Счет украинских беженцев в Европе идет на миллионы, но никто не считал животных, которых они увозят с собой в новую жизнь, спасаясь от бомбежек и разрухи. Специально для «Холода» Фарида Курбангалеева собрала истории людей, которые «своих не бросили» и сумели довезти их до Чехии.
Наталья Уварова, Запорожье
Кот Себастьян, собаки Капакати, Адора и Ацтек
Наталья поселилась в помещении бывшего детского клуба в Праге. Арендаторы съехали и пустили ее, но договор с владельцем действует только до конца марта. Куда идти дальше, она пока не знает. Никто не спешит принимать женщину с четырьмя животными.
— Сначала у меня появился кот. Я шла с работы, а он увязался за мной. Маленький такой, тощий. Помню, что был октябрь, холодно. Я подумала: «Если он пойдет со мной, то я его заберу». Кот шел долго-долго, иногда бежал, так что пришлось поднять его на руки и донести до дома.
Собака Капакати взяли через год после Себастьяна. Такое необычное имя мы ей дали из-за породы — перуанская голая. Мы с дочерью пошли на рынок, просто посмотреть, и заметили ее — худую, длинную, дрожащую. Мне стало так жалко животное. Хозяйка попросила за нее 1200 гривен. Сказала, что не отдаст собаку бесплатно, потому что боится, что потом ее просто выкинут. Мы с женщиной пошли до банкомата и я потратила все свои деньги. В феврале 2014 года у Капы родились четыре щенка, но я смогла пристроить только двух, да и то с трудом: начался Майдан, людям стало не до животных, многие уезжали из страны. Так появились Адора и Ацтек.
Утром 24 февраля мы вышли гулять на набережную Днепра, как вдруг раздались два взрыва. Так близко я еще никогда их не слышала. И у меня, и у собак началась паника. Побежали домой, где моя сестра с порога сказала: «Война!». С этого момента во время воздушной тревоги мы постоянно бегали в укрытие — это было здание старого кинотеатра, где даже связь ловила.
Помню, как зачем-то полезла в ютюб посмотреть, что показывает «Первый канал». Не выдержала и написала комментарий, что мы, украинцы, сейчас находимся в бомбоубежище. Кто-то из России ответил: «А вам полезно посидеть и подумать».
На третий день мы решились уехать, но не влезли в поезд: у сестры двое детей, у меня — три собаки и кот за пазухой. Моя дочь отказалась покидать страну. Она замужем, к тому же работает врачом, а значит, военнообязанная. На следующий день поехали на вокзал к утру, но народу было еще больше. Люди кричали, вопили, давили детей. Проводник пустил нас, но сказал: «Если собаки будут шуметь, я выкину их из вагона прямо на ходу».
В купе сидело 17 человек, у кого-то тоже были питомцы. Психологически все держались, понимали, что если один сорвется, то остальные тоже. До Львова ехали 12 часов без остановок. В вагоне был сквозняк, а собаки теплолюбивые животные, поэтому я грела их как могла: укрывала курткой, если сильно замерзали — брала на руки. Старая Капа была самая терпеливая, но в конце ее будто парализовало. При этом она понимала, что надо слушаться. Кот вообще три дня не ел, не пил и не ходил в туалет. Дрожал, иногда орал от страха.
Во Львове была пересадка до Ужгорода. Мы перешли в новый поезд всем купе, а потом еще пять часов добирались до Словакии. Но там закончились места в лагере для беженцев, поэтому нам предложили поселиться в спортивном комплексе. Тогда я решила не оставаться, а поехать в Чехию. Сначала шла, потом села на автобус, а дальше — на электричку.
Волонтеры в Праге дали мне еду, одежду для меня и для собак. Я приехала туда [чуть ли не] в одних трусах, в рюкзаке лежал только корм для питомцев. Сестра с детьми поехала в Польшу, но ее 22-летнего сына отправили обратно в Украину. В итоге она вернулась с ним в Запорожье.
Мне предлагали раздать питомцев другим людям, чтобы проще было найти жилье, но я не смогла расстаться, потому что только из-за них оставалась в Украине. У меня были возможности переехать в другие страны, но я понимала, что ответственна за своих животных. Как я без них? И какой тогда смысл был сюда приезжать?
Дарина Селезень, Прага
Юлия Богдан, Киев
Коты Ливерпуль и Кардифф, собаки Мона, Дона и Ника
Дарина живет в Чехии четыре года, три из которых профессионально занимается передержкой собак. Когда началась война в Украине, девушка настояла, чтобы ее мама, Юлия Богдан, приехала в Прагу. Вместе с ней в Чехии оказались две китайские хохлатые, слепой мопс и два кота.
— Раньше я работала в пиаре Нацбанка Украины, но в какой-то момент поняла, что больше не хочу заниматься финансами и работать с людьми, поэтому бросила все и переехала в Чехию.
В нашем доме всегда были животные, а любовь к ним передалась мне от мамы. В моем детстве с нами жили бульмастифы — до сих пор считаю их лучшей породой. Это большие и красивые собаки, по характеру спокойные, не кусаются. Сейчас у меня три пса — грейхаунд Джеки, алабай Брошка и Дема, метис бульдога и корги. Вдобавок к этому всегда есть кто-то на передержке. За последнее время я взяла 12 собак, и все отлично ладят друг с другом. Знаю, что передержка — мое сильное место, хотя и не могу объяснить, как у меня это получается.
Кота Ливерпуля, названного в честь The Beatles, я забрала у пары, планировавшей отдать его в приют. Остальные питомцы появились по такому же принципу: Кардифф прибился ко мне на даче, Дублина нашла в подъезде под лестницей. Мону, Нику и Дону мама вытащила из приютов.
Когда началась война, я сразу купила маме билет до Чехии. Да, можно было приехать и бесплатно (на эвакуационном поезде — прим. «Холода»), но так мне было спокойнее. Мама жила одна, не представляю, куда бы она побежала с такой оравой. Дорога далась ей тяжело, но в основном психологически: в поезде до Львова многим не хватило места, поэтому они сидели в проходах. В Ужгороде волонтеры встречали состав и помогали сориентироваться. Кто-то из беженцев оставался в городе, другие отправлялись в Европу.
Мама, конечно, хочет поскорее вернуться, но пока что помогает мне с собаками. Это большая работа: даже в четыре руки мы выгуливаем их в два присеста. В шутку говорю, что у меня был личный бизнес, а стал семейный.
Как изменилась моя жизнь с началом войны? Прежде всего, у меня в квартире не осталось места. В одной комнате сейчас живут четверо моих друзей-беженцев, в другой — мама. К тому же я помогаю консультациями: постоянно звонят украинцы, спрашивают контакты ветеринаров, уточняют, как можно вывезти животных, нужны ли паспорта и вакцинация. Да, украинцы бегут от войны со своими кошками и собаками. Мы — обычные люди, а животные нам как дети.
У меня есть знакомые в Праге, которые уезжают волонтерить в Украину, а я забираю их питомцев на передержку за половину стоимости. Был случай, когда хозяева оставили кошку в Киеве, и добровольцам пришлось проделывать дырку в двери, чтобы дать ей еду и воду. Там все очень сплоченные и помогают друг другу: пекут хлеб, развозят одиноким и пожилым еду, кормят животных.
Я не знаю, когда закончится эта война, но знаю как — Украина победит.
Юлия и Марек Абдул, Одесса
Пес Бенжамен
Юля и Марек уехали в первый же день войны. В Праге они прежде всего зарегистрировались в Центре помощи беженцам, а потом занялись поисками ветеринара для своего пса Бенжамена. Он проехал с ними четыре границы.
— 24 февраля в пять утра муж вбежал в комнату с криком «Началось!». Я включила новости, а там рассказывали про Путина и его «спецоперацию». Мы сразу позвонили в Харьков, где живут наши семьи. Оказалось, у них уже вовсю шли сильные обстрелы. Мы выглянули из окна, и увидели, как внизу соседи паковали вещи в багажник. К двум часам дня парковка возле дома была полупустой. У мужа есть «белый билет» из-за астмы, поэтому мы тоже решили уехать. Чемоданы собрали еще за две недели до случившегося — мы не верили заявлениям российских властей и понимали, что, скорее всего, начнется война.
Вопрос, брать ли с собой Бенжамена, вообще не стоял. Марек сразу сказал: «Или едем с ним, или остаемся». Мы поехали на своей машине и провели на границе 12 часов — поток людей был нескончаемым. Пробыли сутки в Молдове, потом еще два дня в Румынии, где нас приютили волонтеры. Конечной точкой выбрали Прагу, потому что чешский язык немного похож на украинский. Надеемся, что скоро выучим. Здесь тоже помогли добровольцы. Они свели с местной семьей, которая сдала нам комнату.
Сейчас Бенжамену три года. Он своенравный, с характером, так что может и цапнуть, подозрительный к незнакомцам, но терпеливый и послушный. Первые сутки пес стрессовал, так как никогда не был в машине так долго, а потом привык. Понял, что хозяева рядом — это для него главное. Мы не успели оформить для Бенжамена международный паспорт, но никто его и не спрашивал.
Я зарегистрирована на разных форумах, и очень многие уезжают из Украины с животными. Есть и те, кто оставляет их дома, но потом места себе не находит. Одна женщина писала с просьбой присмотреть за ее котом. Мне кажется, украинцы вообще очень отзывчивые. Например, наши знакомые из Одессы покупают и развозят по домам корм для животных.
На родине у Бенжамена осталось потомство. Мы с мужем посовещались и поставили за щенков минимальную цену. Если их никто не возьмет, а, скорее всего, так и будет, то постараемся эвакуировать собак в Европу. Еще хотели бы найти своему псу даму сердца в местных клубах, но только когда полностью обустроимся.
В Одессе мы были предпринимателями, но пришлось оставить свой обувной магазин. Понимаем, что сейчас будем все начинать с нуля. Нужно кормить себя и помогать пожилым родителям, которые не захотели уезжать из Украины. Нам тяжело, но все, что не убивает, делает сильнее — это про нас.
Федор Довгич, ветеринар, Прага
Федор Довгич — владелец двух ветеринарных клиник и, пожалуй, один из самых известных русскоговорящих докторов в Праге. Сейчас он помогает питомцам украинских беженцев бесплатно, и работы в его клиниках заметно прибавилось.
— Нас хорошо знает пражская русскоязычная диаспора, и клиники стали рекомендовать в Центре помощи беженцам. Если раньше мы принимали по 15-20 пациентов в день, то сейчас их стало на треть больше, минимум 20-30.
Мы решили не брать с беженцев деньги за обязательные процедуры, такие как вакцинация от бешенства, чипирование. Многие коллеги поддерживают нас в этом. Раньше, чтобы приехать в Евросоюз, нужно было сделать прививку и анализ на уровень антител, показывающий, что в организме животного выработался иммунитет. Но сейчас, когда множество людей бегут от войны, на границе справки не спрашивают, и эти процедуры можно пройти по приезде.
Все животные, которые уехали с хозяевами, чувствуют подавленность или находятся в сильном стрессе, особенно кошки. Им тяжело несколько суток дороги с пересадками, и иногда они не в состоянии даже делать какие-то базовые вещи. На днях приходила женщина с котом в памперсе. Она добиралась до Праги около четырех дней и боялась, что питомец не сможет терпеть. А у него, наоборот, не получалось сходить в туалет даже в спокойной обстановке.
Я очень рад, что мои соотечественники не бросают своих питомцев. Сейчас мы прежде всего решаем формальные вопросы, но многие животные поступают к нам с разными проблемами. Например, с воспалительными процессами, конъюнктивитом или дерматитом. Если повысится их популяция, то увеличится и число заболеваний.
Еще одна проблема — в стране остается немало животных, которым требуется постоянная терапия, а перебои с медикаментами уже начались. К нам обращаются за помощью и частные лица, и приюты из Украины, а мы под заказ отправляем им лекарства. Еще просим наших клиентов не переводить деньги, а приносить корм.
Мне очень больно от того, что происходит в моей стране. Постоянно смотрю новости, не могу остановиться. В Киеве у меня остались друзья, родственники, брат с женой и двумя дочками. Многие мои бывшие одноклассники ушли в тероборону, чтобы защищать город. И они спокойны, уверены, что смогут его отстоять. Товарищ, который воевал на Донбассе в 2014 году, сейчас оказывает украинским солдатам психологическую поддержку. Люди понимают, что будет непросто, но они не боятся.
«Холоду» нужна ваша помощь, чтобы работать дальше
Мы продолжаем работать, сопротивляясь запретам и репрессиям, чтобы сохранить независимую журналистику для России будущего. Как мы это делаем? Благодаря поддержке тысяч неравнодушных людей.
О чем мы мечтаем?
О простом и одновременно сложном — возможности работать дальше. Жизнь много раз поменяется до неузнаваемости, но мы, редакция «Холода», хотим оставаться рядом с вами, нашими читателями.
Поддержите «Холод» сегодня, чтобы мы продолжили делать то, что у нас получается лучше всего — быть независимым медиа. Спасибо!