Полномасштабная война России и Украины изменила главную российскую IT-компанию. Корпорацию обвиняли в цензуре, поддержке агрессии и сотрудничестве со спецслужбами, она была вынуждена продавать активы под контролем Кремля, сейчас ведутся сложные переговоры о разделении «Яндекса» на две части — российскую и международную. Бывший доцент Вышки, а теперь приглашенный преподаватель Карлова университета Дмитрий Дубровский проанализировал, что произошло с «Яндексом» за последние полтора года, и спрогнозировал, что будет с компанией дальше.
Чтобы не пропускать главные материалы «Холода», подпишитесь на наш инстаграм и телеграм.
Статус гиганта рынка требует определенной позиции по отношению к власти. Еще со времен гигантских монополий США стало ясно, что диалог с политическим режимом необходим для успешного продвижения крупного бизнеса. Иногда бизнес становится настолько крупным, что начинает даже угрожать государству, и тогда государство вынуждено, как, например, Франклин Рузвельт, вводить жесткие антимонопольные правила.
В авторитарном государстве правила сосуществования государства и бизнеса устанавливает не закон, а личные отношения и неформальные процедуры. Эта зависимость кажется некоторым исследователям взаимной, но правила лояльности устанавливает авторитарный лидер.
Для Путина, как кажется, лояльность важнее неформальных процедур. Вызов, брошенный в свое время Михаилом Ходорковским, он принял персонально и расправлялся с мятежным олигархом.
Политическая лояльность бизнес-гигантов с самого начала путинского режима была условием успеха, но по большей части это касалось того бизнеса, который был создан на обломках государственной собственности, — прежде всего нефтяных и газовых компаний. Иначе дело обстояло с теми компаниями, которые развивались в прямом противоречии с политикой петроэкономики, то есть не извлекали ренту из добычи полезных ископаемых, а создавали цифровой продукт исключительно силой воображения и таланта. Речь идет об IT-гигантах, и прежде всего «Яндексе». Его особенностью с самого начала была независимость от государства, а сотрудниками — в отличие от бывших «красных директоров», связанных с советской нефтегазовой отраслью — были в основном молодые, либерально мыслящие, зачастую получившие западное образование люди.
«Яндекс» в конце 2000-х и начале 2010-х — гигант отечественного IT-рынка, «российский Google» с десятками сервисов — довольно долго пытался сохранять образ либеральной компании. Один из основателей компании Илья Сегалович позволял себе не только приходить на работу с белой лентой, но и открыто участвовать в деятельности оппозиции времен массовых уличных протестов.
Авторы недавно опубликованного исследования корпоративной политики «Яндекса» Ольга Соловьева и Александра Бристоу пишут, что атмосфера в корпорации резко поменялась после 2014 года, когда смерть Сегаловича совпала с аннексией Крыма и в целом изменением политического климата в стране: «Это был мирный договор с врагом, в рамках которого лидеры “Яндекса” обменяли свою активную либеральную позицию на разрешение государства на существование». Этот договор позволял IT-гиганту сохранять некоторую свободу — впрочем, уже явно ограниченную непрозрачными договоренностями менеджмента с администрацией президента.
Полномасштабное вторжение России в Украину драматически изменило и этот договор. После февраля 2022 года акции компании рухнули на 70%, многие сотрудники, включая топ-менеджеров, уволились и уехали из страны, включая генерального директора Елену Бунину. Другой топ-менеджер — Лев Гершензон, бывший руководитель «Яндекс.Новостей» — на шестой день войны разместил в фейсбуке пост, в котором впрямую указал на ответственность своих коллег за очевидную цензуру новостной ленты «Яндекса»: «“Яндекс” сегодня — ключевой элемент в сокрытии информации о войне». При этом многих сотрудников «Яндекса», опрошенных «Медузой», новая «морда» «Яндекса» исключительно с прогосударственными новостями «мало смущала». Как сказал один из респондентов: «Ничего личного, просто бизнес, не мы такие, жизнь такая».
Под очевидным давлением государства часть «Яндекса» отошла к контролируемой государством VK Group, и при личном участии Путина Алексей Кудрин стал «советником по корпоративному развитию» корпорации, покинув Счетную палату. «Яндекс» был поставлен перед выбором: следовать очевидно цензурным «военным» законам, которые были введены в начале марта 2022 года, и попасть под санкции Запада или попасть под санкции российского государства, не следуя им. «Яндекс» выбрал первое и немедленно поплатился. В июне 2022 года один из сооснователей компании Аркадий Волож попал под санкции Евросоюза с комментарием, что он не только поддерживал политику Путина, но и несет ответственность за продвижение официальной позиции Кремля, понижение в выдаче и удаление «контента с любой критикой Кремля», в том числе «связанной с агрессией России в Украине».
«Яндекс» не первый в мире IT-гигант, пострадавший от авторитарных правителей. В 2006 году, когда путинский режим еще называли «гибридным», то есть сочетающим в себе демократические и автократические черты, в Китай, классическую автаркию, пришел Google, который сначала спокойно принял цензурные запреты местной Компартии, но в итоге практически ушел из страны.
Очевидная разница здесь заключается в том, что Google был и остается глобальным игроком, а «Яндекс» им фактически быть перестал, превратившись из «российского Google» в «российский Baidu» (наиболее популярный китайский поисковый сервис. — Прим. «Холода»). «Яндекс» перестал выдавать новости (этот сервис был продан VK Group и объединен с Dzen.ru) и остался поисковиком без новостной ленты, которая вызывала «много критики со всех сторон».
Даже такой формально неполитический инструмент, как «Яндекс.Такси», недавно оказался в центре скандала: выяснилось, что данные обо всех клиентах, в том числе об их зарубежных поездках, компания должна предоставлять ФСБ. Сам Волож, попавший под санкции, жил в Израиле уже с 2014 года, однако публично осудил войну только 10 августа 2023 года и теперь называет себя «израильским предпринимателем, родившимся в Казахстане». Очевидно, что этот отход от «политики нейтральности» стал возможен только после того, как Волож попрощался с российской частью «Яндекса», и в значительной степени был вызван именно европейскими санкциями.
Приняв решение «придерживаться нейтралитета» и «не лезть в политику», «Яндекс» стал частью официальной политики и в конечном итоге проиграл. Будущее компании едва ли можно оценить позитивно. Деглобализация «Яндекса», его разделение на международную и российскую часть, где только последняя остается «Яндексом», проходит под прямым контролем государства и неформальным руководством Кудрина, уже попавшего под санкции США именно за эту работу. Это не создает условий для технологического прорыва остатков компании, когда-то бывшей лидером российского IT и претендовавшей на международное признание.
Отдельный вопрос — корпоративная ответственность «Яндекса» и политическая ответственность его руководителей за очевидную поддержку войны в рамках той самой пропутинской «нейтральности». Политический философ Илья Будрайтскис назвал это проявлением «перманентной моральной катастрофы капитализма». Будрайтскис предсказал «Яндексу» будущее концерна Krupp (немецкий промышленный гигант, который во время Второй мировой войны был основным поставщиком военной техники для фашистской армии. — Прим. «Холода») или швейцарских банков, которые спокойно обошлись «извинениями вместо искупления».
Да, коллективная ответственность противоречит принципам права, и да, многие технологические гиганты Третьего рейха, поддержавшие Гитлера и даже обеспечивавшие Холокост, продолжили успешно существовать после войны. Пока моральная ответственность компаний за сотрудничество с агрессивными режимами не является общим требованием, но, возможно, признание такой ответственности — дело ближайшего будущего и это станет одним из итогов войны России с Украиной.
Мнение автора может не совпадать с мнением редакции.
