Если вы работаете неофициально или у вас нет фиксированного дохода, скорее всего, вы относитесь к прекариату. Как такие условия труда связаны с выгоранием и разными протестами по всему миру? Правда ли, что фрилансеры работают меньше, чем постоянные сотрудники? На эти и другие вопросы для «Холода» отвечает исследовательница и авторка телеграм-канала «прекариат» Катя Киселева.
Чтобы не пропускать главные материалы «Холода», подпишитесь на наш инстаграм и телеграм.
Что это такое?
Прекариатом (precarious — «ненадежный, нестабильный, рискованный») называют людей, которые трудятся на временных работах. Проще говоря, это те, кто не устроен в компании официально. Например, самозанятые, работающие по ГПХ или договору-оферте. Такие люди социально уязвимы, так как не имеют прав, которые есть у штатных сотрудников: за их счет предприниматель может сэкономить на налогах, пенсионных начислениях, отпускных и медицинских страховках.
Прекариат ошибочно называют новым пролетариатом. Однако к группе незащищенных работников могут принадлежать люди с совершенно разным бэкграундом, образованием и профессиональными компетенциями. Например, это могут быть стажеры, пенсионеры, работники творческих сфер, курьеры, таксисты, сотрудники колл-центров, мигранты и бывшие заключенные.
Термин начали активно использовать французские социологи в 1980-х годах. Переход к глобальной рыночной экономике требовал от компаний постоянной оптимизации, что отразилось на форме труда: классическая карьера, когда человек мог проработать в одной фирме до пенсии, сменилась краткосрочными работами с размытыми задачами и замысловатыми названиями. Например, ваш дедушка 50 лет был инженером на фабрике «Весна», а вы сменили семь компаний за последние пять лет и прошли путь от ассистента младшего креатора до менеджера по работе с клиентами.
Массовые разговоры о прекариате начались в 2011 году — после публикации книги британского экономиста Гая Стэндинга «Прекариат: новый опасный класс». На этот труд мы и будем опираться прежде всего.
На какие классы делится современное общество?
Стэндинг выделяет семь классов, составляющих актуальную иерархию: элиту, салариат, профессионалов, рабочих, прекариат, безработных и социально обездоленных.
Элита — это герои списка Forbes. Самые богатые люди мира, обладающие огромным влиянием.
Далее следует салариат — штатные сотрудники крупных корпораций и служащие госорганов. Например, топ-менеджеры со стабильной хорошей зарплатой, полным комплектом социальных льгот, корпоративных бонусов и правом голоса при решении важных вопросов в компании.
Ступенькой ниже находятся профессионалы (квалифицированные кадры) — специалисты с востребованными навыками. Они могут работать на себя или выступать в роли независимых консультантов за высокие гонорары. К этой группе можно отнести, например, арт-директоров, IT-специалистов, основателей студий дизайна или маркетинга, адвокатов, шеф-поваров. «Они живут в ожидании нового и в вечном движении, им не нужна долгосрочная, полная занятость на каком-то одном предприятии. Стандартные трудовые отношения не для них», — пишет Стэндинг.
За ними следуют работники промышленного труда (профессионалы-техники). Это, например, автомеханики, слесари, плотники, повара, шахтеры. Они получают некоторые социальные гарантии и ощущают свою профессиональную идентичность.
Чего не скажешь о следующей ступени иерархии Стэндинга — прекариате. У людей из этого класса нет стабильности, надежной профессиональной самоидентификации и возможностей роста. (Но часть социологов все же не выделяют прекариат в отдельный класс, а говорят о нем как о группе людей с разными социальными характеристиками, которых объединяет трудовая нестабильность.)
В конце находятся безработные и с трудом выживающие люди, у которых нет работы и никаких социальных гарантий.
В чем основные минусы прекарного труда?
Главное — то, что такие люди не устроены в компании официально. В этом случае работодатель не гарантирует выполнения обязательств, которые закреплены законами. Например, человек теряет социальную поддержку, его трудовой стаж не учитывается, пенсия не накапливается, налоговые вычеты он получить не может, больничный лист и отпуск не оплачиваются. Премий тоже нет. Такого работника уволить одним днем так же легко, как и не платить зарплату месяцами. Но есть и вытекающие из подобных условий следствия.
Доход временных работников обычно нестабилен, а интенсивность труда очень высокая. Прекарии редко получают фиксированный оклад, чаще — гонорары за объем работы или потраченные часы. Сюда же можно отнести и формат частичной занятости, которая на деле никогда таковой не является. Временные работники часто работают больше, чем штатные.
Прекариату свойственны недовольство и чувство безысходности: часто их труд не покрывает даже базовой потребности в безопасности и только помогает физически выживать. Это быстро приводит к психическому истощению, зависимостям и апатии.
Отдельное внимание Стэндинг уделяет так называемой работе ради работы — поиску вакансий, который сопровождается неоплачиваемыми тестовыми заданиями и чередой собеседований.
Еще можно выделить статусный диссонанс. С ним сталкиваются люди, получившие высшее образование, но работающие не по профессии, а где придется. В англоязычной прессе и литературе такая низкооплачиваемая и не требующая особых компетенций работа получила название «макджоб» (McJob). Об этом писали в The Washington Post еще в 1986 году.
Как люди протестуют против плохих условий труда?
Волна отвращения к работе (антиворк) поднялась как логичная, вполне бытовая реакция на то, что не совпадает с представлениями людей о хорошей жизни. Призыв прекариев к переосмыслению ситуации можно все чаще обнаружить в самых разных форматах — от массовых увольнений, забастовок и арт-выставок до мемов и ироничных тиктоков.
Например, в мае чешский павильон Венецианской архитектурной биеннале представил проект The Office for a Non-Precarious Future. Авторы задают вопрос: «Как архитекторы могут проектировать лучший мир, если их труд — часть токсичной рабочей системы?» Согласно исследованию, на которое опирались создатели выставки, около половины всех молодых архитекторов работают как фрилансеры (то есть неофициально или без социальных гарантий), постоянно перерабатывают и не имеют стабильного дохода.
Еще полгода назад в Берлинской галерее проходила выставка Class Issues — Art Production In and Out of Precarity. Около 40 художников высказались на тему классовой дискриминации в арт-среде. Может ли талантливый автор без имени претендовать на такие же возможности в индустрии, как и условный сын богемных родителей? Что приводит к успеху в сфере искусства — новаторская идея или благополучный бэкграунд? Авторы выставки считают, что второе пока часто перевешивает и это несправедливо.
