Я понял, что морально не потяну эту работу, и в итоге отказался от выдвижения. А еще решил подготовить себе замену и уйти из «Горпроектов» и урбанистики, чтобы вместе с женой переехать в деревню. 

За время пандемии Лена обнаружила у себя талант к тому, чтобы заниматься огородом. Я тоже с детства привык жить на природе. К тому же в то время уже чувствовалось напряжение в стране. Мы решили, что уедем в горы, построим там дом: если все совсем плохо стало бы, то питались бы со своего огорода. 

Мы нашли в предгорье в Краснодарском крае место под строительство и сделали проект. 23 февраля 2022 года нам одобрили ипотеку на строительство дома в деревне. У нас была пара дней, чтобы пойти подписать договор с банком и забрать деньги.

Чтобы не иметь ничего общего

О начале войны я узнал от Ильи Варламова. В тот день мы с ним собирались снимать ролик о поселке Российский, который входит в состав Краснодара. Мы планировали весь день кататься на моей «Ниве», потому что только на ней можно было проехать по местным буеракам. Я проснулся, написал ему «доброе утро», а он рассказал мне о новостях. В итоге мы просидели весь день в телефонах и пытались понять, что происходит и что делать. Ролик мы все-таки сняли, но съемки были скомканными. 

Первое время мы были в полнейшем ступоре. Я не собирался затыкаться или менять свою позицию о происходящем в России, но решил, что сначала уеду, а уже после буду выступать. Это все равно подводило бы меня под статью.

Константин Трудик на велосипеде

После начала войны мы подумали, что «Горпроекты» станут вторыми после Навального попадут под раздачу. Все стали уезжать. И мы тоже, от греха подальше.

6 марта 2022 года я с нашими двумя котами был уже в Грузии. Лена осталась получать загранпаспорт и продавать имущество, а в апреле догнала нас на нашей «Ниве» и с третьим котом. 

Можно ли получить ВНЖ? Как в стране относятся к россиянам? Сколько денег нужно на переезд?
Мир12 минут чтения

В Батуми мы ходили на местные акции протеста против войны, но у них охват был маленький. Я в России особо на акции не ходил, если честно: мне ближе работать и что-то менять через интернет. Сейчас я до сих пор пишу антивоенные посты во «ВКонтакте», подбиваю свою аудиторию хотя бы из головы выгнать Путина. Понятно, что в репрессивном государстве на открытый протест мало кто пойдет, но хотя бы какое-то количество людей благодаря моим постам допустят, что Путина когда-нибудь не будет. Я эту же стратегию использовал в своей урбанистической деятельности, но с началом войны вся урбанистика закончилась, и я перенес этот подход на военные рельсы. 

После нашего отъезда отец настоял, чтобы меня выписали из дома. Мать встала на его сторону, хотя у них и предразводная ситуация. Летом 2022 года я получил уведомление от «Почты России», что мне идет какое-то письмо. Я позвонил матери, спросил, что это. Она сказала, что это не мне и все нормально. Позже я узнал, что родители выписали меня через суд из нашего дома.

Вообще, этот процесс как-то тихо для меня прошел. Я был готов к такому исходу с родителями, учитывая, что они махровейшие ватники. Я не стал с ними судиться, чтобы оспорить решение. Во-первых, у меня не было физической возможности сделать это. Во-вторых, я все равно не планирую возвращаться в путинскую Россию. Какая разница, есть у меня там прописка или нет? 

Сейчас я с родителями не общаюсь и общаться не собираюсь. Хорошо, что в 2019 году я открыл для себя психотерапию — это помогло мне справиться с происходящим. 

Как родители переживали нашу ссору, я не знаю. За полтора года никто из них мне не звонил и не писал. Как-то друзья приезжали к ним забирать мои вещи, и родители спросили у них, нормально ли я. На этом все.

Стандартный грузинский набор

Из-за переезда мы с женой остались без работы. У нас были какие-то накопления, мы еще рассчитывали как порядочные айтишники найти работу в России на удаленке и работать из Грузии, но не получилось. В международную компанию не устроиться, потому что у меня с английским плохо. 

В июле мы как-то шли по рынку, увидели вишню, а в Грузии тут дефицит вишни. Жена предложила купить и сделать вареников. Получилось очень вкусно, и мы решили, что их надо продавать. В итоге мы сделали свой небольшой крафтовый пельменный заводик. За три месяца мы прошли путь от лепки пельменей и вареников руками на нашей кухне до собственного цеха с советским автоматом для раскатки теста. Первое время продавали продукты знакомым и друзьям, сейчас уже какие-то другие клиенты есть. Иногда по 70 килограммов пельменей в неделю продаем. 

Не скажу, что это приносит много денег, но на жилье и еду хватает, и бог с ним. Мне нравится в Грузии. Мы живем в деревне Квирике в Аджарии. Тут нормальное отношение к русскоязычным, потому что большое коммьюнити. Я отвыкаю от термина «русский», привыкаю называть всех «русскоязычными». Я сам наполовину украинец, наполовину белорус, а фамилия у меня вообще польская. Черт знает, кто я. 

Сейчас мы живем в большом доме с друзьями. В нашем доме до нас жил дед Бабу с коровой Ламазо (в переводе с грузинского «красавица»). Он присматривал за домом и вел хозяйство. Бабу умер этой весной из-за оторвавшегося тромба. Нам «в наследство» досталась его корова. Зимой Ламазо вся в меху, летом линяет, еще она дает очень жирное молоко. Сейчас его выпивает ее теленок. Еще у нас есть мандариновый садик и деревья с хурмой. Стандартный грузинский набор.

Чтобы не пропускать главные материалы «Холода», подпишитесь на наши социальные сети!

«Холоду» нужна ваша помощь, чтобы работать дальше

Мы продолжаем работать, сопротивляясь запретам и репрессиям, чтобы сохранить независимую журналистику для России будущего. Как мы это делаем? Благодаря поддержке тысяч неравнодушных людей.

О чем мы мечтаем?
О простом и одновременно сложном — возможности работать дальше. Жизнь много раз поменяется до неузнаваемости, но мы, редакция «Холода», хотим оставаться рядом с вами, нашими читателями.

Поддержите «Холод» сегодня, чтобы мы продолжили делать то, что у нас получается лучше всего — быть независимым медиа. Спасибо!