22 ноября суд Евросоюза отменил обязанность его государств-членов обнародовать информацию о реальных владельцах компаний. «Холод» поговорил с главой НКО «Трансперенси Интернешнл — Россия» Ильей Шумановым, почему это решение касается России, а также что будет с расследованиями о коррупционерах.
Чтобы не пропускать главные материалы «Холода», подпишитесь на наш инстаграм и телеграм.
Как один иск изменил все
22 ноября суд Европейского союза вынес решение, согласно которому с членов Евросоюза снимается обязанность публиковать в открытом доступе информацию о бенефициарных владельцах компаний и других юридических лиц. Такое правило действовало для европейских стран с 2018 года — для того, чтобы бороться с отмыванием денег и финансированием терроризма.
Бенефициарный владелец — это человек, который де-факто контролирует компанию и влияет на принятие в ней ключевых решений. Он может контролировать ее и косвенно — через номинальные организации или подставных директоров — и не иметь прямого отношения к деятельности компании.
Поводом для его отмены стал судебный иск, который подала люксембургская компания Sovim SA и ее владелец — некий W. M.. Он посчитал, что публикация информации о нем как о собственнике может угрожать его безопасности. Журналисты The Luxembourg Times выяснили, что под псевдонимом W. M. мог скрываться Патрик Хансен — владелец авиакомпании Luxaviation. Он учредил ее вместе с бывшим полковником КГБ Николаем Богачевым в 2008 году. Сейчас Богачев никак не связан с компанией.
В своем решение суд Европейского союза сослался на Хартию Евросоюза об Основных правах, в которой сказано, что каждый человек имеет право на уважение к своей частной и семейной жизни, а также на защиту относящихся к нему данных личного характера.
И что теперь?
После отмены директивы 2018 года начинает действовать ее старая версия. Теперь, для того чтобы получить информацию о реальных собственниках компаний, нужно иметь «законный интерес».
Определение законного интереса отличается от страны к стране и касается ситуаций, когда человек может обосновать необходимость получения информации, объяснил «Холоду» глава «Трансперенси Интернешнл — Россия» Илья Шуманов. Что можно отнести к таким ситуациям?
«Например, ваши соседи сверху вас залили, и ими оказывается зарегистрированная в той квартире компания. Вы обращаетесь в реестр, для того чтобы раскрыть собственника этой компании, — поясняет Шуманов. — Или журналисты ведут расследование и выясняют, что какая-то компания загрязняет реку и ее реальных владельцев, получающих с этого прибыль, нельзя установить».
А как это относится к России?
Расследователям станет сложнее искать собственников компаний. По словам Ильи Шуманова, цепочки людей, которые связаны с теми или иными преступлениями, часто заканчиваются на коммерческих компаниях, через которые, например, отмывают деньги.
«Если компания не раскрывает информацию о реальном собственнике, а в доступе оказываются только данные о номинальных директорах или каких-то компаниях-пустышках, то это затягивает процесс расследования, если не стопорит его вообще, — говорит Шуманов. — Большого количества расследований, которые делают The Insider, “Важные истории”, наша команда, команда Навального не было бы, если бы не эти реестры и информация, которая есть в них в публичном доступе».
Но такие реестры нужны не только расследовательским проектам. Коммерческие компании, заключая договор с партнерами, обращаются к реестрам, чтобы проверить, не находится ли собственник компании в санкционных списках.
Данные о бенефициарных владельцах важны и в борьбе с мошенническими действиями: например при онлайн-продажах, когда потребитель заплатил за услугу, но не получил ее. Чтобы узнать, кто в этом виноват, можно было обратиться к реестрам, где была информация о самой организации и о ее реальном собственнике. Такие данные использовались и при спорах с компаниями, когда важно знать, кто реально владеет конкретной организацией и влияет на принимаемые ею решения. «Десятки российских компаний сейчас судятся из-за срыва поставок с европейскими партнерами. Это случай, как говорится, из жизни», — говорит Шуманов.
Значит, расследований больше не будет?
Будут, но проводить их станет сложнее.
Во-первых, есть коммерческие реестры, которые уже получили доступ к этим сведениям. Но проблема, как отмечает Шуманов, в том, что данные в таких реестрах будут устаревать.
Во-вторых, расследователи рассчитывают на утечки данных. «Как мы помним по “Архиву Пандоры” (11,9 миллиона данных со сведениями почти о 30 тысячах компаний со всего мира; расследователям удалось найти бенефициаров для 27 тысяч из них. — Прим. “Холода”), когда в какой-то истории есть очень большая секретность, то рано или поздно происходит утечка этих данных в один момент, — объяснил Шуманов. — Да и журналистов не надо недооценивать: OSINT (поиск данных по открытым источникам. — Прим. “Холода”), сравнение подписей и подобное никто отменить не может».
