Примерно 30% мужчин, которых задерживают за сексуальные преступления, — эксгибиционисты, то есть люди, которые обнажаются или мастурбируют перед посторонними. Формально эксгибиционизм — это расстройство сексуального предпочтения, с которым можно обратиться к специалисту. Но многие люди, практикующие такое поведение, не видят в нем ничего вредного или опасного. «Холод» рассказывает, как живут эксгибиционисты и как их поведение отражается на тех, кто их встретил.
«Я впервые подрочил на улице, когда мне было 20, — говорит Иван (имя изменено). — Просто захотелось. Сел на лавочке, начал дрочить. Рядом сидела женщина, и она видела, что я делаю». В тот момент Иван понял, что ему нравится мастурбировать, когда на него смотрят посторонние люди. Он говорит, что ощутил «смесь адреналина и возбуждения». С тех пор он начал делать это регулярно.
Ивану 35 лет, он живет в Подмосковье. По его словам, он каждый день публично мастурбирует или демонстрирует прохожим обнаженные гениталии. «Происходит это так: пришел в парк, взял пивка. Сидишь и развлекаешься», — объясняет он. Сначала может быть страшно, но если немного выпить, «чувство стремоты» уходит, уверяет он.
В социальных сетях он подписан на страницы «Дневник эксгибициониста», «Эксгибиционизм в Москве», «Клуб эксгибиционистов и вуайеристов». Иван говорит, что для него эксгибиционизм — это хобби: «Я практикую при любом удобном случае. Показываю в метро или хожу по улице с высунутым членом». По словам Ивана, ему нравится, когда, увидев его гениталии, женщина поднимает взгляд и смотрит ему в глаза — он чувствует «выброс адреналина».
По Международной классификации болезней МКБ-10, действующей в России, эксгибиционизм — это «повторная или устойчивая тенденция показывать свои половые органы посторонним лицам или людям в общественных местах без намерения вступить в близкий контакт». Он считается парафилией, то есть расстройством сексуального предпочтения. С точки зрения закона, серьезное наказание за эксгибиционизм грозит только тем, кто оголяется перед детьми младше 16 лет, — тогда это подпадает под статью 135 УК «Развратные действия», которая предполагает реальное лишение свободы. В остальных случаях эксгибиционизм перед взрослыми чаще всего трактуют как «мелкое хулиганство» — за это положен штраф или до 15 суток ареста.
Иван знает, что его «увлечение» формально относится к половым отклонениям и что он нарушает закон, но его это не беспокоит. «Есть те, кто девушкам в автобусе кончает прямо на пальто, — рассуждает он. — Вот они больные. А я никому жить не мешаю». По словам Ивана, он всегда реализует свои желания так, чтобы «никого не напугать и не смутить»: не выскакивает на людей из-за кустов и специально встает подальше. «Кому не нравится — можно просто пойти в другую сторону, — говорит он. — А кому нравится — подойдет и посмотрит». Также он говорит, что избегает встреч с детьми и подростками, обходит стороной мам с колясками.
Он рассказывает, что за 15 лет встречал много разных реакций. Большинство людей, увидев, как Иван мастурбирует, стараются побыстрее пройти мимо и сделать вид, что ничего не заметили. Но некоторые начинают громко возмущаться, иногда вызывают полицию. «Если приезжают менты, я говорю, что ничего не знаю, ничего не видел, — объясняет Иван. — Обычно тот, кто их вызвал, успевает уйти. Нет заявителя — нет дела». Он утверждает, что иногда попадаются и такие прохожие, которым нравится то, что он делает, — они якобы «останавливаются, смотрят и одобряют». Иван говорит, что встречать таких людей ему радостнее всего. «Я хочу, чтобы людям приятно было», — говорит он.
На вопрос о том, есть ли в его жизни сексуальные практики, не связанные с эксгибиционизмом, Иван отвечает: «Обычный секс? Он нам не чужд. Я бы тебе запупырил королевский куни с удовольствием». Вслед за этим он присылает несколько фотографий члена в состоянии эрекции, сделанных на улице, и подписывает: «Это тебе материал для статьи».
Во «ВКонтакте» есть несколько десятков пабликов, в которых эксгибиционисты договариваются о встрече с теми, кто хочет на них посмотреть, — бесплатно или за деньги. Некоторые ищут в таких группах партнеров для мастурбации на улице друг перед другом. Иван говорит, что он пробовал знакомиться в подобных сообществах, несколько раз даже договаривался о встречах с девушками, которые хотели посмотреть, как он мастурбирует. Но в целом опыт ему не понравился: ему показалось, что большинство пользователей таких сообществ — «пидорасы и геи». «Они мне пишут: “А давай вместе подрочим, а давай я тебе подрочу”, — возмущается Иван. — Начинают подкатывать. А я не хочу, мужик должен быть мужиком. Зачем они ко мне лезут, наклонности свои применяют?».
Сексолог Дмитрий Орлов объясняет: эксгибиционизм — это разновидность сексуального отклонения, то есть расстройство. С другой стороны, многое зависит от того, как именно человек проявляет свою сексуальность: способен ли он контролировать свои импульсы, не причиняет ли он своим сексуальным поведением вреда другим людям.
«Нормальный секс — это любые практики, которыми занимаются совершеннолетние половозрелые партнеры по обоюдному согласию, безопасно для окружающих и для самих участников, — объясняет Орлов. — Если проявления сексуальности человека укладываются в это понятие нормы, то их уже нельзя считать расстройством или заболеванием». Например, если у человека есть предпочтения эксгибиционистского характера, он может удовлетворять свои потребности на тематических вечеринках или с партнерами, которые заранее дали на это согласие, — в таком случае беспокоиться не о чем, и психологическая помощь этому человеку не нужна. Само по себе желание демонстрировать свое обнаженное тело нельзя назвать отклонением от нормы.
Но далеко не все считают нужным сначала получать согласие. Некоторые люди, которые занимаются эксгибиционизмом, находят оправдания своему поведению, — они убеждены, что никому ничего не демонстрируют насильно, мол, многим людям нравится смотреть. «На самом деле это травмирует других людей, — говорит Орлов. — Любое проявление чужой сексуальности вызывает у нас сильный эмоциональный ответ. Человек, столкнувшийся с эксгибиционистом, становится жертвой вынужденного взаимодействия». Прохожие и свидетели, по словам Орлова, могут в такой момент улыбнуться или даже рассмеяться, но это вовсе не значит, что им приятно — часто такая реакция вызвана смущением, а смех — это своеобразная психологическая защита. «Но для эксбициониста любое эмоциональное включение прохожих — смех или агрессия — становится подкреплением аномального сексуального поведения», — объясняет Орлов.
«Плачу деньги, она смотрит»
Сергей (имя изменено) живет в Санкт-Петербурге, ему 35 лет, он работает менеджером по продажам в крупной компании. В отличие от Ивана, он любит знакомиться в онлайн-сообществах для эксгибиционистов: он говорит, что так безопаснее — можно быть уверенным, что человек не против посмотреть, как он мастурбирует, и не будет вызывать полицию.
«Раньше, бывало, я обнажался и в парках, и на пляже, и в подъезде, — вспоминает Сергей. — Старался не слишком приближаться, чтобы девушка могла сама выбрать, хочет она подойти ближе или нет. В подъезде стоял в уголке, чтобы не мешать проходу. Чтобы, если девушка испугалась, я мог все спрятать и ретироваться». Но, по его словам, он часто замечал, что люди пугаются, несмотря на его усилия, и расстраивался из-за этого. Он говорит, что теперь не практикует такие методы. «Я размещаю объявления и договариваюсь с девушками, которые заранее согласны, — рассказывает Сергей. — Часто за деньги — я обычно плачу тысячу рублей». Он вспоминает, как однажды девушка, с которой он назначил встречу, села к нему в машину и попросила сразу заплатить деньги. «Потом я снял штаны, начал мастурбировать, а она сняла свои штаны и начала делать то же самое», — рассказывает Сергей. Некоторые, по его словам, от денег отказываются — приходят «просто потому, что интересно посмотреть».
Прежде чем договориться о встрече с незнакомой женщиной, Сергей старается поговорить с ней по телефону, а приближаясь к назначенному месту, замедляет шаг, чтобы посмотреть на нее издали, — «на всякий случай, вдруг там какой головорез непонятный, это же интернет». Он рассказывает, как обычно происходят такие встречи: «Я сижу на скамейке, девушка приходит, садится рядом. Мы не разговариваем. Я плачу ей деньги, она смотрит, как я мастурбирую, потом мы расходимся». Обычно все это занимает не больше 15 минут.
По мнению Сергея, эксгибиционизм напрасно включен в категорию половых отклонений. Он утверждает, что «читал много литературы, посвященной психологии семейной и сексуальной жизни», и «решил, что это нормально». И все-таки окружающим он о своем занятии не рассказывает. Сергей говорит, что у него есть жена, но она ни о чем не догадывается. «Это тема слишком интимная, — объясняет он. — Нет ощущения, что жена сможет это понять и принять». Встречи с посторонними девушками и мастурбацию при них он за измену не считает. Говорит, что это «его личная жизнь, которая к семье отношения не имеет» и никак не мешает его отношениям с женой. В остальном, по его словам, он «обычный мужчина»: ездит на рыбалку и играет в шахматы.
Сергей вспоминает, что интерес к эксгибиционизму он почувствовал в подростковом возрасте, когда ездил в летний лагерь: «Мне было лет 10-12. Нам девочки говорили: “Покажите писи”, снимали с нас трусики. А мы с них. И тогда я в первый раз почувствовал возбуждение оттого, что девочки на меня смотрят, и дальше стал специально поддаваться, чтобы они с меня трусики сняли». По словам Сергея, в юности он стеснялся своей склонности к эксгибиционизму — приходил на пляж, прятался за дерево и мастурбировал, глядя на девушек и представляя, что они могут его заметить. «Мне одновременно и хотелось, чтобы меня увидели, и страшно было», — говорит он. Позже — в 20-25 лет — он перестал так стесняться. «Я понял, что бояться не обязательно, — объясняет он. — Главное — все делать вежливо и внимательно». Тогда он стал действовать более открыто: «В парке, завидев девушку, оголял орган и начинал мастурбировать. Если она увидит и испугается — пойдет по другой тропинке. Не испугается — пройдет мимо меня».
Сергей говорит, что ему хотелось бы, чтобы эксгибиционизм перестал быть уголовным преступлением. «В новостях про нас говорят как про маньяков и преступников, — рассуждает он. — Это неправильно. Эксгибиционисты беззащитны, робки и сами боятся». Люди, которые видели Сергея на улице обнаженным, иногда обзывали его «дураком и дебилом». «Это очень обидно, — говорит он. — Хотя я их тоже могу понять. Стоит какой-то мужчина и дрочит. Наверное, кажется, что это не совсем нормально». При этом он уверен, что не нарушает границ других людей: «Вот едет мимо вас разноцветный автобус. Вы можете не смотреть на него, если не хотите. Он разве нарушает ваши границы?».
По словам сексолога Орлова, предпочтения эксгибиционистского характера могут формироваться у людей по разным причинам. «Есть так называемые ядерные случаи, — объясняет он. — Когда у ребенка еще в раннем детстве наблюдается аномальное поведение. Бывают и случаи импринтинга — когда сексуальный сценарий формируется в силу внешних факторов». Такое может, например, произойти с подростком, у которого на фоне сильного сексуального возбуждения при определенных обстоятельствах запечатлевается искаженный сценарий.
«Часто пациенты, у которых есть склонность к эксгибиционизму, говорят, что так или иначе сталкивались в детстве со строгим запретом на проявление сексуальности или на контакт со своим телом, — говорит Орлов. — В раннем возрасте для ребенка вполне естественно трогать и изучать свое тело, это может сопровождаться демонстрацией гениталий. В дальнейшем на фоне пробудившейся сексуальности опыт строгих наказаний и запретов мог спровоцировать развитие расстройства».
Станислав (имя изменено) рассказывает почти такую же историю, как и Сергей: в детстве в летнем лагере девочки в шутку сняли с него штаны вместе с бельем. «Это было очень стыдно и при этом дико меня возбудило», — говорит Станислав. Он вспоминает, что сначала испугался собственных эмоций, но потом «желание пересилило волнение» — он признался себе, что ему нравится, когда его видят голым.
Станиславу 35 лет, он живет в Москве и занимается искусством. Как и Сергей с Иваном, он считает себя эксгибиционистом, но, в отличие от них, он никогда не демонстрировал свои половые органы случайным прохожим. «Я уважаю чужую свободу и комфорт, — говорит он. — К тому же, невольными свидетелями могут стать дети, что абсолютно неприемлемо». Обо всех встречах он договаривается в интернете — например, предлагает девушкам увидеться в кинотеатре в то время, когда зал почти пустой — чтобы можно было заняться мастурбацией прямо во время сеанса. «Еще был опыт встречи в лесу сразу с тремя девушками, — утверждает он. — Это было очень впечатляюще». Другое яркое впечатление, которое запомнилось Станиславу, — концерт, на котором он играл голышом. «Я был в панк-группе, — рассказывает он. — И мы просто по фану вышли на сцену голыми. Все были пьяные и веселые, это был трэш и угар. Было забавно, волнительно и весело. Нас встретили улюлюканьем, никакого негатива».
По словам Станислава, во время эксгибиционистских практик он испытывает ощущение, будто прыгает с парашютом: «Очень сильный прилив адреналина и возбуждение, а потом усталость и идиотская улыбка на лице, как после хорошего секса».
О людях, которые обнажаются перед случайными прохожими, Станислав отзывается недоброжелательно. «Они обычно безобидны, но все-таки вторгаются в чужое личное пространство, — говорит он, — причиняют окружающим дискомфорт. Мне кажется, им нравится пугать других людей. Нравится, что, по сути, все происходит по принуждению». Собственное увлечение эксгибиционизмом Станислав считает расстройством психики, но несерьезным, раз оно не вредит ни другим людям, ни ему самому. Впрочем, он отмечает, что «грань и нормы морали у всех свои».
Сексолог Дмитрий Орлов объясняет: есть люди, которые, обнаружив у себя предпочтения эксгибиционистского характера, могут найти безопасные способы реализовывать свои желания. Социальную опасность представляют именно те, кто не способен контролировать собственные побуждения. В таком случае мысли и желание обнажаться приобретают навязчивый характер, и это заставляет человека пренебрегать общепринятыми нормами поведения. «При этом может быть, что человеку искренне не нравится его поведение, — говорит Орлов. — Он пытается избавиться от странных желаний. Однако без медицинской помощи самостоятельное сдерживание только усиливает навязчивые мысли об акте эксгибиционизма. И в определенный момент — на фоне длительного напряжения или стресса — эти мысли полностью подчиняют себе поведение человека».
«За мной однажды четверо бегали, пальцами тыкают и ржут»
Антон (имя изменено) говорит, что много лет пытается побороть собственную склонность к эксгибиционизму, но ему не помогли «ни священник, ни психолог». Он вспоминает, что в детстве любил подглядывать за девочками и взрослыми женщинами: например, в школьной раздевалке или в общественных туалетах. «У нас их много в городе, — говорит Антон. — И многие дырявые, так что все видно». Однажды, уже во взрослом возрасте, он прочитал в газете новость «про мужчину в лифте, который кому-то что-то показывал», и ему очень захотелось тоже попробовать. По словам Антона, он тогда недавно вернулся из армии, и его «прибило».
«Нашел старый кирпичный туалет с дырами, — говорит он. — Там была такая большая дыра внизу, так что была возможность себя продемонстрировать. Женщина меня увидела, но ничего не сделала — посмотрела и ушла. А я почувствовал такое прямо “ух”. Ощутил такой выброс адреналина, что мама не горюй. С тех пор это меня преследует».
Антону 43 года, он живет в Смоленске и работает «в автомобильной сфере». За 20 с лишним лет он много раз пытался завязать с эксгибиционизмом, но, как правило, срывался уже через пару недель. «Когда только что сделал это, смотришь потом на себя со стороны, и самому неприятно, — признается он. — Обещаешь себе, что больше не будешь. Держишься какое-то время, а потом желание снова появляется. Начинается этот внутренний диалог: “Еще один раз, последний, и больше не буду”. Совесть и здравый смысл притупляются, очень трудно себя контролировать, и снова берешься за старое».
Антон говорит, что за годы практики научился быть осторожным. «В парки не хожу, — объясняет он. — Там камеры и полиции много. У меня большой опыт, я знаю, где много камер и легко попасться». Он рассказывает, что однажды его задержали: он мастурбировал поздно вечером в безлюдном месте, и какая-то женщина прошла мимо, ничего не сказав, а потом позвонила в полицию. «Они подошли тихо сзади, минут через 20, — вспоминает он. — Удивились: “Мы думали, ты уже ушел”. Сказали, что специально медленно ехали — неохота было мной заниматься». По словам Антона, полицейские с ним общались вежливо — доставили в отделение, и ночь он провел в изоляторе временного содержания. Потом состоялся суд — Антона оштрафовали на тысячу рублей за хулиганство.
«Я стараюсь по возрасту и внешнему виду угадать, кто как себя поведет, — рассказывает Антон. — Женщины среднего возраста чаще других проявляют агрессию. Подростки обычно только радуются, но я с ними стараюсь не связываться. А то они сразу все на видео снимать начинают. За мной однажды четверо бегали, пальцами тыкают и ржут, а прохожие оборачиваются». По словам Антона, он старается «не пугать людей», а подстраивать все так, как будто они сами его заметили, — например, встает в овраге, приспускает брюки, а когда мимо проходит человек — наступает на бутылку или ветку, чтобы звук привлек внимание.
Антон — верующий человек, и он считает, что его склонность к эксгибиционизму — это искушение беса. Каждый раз, когда он занимается мастурбацией на улице, бес получает «жалованье от дьявола». «Избавиться от этого очень сложно, — уверяет Антон. — Так же, как от алкогольного и наркотического беса. Поэтому не бывает бывших наркоманов и алкоголиков. Всегда есть риск сорваться».
Однажды, когда Антон был в командировке в другом городе, он пошел на исповедь. Священник сказал ему записать все свои грехи на листке бумаги. «Он пробежал глазами записи, но ничего не сказал, — вспоминает Антон. — Он нормальный батюшка. Отговаривать меня или ругать — не его дело. Ему важно, чтобы я сам про себя все понимал». Он говорит, что после исповеди «чувствовал себя легко» и почти полгода у него получалось воздерживаться от «искушений». Но потом он вернулся в родной Смоленск, и «бесы снова стали атаковать». «Может, мне просто суждено таким быть», — говорит Антон.
«У меня есть жена и ребенок, — рассказывает он. — Жене я о своей особенности рассказал, когда мы только познакомились. Я надеялся, может, мы вместе придумаем какие-то игры, и я тогда смогу перестать заниматься этим на улице». Но жена ничего конкретного не сказала — Антон говорит, что даже не понял, какие эмоции у нее вызвало его признание. Она ответила только, что «видела таких людей», и стала сильно сердиться, если муж задерживается на работе. «Может, это и к лучшему, — рассуждает он. — Я чувствую себя напряженно и реже чем-то таким занимаюсь».
По словам Антона, он пробовал обращаться не только в церковь, но и к психологу. «Но мне показалось, у нас с ним был какой-то разговор ни о чем, — говорит он. — Да и я не понимаю, как это может помочь. Не будет же меня психолог за руки держать. Он предлагал таблетки, но я точно знаю, что таблетками такое не лечится». Антон уверен: единственное, что может ему помочь — это по-настоящему сильное внутреннее желание. «Но, видимо, сейчас оно у меня не такое сильное», — вздыхает он.
«Есть ситуации, когда такие действия уместны»
Если у человека есть эксгибиционистские мысли и фантазии, которые он не может контролировать, стоит обратиться к врачу-сексологу, говорит Дмитрий Орлов. «Работа с такими клиентами состоит из нескольких компонентов, — рассказывает он. — Нужно определить выраженность расстройства и его тяжесть. Есть случаи, когда у людей нет критического отношения к собственному состоянию, они не хотят ничего менять. Как правило, они сами и не приходят — попадают к специалистам, только если суд отправляет их на принудительное лечение (это происходит, когда подсудимого признают невменяемым, страдающим педофилией или иным расстройством, при этом опасным для себя либо окружающих; ежегодно не более 10% судимых по статье «Развратные действия» отправляют на лечение. — Прим. «Холода»). Но есть те, кто понимает все минусы и последствия своего поведения и действительно хочет начать жить по-другому».
Как объясняет Орлов, психотерапия с такими пациентами направлена на распознавание и контроль стимулов, побуждающих к эксбиционизму. Обязательно нужно формировать критическое отношение к своему поведению и искать адаптивные модели сексуального поведения — то есть такие, которые не мешают жизни в обществе. Также, в зависимости от выраженности симптомов, пациенту могут назначить медикаменты.
Например, бывает, что человек испытывает стресс, он психологически истощен, и поэтому у него не получается контролировать свои импульсы. Такому пациенту могут назначить лекарства, снижающие тревожность. Если поведение носит навязчивый характер и по природе больше похоже на обсессивно-компульсивное расстройство, могут назначить антидепрессанты или нейромедиаторы. Возможно, у такого пациента есть нарушения в обмене серотонина и дофамина, и тогда медикаменты помогают нормализовать эти процессы.
Психолог, сексолог Mental Health Center, член Ассоциации когнитивно-бихевиоральных терапевтов Евгений Сапрыкин добавляет: важно «нормализовать» проблему, сделать так, чтобы клиент не испытывал стыда из-за того, что он работает со специалистом по такому вопросу. Стыд может только усиливать тревожность и навязчивость.
«Важно, чтобы человек понимал: в целом желание демонстрировать свои гениталии — нормально, и есть ситуации, когда такие действия уместны, — говорит Сапрыкин. — Проблема — не в самом желании, а в действиях человека, в ослаблении контроля над импульсами или нежелании их контролировать». Сапрыкин объясняет: в работе с таким клиентом важно гуманное отношение к нему и уважение. Нужно работать с чувством стыда и одиночества, помогать человеку справиться с проблемами в общении. Часто контроль ослабевает из-за употребления алкоголя и наркотиков, поэтому в ходе лечения нужно также работать с зависимостями клиента.
«Как правило, эксгибиционизмом занимаются люди, которые не хотят навредить другим, но заблуждаются насчет того, какое впечатление производят на окружающих, — говорит Сапрыкин. — Это можно восполнить обучением эмпатии — важно, чтобы человек понял, как его действия могут повлиять на окружающих».
«Я не могла выйти из дома после наступления темноты»
Кристине (имя изменено) 34 года, она живет в Москве и преподает иностранные языки. В 2012 году, когда ей было 25 лет, она встретилась с эксгибиционистом, и, по ее словам, это сильно влияло на ее эмоциональное состояние еще несколько лет. «Я тогда училась во Франции в университете, — вспоминает она. — Жила в кампусе на окраине города. Был январь, многие успели разъехаться на каникулы».
В тот день Кристина отправилась к знакомому поздно вечером, шла по территории кампуса. «Я вынула один наушник, иду и прислушиваюсь, что по сторонам происходит, — говорит она. — Вдруг вижу, в кустах какой-то человек. Я сказала себе, что, наверное, он выгуливает собаку или вышел на пробежку».
Через несколько шагов человек из кустов обогнал Кристину и выбежал на дорогу перед ней — ей запомнилось, что он оказался прямо под лучом фонаря, «как на сцене». Это был высокий мужчина в лыжной маске. На нем был пуховик, а внизу — голое тело. «Ни штанов, ни трусов, только кроссовки», — говорит Кристина. По ее словам, мужчина начал «яростно мастурбировать», глядя на нее. «Я несколько секунд была просто в шоке, — вспоминает она. — Испугалась за свою жизнь. Подумала, вдруг он на меня бросится?». От растерянности она стала громко ругаться на мужчину матом на русском языке, а он в ответ прокричал что-то на арабском. «При этом он продолжал мастурбировать, — говорит Кристина. — Я бросилась бежать как можно быстрее. Добежала до ближайшей общаги, где горел свет, позвонила знакомому и попросила вызвать полицию». Она говорит, что была «в неадекватном состоянии и страшно напугана». Когда полицейские приехали, они осмотрели местность, но никого не нашли. Наутро Кристина пошла в комиссариат и сказала, что хочет написать заявление. «Меня там спрашивали: “Вот вы говорите, что вы жертва преступления. Но какого преступления? Как вы его классифицируете? — рассказывает Кристина. — В итоге все-таки полицейский меня выслушал. Сказал, что мое свидетельство — не первое, до меня и другие девушки рассказывали о подобных происшествиях в том же месте».
Написав заявление, Кристина отправилась домой, но успокоиться не могла. «Подруги рассказывали, что они тоже видели эксгибиционистов, — говорит она. — Правда, обычно при свете дня и без масок. Но на них это не оказало влияния. А я теперь не могла выйти из дома после наступления темноты. Спускалась в подъезд, стояла перед дверью, и не могла себя заставить. Было ощущение, как будто кто-то стоит за спиной. Ноги как будто каменные, и такое тягостное чувство». Она говорит, что особенно ее пугало то, что действия того мужчины явно не были спонтанными — ведь он надел маску и вышел из дома без штанов, значит, заранее придумал план.
Кристина решила переехать из кампуса, но даже на новом месте тревога не исчезла. По ночам она по-прежнему не могла спокойно ходить по улицам, всегда оглядывалась и присматривалась ко всему вокруг. Она говорит, что даже сейчас оборачивается, когда идет по подземному переходу или заходит в подъезд.
«Когда я подругам рассказывала про то, что случилось, они удивлялись: “Ты что, не видела раньше такого?” — говорит Кристина. — Мне кажется, люди не придают достаточного значения этой проблеме. Это ненормально — насильно демонстрировать сексуальные действия. Это вторжение в мое личное пространство. Они как будто еще специально выбирают, кого проще напугать. Не знаю, стал ли бы тот человек пугать взрослого мужчину. Конечно, проще, когда это молодая девушка».
По словам психолога Евгения Сапрыкина, для большинства людей встреча с эксгибиционистами неприятна — обычно она вызывает страх и отвращение, некоторые свидетели также испытывают «ощущение использованности». Чаще всего это временный дискомфорт, но у 10–15% наблюдателей бывают и долгосрочные последствия: фобии, связанные с определенными местами, боязнь пользоваться некоторыми видами транспорта, симптомы ПТСР. Это может заметно повлиять на их образ жизни. То, насколько сильно на человека повлияет встреча с эксгибиционистом, зависит от многих факторов, говорит Сапрыкин. Например, от соотношения физических сил и от того, есть ли у человека возможность уйти или убежать.
Полине (имя изменено) 26 лет, она дизайнер, живет в небольшом белорусском городе. Она несколько раз сталкивалась с эксгибиционистами в разном возрасте. В первый раз — в восемь лет, когда гуляла недалеко от собственного дома. «Это был глухой двор по соседству, — вспоминает она. — С одной стороны были двери в жилые подъезды, а с другой — заколоченные. Там росли кусты и деревья и жили котята, мы с подружкой бегали туда играть». Однажды во время игры Полина посмотрела в сторону и увидела мужчину, который стоял в кустах сирени и мастурбировал. Она не поняла, что именно он делает, — ей стало ясно только, что происходит что-то «плохое и неправильное». Полина показала подруге на эксгибициониста, и они вместе бросились бежать. «Он нам вслед кричал: “Девочки, я вас не обижу”, — вспоминает она. — Мне хотелось рассказать обо всем родителям, но я боялась, что меня отругают — мне не разрешали играть с бездомными животными».
Были и другие случаи. Когда Полине уже исполнилось 16, летом она отправилась с другой подругой загорать на берег реки. «Мы шли через луг и заметили, что сзади нас — мужчина в длинной рубашке, — говорит она. — Мы решили, что он идет купаться, отошли в сторону, он нас обогнал и пошел дальше». Через полчаса, когда Полина с подругой уже лежали на пляже, они услышали мужской голос: «Девушки, здравствуйте, а можно к вам?». Это был тот же самый мужчина — Полина вспоминает, что на лице у него как будто «был ноль эмоций» и говорил он медленно и безучастно. Он расстегнул рубашку, и оказалось, что под ней ничего нет. «Мне стало страшно, — вспоминает она. — Вокруг никого, я не понимала, что он может сделать дальше. Просто впала в ступор и не знала, как реагировать. Подруга опомнилась первая. Спросила: “Мужчина, вам что, скучно? Сейчас я позвоню, и за вами приедут”. Он развернулся и ушел».
Еще одного эксгибициониста она встретила несколько лет назад — он зашел в троллейбус, в котором Полина ехала домой, встал возле перегородки, повернулся боком и прикрылся сумкой. «Я прекрасно вижу, что он стоит и мастурбирует, — говорит Полина. — Но вроде бы и сказать ему нечего. Он просто застегнет ширинку и сделает вид, что ничего не было. А я буду выглядеть как дура». Она стала встречать этого мужчину регулярно: каждый раз он так же прикрывался сумкой и начинал мастурбировать. «Я иногда думала — а вдруг мне кажется? — рассказывает Полина. — Но как-то раз увидела, как он застегивает ширинку».
Она говорит, что, когда этот человек находится в вагоне, у нее нет ощущения безопасности — кажется, что он уже «перешагнул какую-то черту», и поэтому непонятно, что еще он может сделать. «Кроме мастурбации, он ничего не предпринимает, — рассказывает Полина. — Но мне кажется, как будто он вторгается в мое пространство. Если он смотрит на меня, становится некомфортно, неприятно, как будто на меня вылили ведро помоев. Или как будто он использует меня без моего согласия. Не то чтобы я после всех этих случаев боялась эксгибиционистов. Но мне очень неприятно. А у кого-то может и настоящая травма случиться, и я их могу понять».
Сексолог Дмитрий Орлов говорит, что большинство эксгибиционистов не представляют физической угрозы для наблюдателей. Но, во-первых, бывают случаи, когда люди с более тяжелыми и опасными расстройствами начинают с эксгибиционизма, а потом переходят и к другим насильственным действиям. Во-вторых, отсутствие физической угрозы не отменяет психологического вреда. Устойчивость к такому стрессу у всех разная, и кому-то он может серьезно навредить.
Когда Валентине было 23 года, она жила в Евпатории и часто ездила по делам в Симферополь на электричках. Однажды она поехала поздно вечером, и вагон, в который она села, оказался пустым. «Через какое-то время в него зашел мужчина, сел через одну скамейку напротив, — говорит Валентина. — Расстегнул брюки и начал… делать действия». Она говорит, что ей стало противно. Мужчина ничего не говорил — просто смотрел на Валентину и мастурбировал, а она ничего не могла сделать. «Сижу и не понимаю, что происходит, — вспоминает она. — Кажется, что это настолько ненормально, что просто не может происходить по-настоящему». Несколько минут она сидела, растерявшись, и не могла пошевелиться. Потом встала и быстро перешла в другой вагон.
«Я раньше видела эксгибиционистов около своего университета, — говорит она. — Но это было на улице, не так страшно. Пробежала мимо, и все. А тут, в закрытом помещении, появилось ощущение ужасной беспомощности. Как будто он специально так подгадал». Валентина говорит, что после этого случая чувствовала себя так, как будто над ней было совершено насилие — спрашивала себя, чем она могла привлечь такого человека, нет ли ее вины в том, что он выбрал именно ее. Почти 15 лет после этого она не садилась в электрички: ездила на машине или автобусе.
Когда она рассказывала эту историю друзьям, некоторые смеялись или спрашивали: «Зачем же ты так поздно поехала?». «Получалось, как будто я же и виновата, — говорит Валентина. — Но мой молодой человек меня поддержал, это было важнее всего».
Сейчас Валентине 37 лет. По первому образованию она экономист, но сейчас учится на клинического психолога. «Еще я волонтер организации “Насилию.Нет” в Симферополе, — рассказывает она. — К нам могут обратиться девушки, которые собираются куда-то поехать одни — чтобы их сопроводили». Валентина почти не вспоминает о собственной встрече с эксгибиционистом — говорит, что серьезного отпечатка она не оставила. Но ей хотелось бы, чтобы другие девушки могли ездить в электричках спокойно.