«Полноценный бросок на Москву — почему нет?»

«Русский добровольческий корпус» — воинское формирование ВСУ, состоящее из россиян. Они участвуют в боях на территории Украины и устраивают рейды в Россию. Лидер РДК — ультраправый активист Денис ‎White Rex Никитин (Капустин). Большинство бойцов корпуса придерживается тех же взглядов, поддерживая таким образом главный нарратив российской пропаганды о «войне с нацистами». Это проблема? Редактор «Холода» ‎Максим Заговора поговорил об этом с самим Никитиным. 

Чтобы не пропускать главные материалы «Холода», подпишитесь на наш инстаграм и телеграм.

Рано или поздно война закончится. Если вы доживете до этого момента, вы планируете участвовать в легальной политике будущей России?

— Безусловно, до конца войны — а желательно до победы — я планирую дожить. И да, я вижу себя в роли человека, который будет иметь возможность влиять на будущее нашей Родины. 

В каком политическом статусе? 

— Очень много зависит от итогов войны. От того, насколько стабильным или нестабильным будет положение дел в РФ. Я, естественно, предполагаю, что военное поражение должно стать финальным фактором дестабилизации в стране, думаю, что оно будет сродни поражению в Русско-японской войне и вызовет какие-то тектонические сдвиги. (Во многом из-за поражения в Русско-японской войне в России в 1905 году началась революция. — Прим. «Холода».)

В ситуации хаоса я могу себе представить какой-то сценарий, который мы отрабатывали, например, в той же Новой Таволжанке, но уже с большими силами — чтобы мы с территории Украины зашли на какую-то территорию, которую можно будет легко оборонять от внешних сил. Сейчас много шуток и мемов про Белгородскую или Брянскую народные республики — ну так вот, представим: мы приходим на эту территорию, проводим референдум, узнаем волеизъявление местных жителей: с кем они хотят, с новой властью или со старой? И дальше уже на этой территории осуществляем контроль, превращаем ее в нашу базу — либо для дальнейшей экспансии, либо просто чтобы она стала островком стабильности в такой сумасшедшей, нестабильной России. 

А если я пойму, что настал час ‎икс, что в РФ безумные центробежные процессы и власти нет или все начинают во всех стрелять, если я понимаю, что «Русский добровольческий корпус» может себе позволить полноценный поход на Москву и что, помимо чисто военной компоненты, у нас есть достаточное количество людей, которые могут заниматься и гражданской администрацией, обустроить нормальную жизнь, то я могу себе представить и полноценный бросок на Москву — почему нет? 

Просто сейчас я свои целы оцениваю реалистично: в данный момент мы к этому не готовы. А вот к сценарию Брянской народной республики или Белгородской народной республики подбираемся уже довольно близко. 

А если жители этих областей вас не поддержат? 

— Зачем забегать вперед? Можете посмотреть на реакцию жителей Ростова-на-Дону, когда туда приехали вагнеровцы: кто о таком мог подумать? Воронеж, Липецк, Ростов-на-Дону — все они вагнеровцев приветствовали (судя по свидетельствам очевидцев, в Воронеже колонне ЧВК «‎Вагнер» просто не мешали, а в ‎Липецк бойцы Пригожина даже не заходили. — Прим. «Холода»‎). Да, конечно, мы не вагнеровцы, но нам пишут в очень большом количестве люди из разных регионов: «‎приезжайте в Калугу»‎, «‎в Рязань»‎, «‎скорее бы в Белгороде»‎, «‎заходите сюда»‎, «‎у меня уже расстрельные списки готовы»‎, «‎я уже дедовскую берданку достал»‎, «‎буду вас встречать»‎. Мы принесем избавление от войны, добрососедские отношения с Украиной, я буду всячески ходатайствовать, чтобы подконтрольная нам территория была свободна от санкций. 

Я думаю, что если человек, который сейчас приедет в центр Шебекина и скажет: «Ребята, вот я и моя партия икс‎ сейчас объявляет перемирие, больше сюда не прилетит ни один украинский снаряд и не взорвется ни один украинский беспилотник, но вам нужно мне довериться» — я думаю, такому человеку будет выдан кредит доверия. Я думаю, что люди, которые устали от войны, перестрелок, разрухи и сирен, на это пойдут. 

Понятно. То есть в легальном политическом поле, например в статусе правой партии в парламенте, вы себя не видите? 

— Тут мы сталкиваемся с проблемой путинского наследия. Вся политика в нашей стране — это выжженное в ноль и забетонированное сверху поле. Кого мы можем назвать из реальных политиков, кто не «‎замазан» нынешней путинской властью? Возможно, кто-то назовет фамилию господина Навального. Я лично с ним не знаком, но мне кажется, что Навальный тоже является наконечником копья каких-то сил. 

Российская оппозиция полностью себя дискредитировала тем, что за 20 с лишним лет, имея не сравнимый с нами, с правыми силами, ресурс, буквально не добилась ничего. В час ‎‎икс, когда нужно было закатать рукава и замараться в крови и грязи, эти люди — я говорю, например, про Координационный совет оппозиции (просуществовал с октября 2012-го по октябрь 2013-го. — Прим. «‎Холода») — на это не решились, не захотели, побоялись. В том числе поэтому мы сейчас с оружием в руках противостоим Путину. Не с бумажными стаканчиками, как это принято в российской оппозиции, а именно с автоматами, гранатами и так далее. Давайте измерять вклад каждого в победу: кто-то тратил свое время, кто-то — свое здоровье, а кто-то кладет жизнь на алтарь судьбы прекрасной России будущего. 

Я думаю, что несправедливо нас, тех, кто больше всего рискует, уравнивать в возможностях и в правах с теми людьми, которые не рисковали ни секунды своей жизни — просто не принимали участия в этой войне. 

Если они не готовы встать с нами в один ряд, они могли бы помочь нам информационно и материально. Приближать победу должен каждый человек, если он рассчитывает на жизнь на территории РФ. Он обязан нам помогать, причем не добрым словом. Когда человек достает деньги из своего кармана, чтобы мы купили «‎‎Мавик»‎ (модель компактного квадрокоптера. — Прим. «‎Холода») ‎и не пешком пошли в разведку, а дроном, или когда у нас появляется возможность за пять тысяч долларов купить прибор ночного видения и не остаться ночью слепыми, конечно, это серьезный вклад в дело победы.

Вы сейчас, по сути, говорите, что власть в той самой прекрасной России будущего можно купить, и купить уже сейчас. 

— Тут есть фундаментальный вопрос, на который каждый должен ответить. Я хочу свержения Путина: да или нет? Если да, то что я для этого делаю? Давайте судить по делам. Вы можете написать, что РДК — неонацисты, сволочи и у них главный грезит о четвертом рейхе на территории Брянской народной республики. Или вы можете склонять общественное мнение в сторону одобрения, в сторону пересмотра отношения к ярлыку националиста, вы можете склонять общественное мнение, собирать для нас пожертвования. 

Задумывались ли вы о том, что политические взгляды РДК поддерживают риторику российской пропаганды о том, что в Украине одни нацисты? Даже россияне, которые воюют на стороне ВСУ.

— Для начала: люди из праворадикального политического спектра в первую очередь остаются людьми. Есть ли у кого-то право убивать таких, как я, просто потому, что я являюсь носителем идеологии, которая кому-то не нравится? По логике Владимира Путина — да. Так же как и по логике некоторых ультралибералов на Западе. Если я ‎правый‎, значит, меня можно убить, меня можно казнить, можно ворваться в дом, в котором я живу, и всех уничтожить, потому что там живу я. Думаю, что с этой риторикой нужно заканчивать, потому что если мы говорим о свободе как о ценности, к которой мы все стремимся, то, наверное, нам нужно прийти к тому, что свобода должна быть для всех одна. Для ультралевых, ультрасредних и ультраправых. 

Что касается российской пропаганды — какой смысл на нее вестись? Они нас нашли второго марта, когда мы вошли в Брянскую область, а до этого? Буча, Ирпень, уничтоженный Мариуполь, уничтоженный до основания Бахмут, бомбежки мирных городов, пытки, изнасилования, истязания? Я лично знаю парней, у которых семьи погибли в Буче и в Ирпене при совершенно страшных обстоятельствах. Что о них скажет российская пропаганда? Почему были убиты женщины, матери, дети? Потому что против России сражаются такие, как я? Это никак не ‎бьется‎ и не клеится‎. 

В самый черный час украинское правительство не спрашивало, какие взгляды у тех, кто остается оборонять Киев. Я остался там 24 февраля, когда на выезде из города выстроилась ‎стокилометровая пробка из уезжающих. И когда мы получали в руки оружие, никто не спрашивал нас ни о чем: всем было понятно, за что мы стоим и против кого и чего. По прошествии полутора лет стали выискивать, у кого и где свастика вытатуирована, кто нацист, кто и что в 2014 году в фейсбуке написал — это все безумная мелочь. Раз я имею бэкграунд правого радикала и националиста, значит, вся эта безумная машина смерти имела право нападать на Украину? Это же глупо. 

Вас не спрашивали о политических взглядах, когда выдавали оружие. А когда вы сейчас принимаете в РДК, вы интересуетесь политическими взглядами новобранцев? 

— Да, безусловно, по одной простой причине. Есть такое понятие, как климат в коллективе, и в воюющем подразделении он безумно важен. Нужно, чтобы люди, которые рискуют жизнью, чувствовали себя в этой ситуации комфортно. В принципе, любая корпорация стремится к тому, чтобы климат в рабочем коллективе был рабочий, чтобы все со всеми уживались, чтобы было нормально. Если человек ставит свои политические взгляды, сексуальные предпочтения во главу угла, то, наверное, нам с ним не по пути. 

Так он-то, допустим, не ставит, а вы? Представим, что темнокожий гомосексуал приходит записываться в РДК — что вы ему ответите? 

— Мы его не примем. Темнокожий гомосексуал однозначно не впишется в консервативное, традиционалистское правое подразделение. Просто потому что люди, с которыми он будет тренироваться, делить ночлег, преламывать хлеб, — им будет с ним некомфортно. Вот и все. 

У нас есть бойцы, которые говорят: «Парни, мне все нравится, но я не пойду с вами на Москву, на Брянскую или Белгородскую области. Я с вами, потому что хочу отбить Украину, я с вами до границ 1991 года». В таких случаях нет вопросов. Этот человек не пытается нас переубедить, что нам нужно сражаться только так, а не иначе. 

Есть парни, которые говорят: «Я ваши взгляды не разделяю, я больше либертарианец, я считаю, что это и это неправильно». Никаких проблем, мы будем разбираться в политических тонкостях и в выборе вектора развития новой России после того, как мы над Белым домом поднимем флаг РДК.

Вы все время говорите, что и государственная пропаганда, и либералы обвиняют вас в нацизме и расизме. В чем они не правы? 

— Давайте мыслить категориями более современными. Надо спросить у них, что вы вкладываете в понятие ‎нацизма.‎ Что вы вкладываете в это понятие? 

Во-первых, идею превосходства одной нации над другой. В вашем случае — русской нации.

— Я эту идею не поддерживаю, потому что сейчас с русской нацией сражаюсь. Русская нация себя последние годы совершенно ужасно проявляет. Я в принципе в определенных вещах свои взгляды пересмотрел и не верю в исключительность каких-то наций. 

А что с расами? 

— Я верю в разницу между расами, я поездил по миру, был в Азии, в Африке, был почти везде в Европе. Я понимаю, что происхождение всегда несет с собой культурный в первую очередь код, ментальный код. Жители африканского континента — они такие. Жители Азии — такие, Европы — такие. Дальше можно дробить на этносы, национальности, но мы же все знаем, что есть трудолюбивые японцы, разудалые ирландцы, пунктуальные немцы (Никитин приводит в пример стереотипы, которые не подтверждаются научными исследованиями. — Прим. «‎Холода»).

Я просто считаю, что люди, которые думают, что я являюсь поборником идей расовой чистоты или доктрин времен Адольфа Гитлера, — им удобно в это верить, вешать ярлыки на нас, на таких, как я, страшных фашистов, безумных сторонников евгеники и дымящихся концлагерей. Это все глупости, это все клише, которые сама западная либеральная тусовка нам и вешает. 

Не я сейчас ввел Гитлера в наш диалог. Давайте тогда уж разберемся, как вы к нему относитесь.

— Я считаю, что есть Гитлер для Германии и для всего остального мира. Вот Гитлер для Германии — это человек, который из нищеты и позора Версальского мира поднял страну и снова сделал «империю из абсолютно униженного и разоренного государства. Думаю, что, если бы не было Второй мировой войны, вполне возможно, что отношение к Гитлеру в современной Германии, да и в мире, было бы как к Сталину. То есть да, конечно, тиран, ужасный диктатор, но из разрушенной страны сделал мировую державу, мощную индустрию (такой взгляд на Сталина нехарактерен для большинства независимых историков. — Прим. «‎Холода»). Но у нас есть фактор Второй мировой войны, и поэтому на Гитлера весь мир навешал всевозможные ярлыки и обвинил его во всех возможных и невозможных военных преступлениях. 

Холокост — ничего себе ярлык. «‎Окончательное решение еврейского вопроса»‎.

— Я просто предлагаю разделять: Гитлер без мировой войны для Германии и Гитлер для всего остального мира, плюс война. 

Как можно это разделять? Это же все равно что сказать: «Вот маньяк-убийца, который убивает и насилует детей — в этом он, конечно, не прав. Но если это отделить, то, вообще-то, человек неплохой, хорошо за домом своим ухаживает». 

— Гитлер, благо, никого не насиловал, поэтому я и сказал, что если бы не было Второй мировой войны и Холокоста, то мы бы воспринимали его как немецкого Сталина. Мое отношение к любым формам геноцида, убийствам без суда и следствия, расстрелам и казням — оно было и будет негативным. Я даже в рамках этой войны высказывался против того, чтобы калечить и пытать пленных, причем неважно, русских или украинских. 

В «Википедии» со ссылкой на журнал Der Spiegel написано, что вы из еврейской семьи. Это правда? 

— Нет, это неправда. Причем, если уж на то пошло, журнал Spiegel говорит, что я являюсь репатриантом по еврейской линии, а не выходцем из еврейской семьи. (Дословная цитата из статьи в журнале Der Spiegel: «‎Капустин впервые приехал из России в Германию со своей семьей в 2001 году в качестве еврейского беженца. В документах семья Капустиных проходила как “особый случай” из-за их предполагаемого еврейского происхождения». — Прим. «Холода».)

Вас задевает эта информация?

— Конечно, задевает. Как любая ложь. Как любого нормального человека. В той же статье журнала Spiegel написано, что я торговал амфетаминами, нелегальным оружием, что я являюсь агентом Кремля и послом «Азова» (про «Азов‎» в этой статье ничего не написано. — Прим. «Холода»). 

Опровергните. 

— С чего начнем? С того, что являюсь агентом Кремля? Это уже бьется довольно легко моей нынешней деятельностью, подрывной для Кремля.

Торговля наркотиками? 

— Это не подтверждается даже материалами уголовного дела, на которое ссылались господа из журнала Spiegel. Нет, я, слава богу, никогда никакого отношения к торговле запрещенными веществами не имел и иметь не собираюсь. 

Продолжим этот небольшой блиц. Вы участвовали в нападениях на мигрантов? 

— Будучи молодым скинхедом в Москве начала 2000-х, я участвовал в уличных драках, скажем так, с представителями Кавказа. Я никогда не участвовал в погромах рынков, я никогда не принимал участия в каких-то спланированных нападениях на представителей Кавказа, Азии или африканского континента (при этом Никитин обещал вознаграждение в 50 тысяч рублей за нападение на стендапера Идрака Мирзализаде. — Прим. «Холода»). Спонтанные драки, Москва 2000-х, бары, метро — было всякое. Тут я не отрицаю. 

Вы убивали людей не на войне? 

— Ну, скажем так. Я был в различных уличных потасовках, после которых, когда все разбегались, на земле оставались люди, они лежали без сознания. Я искренне хочу думать, что они через какое-то время встали и пошли, но я этого не знаю.

Вы когда-нибудь разговаривали с Владимиром Зеленским?

— Пока нет.

А с Залужным?

— С Залужным пока тоже не разговаривал. Но он мне приснился один раз. 

Что это был за сон?

— Это был очень интересный сон. Он мне приснился после осеннего контрнаступления в Харьковскую область, очень успешного, и все заговорили: «‎Залужный-Залужный». Мы тогда поучаствовали в одном очень ярком эпизоде позиционной войны, был мощный обстрел с нашей стороны, потом по нам стали отвечать — я на эмоциях вернулся. И я уснул рядом со своей девушкой, а ночью начал стонать и плакать. Мне привиделся размытый силуэт, который шел на меня на фоне какого-то огня, горящих зданий и руин. По мере приближения я понял, что это Залужный, я подошел к нему, положил голову ему на грудь и заплакал. 

Он меня приобнял, и какие-то голоса, каких-то сторонних наблюдателей, сказали: «‎Почему вы его жалеете, это же простой солдат?» И Залужный ответил: «‎Они все мои дети». И я в этот момент застонал. В реальности меня гладил не Залужный, а моя жена, но сон был такой. «‎Это все мои дети», — сказал Залужный мне во сне, плачущему у него на груди. Святая правда.