Одно из самых диких явлений российской публицистики последних лет — телеграм-каналы ультрапатриотов и конспирологов. Через короткие, зачастую неграмотные посты они добиваются общественного и даже политического влияния (один из самых ярких примеров — Владлен Татарский), аудитория многих из них измеряется сотнями тысяч человек. Значительная часть этой аудитории, впрочем, не сторонники войны и даже не поклонники их текстов, а люди демократических, оппозиционных и антивоенных взглядов. Среди таких подписчиков Z-блогов — поэт и публицист Иван Давыдов. По просьбе «Холода» он объясняет, зачем ему это надо.
Чтобы не пропускать главные материалы «Холода», подпишитесь на наш инстаграм и телеграм.
Русские люди, русские вы ли?
Как свою русскость вы позабыли?
Под матершину в вейпо-угаре
Дедову память на евро сменяли?
Пляшут как бесы вам моргенштейны,
Фесты и клубы, бары-таверны.
Сложены пальцы в знак Бафомета,
Скачет в безумье толпа до рассвета.
Как говорится, вольному воля,
Дьявол в восторге, party доволен:
Русские люди в мареве синем...
Но есть и другая, НАША Россия!
У нас с друзьями есть чат для обсуждения всяких важных вещей. Никаких важных вещей мы там, конечно, не обсуждаем. Я просто кидаю туда стихи вроде этих или ссылки на тексты ультрапатриотических мыслителей, а друзья привычно возмущаются и бранят меня за то, что я засоряю эфир невообразимой чушью.
Мне не привыкать: я много лет уже слежу за творчеством людей (на самом деле, разных), для которых даже название когда-то придумал специальное: ультрапутинисты. Все ведь еще в конце 2000-х, если не раньше, догадались, куда сворачивает российское государство. Но типичный либерал из городских, догадавшись и поужасавшись, а может быть, даже и постояв с креативным плакатиком на оппозиционном (разрешенном — помните, были такие, разрешенные?) митинге, шел в Минкульт за деньгами на очередной смелый спектакль. Или в свой рабочий кабинет, к компьютеру: госконтракт на разработку какой-нибудь наипередовейшей системы распознавания лиц ждать не будет! Или просто в бар, восхищаясь попутно цветущим вокруг урбанизмом.
Кстати, в очереди к кассе типичный либерал вполне мог встретить системного путинского патриота: мир ведь тесен.
Но это все на виду, а в подполье кипели свои страсти. Слово «подполье» употребляю здесь не в партизанском, но в достоевском смысле. Вот их-то я и пытался изучать. Хочешь увидеть контуры целого — исследуй то, что находится по краям.
Там идейные ждали своего часа. Они одинаково ненавидели и либералов (это уж само собой), и казенных патриотов. Они, в общем, одобряли политику президента, но не могли понять, отчего он медлит. Почему над Киевом не вьется русский флаг? Почему Лондон не бомбят до сих пор? Почему Вашингтон не в руинах? Почему не висят аккуратными рядами на фонарях растлители отечества? Причем в списках растлителей мирно соседствовали Виктор Шендерович, ныне «иноагент», и Дмитрий Киселев — и ныне, как тогда, верный автоматчик партии и правительства.
Единства, конечно, не было и у них, было много взаимной ненависти, и договориться о том, как именно должен выглядеть русский флаг над Киевом, не получалось. Но это, как ни странно, не мешало выработке довольно целостной картины мира.
Есть Россия. Она не равна, конечно, нынешнему российскому государству. Она одновременно в прошлом, в будущем и в душах верных сынов ея. Сказать про нее внятно нельзя почти ничего: слишком сильно сияет, слепнешь, не разглядеть. Ну или так: истинная Россия — это средоточие всех возможных совершенств, место, где царит Порядок.
Проще определять апофатически, отталкиваясь от того, чем Россия не является. Россия не является Западом. И более того, смысл существования Запада — в уничтожении России. Запад хочет Россию поработить, расчленить и заразить разнообразными дурными болезнями, которые называют еще «правами человека» и которые передаются в основном в результате однополых сексуальных контактов. В мире идет вечная невидимая война между силами добра и силами зла, мы почти проиграли, но еще держимся. И победа будет за нами, потому что мы правы. В чем мы правы? Мы правы во всем. Правота нам присуща, это базовое свойство. Дополнительные разъяснения здесь не нужны, позитивная часть истории не описывается (или описывается через банальности, которые выдаются за аксиомы: «У нас крепкая семья, а у них гей-парад», «У нас было лучшее в мире образование, а они тупые» и тому подобное).
Такое вот незатейливое манихейство.
Собственно, идеал понятен: все плохое запретить, всех плохих уничтожить. И здесь, и там. Иначе они уничтожат нас. А потом, когда все плохое будет запрещено и уничтожено, хорошее автоматически заполнит образовавшуюся пустоту, потому что по-другому просто не может быть.
Все это подкреплялось цитатами из классиков, часто — выдуманными, и конспирологическими теориями разной степени дикости. Между прочим, человеческая мысль на месте не стоит, конспирологи продолжают творить и ныне. Есть, например, версия, что Путин и Зеленский действуют сообща, по заданию Тайного Мирового Правительства истребляя братские славянские народы. Для того, разумеется, чтобы на освободившихся плодородных землях был основан Новый Сион.
Антисемитизм в подполье вообще частый гость, хотя и не обязательный. Думаю, дело просто в том, что по натоптанным дорожкам ходить проще.
Друзья и коллеги корили меня за странную страсть к этим людям, которых принято было обзывать городскими сумасшедшими. Даже когда похожие речи начали произносить депутаты Госдумы и члены Совбеза, все еще корили. «Напускное, чушь, главное — яхты, трубы, деньги, коррупция».
А я, как начетчику и полагается, верил в силу слов. И 24 февраля 2022 года слова мое доверие оправдали. Слова оказались сильнее и важнее, чем деньги и даже чем трубы. Яхту можно задержать в порту, деньги — заморозить, трубу придется разворачивать в Азию, чтобы с гигантской скидкой продать ее содержимое новым друзьям. Словам на это все плевать.
Подполье стало мейнстримом, диковатая конспирология — официальной идеологией, городские сумасшедшие ощутили себя хозяевами дискурса. Трудно теперь уловить разницу между встроенными в систему людьми, занимающими высокие должности, и сетевыми маргиналами, зовущими родину домой, в пещеры. Вот, допустим, Медведев Д. А., в прошлом — инноватор и даже, рискну сказать, модернизатор, создатель концепции «четырех И», преломивший бургер с Обамой. Кривляется он или нет, обещая миру ядерный Армагеддон? Все ведь по канонам жанра, даже выдуманная цитата из сомнительного классика в последнем опусе присутствует (Дмитрий Медведев начал статью в «Российской газете» с выдуманной цитаты Генри Форда и приписал ее авторство Айн Рэнд. Сейчас этот фрагмент исправлен на «точный источник неизвестен» — Прим. «Холода»).
Депутаты всех фракций ничего другого и не говорят, пропагандисты вторят депутатам, а подполье потихоньку отвоевывает плацдармы в реальном мире. Стала ведь «Лига безопасного интернета», которую возглавляет Екатерина Мизулина, влиятельной культурной институцией? Стала — и успешно ломает судьбы молодым музыкантам. На очереди — Мария Шукшина, сделавшая карьеру общественного деятеля на борьбе с прививками и теперь заседающая в бесконечных комитетах и готовящая законопроекты — тоже про культуру.
Культуре от подполья больше всего достается, и это понятно: подполье ведь про смыслы, а не про деньги. Вернее, про пустоту, отменяющую и пожирающую любые смыслы. И в этом — сила подполья.
Кстати, стихи, с которых мы начали и по сравнению с которыми любой текст из знаменитой антологии «ПоэZия русского лета» кажется безусловным шедевром, как раз из канала Марии Шукшиной. Творчество поклонников. То самое хорошее, идущее на место плохого.
Модный вопрос последних времен: когда это все кончится? Немодный ответ — никогда. Чем глубже подполье вгрызается в живую жизнь, тем меньше у жизни шансов. Это у «специальной военной операции» может быть (и будет) какой-нибудь финал, а священная битва нашего бессодержательного добра с их мелочным злом, озабоченным обеспечением удобств для посюсторонней жизни ничтожного человечишки, — она вечная.
И если хотите знать, что будет дальше, — следите за творчеством тех, кто пока еще числится в городских сумасшедших. Они и есть завтрашний мейнстрим для нашей несчастной родины, слишком великой, чтобы размениваться на человеческую жизнь для собственных обитателей.
Мнение автора может не совпадать с мнением редакции.
