Слухи о том, что российская армия готовит новое наступление на Украину, появились еще в декабре. В последние недели стали называть даже его точные даты — до 15 февраля. Среди прочего говорили и о возможном вторжении в Киев со стороны Беларуси. Насколько можно этому верить? «Холод» собрал мнения политиков и аналитиков, которые внимательно следят за ситуацией на фронте.
Чтобы не пропускать главные материалы «Холода», подпишитесь на наш инстаграм и телеграм.
Почему заговорили о подготовке очередного наступления России?
О подготовке большого наступления России еще 13 декабря упомянул министр иностранных дел Украины Дмитрий Кулеба. Уже 15 декабря такой же прогноз дали главнокомандующий Вооруженными силами Украины Валерий Залужный и министр обороны Украины Алексей Резников. Последний предположил, что следующая волна наступления, вероятно, будет в феврале, как и в 2022 году.
Институт изучения войны (ISW) допускал в сводке 18 декабря, что Министерство обороны России пытается укрепить свою репутацию после военных неудач и активно готовится к возобновлению наступления на Украину в ближайшие месяцы.
30 января ISW снова написал, что Россия готовится к неминуемому наступлению в ближайшие месяцы. В тот же день генеральный секретарь НАТО Йенс Столтенберг высказал то же предположение, выступая во время визита в Корею. Столтенберг сказал, что никаких признаков подготовки Путина к завершению войны нет.
Президент Украины Владимир Зеленский 3 февраля заявил, что украинская разведка и военные видят усиление давления со стороны российской армии на востоке страны. А министр обороны Украины Алексей Резников 5 февраля сказал, что украинские военные не видят формирования российских наступательных позиций на Сумском, Черниговском направлениях, но ожидают возможных наступлений, потому что сейчас февраль, а россияне «любят символизм».
6 февраля в Financial Times вышла статья, где анонимный советник ВСУ сообщил, что Россия намерена начать новое наступление в течение ближайших 10 дней (до 15 февраля). Это позволит российской армии нанести удар по Украине до того, как она получит помощь со стороны Запада. Наиболее вероятным направлением для наступления в статье называется район Кременной и Лимана.
А у России есть силы, чтобы наступать?
Военный аналитик Давид Гендельман считает, что на текущий момент у российской армии нет ресурсов на полноценное наступление из-за недостатка вооружения и военной техники. По его словам, пока возможно только «медленное прогрызание».
Британская военная разведка сомневается, что Россия в ближайшие недели сможет нарастить силы, необходимые для существенного влияния на исход войны.
Руслан Левиев, руководитель расследовательской группы Conflict Intelligence Team, которая занимается расследованием обстоятельств вооруженных конфликтов по открытым источникам, говорит, что решения в ходе этого полномасштабного вторжения в Украину российская сторона принимает исключительно политически, без учета военной обстановки и понимания, насколько это может быть реализуемо. «Политика — не сфера нашей экспертизы <...>, поэтому мы не можем предсказать, где будет наступление и будет ли оно вообще, — говорит Левиев. — Мы можем лишь заметить, что где-то началась расконсервация техники или подвоз личного состава. <...> Тогда можно будет сделать вывод, что заново открывается направление [для наступления] — например, Киевское, Черниговское, Сумское. На данный момент мы никакой подобной подготовки не видим».
При этом военный аналитик и историк боевой авиации Том Купер считает, что крупномасштабного наступления на Украину со стороны России ждать не стоит, потому что оно уже идет. «Это просто не операция “одного удара”, когда все силы и средства были бы сосредоточены в одной точке линии фронта», — пишет Купер.
Со стороны Беларуси тоже готовится нападение?
Белорусский политический аналитик Артем Шрайбман считает, что перспектива нападения России с территории Беларуси выглядит абсолютно нереально. В разговоре с «Холодом» он отметил, что российское командование держит на белорусской территории несколько тысяч солдат, но этого недостаточно для успешной наземной операции. «Белорусская же армия может идти только как придаток к российской, но никаких приготовлений к этому мы сейчас не видим. Кроме того, на территории Беларуси сейчас нет достаточного количества техники, артиллерии, танков, инженерной техники, как было в 2022 году», — отмечает он.
По словам Шрайбмана, подготовка к возможному нападению должна занимать как минимум несколько недель. «Сделать это по щелчку пальцев за ночь невозможно. Если бы подготовительные мероприятия сейчас велись, мы бы это увидели», — говорит Шрайбман.
По оценкам других экспертов, наступление со стороны Беларуси также маловероятно. На севере Украины недостаточно железных дорог, чтобы снабжать российскую армию, а местность труднопроходима и заминирована после прошлогоднего наступления. Получается, захват территорий с этого направления создает больше проблем, чем выгод.
Возможно, разговоры о нападении России со стороны Беларуси — это психологический отвлекающий маневр. По мнению Шрайбмана, к нему могут прибегнуть, чтобы отвлечь часть украинских войск на север страны. Об этом же говорил Институт изучения войны в отношении возможного наступления в целом.
Каково положение обеих армий прямо сейчас?
Инициатива на поле боя в последние полтора месяца была перехвачена Россией, считает Дмитрий Кузнец — редактор «Медузы», который весь год ежедневно отслеживает происходящее на фронте. «Российское командование не сидит сложа руки. <...> Но при этом ВСУ и не планировали зимой бороться за эту инициативу, они не планировали зимнюю наступательную операцию», — говорит Кузнец. Он отмечает, что по спутниковым снимкам видно, что российская армия увеличивает число окопов, которые начали рыть еще осенью, в последнее время создаются большие укрепрайоны. «Вероятно, российское командование понимает, что весной им придется обороняться», — заключает Кузнец.
Обозреватель «Русской службы Би-би-си» Илья Абишев пишет, что российским войскам хоть и медленно, но удается продвигаться вперед. Однако получается это с высочайшими потерями штурмовых групп: украинская сторона оценивает потери таких групп, например при штурме Соледара, как близкие к 100%.
«Сейчас это война на истощение: ни одна сторона пока не смогла накопить силы и средства для резкого активного продвижения», — говорит военный аналитик Давид Гендельман. Дальше, по его словам, все будет зависеть от соотношения сил: Россия может рассчитывать только на себя, тогда как Украина — на западных союзников. «Многое зависит от темпов и количества поставок вооружения в Украину», — говорит Гендельман.
Военный аналитик Том Купер считает, что логистика, то есть оперативное обеспечение армии достаточными запасами боеприпасов, — это слабое звено России. «Каждую ночь ВСУ взрывают как минимум одно из российских помещений [с вооружением или солдатами], — пишет Купер. — Из-за этой угрозы [начальник российской армии Валерий] Герасимов не может собрать достаточное количество припасов вокруг одного участка линии фронта, а затем собрать много войск и пойти в атаку. Большое сосредоточение войск в одном месте <...> было бы легкодоступным для украинской дальнобойной артиллерии». Поэтому российскому командованию приходится распределять и прятать запасы вооружения в 50–80 километрах за линией фронта, а иногда и в тылу.
Город Бахмут, по мнению Руслана Левиева, российские военные могут захватить к концу февраля. «Если захватят Бахмут, это откроет дорогу на Славянск и Краматорск. <...> Но до них еще есть дорога, продвижение по которой займет длительный срок», — говорит Левиев. Давид Гендельман при этом отмечает, что более заманчивым для российской армии был бы прорыв с юга или севера, но на это она сейчас не способна. «Вероятно, в российском Генштабе сейчас рассчитывают сосредоточиться на том, что реально выполнимо, — говорит Гендельман. — Все выглядит так, что [россияне] решили не ввязываться в крупные наступления. <...> Возможно, они считают, что небольшое медленное продвижение — это лучше, чем ничего».
