Как россияне допустили войну? Почему они не борются с режимом и не выходят на многотысячные митинги? Почему в России не происходит свой Майдан? На протяжении года эти вопросы постоянно звучат с политических трибун, в иностранной прессе и социальных сетях. Один из самых популярных в мире русскоязычных писателей Саша Филипенко своими колонками в крупнейших европейских изданиях регулярно отвечает на подобные претензии к россиянам. Его последняя статья была напечатана в швейцарской газете Neue Zürcher Zeitung. С разрешения автора «Холод» публикует русскоязычный оригинал этого текста: вот как Филипенко объясняет европейской аудитории отсутствие массового протеста в России.
Чтобы не пропускать главные материалы «Холода», подпишитесь на наш инстаграм и телеграм.
Война в Украине длится почти год. Несмотря на это, больших антивоенных протестов в России до сих пор нет. В первые дни конфликта десятки тысяч россиян вышли на улицы, однако собраться на марши и продемонстрировать, что внушительная часть российского общества выступает против атаки на Украину, так и не удалось. Пожалуй, самым ярким антивоенным высказыванием россиян стал массовый отъезд российских мужчин из страны сразу после объявления мобилизации. По разным подсчетам, Россию покинуло от 500 тысяч до миллиона мужчин. Все ли эти люди выступают против Путина? Нет, но все они выступают против собственного участия в войне. Почему эти мужчины эмигрировали, но не вышли на главные площади своих городов? Ответов, надо полагать, несколько.
Атомизация
Российское общество чрезвычайно разобщено. Есть небольшая группа, выступающая категорически за войну, столь же небольшая — выступающая категорически против, и внушительная часть, прячущаяся в обыденности. Россияне живут сами по себе, отдельными от государства группами и жизнями, поэтому и войну, которую развязывает Кремль, большинство считает войной Путина, на которую невозможно повлиять. «Если уж США и ЕС не могут приструнить Путина, что можем сделать мы?» — говорят они.
Позиция Европы
Важно понимать, что подготовка к войне началась не сегодня. До полномасштабной атаки на Украину были вторжение в Грузию, аннексия Крыма и оккупация Донбасса — события, которые проглотили не только россияне, но и европейцы, продолжавшие сотрудничать с Путиным. Напомню, убийство одного из главных оппонентов режима, бывшего вице-премьера России Бориса Немцова, случилось в 2015 году, когда тот резко выступил против притязаний Путина на Украину и объявил антивоенный марш. Все эти восемь лет, пока Путин готовился к полномасштабной войне с Украиной, Европа продолжала поставлять Москве оружие, средства для разгона демонстраций, светошумовые гранаты и снаряжение для полиции. Санкции, которые были введены после 24 февраля 2022 года, должны были случиться еще в 2014 году, однако Европа в который раз в своей истории переварила «Судеты».
Пропаганда
Тогда же, в 2014 году, в России на полную катушку включилась беспрецедентная по своей мощи машина пропаганды. При этом важно понимать, что главное свойство российской пропаганды — не в призыве к действию, но в призыве к бездействию. Социолог Григорий Юдин замечает, что, когда россиян нужно было заставить вакцинироваться, российская пропаганда не справилась, когда же она призывает бездействовать, не замечая войну, это получается как никогда хорошо. В 2023 году в России, которая ведет войну, бюджет на пропаганду вырос в три раза. Бюджет на полицию и другие силовые структуры внутри страны сопоставим с тратами на армию. Путин боится собственного народа не меньше, чем армии Украины, которой помогает весь мир.
Обезглавленный протест
Еще одна причина — отсутствие лидеров. Илья Яшин и Алексей Навальный находятся за решеткой. В России нет людей, способных возглавить протест и повести за собой людей. Народ безмолвствует. Кажется, сейчас нет инструментов, посредством которых можно было бы активизировать россиян. Очень часто в пример приводят украинский Майдан, однако пример этот совершенно не работает в современной России. В Украине были принципиально другие вводные: у протеста были лидеры, выходить на площади призывали не один, а несколько больших телеканалов, власть к этому моменту несколько раз менялась, и полиция долгое время не разгоняла протестующих. Невозможно сравнивать уровень свободы и осознанности российского и украинского общества, поэтому едва ли можно ожидать, что россияне сейчас сумеют организовать массовый протест, ведь мы знаем, что закрытые общества протестуют хуже и реже.
Репрессии
Страх универсален. По разным подсчетам, в одной Москве сейчас проживают сотни тысяч украинцев. Казалось бы, если бы только эти люди вышли на протест, он был бы заметен. С одной стороны, не эти люди виноваты в войне — не им и выходить, но можно ли оставаться в стороне, когда уничтожают твою родину? Находясь внутри России, эти люди, вероятно, хорошо понимают, что сейчас протест будет незамедлительно подавлен, а все вышедшие окажутся в тюрьме. Россияне боятся точно так же. Кто-то из радикалов скажет: не украинцы, но россияне должны заполнить собой тюрьмы, если они не готовы протестовать против войны. Однако российские тюрьмы сейчас один из главных вербовочных центров: заключенных вывозят на фронт из тюрем по всей стране и используют на передовой как натуральное пушечное мясо. Роль военкоматов теперь в большей степени выполняют колонии.
Как результат, пока одна часть российского общества с радостью откликается на предложение государства бездействовать, другая чрезвычайно напугана репрессиями. Силовые структуры действуют как никогда жестко, в связи с чем протестуют единицы. Портрет протестующего (преимущественно в больших городах) — женщина средних лет, которая выходит на одиночный пикет. При этом заметно, что спустя 11 месяцев на улицу начинает выходить волна новых людей, которые никогда раньше не участвовали в протестах.
Нищета
Москва и Санкт-Петербург — не вся Россия, которая на самом деле живет очень бедно. При населении в 143 миллиона человек четверть россиян до сих пор не имеет теплых туалетов. Люди думают о своем выживании. Собственно, прививки и ковид показали, что людям настолько плевать на свою жизнь, что неважно, умрут они завтра или через месяц. Нищета приобретает такие масштабы, что пойти на войну и умереть для многих российских мужчин остается едва ли не единственным способом заработать приличные деньги. Армия — это социальный лифт в российской провинции.
Плохой опыт
Раздумывая о вероятных протестах, россияне ориентируются не на пример Украины, а на Беларусь. Беспрецедентные манифестации 2020 года привели лишь к массовым репрессиям. Европа, которая еще два года назад восхищалась белорусами как мужественным народом, бесстрашно и красиво выступающим против диктатуры, в один день назвала этих же белорусов соагрессорами и перестала выдавать им визы. В Европе есть не только миллионы беженцев, но и девять миллионов запертых в своей стране жителей Беларуси, про которых в один день предпочли забыть.
Человек, который в эти дни решается выйти на площадь, чтобы противостоять диктатуре, прекрасно понимает, что ему не на кого рассчитывать, кроме самого себя. Европа будет восхищена его поступком, но потом так же легко забудет про него. Вы герой сегодня, но завтра мы не откроем вам счет, потому что вы не свергли свою диктатуру, с которой мы продолжаем торговать. Так, например, несмотря на все введенные санкции, товарооборот Швейцарии и России не уменьшился, но вырос! Великое лицемерие. Мы говорим, что все русские плохие, потому что Россия начала войну, мы блокируем банковские счета даже тех русских, которые переводят миллионы евро в помощь Украине, но не забываем про собственные интересы.
Задаваясь вопросом, почему россияне не выходят на массовые протесты, мы всякий раз должны представлять себе весь витраж причин и не забывать при этом, что к подавлению гражданского общества причастны в том числе и европейцы.
