Сразу после признания самопровозглашенных ЛНР и ДНР 21 февраля 2022 года курс рубля рухнул с 75 до 80. В марте, после начала войны и первой волны экономических санкций, курс падал почти вдвое, достигая 140 рублей за доллар, и Центральный банк был вынужден ограничить валютную торговлю и выдачу наличных. Но год спустя курс вернулся к довоенному значению, хотя эксперты предсказывали крах российской экономики. Почему санкции не обвалили валюту и чего теперь ждать от рубля, объясняет Евгений Надоршин, главный экономист консалтинговой компании «ПФ Капитал».
Чтобы не пропускать главные материалы «Холода», подпишитесь на наш инстаграм и телеграм.
Санкции вводили почти год назад. Многим экономистам тогда казалось, что рубль обесценится надолго. Запад действительно хотел обвалить курс?
— Я думаю, что рубль имел символическое значение. Помните выступление Байдена, где он обещал доллар по 200? Сегодня, когда говорят про проблемы в экономике, часто подразумевается и девальвация валюты. Поэтому падение курса, желательно стремительное, как раз было бы маркером того, что санкции работают. Полагаю, целью было нанести значительный экономический ущерб, который в том числе предполагает удешевление рубля.
То есть западные страны через обвал валюты пытались показать россиянам, что происходит что-то серьезное?
— Да, это была в том числе попытка создать панику, которая должна была и могла обрушить финансовую систему. Мы видели падение рубля в первые несколько недель после 24 февраля 2022-го из-за ударов по экономике: в том числе и заморозки золотовалютных резервов. Российские власти напирали на то, что у них большие запасы: они считали это своим экономическим стабилизатором. И вот Запад его выбил. Дальше пошли по крупнейшим игрокам, госкомпаниям, отрезали от мира банки.
Я не готов использовать термин «ядерные санкции» (перед началом войны CNN писала о nuclear sanctions, или ядерных санкциях, против России — так журналисты называли самые жесткие санкции из возможных. — Прим. «Холода»). Потому что, полагаю, никакие санкции не оказывают разрушения, сравнимого с ядерным оружием. Но тем не менее это были очень мощные удары, которые нанесли существенный ущерб экономике.
Но панику остановил Центральный банк России?
— Нет. Мне кажется, что заметно большим стабилизатором послужили сами санкции. Стало быстро понятно, что капиталам бежать некуда. Какие сигналы подавал Запад? Визы не дадим, дел с вами иметь не хотим. Куда в этом случае они поведут деньги, если основные каналы выхода в мировые финансы были построены через Запад? Те заграничные счета, куда их можно было перевести, больше недоступны.
Логика санкций понятна, но также несложно представить, как это видит обладатель капитала: счета начинают замораживать, против бизнесменов вводят персональные санкции. В России есть хоть какой-то бизнесмен, который не имел никаких контактов с государством? Ну конечно нет. Ни в одной экономике любой крупный бизнес не может не иметь контактов с государством. Когда Запад объявил бизнес-элиты соучастниками процесса, вопрос оттока капитала для них стал бессмысленным: если деньги выведут за рубеж, там их арестуют. Эта непоследовательность помогла остановить панику и затормозить отток средств.
Представим, что бизнесмен готов вывезти из России миллион долларов, но ему некуда их выводить. Он не изучал азиатские рынки, не искал там контрагентов, поэтому ему надо время, чтобы разобраться. На это нужны месяцы. А паника — это стремительное явление. Взял время на подумать — паника сходит на нет. Ему сказали: сиди у себя и радуйся, если ты не попал под санкции, может быть, дадут еще визу и ты, может быть, сможешь еще съездить на европейский курорт.
В прошлом году утекло, по предварительным данным ЦБ, почти 230 миллиардов долларов (для сравнения: в 2021 году отток средств составил 74 миллиарда долларов. — Прим. «Холода»), но этот процесс был сильно растянут во времени. Если бы все эти деньги ушли за два месяца, это могло бы иметь разрушающий эффект для экономики.
Что произошло бы, если такой капитал вывели всего за пару дней?
— Что угодно.
Курс мог бы быть и 500, и 1000 рублей за доллар. Он не имел бы значения. Попытка вывести даже 50 миллиардов за неделю, скорее всего, закончилась бы катастрофой. В этом случае панику можно было бы остановить полным запретом на внешние финансовые операции и, возможно, ряд внутренних, напрочь парализовав значительную часть общеэкономической деятельности. Например, выставив кордоны на границе, чтобы люди не смогли выехать с чемоданами денег. Правда, закрывать границы пришлось бы в первую очередь с Казахстаном и Беларусью.
Но этого не произошло. Доллары перестали вывозить из страны, и рубль стал укрепляться. Получается, граждане только выиграли от санкций? Ведь на рубли можно было купить некоторые иностранные товары заметно дешевле.
— Очень неоднозначный момент. Гражданам России надо где-то работать, а приличная часть работодателей — это государство и компании-экспортеры. Если бы последние стали массово банкротиться из-за упавшей выручки, то работать было бы негде. Предпосылки к этому были. Даже по общей статистике Росстата было видно, что у металлургов была очень непростая ситуация, деревообработка сильно страдала. Люди были вынуждены закрывать заводы. А это не мелочь.
Никакой экономике не нужна ни слишком дорогая, ни слишком дешевая национальная валюта. Она нужна такая, при которой национальный бизнес остается в меру жизнеспособным, а национальные домохозяйства сохраняют достаточную покупательную способность. Этот баланс — тонкая грань, которая для многих экономик обеспечивает рыночные условия довольно естественным способом.
К тому же посмотрите, какие цены были на внутреннем рынке. К сожалению, чтобы получить выгоду от дорогого рубля, нужно получать товары по соответствующему курсу. А этого не было. Во многих случаях, наоборот, получили неадекватный курсу рост цен. В итоге рубль дорогой, но и на импортные товары цены необоснованно высоки. Прибыль от этого получили дистрибьюторы.
Почему так вышло?
— Часть параллельного и серого импорта из-за санкций перешла на наличную валюту, причем, похоже, каналы поставки оказались в основном под контролем небольшого количества игроков. Они скупали импортные товары, в том числе и впрок, вероятно, опасаясь, что доллар будет расти. Вероятно, именно так в России образовался профицит ноутбуков. И сейчас продавцы говорят, что ожидают снижения цен, хотя доллар растет. Почему так? Спрос не оправдал ожиданий. До этого они продавали из расчета, что курс будет 150 и выше, хотя закупались они при дешевом долларе. А теперь им нужно их продать, пока товар еще актуален: на рынок активно проникают игроки из Китая с более современными моделями. Так и со многими другими товарами.
Дистрибьюторы совершенно спокойно могут не отреагировать на курс 80 рублей за доллар, и розничная цена никак не поменяется. Обратите внимание: мы не знаем компании, которые ввозят товары в Россию. Судя по всему, это немногочисленная и весьма закрытая группа игроков, которая почти целиком до недавнего времени контролировала каналы серого и официального импорта, но когда ушли официалы, у них образовалась большая власть над рынком и они использовали ее, чтобы повысить цены.
В последние полгода конкуренция нарастает. Ее признаки неплохо видны, когда заходишь на «Авито». Там новый мощный ноутбук с гарантией продают, например, за 100–105 тысяч рублей. А в федеральной сети или на сайте агрегатора, будь то «Яндекс», «М.Видео» или «Эльдорадо», точно такой же может стоить 150 тысяч. Гарантия при этом у них одинаково «левая».
Компания «М.Видео» начала ввозить электронику по параллельному импорту без согласия правообладателей еще весной 2022 года. Гарантия от производителей в таком случае становилась неактуальной, а замену, ремонт и другие услуги обеспечивал сам продавец.
А если ты смелый покупатель, то заходишь на AliExpress и покупаешь еще дешевле. Китайцы вообще сейчас больше всех вынуждают снижать цены и при этом угрожают даже российскому онлайн-ретейлу, который, казалось бы, до этого расцветал.
Отсюда рост числа небольших продавцов, у которых цены зачастую сильно ниже и по реальному курсу?
— Сейчас это золотое дно. Если вы берете сколько-нибудь адекватную партию товара на Alibaba, вы зачастую выигрываете у AliExpress несколько десятков процентов. А ваш риск при этом очень небольшой. Все, что надо, — поставить адекватную цену в России, согласиться на 20–30% прибыли, и закупленное моментально распродается. Эти челноки становятся приличным вызовом для российского ретейла.
В этом году курс менялся очень часто и радикально. Как россияне на него реагируют? По-прежнему внимательны к любым колебаниям или обращают больше внимания на инфляцию и цены?
— Людей сейчас в целом гораздо меньше волнует экономика. Геополитика вытесняет все.
Но к курсу интерес упал сильнее чем, к инфляции. Потому что инфляция ощущается сразу, она бьет по кошельку. Вокруг нее много официальной риторики, заявления Центрального банка и Кремля. А курс и правда стал менее актуален: у большинства людей нет дохода в валюте, а цены импортных товаров на внутреннем рынке оторвались от реального курса. Ты видишь 55 рублей за доллар и цену, которая в два-три раза выше, чем была в прошлом году, и понимаешь, что курс имеет очень скромное отношение к этой цене, если вообще имеет. Зачем тогда за ним следить?
Может ли доллар в теории заменить китайский юань? Чтобы все теперь внимательно следили за его курсом.
— Нет. К юаню еще морально никто не готов, даже сам Нацбанк Китая. И это для них упущенная возможность. Если бы в России весной 2022 года юаней было бы достаточно, возможно, все быстро бы поменяли доллары и евро на юани. Но юанизация в России идет постепенно.
Когда-то гипотетически это можно себе представить, но для этого между странами должен быть другой уровень экономического сотрудничества. У России есть высокий уровень экономического противостояния с США. Также каждый раз, когда Дмитрий Медведев в своем телеграм-канале пишет что-нибудь о Западе, он напоминает резидентам России о долларе и евро. Этот накал политического противостояния не дает забыть о курсе доллара и евро в принципе. Чтобы его вытеснять из сознания человека, надо, чтобы повестка была занята юанем — и еще бы в позитивном ключе, а его почти нет в новостях.
Речь не только о торговле. Доллар попал в наше сознание в том числе через Голливуд. А вы знаете что-то про китайский кинематограф? Пекинскую оперу здесь, наверное, тоже не поймут.
США — «недружественная страна», но население знает, кто такой Трамп, Байден. Люди что-то знают про политику США. А Китай? Кто-то знает кого-то там, кроме Си Цзиньпина? К сожалению, нет.
Что будет дальше с рублем? Мы видим рекордный дефицит бюджета. Надо его как-то покрывать. Один из вариантов — это девальвировать рубль. Ряд аналитиков даже говорят, что при курсе 90 рублей за доллар с дефицитом будет несложно справиться.
— В моем базовом сценарии курс будет 80 и выше, я думаю, мы выйдем на него в феврале-марте. В пессимистичном сценарии я жду 90–100 рублей за доллар.
А бюджетный дефицит правительство сможет профинансировать внутренними займами: у населения и компаний. В России есть люди с деньгами, которые готовы инвестировать. А вкладывать стало некуда. Если выпускать облигации с умом на срок на год-два-три, можно совершенно спокойно жить с дефицитом пять-шесть триллионов рублей еще десять лет. И даже при нерастущей экономике это все еще будет приемлемо и для государства и для инвесторов.
Важно понимать, что большая часть проектов импортозамещения, которые теперь серьезно рассматриваются, могут опираться только на внутренний рынок, когда основной покупатель внутри страны. А значит, и карман потребителей нужно беречь. Если раньше государство не уделяло внимания российским покупателям, потому что их можно было найти и за рубежом, то сейчас из-за санкций это невозможно и придется продавать товары дома. Основная часть проектов вообще запускаются исключительно под нужды внутреннего рынка.
Думаю, после года санкций власти уже должны это понимать. Поэтому впервые за десятилетия, мне кажется, они постараются беречь внутренний спрос, внутреннего покупателя. Просто потому, что больше нет такой логики, как раньше: «кризис пройдет, и все наладится».
