По данным украинских правозащитников, около 30 колоний и СИЗО после начала войны в Украине оказались в зоне боевых действий. Примерно 2500 заключенных удалось эвакуировать; точное число украинцев, которые остаются в колониях и изоляторах на оккупированных территориях, неизвестно. Российские войска используют труд арестантов в своих целях, пытаются склонить к сотрудничеству тюремный персонал — и создают собственную полицию, чтобы предотвратить самосуды. «Холод» рассказывает, как устроена оккупационная правоохранительная система на примере Херсонской области.
В одной из херсонских колоний теперь делают блиндажи для российских войск. В другой разместили военный госпиталь
В Херсонской области расположены три исправительных колонии и один следственный изолятор (СИЗО). После того, как началась война, все они продолжили работу: по законам Украины вывозить заключенных необходимо с вооруженным конвоем, а полиция и сотрудники Службы безопасности Украины покинули регион в последние дни февраля.
Как рассказал «Холоду» человек, работающий в исправительной системе в Херсонской области (в целях безопасности он и другие собеседники «Холода» попросили не называть свои имена), руководство исправительных учреждений пыталось в конце февраля получить инструкции из Киева, но все, что им было сказано, — это действовать в рамках обстоятельств и на свое усмотрение. При этом сотрудничество с оккупационной властью по законам Украины может считаться коллаборационизмом. Украинские правозащитники указывали, что власти не справились с эвакуацией сотрудников и заключенных, оказавшихся в тюрьме на момент начала войны.
По словам двух собеседников «Холода», в конце марта к руководителям исправительных учреждений начали приходить российские сотрудники ФСБ и военные. Они хотели «познакомиться и предложить помощь» — продукты и лекарства, которые в регион завозят из России через Крым, а также вооруженную охрану. Как утверждают собеседники «Холода», сотрудничать с оккупационной властью сразу согласился только Евгений Соболев — начальник Северной колонии № 90, которая находится в самом Херсоне. После этого заключенные в Северной колонии начали изготавливать блиндажи для российских войск (это деревянные укрепления для окопов — на территории колонии № 90 есть деревообрабатывающие цеха) и ремонтировать военную технику. В мае заключенных заставляли писать заявления на выдачу российских паспортов — об этом сообщали херсонские СМИ, и это подтвердил «Холоду» сотрудник одной из колоний в Херсонской области.
В 25 километрах от Херсона находится Дарьевская колония № 10 (обычно ее называют Дарьевка), а в ней — больница, которая считается одной из лучших тюремных больниц в Украине. В середине мая заключенных оттуда развезли по соседним колониям — вместо них на территории Дарьевки расположились российские войска, а больницу переоборудовали в военный госпиталь. Наконец, еще одну колонию — Голопристаньскую — россияне, по словам одного собеседника «Холода», «особо не трогают», поскольку там сидят осужденные, болеющие туберкулезом.
Под предлогом бунта российские военные в мае ворвались на территорию херсонского СИЗО. Одного человека убили
Херсонский СИЗО находится в центре города. При этом, как говорят собеседники «Холода», несколько месяцев его руководство отказывалось сотрудничать с россиянами. За время, которое прошло с начала войны, у некоторых заключенных истек срок меры пресечения, но поскольку суды в регионе с 24 февраля не работают, людям просто постоянно продляют срок ареста. В конце мая заключенным продлили меру пресечения на шесть месяцев — до конца ноября.
Продукты в оккупированный Херсон доставляют только из России — поскольку администрация СИЗО с российскими властями сотрудничать отказывалась, запас продовольствия в изоляторе должен был закончиться в конце мая. Но еще в середине месяца российские государственные СМИ сообщили, что «военная полиция России» в Херсоне предотвратила бунт в СИЗО и попытку побега заключенных.
Один из сотрудников исправительного учреждения Херсона, с которым пообщался «Холод», рассказывает, что бунт в СИЗО возник после того, как российские военные начали угрожать заключенным расправой над их родственниками. Родственники заключенных, находящихся в СИЗО, утверждают со слов своих близких, что никакого бунта не было вообще: россияне ворвались в изолятор просто так.
По словам собеседников «Холода», войдя на территорию СИЗО, российские солдаты применили светошумовые гранаты, избили арестантов в камерах, а одного заключенного убили, выстрелив «в упор в голову». «Все были в шоке, русские зашли, хотели устроить хаос, — рассказывает один из родственников заключенных. — Но [исполняющий обязанности начальника СИЗО Игорь] Гуряков не дал этого сделать. Заходили в камеры, лицом в пол, говорили: один рыпнется, всех положим. Одного убили неизвестно за что».
Как считают собеседники «Холода», целью этой акции было продемонстрировать арестантам «новые порядки». После «бунта» российские военные вывезли в неизвестном направлении четырех человек: Игоря Гурякова, начальника оперативного отдела СИЗО Евгения Усачева и двоих арестантов — Вахтанга Адамашвили, «смотрящего» изолятора (так называют авторитетных заключенных, следящих за исполнением неформальных тюремных правил) и его сокамерника. Тем временем сотрудников СИЗО перестали пускать на работу, а заключенные несколько дней сидели на хлебе и воде.
Вскоре после похищения РИА «Новости» опубликовало видео, в котором Гуряков рассказал, что бунт в СИЗО был спланированной акцией СБУ для дестабилизации обстановки в Херсоне. Начальник СИЗО сообщил, что СБУ завербовала его еще в 2015 году (в чем заключалась эта вербовка, если он работал в той же правоохранительной системе, в которой существует СБУ, Гуряков не уточнил), а накануне бунта ему поручили открыть все камеры. Собеседники «Холода» уверены, что ролик был записан под давлением со стороны российских военных.
14 мая похищенных вернули обратно в СИЗО, а сотрудников изолятора снова начали пускать на работу. По словам родственников заключенных, условия в СИЗО с середины мая значительно ухудшились: людей перестали выводить из камер на прогулки, стали хуже кормить.
Сотрудников исправительных учреждений переводят на новые места работы и рублевые зарплаты. Но персонала все равно не хватает
После «бунта» в СИЗО Минюст Украины отправил все исправительные учреждения Херсонской области в простой: сотрудники могут не выходить на работу, но продолжают получать зарплату в размере 2/3 от оклада до окончания военного положения. (До мая банкоматы в регионе продолжали работать; сейчас, по словам собеседников «Холода», гривны обналичивают на черном рынке — при этом расплатиться ими по-прежнему можно.)
До объявления простоя сотрудники работали в штатном режиме. Те, кто решили эвакуироваться с оккупированной территории, писали заявления на отпуск и выезжали из региона. По словам собеседников «Холода», в мае оставшиеся работать сотрудники получили ультиматум от оккупационных властей: они должны уволиться до конца месяца и написать новое заявление на трудоустройство в исправительную систему исполнения наказаний Херсонской области — либо остаться без работы.
Источники «Холода» говорят, что около 80% работников отказались сотрудничать с российскими властями. Те, кто согласились, в июне получили зарплату в рублях, причем она была существенно больше украинской: например, младший инспектор получил 44 тысячи рублей, а до того зарабатывал 10 тысяч гривен (около 28 тысяч рублей по довоенному курсу). Впрочем, как сообщил один из бывших сотрудников исправительных учреждений со ссылкой на коллег, в июле зарплата значительно уменьшилась.
Заявления о приеме на работу сотрудники колоний писали на имя начальника колонии № 90 Евгения Соболева: его в мае оккупационная власть назначила руководителем службы исполнения наказаний региона. 18 июня рядом с его машиной взорвали бомбу — Соболев попал в больницу с переломанными ногами. По сообщениям украинских СМИ со ссылкой на разведку, в начале июля он все еще продолжал лечение; на ноги ему поставили аппараты Илизарова, которые помогают сращивать сломанные кости. В публичном пространстве Соболев после покушения не появлялся.
Собеседники «Холода» утверждают, что сейчас херсонским колониям не хватает персонала. Туда начали приглашать сотрудников из самопровозглашенных ДНР и ЛНР.
В отсутствие полиции в Херсоне начались самосуды. Теперь подозреваемых избивает российская «военная полиция»
По словам местных жителей, в первые же часы российского вторжения херсонская полиция покинула город. В городе оставалась только немногочисленная тероборона — добровольцы, которые вызвались охранять город, — но и их сопротивление вскоре подавили российские военные. Уже 25 февраля в оккупированном Херсоне россияне установили комендантский час, а на улицах появились блокпосты, где вооруженные солдаты проверяли документы, досматривали машины, проверяли телефоны. «За нарушение комендантского часа могли расстрелять», — утверждает один из жителей города. Город пустел после обеда, на улицах были только вооруженные люди и военные машины со знаками Z.
В конце февраля в Херсоне начали взламывать магазины и воровать из них продукты. Херсонцы сначала боролись с мародерами своими силами: как рассказал местный житель, попавшихся привязывали к столбам или деревьям и избивали. Вскоре, по словам двух собеседников «Холода», военные запретили самосуд, обязав жителей сообщать о преступлениях в «военную комендатуру». При этом 1 июля в херсонском чате появилась фотография человека, примотанного к дереву скотчем.
Как рассказывают местные жители, основной способ наказания виновников нарушений общественного порядка, который используется так называемой военной полицией, — это избиения и угрозы. «Приезжают ребята, ставят на колени, наводят пушки и говорят: еще раз что-то подобное сделаете, вас никто не найдет. Людей могут забрать на 15 суток. Кого-то могут хорошо отметелить», — так описывает действия «полицейских» один из жителей Херсона.
С середины мая начался набор в МВД Херсонской области, подконтрольное россиянам. В объявлении указывалось, что «на службу приглашаются бывшие сотрудники органов внутренних дел Украины, в том числе участники АТО/ООС (антитеррористической операции / операции объединенных сил, имеются в виду боевые действия в Донбассе. — Прим. “Холода”), не совершавшие преступлений». Советник министра внутренних дел Украины Антон Геращенко сообщил, что руководить херсонской полицией назначен Владимир Липандин — бывший начальник милиции Черкасской области, при котором в 2014 году жестко разгоняли местный Майдан и избивали журналистов. В Украине Липандин объявлен в розыск — с 2014 года он жил в Крыму. Начал свою работу Липандин, по словам Геращенко, с того, что проверил новых сотрудников перед трудоустройством на «Полиграфе».
Впервые новообразованная полиция Херсона вышла на службу 12 июня: сотрудники охраняли порядок на концерте, устроенном оккупационной властью по случаю Дня России. В телеграм-канале новообразованного ведомства сообщалось, что «парни и девушки гордо несут на шевронах надпись “полиция России”». В июле появилась новость о том, что правоохранители региона учатся работать по российским законам.
Если судить по телеграм-каналу «ГУ МВД Херсонской области», полиция сейчас занимается в основном поиском и изъятием у граждан оружия и боеприпасов, автомобильными авариями и случаями мародерства. Местные жители рассказывают, что на дорогах Херсона в последнее время появилось много сотрудников ГАИ с автомобильными номерами ДНР и ЛНР.
Как рассказывают собеседники «Холода», в регионе теперь процветает система доносов: пророссийски настроенные граждане жалуются на херсонцев, которые высказываются против войны — пишут доносы на учителей, продавцов на рынках и собственных знакомых. «Если это безобидная пенсионерка, с ней просто проводят беседу. Если это мужчина, его заберут [в изолятор временного содержания], помучают, заставят выучить гимн России, пару раз что-то отобьют, — рассказывает местный житель. — Кроме физического наказания, сейчас ничего нет».
