От 50 сообщений ежедневно

Украина с первого дня войны сообщала о российских солдатах, которые сдаются в плен. Тем, кто сделает это добровольно, практически сразу обещали амнистию. С середины сентября 2022 года в Украине заработал государственный проект «Единый центр приема обращений военнослужащих РФ по сдаче в плен “Хочу жить”». Российских военнослужащих, которые связываются с проектом, оформляют как тех, кто попал в плен в бою, — это позволит им сохранить льготы и выплаты, а также может защитить от возможного уголовного преследования в случае возвращения в Россию. Белорусское издание «Зеркало» поговорило со спикером проекта Виталием Матвиенко о том, попадают ли к ним «вагнеровцы» и зачем солдатам звонить в «Хочу жить» еще до того, как они оказались на передовой. «Холод» приводит главные моменты из этого интервью. 

Кто сдается в плен

Опишите средний портрет человека, который вам звонит.

— С четким намерением сдаться — это человек в возрасте 25−40 лет, имеющий семью, уже чего-то достигший в жизни, работает служащим или занимается бизнесом — то есть у него есть источник дохода. Он чаще всего служил в российской армии, но не имеет боевого опыта. И он не хочет идти на войну, убивать, быть покалеченным или убитым. У таких есть конкретные планы, они логично выстраивают последовательность своих действий, чтобы не участвовать в войне и сдаться.

О чем спрашивают эти люди, чего боятся больше всего?

— Преимущественно спрашивали, не фейк ли это или не подстава ФСБ. Узнавали, на самом ли деле это украинская государственная линия для сдачи в плен. Очень многие не доверяли. Сейчас уже меньше таких звонков, потому что проект становится все более известным. И, конечно, каждый беспокоится о своей безопасности, переживает, чтобы информацию не перехватили российские спецслужбы и не было проблем после.

К вам за все это время попадал кто-нибудь дважды?

— Был случай, когда человек был взят в плен, потом его обменяли, а он снова вернулся воевать в Украину и был убит в бою. Сейчас людям во время обмена в Россию мы даже даем визитки, где есть номер горячей линии «Хочу жить». Потому что многих из них, мы знаем, россияне снова пустят в эту мясорубку. Если они захотят попасть в плен — а они знают, как там на самом деле, — смогут связаться с нами и сдаться второй раз уже добровольно.

Что изменила мобилизация

После объявления мобилизации выросло число обращений от россиян?

— Да. Мы начали работать 18 сентября, как раз накануне мобилизации в России. Мы вынуждены были увеличить количество линий и операторов, потому что существенно вырос поток звонков: люди были напуганы, не хотели идти воевать.

Сколько звонков и обращений в день вы получаете от россиян, которые хотят сдаться в плен?

— В среднем по всем каналам, то есть сообщения в чат-бот, телеграм и звонки, у нас от 50 до 100 обращений ежедневно. Большинство — это, как мы называем, предварительная сдача в плен. То есть звонят сами люди, чтобы узнать, как это сделать безопасно, их родственники — и последних достаточно много. Есть процент тех, кто звонит из Беларуси: у кого-то внук или сын живет в России, подлежит мобилизации. Родственники из Украины, из-за границы, тоже звонят по поводу своих близких-россиян. Также много — из оккупированных территорий, в частности, Крыма. Там сейчас большая кампания мобилизации молодых парней, и они тоже хотят знать, как правильно сдаваться. И еще часть звонков — это те, кому просто интересно, как все работает. У таких цели сдаваться на самом деле нет.

Перед попаданием на фронт люди могут связаться с нами и зарегистрироваться. После мобилизации у них будет ограниченная возможность коммуникации с нами: они попадают под наблюдение, в военные коллективы, где люди друг другу не доверяют, часто там забирают средства связи. Поэтому мы всем советуем запастись сим-картами, простыми кнопочными телефонами, которые долго держат заряд, чтобы можно было их где-то спрятать, и запомнить наш номер.

Как россияне о вас узнают? Ваш сайт ведь заблокировали в России.

— Когда мы открывали проект, понимали: будем хорошо работать — сайт заблокирует Роскомнадзор. У нас много зеркал, люди в России умеют пользоваться VPN, для них это не проблема. К тому же доступен телеграм-канал — вокруг него мы и строили стратегию изначально, у нас там около 40 тысяч подписчиков и их число продолжает расти.

Помимо этого, люди передают информацию друг другу на случай, если все возможности избежать мобилизации будут исчерпаны, уехать из России не получится. Мы — фактически последний шанс на жизнь для них, и они за него хватаются.

Почему россияне сдаются в плен

Россияне идут в плен, потому что не хотят умирать сами или потому что не хотят убивать?

— Люди на самом деле не хотят умирать, быть убитыми или сильно покалеченными. Мы же видим российских военных, которые возвращаются без рук и ног, — они всю жизнь будут инвалидами. Кого-то это пугает даже больше, чем смерть. Когда они звонят — конечно, они же мужчины, — никто не будет сознаваться в своих слабостях. Но бывают разные ситуации: некоторые плачут, доверяются операторам наших линий, и там уже какие-то психологические консультации начинаются. Но большинство говорит, что хочет, чтобы на их руках не было крови.

Командиры сдаются?

— Были случаи, когда звонил человек с передовой и говорил, что хочет сдаться не только он, но и целое подразделение. Это был командир, такие случаи есть.

Они в итоге сдались?

— Мы не комментируем это.

К вам пытаются засылать разведчиков, диверсантов?

— Это был бы очень странный способ засылать диверсантов и разведчиков, потому что люди сдаются в плен под очень пристальным вниманием и тут они не могут ничего узнать такого, что не могут узнать другие, кто уже находится на территории Украины.

Да, но могут подослать кого-то, кто при сдаче в плен перестреляет ваших, например.

— Конечно, такие риски учитываются, и в операциях участвуют профессионалы. Мы также используем определенные инновационные технологии. Были несколько случаев, когда россияне сдавались в плен с помощью дрона: беспилотник на низкой высоте находит человека в точке встречи, тот замечает этот беспилотник и следует за ним, выходит в определенное место, где уже меньше опасности для наших подразделений.

Сдаются ли в плен участники ЧВК Вагнера

К вам в плен уже попадали российские осужденные, которых завербовали в тюрьмах?

— Давайте разделим. Через «Хочу жить» такие не приходят. К ним приезжает Пригожин, говорит какую-то речь, и те, кто идет на эти условия, подписывают определенный контракт. Его и другие документы они на руки не получают, как и средства связи. В робах их везут в центры подготовки, там выдают военную форму, оружие, проводят подготовку. У этих людей нет средств связи, поэтому подавляющее большинство не может с нами поговорить. Их отправляют в очень горячие точки, им запрещено отступать, иначе их «обнуляют», как они говорят. Если они и попадают в плен, то чаще всего в бою.

Они знают, какие планы у командования? Какие командиры им задачи ставят?

— Осужденным, так называемым вагнеровцам, не ставят никаких стратегических задач. Только простые, конкретные: например, группа из 10 человек должна занять лесополосу или добежать до какой-то точки. Они не понимают общую картину, и из-за этого у них большие потери. Их берут, чтобы кидать на передний край, где они погибают, немного отхватывая территорию. Это машина по уничтожению российских осужденных. А профессиональные военные находятся дальше, их жизни под значительно меньшей угрозой.

Сколько из мобилизованных уже попали к вам в плен?

— Для безопасности сдавшихся в плен мы не даем такую информацию.

Что у них с обеспечением, насколько они подготовлены — что они сами вам об этом говорят?

— Сначала шли хорошо обеспеченные подразделения, теперь — намного хуже. Жалуются, что не хватает оснащения. Им выдают только основное оружие, средства защиты. Каски у них вообще сейчас металлические, из каких-то старых запасов. С этого наши военнослужащие смеются.

Какие условия в плену

В каких условиях содержатся российские военнопленные?

— Украина обеспечивает условия согласно Женевским конвенциям — мы придерживаемся всех правил. Это как раз то, чем не может похвастаться Россия. По нормам лагерь должен находиться отдельно от осужденных за криминал — там это часто нарушается, и наших военнопленных удерживают вместе с уголовными преступниками. В Украине есть лагерь для военнопленных. Он работает с весны для всех военнопленных — не только тех, кто попал по проекту «Хочу жить». Мы там проводим периодические инспекции, возим туда журналистов, регулярно приезжают представители Международного Комитета Красного Креста. И постоянно боремся за то, чтобы украинцы в плену в Российской Федерации имели аналогичные условия.

В нашем лагере все условия: военнопленные в теплых и сухих помещениях, у них там есть хорошо оснащенная медсанчасть, и они могут получить помощь, есть прогулки, звонки близким, достаточно продуктов, трехразовое питание. Так же питаются и украинские военные, и эту еду могут есть сами комиссии — это не показуха. Ни у кого нет такой дистрофии, как мы видим у украинских пленных после их возвращения.

Всех, даже сдавшихся добровольно, мы по документам оформляем как взятых в плен во время боя. Чтобы, если они захотят попасть под обмен и вернуться в Россию, их там не могли преследовать по этому факту. И даже те, кто тут мог быть осужден за преступление, могут быть обменяны.

Условия для тех, кто сдался сам и кого взяли в бою, одинаковые?

— Надо понимать, что такое сдался сам. Это человек, который связался с нами, дал о себе все данные, совершил определенные действия, чтобы добровольно сдаться в плен. Например, прошел 40 километров до точки, где его забрали. То есть он действовал осознанно, по замыслу, согласованному с нами. И добровольно. У таких пленных есть преимущества. Например, если они не хотят попасть в Россию во время обмена, могут остаться, получить убежище в Украине или в одной из европейских стран.

И другая ситуация. Идут боевые действия, у кого-то закончились патроны, он сдался в плен. Или его вытащили из подвала, где он прятался. И такой человек говорит: «Я добровольно сдался». Это не так. Эти люди считаются взятыми в плен в бою. К ним относятся как к комбатантам (те, кто принимает непосредственное участие в боевых действиях. — Прим. «Холода»), но они не могут иметь дополнительных привилегий. Мы не разглашаем, каких именно, но многое у них отличается. Они тоже в тепле, накормлены, получают медпомощь, но, скажем, это немного другая история. Все права, которые обещает Женевская конвенция, соблюдаются относительно всех военнопленных.

Военнопленные в лагере работают?

— Да. Согласно Женевской конвенци только офицеры могут отказаться от работы. В лагере есть мастерские, там работают с деревом, изготавливают полезную продукцию, потому что Украина на них тратит деньги, и они должны их отрабатывать определенным способом. Военнопленные получают вознаграждение за это. Да, небольшое, но оно есть — это соответствует Женевской конвенции, их зарплата в день около 10 гривен (17,5 российских рублей. — Прим. «Холода»). Эти деньги они могут потратить на сигареты, какие-то продукты или дополнительные минуты. IP-телефония платная, если они хотят дольше поговорить с родными, платят за эти звонки домой. Если у них нет денег на счету, платит наше государство.

Как часто они могут звонить близким?

— Теоретически есть возможность каждый день до 15 минут. Но, поскольку их много, а линия одна, у них есть списки, и это зависит от очереди. Точно не могу сказать, но думаю, что это происходит чаще, чем раз в месяц.

Есть ли у военнопленных будущее в Украине

Что будут делать в вашей стране те, кто хочет остаться, если их отпустят? И как, на ваш взгляд, к ним будут относиться украинцы? Это в любом случае россиянин, который был в военной форме.

— Если он не замешан в военных преступлениях и не убивал, если сдался по государственной программе, есть возможность получить убежище в Украине и работать. Как к нему будут относиться? Думаю, вполне лояльно, понимая его мотивацию и то, что на нем нет крови. 

Украинцы достаточно толерантны к тем, кто не пришел к ним с оружием и не собирается убивать, насиловать и грабить. Людям, которые относятся с уважением к нам, нашим ценностям, культуре, языку, не может быть каких-то угроз.