«Когда я лежала с роллами, я была декором»

Согласно исследованию университета Мельбурна, женщины в среднем подвергаются сексуальной объективации раз в два дня. В то же время существуют профессии, в которых объективация заложена в саму работу и буквальна — например, ниотамори, где обнаженное женское тело используют в качестве стола для суши. «Холод» поговорил с девушками с опытом работы текильщицей, ниотамори и «леди-фуршет» о стигматизации, реакции гостей и самоощущении на работе. 

Чтобы не пропускать главные материалы «Холода», подпишитесь на наш инстаграм и телеграм.

Текильщица, или текила-герл — девушка, которая продает крепкий алкоголь в клубах и барах, обычно в достаточно открытой одежде.

Я училась на юриста на очной форме обучения и искала работу в выходные или по вечерам. Раньше я работала официанткой и хостес, но это мне не очень подходило из-за учебы. Я случайно наткнулась на объявление о вакансии текильщицы и пошла на кастинг. Там смотрели на внешность, фигуру, волосы, маникюр, лицо. Обязательно должен быть ухоженный вид, свежий маникюр, волосы не должны были быть сухими. Я пришла крашеной блондинкой, и мне посоветовали обновить окрашивание или перекраситься. Не должно быть кожных заболеваний, потому что мы ходим в достаточно открытой одежде. Нужно уметь делать хороший макияж, и в дальнейшем нам проводили мастер-классы на эту тему.

Наша главная задача — привлечь к себе внимание и сделать как можно больше продаж. Агентство закупало мензурки, которые мы использовали для продажи алкоголя, и направляло нас в заведения, с которыми у них был договор. Если я продаю шот за 150 рублей, 100 рублей из них я отдаю заведению за предоставленный алкоголь, 50 рублей делю пополам с агентством. Цена за шот у текильщиц в среднем от 125 до 175 рублей. Расчет мы получали в конце смены. Чем больше продашь, тем лучше будет заведение, в которое тебя отправят в следующий раз. 

За смену можно было заработать от 100 рублей до 10 тысяч, все зависит от заведения и контингента. Антирекорд у меня был сто рублей в заведении с маленькой посещаемостью, плюс это было в канун Нового года, когда гости пришли семьями. Заведение было в Зеленограде, я получила сто рублей, и мне оплатили такси. Рекорд у меня был 65 тысяч за одну ночь. Я разлила две бутылки егермейстера, села за столик, где сидели одни пацаны, ко мне начали подкатывать, но я сказала, что я работаю, предложила просто посидеть и отдохнуть. Одному из них я помогла помириться с девушкой, и вообще мы болтали так, будто я пришла не на работу, а отдыхать. Они скинулись и дали очень хорошие чаевые.

Я зарабатывала в среднем от 50 тысяч в месяц, работая по ночам с пятницы на субботу и с субботы на воскресенье. Можно было работать в среду: как мы говорим, среда — это маленькая пятница, но в основном в будни мало народу, а работать все равно всю ночь. В пятницу я приезжала домой с учебы, могла пару часов поспать, переодевалась, красилась и ехала работать. Субботу отсыпалась, домашние дела делала вдвоем с женихом, потом опять работа, отсыпалась, а в понедельник бодрячком шла на учебу. 

У каждой девочки своя манера работы. Так как у меня был молодой человек, который знал, где я работаю, и переживал, я работала как бы алкопсихологом. Я практически со всеми гостями находила общий язык, и за этим общением были продажи. Гости четко понимали, что я на работе, через десять минут общения со мной говорили: «Ты хорошая девчонка, видно, что можешь заработать головой, а не телом». С некоторыми я выпивала, некоторые явно хотели меня напоить, но я отказывалась, говорила, что на антибиотиках или за рулем. Если гость 15-20 минут не хочет покупать у вас алкоголь, а пытается вас удержать, чтобы поболтать, пообжиматься, потанцевать, от такого гостя нужно уходить, потому что это рабочее время. 

За почти два года, что я работала текильщицей, ко мне, конечно, приставали, но за мою безопасность отвечала охрана заведения. Если охрана видела, что гость навязчивый, могли подойти и сделать замечание. Я тоже могла спокойно уйти, легко отвязывалась. У меня лично не было такого, чтобы прям зажимали, но знаю, что у некоторых текильщиц были случаи, когда их чуть ли не увозили, пытались украсть — мне это рассказывали бармены. 

У нас на работе запрещено напиваться. Ты можешь расслабиться, немного выпить, но ни в коем случае нельзя доходить до кондиции, когда ты просто не стоишь на ногах и тебя шатает, потому что в таком состоянии ты плохо работаешь и падает репутация агентства. Бывало, что гости пытались как можно больше напоить текильщиц, чтобы те уехали с ними, но у нас это было запрещено даже после работы, за такое могли оштрафовать или уволить. 

Нам было разрешено наливать себе только свой алкоголь и только в свою мензурку. У этого правила есть причины. Меня часто ставили в один клуб, я там хорошо общалась с барменом, и я не знаю, кто это сделал, но мне что-то подмешали в кофе. Я еле вышла из заведения и дошла до машины. Жених расплатился с баром за алкоголь, который я продала, объяснил ситуацию моему руководству, и мы уехали домой. Агентство меня оштрафовало за то, что я ушла со смены, а могли уволить. Это было хорошим уроком: не пей, чего не знаешь.

Вообще нас штрафовали за опоздание, не соответствующий требованиям внешний вид, если поздно предупреждаешь, что не придешь на работу, напиваешься на работе, не рассчиталась с баром. Очень много пунктов.

Не могу сказать, что я чувствовала себя на работе совсем безопасно. Но я была уверена в том, как я себя веду и ставлю на работе, и до заведений меня всегда подвозил жених. Он часто ночевал в машине и ждал меня. Я знала, что, даже если клуб за меня не заступится, он меня защитит. К тому же я восемь лет занималась айкидо и пять лет рукопашным боем, поэтому могу и сама дать отпор. 

Первые полгода мне было сложно привыкнуть к моему внешнему виду, потому что в жизни я хожу в более-менее закрытой одежде, а на работе нужно было обязательно носить сетчатые колготки, потому что капроновые светятся в темноте, к тому же сетчатые сложнее порвать. Короткие шорты, желательно облегающие, темного цвета. Обязательно открытые руки и зона декольте. У меня было много корсетов, которые смотрелись не пошло, сексуально, подчеркивали плюсы и скрывали минусы фигуры. 

Еще было тяжело привыкнуть к тому, что меня воспринимают не как официанта или бармена, а как объект вожделения и только потом обращают внимание на то, что я продаю. Я просто свыклась с этим, стала выключаться на работе: я в жизни и на работе — два разных человека. Самые интимные части тела закрыты, считай, как летом на пляже походила. Я не позволяю себя трогать, максимум — могла обняться с гостем, с которым достаточно долго знакома. Были случаи, что мы с гостем знали друг друга по именам, он меня даже и с женой познакомил.

Был случай, когда одна гостья предложила мне подработку. Мы с женихом как раз тогда взяли рассрочку, и я согласилась без задней мысли. Судя по рекламе в интернете, эта организация давала деньги на проекты молодым людям. Я подумала: вообще супер. Подъехала в офис на собеседование вся нарядная, в платье, на каблучках, с пучком, уже совсем другим человеком. Я заполнила анкету, но тут мне начало это все не нравиться. Меня пригласили в кабинет, где меня ждал грузный мужчина. У меня среднее профессиональное образование, сейчас получаю высшее, но у меня спросили только, как меня зовут, сколько мне лет и где я живу. Работу предложили помощником шефа. Когда я выходила, меня смутило, что после меня на собеседование пришла девушка с длинными ногтями, красной помадой, в короткой юбке и сапогах выше колен. Недели через две мне написала та гостья из клуба и сказала, что я понравилась шефу и он предлагает мне работу в формате «иногда съездить с ним в отель или ресторан, зарплата выше ста тысяч». То есть личная проститутка на побегушках. Я выпала. Сказала, что это не для меня и номер заблокировала.

Отношение к текильщицам как к проституткам встречается часто. Гости-девушки смотрят на нас, как на соперниц. Очень часто хамят. Я работала по такой схеме: если я видела пару, то начинала общение с девушки и наливала, только если она разрешит, и тогда общение с гостями складывалось хорошо. Есть женщины, которые смотрели на меня сверху вниз, пройдешь мимо, скажут: «Что, работу лучше не могла найти? Работаешь здесь, как проститутка». Мне кажется, это показатель низкой самооценки. Те, кто не понимает, как устроена работа текильщицы, считают, что мы пришли забрать всех мужиков мира.

Друзьям я не говорила, где работаю, потому что знала, что они будут приходить и просить, чтобы я им налила. Мама говорила быть аккуратнее, папа у меня сотрудник органов, говорил: «Я знаю, как я тебя воспитал, ты ничего не натворишь и не дашь ничего сделать с собой». Я могла скинуть родителям фотографию с работы, папа говорил «срамота», а мама — «короче ничего найти не могла?» в такой добродушной форме. 

Я не занималась проституцией, вебкамом, не открывала себя с интимной стороны. Мне не было стыдно за свою работу, но мне было важно, как ее воспринимает мой жених. Родители меня поддержали, больше скажу, ко мне будущая свекровь в клубы приезжала тусить, тоже совершенно спокойно к этому относилась. Все девочки по-разному ставят себя на работе, кто-то скрывает, кем они работают, от родителей, родственников, парней. У меня есть знакомая, которая работает текильщицей, а парню говорит, что барменом.

Мы с женихом начали встречаться, когда я уже работала текильщицей. Некоторые мужчины говорят, что никогда бы не разрешили своей женщине работать в такой сфере. Но я говорила: «Ты же видишь, как я себя ставлю, я что-то не так делаю? Я смотрю тебе в глаза, после того, как мы пообщаемся, ты уже не воспринимаешь меня как текильщицу, а просто как человека на работе». Когда мой молодой человек начинал ревновать, я приглашала его к себе на смену. Он мог полночи постоять за баром и смотреть, как я работаю. Конечно, мужское эго играло, но он мне не говорил увольняться и не видел в моей работе ничего стыдного, наоборот, гордился, что я могу кого-то заинтересовать своим видом. 

Я уволилась около четырех месяцев назад, потому что коронавирус сломал мою работу. Еще когда говорили, что посадят всех на карантин, все поперли в клубы и мы работали в масках, но потом в клубах стало глухо. Когда заведения открылись после самоизоляции, первые две ночи люди приходили нормально, как за отдушиной, однако особо не тратились: у многих были проблемы с деньгами, и выручки было очень мало. К тому же я стала очень уставать, потому что каждый день учусь, а с этого курса стала учиться и по субботам, плюс еще я староста группы. Уже катастрофически не хватало времени ни на себя, ни на семью. Я подумала, что надо двигаться дальше. Я знаю два иностранных языка, думаю, не пропаду. Но работа в этой сфере была для меня хорошим опытом, мне понравилось.

Самым полезным для меня были знакомства. Например, у меня была старенькая машина Volvo. Однажды один из гостей увидел мою машину и на следующий день предложил услуги своего сервиса, мне сделали очень хорошую скидку на ремонт. По образованию я юрист, на работе я познакомилась с судьей, двумя адвокатами, люди из разных сфер давали свои номера и предлагали помощь. Ты находишь своих людей, неважно, где они работают и как они сейчас выглядят. 

Я благодарна этому опыту за то, что стала больше себя любить. Мне делали очень много комплиментов — и моей внешности, и уму. Самооценка от такого не то что поднимается, а взлетает. У меня осталась привычка постоянно за собой ухаживать. Например, раньше у меня был один увлажняющий крем Nivea, бальзам для волос, маникюр раз в три месяца. А сейчас у меня есть привычка обращать внимание на то, как я выгляжу.

Леди-фуршет — это девушки, работающие внутри столика на колесиках: женщина стоит в специальном столе с едой или алкоголем, который выглядит как кринолин.

Я артист-универсал шоу-театра «Лотос». Я воздушная гимнастка, эквилибристка, ходулистка, актриса, танцовщица, делаю фаер-шоу. Леди-фуршет — это одна из наших анимаций: взял стол, надел костюм и пошел работать. Если у человека есть актерские навыки, как у меня, это очень помогает в работе леди-фуршет, потому что нужно много общаться с людьми, работать на публику, стоять с ровной красивой осанкой, опущенными плечами и длинной шеей, улыбаться, реагировать на происходящее. Желательно уметь красиво двигать руками, нужна пластика, в этом очень помогают навыки танцовщицы, ведь ноги закрыты, а все внимание на руки и лицо.

Для леди-фуршет нет никаких критериев отбора, разве что рост относительно стола, потому что с небольшим ростом над столом будет одна голова торчать. Столы бывают разные, наши — метровой высоты.

Николетта Лотник в образе леди-фуршет. Фото из личного архива

Мы приезжаем на выступление, собираем стол сами, надеваем на него подходящую скатерть, надеваем костюм, красимся и идем работать. У нас два стола: в один нужно пролезать под скатертью, другой — стол-торт, он раздвигается посередине. В нем можно работать леди-фуршет, но из него может даже вылетать воздушная гимнастка: девушка прячется в этом торте и вылетает из него, хватаясь за реквизит, который спускают сверху, и работает в воздухе. У нас был один такой заказ.

Я работала на свадьбах, корпоративах, праздниках, фуршетных мероприятиях разных компаний. Это достаточно редкая анимация, если сравнивать с ходулистами, но, конечно, если сравнивать с жонглированием ногами — достаточно популярная. Последний раз наш шоу-театр работал в какой-то станице Краснодарского края, где праздновали четыре свадьбы на площади у администрации, там были леди-фуршет, живые статуи, ангелы-ходулисты.

В этой работе ты должна радовать гостей своим присутствием, должна вести себя вежливо, быть приятной внешне. Нужно здороваться, общаться с гостями. Если на столе стоит алкоголь, например, шампанское, мужчины очень хотят выпить с леди-фуршет на брудершафт. Очень важно не разлить то, что у тебя на столе. Стол на колесиках, мы очень мобильные, но, если пол неровный и у тебя шампанское в стеклянных бокалах, это опасно. 

Конструкция за счет колесиков не тяжелая: стол сам по себе, я сама по себе, на мне кофта, которая переходит в скатерть. Все время стоишь на ногах, но обычно леди-фуршет заказывают на час, потому что фуршет происходит в начале мероприятия, а дальше люди уходят на какую-нибудь шоу-программу и не будут все время подходить за шампанским и закусками. У нас самая популярная анимация — воздушная гимнастика, там человек рискует жизнью, не дай бог сорвется и разобьется насмерть, а в анимации леди-фуршет ты просто стоишь или ходишь. Может, из-за того, что на тебе конструкция, которую нужно за собой везти, ты на ранг выше просто аниматора, но все равно это средняя нагрузка. 

Платят по-разному, как заказчик договорится с театром. Я как исполнитель получаю 800 рублей в час за леди-фуршет, это довольно много, учитывая, что делать ничего особо не нужно. Эта работа считается очень легкой, потому что любая девушка, которая хорошо выглядит, может в этот стол залезть и работать, ей не нужны тренировки.

Это такая же работа, как и любая другая анимация. Люди видят, что это что-то достаточно необычное. Всегда очень хорошо реагируют, с удовольствием подходят, общаются, берут напитки или еду.

Ниотамори или суши-герл — это девушки, на обнаженном теле которых сервируют суши. Практика пришла из Японии. Слово, в настоящий момент использующееся в русском языке — несколько искаженное японское «нётаймори», что означает «сервировка на женском теле» (нётай — женское тело, мори — сервировка).

Танцевать в стрип-клуб меня позвала знакомая, которая на тот момент работала администратором. Мне тогда было 20 лет. Я старалась особо никому не рассказывать. Помню, в институте возле меня могли сказать: «А пойдемте в такой-то стрип-клуб». Мне казалось, что это намеки в мой адрес, и было неловко такое слышать, но меня устраивала моя работа, я получала 60 тысяч рублей в месяц, сама себя кормила. Параллельно я работала текильщицей в клубе «Траттория», платили неплохо с учетом того, что нужно было только продавать алкоголь, а не раздеваться. За двух-трехчасовую смену можно было заработать от двух тысяч рублей.

У нас в клубе были разовые акции с угощениями в зависимости от тематики, в том числе ниотамори. Девушки работали в этом формате по очереди, один раз лежала и я. Клуб периодически делает тематические шоу-программы с номерами и костюмами, например, эротический театр. На каждую вечеринку создают входную группу с красивыми угощениями, и если тема гейши, то могут организовать ниотамори. Это украшение, вам же будет приятно, если зайдете в клуб и увидите, например, новогоднюю елочку?

Когда работаешь ниотамори, в процессе подготовки первым делом нужно сходить в туалет, потому что, когда уже разложили суши и роллы, вставать нельзя. Я была в трусах и обуви, топлес. На меня положили большие зеленые листья из тропических стран, не какой-нибудь наш подорожник. На листочки и тело раскладывали роллы и суши, у меня на груди были листочки с роллами. Не было какой-то нормы, сколько килограммов еды должно быть на теле, но главное, чтобы было красиво и не было пустого пространства — периодически докладывали или перекладывали, чтобы все эстетично выглядело.

Я лежала часа два, пока был основной поток людей. Лежать неподвижно было сложно, и в следующий раз я отказалась от этой работы, потому что я человек движения, мне тяжело усидеть на месте. Мне помогло, что на фуршете был бармен, носили напитки и угощения и можно было пообщаться с персоналом, пока гостей нет. Если бы я так лежала совсем одна, я бы, наверное, просто уснула. С гостями легче, потому что можно с ними посмеяться, заигрывать, а не просто тупо лежать. Конечно, все зависит от человека — возможно, другая девочка лежала бы молча. 

Когда лежала я, это был один из первых опытов ниотамори в нашем клубе, поэтому у нас не было правил, как проводить такой фуршет, это был эксперимент. Гости были шокированы, стеснялись брать роллы, на тот момент это была дикость, в других клубах такого не было, мужчины даже стеснялись сами к нам подойти, поэтому их приходилось подзывать. Я не помню, чтобы кто-то вел себя грубо или трогал меня. Мне кажется, наши мужчины не привыкли к угощениям и стесняются брать бесплатный алкоголь или еду, тем более в стриптиз-клубах.

Чувство неловкости у меня было, наверное, как и от всего, что делаешь в первый раз. Когда в первый раз выходишь на сцену — стесняешься, когда в первый раз лежишь с роллами — тоже. Все это дело наживное. Я чувствовала себя не предметом, а центром внимания. Гости были общительные и добрые.

Когда я танцевала стриптиз, я ни с кем не уезжала, интимные услуги не оказывала, хотя вообще есть такая опция: гость платит какую-то большую сумму, чтобы покрыть смену танцовщицы. Они могут просто пойти гулять, он может позвать ее в ресторан, взять в другой клуб веселиться. Что вы дальше будете делать с этим мужчиной, никто не будет контролировать. Я видела много пар, которые образовались в клубе, кто-то женился. Люди вообще часто знакомятся на работе, а тут еще сразу возникает сексуальное влечение, уходит стеснение, и люди быстрее сближаются. 

Со своим будущим мужем я как раз познакомилась в клубе, он был одним из посетителей. Какое-то время он просто ходил посмотреть. Потом звал меня на свидания, а когда начал серьезно ко мне относиться, попросил меня больше не работать в клубе, потому что ему неприятно, что меня видят обнаженной. Какому мужчине понравится, что его девушка ходит в нижнем белье перед другими мужчинами или общается с гостями в клубе? Но так получилось, что мы расстались. Танцевать тогда я уже не хотела, поэтому устроилась в клуб администратором. Потом наши отношения возобновились, все было серьезно, из клуба я ушла примерно год назад, потому что вышла замуж за этого человека, и он был против даже моей работы администратором. С работы в клубе я приходила рано утром, ложилась спать и не готовила ему завтрак, а будущий муж покупал продукты, платил за квартиру и был недоволен. Сейчас я совсем не работаю.  

Больше всего как к сексуальному объекту ко мне относились в стриптизе. В этом деле, если мужчина относится к тебе по-другому, он потратит деньги на другую девочку. Когда я лежала с роллами, я была декором. Когда я разносила текилу, ко мне относились как к собеседнику, чаще всего покупали текилу и говорили выпить самой: никто ее пить не хотел, заработок был только за счет харизмы. 

Мне было 20 лет, я училась в университете. У меня была обычная ситуация, когда родители сначала имели возможность поддерживать меня, пока я учусь, а потом появились финансовые трудности, и нужно было думать о заработке. Сначала я устроилась промоутером табачного бренда, но зарплата была спустя два месяца с первого дня работы, а деньги нужны были здесь и сейчас. В группах «Вконтакте» я часто натыкалась на объявления, что ищут текильщиц. Я договорилась на одно собеседование и не пришла, назначила второе через неделю и снова не пришла. Когда совсем кончились деньги, все-таки пришла на собеседование и устроилась. Это была единственная возможность быстро заработать, потому что текильщицам платят за каждую смену сразу. Для некоторых девушек такая работа вполне комфортна, им не нужно покупать новую одежду и настраиваться психологически. А для меня это все было пугающе и дискомфортно, не очень хотелось работать текильщицей, но вариантов больше не было: так что по будням после учебы я работала промоутером, а по выходным ночью продавала текилу. 

Изначально я устраивалась на пару месяцев, пока не придет зарплата от табачного бренда. Но высокая выручка меня затянула. Поначалу было очень некомфортно и у меня были маленькие продажи, но даже небольшим деньгам я радовалась. Я была очень молодая, неопытная девочка, особо не общалась с противоположным полом, тем более с пьяными посетителями клубов, меня удивляла пьяная грубость, но я неконфликтный человек, старалась всегда улыбаться и отвечать мягко даже на что-то из ряда вон, не доводила до конфликтов. 

В одну из первых смен я работала в стрип-клубе, в гримерке танцовщица была без бюстгальтера, с ней общались молодые люди, будто все нормально и все одеты. Меня это тогда очень удивило. Были заведения, в которых нужно было обязательно танцевать на сцене с пилоном. У меня был страх сцены, но я специально просила ставить меня в эти заведения, и к третьей-четвертой смене этот страх прошел, я смело выходила на сцену и танцевала. Со временем человек привыкает ко всему, границы нормы раздвигаются.

Чтобы заинтересовать, притянуть взгляды, нужна внешность, но чтобы делать продажи, удержать человека и сделать так, чтобы он потратил деньги на твой алкоголь, внешность уже не так важна. У нас были очень разные девочки. Если ты конвенционально красивая, это не значит, что ты будешь делать хорошую выручку. По моим наблюдениям, на продажи очень влияет твое настроение. Если кайфуешь от происходящего — процесс идет, если нет, если ты голодная и уставшая, кто-то испортил настроение, люди это как-то считывают и не тянутся к тебе. Если глаза не горят, никакие техники продаж не помогут.

Я работала в трех агентствах. В первом нам рекомендовали купить ролевые костюмы или одежду для гоу-гоу, я купила себе костюм школьницы и корсет. Я очень высокая, на каблуках выше всех, молодые люди низкого роста сразу отводили от меня взгляд, но нужно было обязательно носить высокие каблуки. Во втором агентстве строго требовали шорты и клетчатую рубашку. В третьем к одежде относились наиболее лояльно, можно было носить даже блестящие лосины, туфли на небольшом каблуке и очки, главное, чтобы смотрелось красиво.

Каждая девочка решает, какие у нее границы: делает ли она боди шоты (способ подачи алкоголя текильщицей, когда рюмка помещена в ее декольте. — Прим. «Холода»), можно ли ее трогать. Я делала боди шоты: это происходит по взаимному согласию, и, если человек тебе неприятен, всегда можно отказаться. Сначала я предлагала боди шот за пять тысяч, чтобы все точно отказывались, либо, если вдруг соглашались, у меня был хороший заработок — но не было спроса. Потом я снизила цену до двух тысяч, и тогда дело пошло. Поначалу я закрывала глаза и старалась не чувствовать ничего в этот момент, потом стала относиться к своей работе спокойнее, и это стало даже приятно, потому что у меня чувствительная кожа. Я сразу говорила, что я персонал, меня трогать нельзя, за этим смотрит охрана. В первом агентстве под угрозой штрафа запрещали сидеть на коленках и целоваться с гостями, но мне и самой этого не хотелось.

Как к объекту, мне кажется, относятся ко всем сотрудникам сферы обслуживания. Сейчас я работаю продавцом в магазине и тоже встречаю такое отношение

Все люди ищут тепла, когда приходят в клуб. Бывало, что кто-то не хотел покупать алкоголь, но хотел со мной пообщаться. А я работаю, и у меня нет времени болтать, надо делать продажи, потому что у меня только проценты от продаж и чаевые. От таких одиноких гостей приходилось аккуратно уходить.

В начале моей работы был случай, когда парень пил боди шот с моей груди, на меня налетела женщина, как оказалось, его жена, и потянула меня за волосы. Я схватила бутылку, чтобы не разбилась в суматохе, потому что мне платить, если что. Мужик куда-то испарился. Женщину держали за руки подруги, и она ударила меня в живот с ноги. После этого я боялась девушек, старалась не смотреть им в глаза, всегда спрашивала парней, одни ли они тут. Первые два года девушки у меня не покупали, и я им не предлагала, а на третий год я уже как-то расслабилась, девушки сами ко мне подходили. 

Был один странный парень, который ходил за мной всю смену и говорил, что для него у меня слишком маленькая грудь и ему это не нравится, я его игнорировала. Один раз гость сказал: «О чем с тобой говорить? Ты можешь сделать минет, но общаться с тобой не о чем». Я сделала вид, что меня это не задело, ушла в подсобку и разревелась, долго не могла остановиться. Остаток смены провела за столом с другими гостями, которые то ли не заметили мое состояние, то ли специально не спрашивали.

Я чаще слышала от гостей, что я интересный собеседник, мне казалось, людям удавалась разглядеть во мне личность. Но как к объекту, мне кажется, относятся ко всем сотрудникам сферы обслуживания. Например, сейчас я работаю продавцом в магазине и тоже встречаю такое отношение. 

С психологической точки зрения после этой работы я стала очень угодливой в общении, я хотела всем понравиться, чтобы все хотели со мной общаться и у меня было больше продаж, из-за этого могла общаться с людьми, которые в обычной жизни мне были бы неприятны и неинтересны. Когда я попала в обычный коллектив на обычной работе, я поняла, что стала слишком удобной для всех: я никого не обижаю, а меня никто не боится обидеть.

Но этот опыт был для меня скорее положительным, потому что раньше я стеснялась людей, чувствовала себя зажатой, комплексовала, даже поговорить с противоположным полом для меня было чем-то из ряда вон выходящим. Эта работа дала мне раскрыться, я теперь не боюсь подойти к незнакомому человеку и завязать разговор, и вообще я поняла, что получаю удовольствие от общения с людьми. Я начала комфортнее чувствовать себя в общении с противоположным полом. Пошла на танцы, хотя всю жизнь я была очень закомплексованной. Я избавилась от внутренних зажимов, которые отравляли мою жизнь.

У меня была одна подруга, которая каждую встречу со мной упрекала меня, говорила, что ни один нормальный мужик на меня не посмотрит, пока я работаю текильщицей, и что мне нужно искать другую работу. Мы с ней очень давно дружили, ее слова имели для меня значение, и я уволилась, но почему-то нормальный молодой человек не появлялся. Я пошла продавать светильники, все было новым и непонятным, за полгода я не влилась в эту работу и в результате снова стала текильщицей. Я поняла, что отношение людей ко мне зависит не от моей работы, а от того, какие личные границы я выстраиваю и как их защищаю. С той подругой я больше не общаюсь. 

Мама хорошо относилась к моей работе, даже косички мне заплетала, если я шла работать в образе школьницы, а папе я не рассказывала, потому что у нас менее доверительные отношения. Я допускаю, что в университете кто-то обсуждал мою работу в негативном ключе. Недавно на моей последней работе меня повысили, и мне рассказали, что за моей спиной кое-кто говорит, что я тупая текильщица и мне не могли дать повышение просто так. Меня это не обидело, скорее, рассмешило. 

Текильщиц стигматизируют, хотя мы даже не секс-работницы, а просто занимаемся продажей алкоголя и развлечением гостей в заведениях. У нас патриархальное общество, в котором табуирована женская сексуальность. Если ты ходишь в открытой одежде, общаешься с гостями, выпиваешь, к тебе относятся предвзято. Я считаю, что работа не определяет тебя как личность, как человека, что не нужно оценивать людей по тому, как они зарабатывают себе на жизнь.

Проценты в трех агентствах были разные. В самый прибыльный месяц мой доход был 50 тысяч рублей, но это потому, что руководство ставило меня в прибыльные заведения. Я не была лучшей продажницей, можно зарабатывать больше. 

Я уволилась два года назад. Я выгорела, потому что на этой работе нужно каждому улыбнуться и пытаться понравиться, и последний месяц отработала в ноль, то есть все, что заработала за смену, тратила на такси туда-обратно. Мне хотелось сидеть в телефоне и ничего не делать. Три года — большой срок для этой работы, очень мало девочек, которые работают больше.

Но после этой работы мне было тяжело идти на работу с фиксированным окладом 25 тысяч в месяц, где не весело каждый день. В критические моменты я думаю о том, чтобы вернуться, но меня останавливает то, что это была самая тяжелая моя работа. Раньше я работала официанткой, промоутером, хостес, кассиром, сейчас продавцом. В работе текильщицы нужна актерская игра, я не позволяла себе оставаться собой, всегда нужно быть эмоционально выше гостя, если он грустный, надо быть веселее, если человек уже очень веселый, нужно быть еще веселее, чем он. Это большая отдача внутренней энергии, и после работы я была как выжатый лимон. Артисты рассказывают, как после выступлений чувствуют опустошение, — у меня было так же.