С 1 сентября в российских школах каждый понедельник исполняют гимн и поднимают триколор. Одновременно появляются новые государственные символы, раскалывающие общественное мнение: антивоенный бело-сине-белый флаг или милитаристские Z и V. В своей еженедельной колонке на «Холоде» поэт и публицист Иван Давыдов задается вопросом, что важнее: знак или означаемое.
В стране — сезон любви к государственным символам. В школах теперь исполняют гимн и поднимают флаг (ну, по крайней мере, должны). Правда, выяснилось, что не во всех школах имеются флагштоки, но это не страшно: на хорошее, нужное дело деньги наверняка найдутся.
Это в масштабах страны, но и на местном уровне чувствуется вспышка страсти: депутаты Законодательного собрания Санкт-Петербурга, например, собираются особым законом прививать горожанам уважение к городскому флагу, кораблику на шпиле Адмиралтейства и Медному всаднику.
Кстати, было время, когда обычным россиянам запрещали использовать государственный флаг, если речь не о «воздании воинских почестей покойному и иных особо оговоренных случаях». Не так давно было и только в 2008 году кончилось.
Погружаться в темные бездны истории не хочется, да и незачем: раньше, бывало, колумнистам не хватало тем, и в почти любом издании каждый год 22 августа (это официальный праздник — День государственного флага России) выходила статья, рассказывающая, откуда появился наш триколор: про корабль «Орел», построенный при Алексее Михайловиче, про Петра Алексеевича, про Бориса Николаевича, про путч, про прочие славные события. Я и сам таких статей написал, пожалуй, парочку.
В общем, найдете, если интересно, пока некоторые сайты почему-то еще не заблокированы на территории РФ, но здесь вот что стоит отметить: в тот романтический период, когда Союз еще не вовсе рухнул, но контуры будущих независимых республик уже начали проступать на карте, будущим лидерам будущей страны нужно было от Союза, во-первых, максимально дистанцироваться, а во-вторых, подчеркнуть неочевидную связь с историей, с «Россией, которую мы потеряли» (был такой модный мем, хотя слова «мем» еще не было). Триколор годился — его и взяли. Ну а потом стало не до символов: локальные конфликты, перспектива дальнейшего развала, совсем неиллюзорная угроза голода… Есть флаг — и есть, и спорить вроде бы не о чем.
Конечно, он не всем нравился. Наиболее рьяные из числа коммунистов обзывали триколор «власовской тряпкой». И некоторые демократы — но это позже, когда стало более или менее ясно, куда ведет страну второй президент (ясно стало, что куда-то в сторону дна, но кто же мог предположить, насколько глубоко придется нырять), — бросались доказывать, что это их флаг, что он про свободу и что государство утрачивает на него свои права.
Но даже и Путин не пытался что-то с флагом делать. Его идеологическим высказыванием (еще в 2000 году!) стал гимн, которому вернули сначала музыку сталинских времен, а потом и стихи: Сергей Михалков успел написать под занавес долгой жизни очередную, третью, кажется, версию. Едва ли и сам президент понимал осенью 2000-го, к чему в итоге придет, но предельно эклектичный, советский по форме и псевдоимперский по содержанию гимн довольно точно выражает его идеологию. С флагом все-таки сложнее.
Именно эклектичность этой непроговоренной идеологии создает трудности: у путинской империи нет задачи дистанцироваться от Союза — скорее, все ровно наоборот. А ведь есть еще вывернутая наизнанку эсхатология, где главное событие мировой истории уже случилось (это Победа 1945 года). Связь с ним олицетворяет Знамя Победы, которое, кстати, использовать начали еще при Ельцине. Оно государственным флагом не является, но внутри путинского мифа, возможно, даже важнее, чем государственный флаг. Потому что над Рейхстагом поднимали не триколор.
У государства — внятный запрос на лояльность большинства. Лояльность эта понимается как безусловное одобрение любых государственных действий. Собственно, про это — вся внутренняя политика последних 10 лет («10 лет» — это еще скромная оценка). Более того, значительная часть внешнеполитических действий — тоже ради этого. И даже происходящее сейчас вполне укладывается в такую логику. Собирание земель и преодоление ресентимента — эффективный метод наращивания лояльности. В 2014 году, во всяком случае, сработало.
Вспомним беседу Путина с Симоньян в июне на Петербургском форуме, относительно международном и почти экономическом. Там президент прямым текстом заявил, что граждане теперь делятся на две неравновесные категории: те, кто безусловно поддерживает СВО (это все, оставшиеся в России), и те, кто выступает против родины и всего самого светлого (эти эмигрировали, туда и дорога). Конструкция, конечно, спорная, но поспорить не получится, потому что пацифистская позиция для оставшихся — под запретом: буквально объявлена преступлением. Вопрос только в том, административку вы получите или уголовку, решившись спорить.
Впрочем, похоже, есть и у Путина какие-то сомнения насчет собственных выкладок. Беседуя 1 сентября в Калининграде с отборными школьниками, он сказал: «Ребята наши, которые воюют там, защищают и жителей Донбасса, и защищают саму Россию. Безусловно, это заслуживает всяческой поддержки со стороны общества». Из этих слов возможен опасный вывод: не исключено, что пока еще не «все общество» поддерживает ребят наших. А это, конечно, неправильно и даже недопустимо. Надо, чтобы все. «Желаю, чтобы все!» — был такой тост у одного киногероя.
Итак, нужна, во-первых, всеобщая лояльность. В этом люди, в руках которых власть, видят гарантию того, что власть никогда не попадет в другие, то есть плохие, руки. Все действия государства, включая боевые, направлены на решение этой задачи. А раз так, нужен и простой символ, доходчивый знак этой лояльности.
Поначалу были поиски: буква Z, «бабушка с красным флагом», даже «мальчик Алеша». Про бабушку быстро забыли, хотя кое-где в глубинке остались посвященные ей муралы. Есть, говорят, и статуи, но я сам не видел. Алеша сгодился для обертки шоколада, а Z приживаться не хочет. Конечно, ее активно продвигают: телеведущие бегают по студиям бесконечных ток-шоу в нарядах с буквой Z, Элла Памфилова приходит на встречу с президентом, украсив строгий пиджак Z-брошью, особо рьяные воспитатели строят буквой Z детишек в детских садах… Это все есть, но если отвлечься от казенной активности, то увидим: в народ знак не пошел. Даже губернаторы по-разному к нему относятся — в Подмосковье, например, много Z, а в Москве мало, и это, как правило, чья-нибудь персональная инициатива (офисы РЖД, штаб партии Прилепина и тому подобные). В Новгороде и в Рязанской области, я, к примеру, ни одной Z не видел, хотя присматривался. А уж увидеть эту букву на частной машине или на футболке какого-нибудь рядового гражданина — вообще везение. Если здесь уместно такое слово, конечно.
Думаю, дело в том, что у Z нет истории, зато есть жесткая привязка к СВО. А степень одобрения СВО, как было уже сказано, вопрос спорный, хоть нам и запретили про это спорить.
К тому же государство не любит самодеятельности. Что еще за поиски? Не надо никаких поисков. Допустимо только то, что одобрено начальством. Настоящий знак лояльности должен быть одновременно и знаком тотальности государства, знаком его повсеместного проникновения, знаком того, что оно везде.
И здесь идеальным символом остается старый добрый триколор. И путч, и корабль «Орел», который сжег под Астраханью Стенька Разин (ремарка для эрудитов: есть версия, что не сжег; просто после подавления восстания не нашлось иностранных специалистов, способных обслуживать корабль, и он тихо сгнил в одной из волжских заводей), — все это было давно. Никто про это не помнит, никому это не интересно, никто, кроме школьных душнил, готовящих доклады для «Разговоров о важном», не расскажет вам об истории флага и значении его цветов. Он лишен содержания, а что еще нужно государству, настоящая идеология которого в том, чтобы власть всегда оставалась в одних и тех же (хороших) руках?
Поэтому и в школе теперь триколор, и везде, где только можно воткнуть новые флагштоки, их, конечно, воткнут. Чтобы, проносясь мимо в «Аурусе», начальник знал, что его поддерживают, и видел доходчивые знаки этой поддержки.
Да и хорошо. Пусть остается. Может, пригодится еще: мы-то ведь помним, что он на самом деле про свободу. Некоторые, правда, говорят, что российский флаг окончательно дискредитирован и нужно срочно придумывать новый для новых объединений. Допустим, и здесь есть свой резон, но давайте для начала объединимся вокруг идей и ценностей, которые пока не дискредитированы; давайте их поищем, а уж потом будем придумывать цвета для флага. Так оно как-то правильнее, что ли.Кстати, 14% сограждан, из числа опрошенных ВЦИОМом, уверены, что флаги над школами поднимали всегда. «Так было всегда и так должно быть».
