В начале февраля 2023 года силовики задержали бывшего полицейского из Курска Руслана Агибалова. Его уволили из органов в 2021 году за поддержку Навального и других оппозиционеров. На Агибалова составили протокол о «дискредитации» армии из-за видео на его ютуб-канале, где он осуждал тех, кто защищает родину за деньги, и увезли в суд, после чего он пропал на сутки. На следующий день Агибалов вышел на связь с большой гематомой на глазу и сказал, что с ним «произошло событие», после которого он начал «ценить жизнь в разы больше». «Холод» поговорил с Агибаловым об этом происшествии.
Чтобы не пропускать главные материалы «Холода», подпишитесь на наш инстаграм и телеграм.
«Любыми способами задержать»
Днем 1 февраля я гулял с собакой по родному поселку Зеленая Роща в Курской области и увидел недалеко от своего дома машину. Я сразу понял, что это автомобиль оперативников: я знаю, какие серии номеров относятся к МВД. Тогда оперативники, находящиеся в этой машине, меня не тронули.
Позже в тот же день я решил поехать в Курск. Тогда шел суд по [экс-губернатору Хабаровского края, приговоренному к 22 годам лишения свободы] Сергею Фургалу (подробнее об этом деле мы писали по ссылке. — Прим. «Холода»), и я хотел выйти на одиночный пикет в его поддержку. Я вышел из дома где-то в 15:00–15:30 и прошел буквально 400 метров, после чего ко мне подъехали две машины. Из них вышли четверо: участковый Алексей Легконогих, инспектор по надзору Антон (его фамилию Агибалов не рассмотрел. — Прим. «Холода») и два оперативника по Курской области — оперуполномоченный Виктор Соловьев и старший оперуполномоченный Владимир Зуев. Я попросил их показать удостоверения. Последние двое приехали прямо из Курска — он находится в 50 километрах от Зеленой Рощи.
Видимо, им поступила команда любыми способами меня задержать и доставить в отдел полиции города Щигры (к этому отделу относится Зеленая Роща. — Прим. «Холода»). Я свои права знаю: когда возбуждают административное дело, меня имеют право задержать, если необходимо установить мою личность. Но они все меня прекрасно знают, к тому же я показал свой паспорт. Несмотря на это, все четверо настаивали на том, чтобы я проехал с ними в отдел: якобы у них не было с собой бланка протокола (если протокол невозможно составить на месте, полицейские тоже имеют право доставить человека в участок. — Прим. «Холода»). Во время разговора Зуев схватил меня за руку, что можно расценивать как применение физической силы.
«В смысле в суд?»
Меня доставили в отдел. Там я просидел примерно час, пока участковый искал материалы дела об административном правонарушении. Оно касалось моего видео про патриотизм в России. В ролике я размышлял о том, что за защиту родины платят по 200 тысяч рублей и даже больше и что понятие патриотизма встало рядом с деньгами. Была проведена лингвистическая экспертиза — эксперт МВД усмотрел, что в этом видео я осуждаю действия добровольцев и российских органов власти.
На меня составили административный протокол о «дискредитации» армии, хотя никаких показаний в отделе я не давал и ничего не подписывал. После этого мне сказали, что сейчас меня повезут в суд. Я говорю: «В смысле в суд?» Процедура обычно такая: судье должны передать протокол об административном нарушении, а затем он его принимает в производство и смотрит, все ли там нормально. Это обычно занимает до двух дней. А тут они, видимо, уже обо всем с судьей договорились заранее.
Мы поехали в суд, но там сказали, что из-за каких-то их перестановок заседания сегодня не будет и позже мне позвонят.
«Живым уже не буду»
Я вышел из суда довольный, что все завершилось. Записал успокаивающий ролик для моих зрителей (Агибалов ведет канал на ютубе. — Прим. «Холода»), в котором рассказал, что со мной все нормально. Правда, выложить его не успел.
Я шел на остановку, чтобы поехать домой в Зеленую Рощу, и по дороге позвонил матери — в этот момент ко мне подъехали четыре человека на машине. Все в военной форме и в балаклавах. Не знаю, кто эти люди, но в любом случае, я думаю, они как-то связаны с руководством МВД. Во время похищения я орал, поэтому у матери, которая все слышала по телефону, был шок огромный. Дальше меня повезли в лес.
Когда меня туда привезли, они начали применять все эти страшные предметы (Агибалов отказался раскрыть какие-либо подробности того, что именно с ним происходило в лесу. — Прим. «Холода»). У меня была полная уверенность, что живым я уже не буду. По мне нанесли удар и морально, и физически, и материально: забрали телефон, камеру.
Трое из этих людей вели себя так, словно и правда хотели меня убить, а четвертый — командир — был самым адекватным, поэтому я записал видео, в котором извинился за сказанное в ролике про патриотизм (речь идет о видео под названием «Командир, спасибо за жизнь». — Прим. «Холода»), и выложил его, когда меня отпустили. Я хотел снизить накал страстей, потому что было непонятно, чего ждать после произошедшего.
«В покое не оставят»
С момента, как меня забрали в поселке, до возвращения домой прошло около четырех часов. После всего, что со мной случилось, я реально начал чаще оборачиваться на улице.
Все это со мной сделали, судя по всему, лишь за один ролик: за время, что я постил все мои предыдущие публикации, никаких претензий ко мне не было. Видимо, кого-то это видео очень сильно зацепило: мол, мы там умираем, друзей теряем, а ты нас обвиняешь в том, что мы делаем это за деньги.
Очевидно, что они хотели запугать меня, чтобы я больше не записывал подобных роликов. И думаю, что своей цели они достигли, ведь страх остался. Каким бы ты ни был смелым, через такое никому не пожелаешь пройти. Я понял, что это было предупреждением и что нужно уезжать. Три недели к этому готовился, собирал деньги. Была уверенность, что в покое меня не оставят.
Сейчас я планирую долететь до США и там работать, чтобы дать хорошее будущее своим детям. Надеюсь, что когда-нибудь вернусь в Россию, но из-за войны думаю, что это будет нескоро.
