Британский режиссер и исследователь, обладатель шести премий BAFTA Адам Кертис снял сериал «Россия 1985–1999: TraumaZone», название которого исчерпывающе объясняет, о чем он. Семь часовых эпизодов — это документальная хроника безумств, происходящих в позднем СССР и в независимых государствах, образовавшихся после его распада. Журналист и критик Артем Макарский выбрал семь сцен, каждая из которых многое говорит и о сериале, и о России.
Чтобы не пропускать главные материалы «Холода», подпишитесь на наш инстаграм и телеграм.
«Я никогда не считал себя документалистом. Я журналист», — так описал свою работу британский режиссер Адам Кертис в прошлогоднем интервью журналу Time. До недавнего времени его основным жанром можно было считать колонку — если таковой, конечно, можно назвать трех-четырехчасовое видеоэссе.
Новый сериал Кертиса — не первый случай, когда режиссер обращается к СССР и России: еще в «Ящике Пандоры» были кадры из Советского Союза, а в 2013 году он вместе с группой Massive Attack сделал аудиовизуальный перфоманс «Все идет по плану», где кавер-версии песен «Гражданской обороны» и Янки сопровождались коллажным видео о ХХ веке.
Кроме того, одна из частей позднего фильма Кертиса «Гипернормализация» посвящена Владиславу Суркову.
Необходимо отметить, что «Россию», вынесенную в заголовок, Кертис понимает слишком широко и даже колониально. Сериал начинается с кадров из Варшавы, включает в себя сцены из советского пропагандистского класса в Кабуле — а после распада СССР Кертис продолжает следить за происходящим в соседних странах, воспринимая их как гомогенное пространство.
Кертис манипулирует архивом, доставшимся ему от московского отдела BBC, как хочет: таллинский пляж Штромка именуют Калининградом, кадры из музея естественных наук с экспонатом, подписанным «Фронтальная кора мозга человека», атрибутированы режиссером как «мозги лидеров коммунистической революции». Эти досадные оплошности хоть сами и не влияют на общий исторический сюжет, но могут создать превратную картину тех лет.
Внимательного зрителя, хорошо помнящего эпоху или много читавшего о ней, такой подход если и не удручит, то справедливо заставит перестать относиться к «TraumaZone» как к учебнику истории. Это все то же кертисовское видеоэссе, пускай сделанное с уважением к исходному материалу — и, что важно, к присутствующим на нем людям. К ним Кертис относится с симпатией и сочувствием — и часто противопоставляет личные истории большим политическим событиям.
«TraumaZone» стоит посмотреть хотя бы ради удивительных сюжетов, которые британские корреспонденты и документалисты смогли найти в СССР, России и соседних странах с 1985 по 1999 годы. Вот некоторые из них:
Новобранец бежит из Чечни вместе с мамой
Лучше всего Кертису удается показать историю, предпосылки и последствия военных конфликтов — и значительную часть «TraumaZone» занимают как раз кадры, связанные с войной в Афганистане, Первой чеченской войной и войной в Абхазии (правда, в последнем случае почему-то не упоминается участие российских наемников). Отдельные эпизоды — афганские вдовы оплакивают погибших, чеченский мальчик примеряет протез ноги — создают объемную, насколько это возможно в рамках хронометража, картину войны. Не примерить некоторые кадры к дню сегодняшнему невозможно: проводы призывников в Афганистан в Волгограде чем-то похожи на кадры из современных пунктов сбора, а рассказ чеченской девушки о зверствах россиян мало чем отличается от нынешних свидетельств пыток и издевательств российской армии в Украине.
Самый невероятный сюжет при этом как раз связан с солдатом из России: за новобранцем приезжает мама и уговаривает его не ехать на войну. Молодой человек мнется, но перед этим признается оператору, что прапорщик уже сказал ему, чтобы он, если что, уезжал. История обрамляется протестами солдатских матерей, поэтому сам по себе уход из части — не главная ее деталь: параллельно новобранец забирает с собой домой гранаты, выданные ему ранее. Конец обескураживает: остановившись по дороге, солдат выбрасывает их в поле, признаваясь, что не знает, что с ними еще делать.
Женщина делает аборт из-за соседей
Другая, не менее своевременная тема, проявляющаяся в «TraumaZone», — условия, в которых живут советские, а затем и российские женщины. История женщины, убившей своего мужа в качестве самообороны, будни секс-работниц в гостинице «Космос» — все это детали печальной картины, не сильно меняющейся с годами.
Выбранный Кертисом в качестве сквозного сюжета одной из серий документальный фильм рассказывает о репродуктивной политике в России 1990-х. В качестве отправной точки — личная история москвички, решившейся на аборт по не самой очевидной причине: из ее двухкомнатной квартиры никак не могут съехать соседи, стоящие в очереди на жилплощадь уже семь или восемь лет, поэтому она понимает, что ее семья пока не может себе позволить второго ребенка. Попутно нам показывают работу гинекологического отделения: сотрудницы удостоверяются в окончательности решения, сетуют на отсутствие секс-просвещения. Сейчас смотреть на эти кадры особенно горько: секс-просвещение всеми силами отвергается, а в некоторых клиниках в качестве частной инициативы предлагают заполнить анкету, отговаривающую женщин от абортов.
Последний гражданин СССР возвращается из космоса
В одной из серий можно увидеть историю Сергея Крикалева, одного из двух последних советских космонавтов, вместе с Александром Волковым, уже вернувшимся в Россию через Казахстан. Крикалев провел в космосе почти год, приняв предложение Центра управления задержаться в ожидании следующей экспедиции. Сам Кертис придерживается популярной версии о том, что у России просто не было средств, чтобы вернуть космонавта на землю, — но британским журналистам интереснее просто поговорить с человеком, внезапно для себя оказавшимся в переходном состоянии.
Кертису и вовсе интересен другой контекст: сквозь весь «TraumaZone» проходит линия о том, как, несмотря на потрясения, наука и технологии продолжали работать — попутно отмечая, что былая мощь сверхдержавы рушится даже в этих передовых областях. Ученые находят замерзшую в снегах две с половиной тысячи лет назад женщину, работники института имени Курчатова документируют последствия аварии на Чернобыльской АЭС, в Екатеринбурге находят останки царской семьи (но, как подмечает режиссер, это могут быть и не они). Для «TraumaZone» эти вкрапления становятся сюжетом о преодолении, порой ценой собственной жизни, — а также о находчивости в условиях больших потрясений.
Россия пытается придумать новый гимн
Декоммунизация и десоветизация новой России — основные сюжеты «TraumaZone». Тут и демонтаж памятника Дзержинскому, и заседание по переименованию улиц, на котором комиссия удивляется, сколько заявок на новые имена предлагают главы районов Москвы. И — конечно — попытка специального комитета придумать новый гимн, взяв за основу «Патриотическую песню» Глинки. Не обходится и без прекрасно подмеченных деталей, которые, настоящий подарок для Кертиса — и зрителя. Так, в какой-то момент выясняется, что среди шести тысяч текстов, присланных комиссии, было переиначивание советского гимна со строчкой «Нас к торжеству фашизма ведет». Все тексты, впрочем, были забракованы, как не попадающие в ритм.
Единственный раз в сериале новый гимн в полном оркестровом варианте прозвучит в Доме Правительства перед речью исполняющего обязанности президента Александра Руцкого в 1993 году. К чему приведет эта речь, зритель узнает довольно быстро: Белый дом окружат танки, а Ельцин вернется к власти — и сюжет на этом закончится. В действительности «Патриотическая песня» (все еще без слов) прозвучала и на инаугурации Владимира Путина — после чего в 2000 году новый президент предложил вернуть музыку советского гимна. Вновь объявленный конкурс опять ни к чему не привел — и автором нового гимна стал автор старого, Сергей Михалков.
Туркменбаши жаждет отдать любимого коня британцам
Кертис, как уже было сказано, видит Россию шире ее официальных границ, часто смакуя повседневную жизнь соседних стран через стереотипы. Типичный пример: эпизод, в котором тогдашний президент Туркмении Сапармурат Ниязов пытается подарить британскому премьер-министр Джону Мейджору ахалтекинского скакуна Максата — и после долгих уговоров и дипломатической работы преуспевает в этом.
Несколько лет назад BBC рассказывала о том, как конь ехал в Москву, — но Кертис большую часть времени посвящает загону животного в фургон. Что конкретно символизирует этот сизифов труд — так до конца и не ясно (в кадре конь до самого конца останется на заснеженной московской земле, хотя на деле его удалось довезти до Уэльса). Большую роль в значении этой истории играет время: эпопея с Максатом действительно происходила практически в одно время с осенними событиями 1993 года — нарочно не придумаешь.
Девочка идет в только что открывшийся «Макдональдс»
Одна из основных удач архива московского BBC — неидентифицируемые на данный момент документальные фильмы о девочке по имени Наташа. Корреспонденты посещают ее неоднократно: в первый раз они смотрят на то, как она просит денег у проезжающих мимо водителей, и идут с ней в только что открывшийся «Макдональдс». Репликой Наташи о том, что в России она готова прожить еще максимум три года, после чего уехала бы куда-то еще, сериал заканчивается: кажется, для Кертиса это приговор российским 1990-м — времени повальной бедности и тяги к только-только появившемся капитализму.
Наташа не только воплощает собой новое поколение россиян, но и обращает внимание зрителя на этику документалистики — заставляя журналистов купить ей новые ботинки, потому что они делают свою работу за деньги, а она снимается в фильме бесплатно.
Мартышки и дельфины сталкиваются с войной
Говоря об Абхазской войне, Кертис монтирует происходящее в регионе и окрестностях с кадрами из заброшенного в Сухуми НИИ экспериментальной патологии и терапии, где оставшиеся в клетках мартышки смиренно ждут, что их наконец кто-то освободит.
Заброшенные обезьянки пытаются осознать себя в новом мире. Кертис, к счастью, не пытается провести параллель с «простыми людьми» — скорее, показывает, как катастрофы и конфликты затрагивают вообще всех. Другой ракурс — короткая сцена из Севастополя, с дельфинами, которым больше не могут найти применения: в СССР их тренировали для атаки на аквалангистов. Судя по недавно обнаружившимся боевым дельфинам Минобороны, без дела они пробыли недолго — но этот небольшой эпизод показывает, как сильно события прошлого связывают нас с днем сегодняшним.
